Сторож брату своему

С Тракта они свернули незадолго до первой Переправы через Эруи. Укатанная дорога вела мимо полей и выпасов, которые сменялись холмами и перелесками. Осталось позади несколько деревень, и больше жилья не попадалось. Дорога сузилась, запетляла. Из-за поросших вереском склонов ветер доносил приглушенный рокот водопадов и перекатов. Солнце клонилось к западу, и Боромир велел удлинить быстрые перегоны, сократив шаговые. Сердце у него было не на месте, спину пробирало холодом — а своим предчувствиям он привык доверять. Очередной привал был совсем коротким, даже спешиваться не стали — только напоили из ручья лошадей. После недолгих размышлений Боромир достал флакон со снадобьем. Иорет сказала «не больше, чем дважды в день», значит, второй раз можно. — Да уж, места и впрямь глухие, — заметил Фритгит, приятель Келмара, когда они ненадолго перевели лошадей на шаг. — Если оркам где и засылать разведку через Андуин, то только здесь... Хоть всех вырежут, сразу никто и не узнает. — Никак трусишь? — поддел его один из старших воинов. — В штаны еще не наложил? Надо было тебе дома остаться, у мамкиной титьки. — Вот дойдем и посмотрим, кому надо у титьки сидеть! — Фритгит от возмущения аж задохнулся. — А ну, хватит, — осадил их Вербальд. — Приберегите запал для орков. Женилками в Городе мериться будете. — Да, оставь парня в покое, Дегмунд, — поддержал сотника другой воин. — А то я ему расскажу про твою первую разведку. Боромир слушал обычную для любого похода перебранку вполуха. Что-то было не так, и он не сразу понял, что именно. А когда понял, резко осадил коня. Тот стал, как вкопанный, нервно прядая ушами. Келмар и Фритгит в мгновение ока выслали лошадей вперед и остановились перед Боромиром, заслонив его собой. — Птиц больше не слышно, — он понизил голос. — А еще не время им замолкать. Вербальд подал знак, и трое воинов быстро сняли короткие луки, наложили на тетиву стрелы. — В строй по двое, — велел Боромир, пуская коня рысью. — И смотреть в оба. Вербальд обогнул всех и поехал с ним стремя в стремя. Келмар и Фритгит двинулись следом, за ними пристроились остальные. Дорога вывела их к излучине, где был наведен мост. Судя по светлым доскам среди темных, его недавно чинили. Птицы по-прежнему молчали, доносился лишь мощный рокот водопада. Боромир поднял руку, приказывая перейти на шаг, а сам выехал вперед, намереваясь осмотреть другой берег. Но путь ему преградил Келмар. — Мой лорд, позвольте мне разведать, — Страж почтительно наклонил голову, но по тону и упрямому взгляду Боромир понял, что сдвинуть его с места можно будет только силой. — И можете потом отправлять меня хоть нужники чистить. — Я подумаю, — Боромир усмехнулся. — Давай, осторожно, — он оглянулся на лучников. — Прикройте его. Те привстали на стременах, держа луки наготове. Келмар въехал на мост, но с середины заставил коня вернуться, пятясь. — На досках кровь, мой лорд, — негромко произнес он. — Красная. И черная. Неясно, сколько дней она там, но, думаю, не меньше двух. И на той стороне я видел... — Келмар немного помолчал. — Хотя мне могло показаться. Боромир похолодел. Перед глазами возникли картины одна другой страшнее. — Что ты видел? — ему удалось сказать это спокойно, даже голос не дрогнул. — Белые перья, мой лорд, — совсем тихо договорил Келмар, сглотнув. — Но это ведь может быть другая птица, правда? Не сокол лорда Фарамира. Говорят, здесь водятся белые фазаны... — Едем, — бросил Боромир и вытянул меч из ножен. Все, кроме лучников, последовали его примеру. Мост миновали шагом. По кровавым потекам на досках стало ясно, что здесь погиб не один человек и не один орк. Но тел нигде не было видно — и вряд ли их унесла река. Будь это так, ниже по течению кто-то заметил бы трупы и отправил гонца в Минас Тирит. В зарослях боярышника белело крыло. Боромир подъехал ближе, и у него упало сердце. Среди листвы, пронзенный черной стрелой, лежал сокол, и к лапе его был привязан клочок пергамента. Другого такого не было в Городе. Белые соколы были редкостью, и считалось, что они приносят удачу. Боромир сам отыскал гнездо далеко в горах и подарил брату птенца. — Достать его, мой лорд? — спросил Келмар. — Нет времени, — хрипло ответил Боромир и с места поднял коня в галоп. В голове у него билась единственная мысль: только бы не было слишком поздно.

***

Дорога превратилась в тропу, но два всадника рядом могли проехать, не задев ветки. До деревни было уже недалеко: на это указывали углубившиеся колеи, вырубки, охотничьи отметки и фигурные зарубки бортников. Но людей они не встретили. Вскоре едва заметно потянуло дымом, и Боромир напрягся. Но вместе с гарью ветер принес и запах свежего хлеба, и все заулыбались. Где хлеб, там и жизнь, орки хлеба не пекут. Однако ни голосов, ни лая собак до сих пор слышно не было. Движение за деревьями Боромир заметил за миг до того, как услышал свист стрелы, и успел откинуться назад в седле. Увидел, как пригнулся Вербальд, пропуская вторую стрелу, как, не сбавляя ход, вскинули луки Стражи. Судя по сдавленному воплю, один выстрел достиг цели. Снова засвистело, и Келмар с Фритгитом зажали Нарэ с двух сторон своими лошадьми, прикрывая Боромира легкими щитами. Он выругался, но упрямые юнцы продолжали держаться вплотную, заслоняя его от стрел. В лесу заулюлюкало десятками глоток, зарычало, замелькали тени. На тропу выскочили три орочьих наездника на варгах, за ними выпрыгивали пешие орки. И их было много... больше двух десятков. — Прорываемся! — заорал Боромир. Раз орки не ушли, значит, жители деревни обороняются, и нужно во что бы то ни стало добраться туда. Восемь воинов, несколько охотников и десятка три мирных жителей с топорами и вилами гораздо лучше, чем просто восемь воинов. А если люди Фарамира целы и тоже здесь — то воинов будет двадцать один. Отряд рассыпался, запетлял, не давая зверям выбрать цель. Один варг прыгнул, и Боромир резко повернул коня, снова благословляя Иорет с ее снадобьем. Варг рухнул на тропу — и у него, и у наездника в глазу расцветало белое оперение. С дерева метнулся орк, и Нарэ сам ушел вправо, а сзади раздался вопль — кто-то из Стражей затоптал упавшего противника конем. Боромир снес голову одному орку, от плеча до пояса разрубил второго, отплевался от вонючей крови. Казалось, что время повернуло вспять — вот только Фарамира не было с ним, и неизвестно, жив ли тот вообще. При мысли о том, что брат может быть мертв, потому что вынужденно занял его место, Боромира захлестнули отчаяние и ярость. Его меч взлетал и падал, разрубая черепа, отсекая руки, и черная кровь струилась по клинку. Нарэ со злобным ржанием, переходящим в оглушительный визг, обрушивал тяжелые подковы на тела и головы врагов. Рядом, прикрывая друг друга и командира, сражались Дегмунд и Фритгит. Под Вербальдом убили коня, и Келмар на скаку исхитрился вздернуть его на лошадь позади себя. Сквозь вопли, боевой клич и рев крови в ушах прорвался высокий чистый звук, и Боромир не сразу сообразил, что трубят в рог. А потом перед глазами замелькали светлые латы — одни, вторые, третьи... Он мотнул головой, не уверенный, что ему не мерещится. Но всадники в доспехах Стражей были реальны, и с ними были четыре лучника, явно не из Цитадели. Они налетели на оставшихся орков, добивая их копьями, мечами и стрелами, сминая лошадьми. — Брат! Боромир развернул коня, увидел знакомые светлые волосы, широкую улыбку, забрызганный орочьей кровью доспех... и понял, что падает. Боль вернулась внезапно, резанула огненным лезвием, оглушила, и он сполз с седла на руки подбежавшему Вербальду. — Веревку... уже не надо... — пробормотал он и потерял сознание.