Мадам Первая чародейка

Орсино нервничал. Он пытался скрыть это, но Мередит слишком хорошо знала Первого Чародея, чтобы не заметить, как подрагивает правое веко, как он облизывает губы, как переминается на месте. Если уж быть честной, то Мередит было даже немного жаль. Старый знакомый – враг? Друг? Союзник? Противник? – маг. Они враждовали и заключали союзы, они врали друг другу и бывали до отвращения откровенны, они вместе уже столько пережили, что давно перестали быть чужаками. Рыцарь-Командор прекрасно улавливала все оттенки настроения Первого Чародея, знала его привычки, принципы, когда и куда давить, когда лучше отступить… Со стороны могло казаться, что только старый эльф прогибается под ее диктатуру, но они оба знали, что и у Орсино есть зубы. Что есть границы, за которые он никогда не позволит переступить храмовникам. Да, почти жаль. Как не было жаль даже сумасшедшего Мацерона, с чьей смертью кончилось единовластие Рыцаря-Командора. Почетный караул у самых ворот вытянулся в струнку, и волна прямых спин и стеклянных взглядов понеслась в их строну. Мередит перевела взгляд с отставленного Первого Чародея на центральный вход в Казематы. Первым шел Каллен и почетный эскорт под его руководством, отправленный на пристань встречать корабль из Вал-Руайо. За их широкими спинами и высокими оплечьями было никого не разглядеть. Краем глаза заметив, как Орсино вытянул шею, Мередит с трудом удержалась от фырканья и принялась терпеливо ждать. Эскорт подошел и расступился, и вперед вышли две женщины. Первая – очень высокая, статная преподобная мать с надменным взглядом, столь характерным для орлесианцев. Храмовница, даже не посмотрев на ее спутницу, шагнула вперед и склонилась к протянутой руке. Мазнув губами по мягкой, приятно пахнущей коже, она дождалась благословляющего жеста и только потом посмотрела на новую Первую Чародейку. Вообще-то, главу Круга традиционно избирали сами маги из своих рядов. Но порой Церковь хотела вмешаться. И вмешивалась. Мередит смотрела на ставленницу Орлея и прикидывала, чем вызван этот случай. Прикрытие для развертывания орлесианских интересов в Марке? Чья-то протеже захотела поиграть во власть? Их с Орсино тандем кого-то не устроил? На самом деле сменить Рыцаря-Командора намного проще, чем Первого Чародея, но кто-то приложил усилия, и это склоняло храмовницу ко второму варианту. Какая-нибудь недалекая профурсетка, которую отослали за ненадобностью, подсунув в качестве компенсации высокий пост? Еще раз, внимательнее, посмотрев на магессу, Мередит передумала: или мастерица Игры, решившая, что лучше власть в провинции, чем третьи роли в столице? Несмотря на все усилия и связи, Рыцарь-Командор не смогла выяснить ничего о будущей главе Круга, кроме имени и прозвища – Вивьен, мадам де Фер. Железная леди. Это будет, пожалуй, смешно, если не станет слишком трагично: когда железо сходится с железом – льется кровь. Церемониальные речи, поклоны, Орсино отдает свиток и печать – символы его власти. Новая Первая Чародейка улыбается, но не торжествующе, скорее вымученно. Интересно почему? Не может быть, чтобы она не хотела этой должности. Преподобная мать завершает ритуал передачи власти. Мередит выдыхает. Оказывается она до конца боялась, что Орсино что-нибудь скажет или сделает, что сорвет церемонию. А обвинят ее. Конечно, ведь больше некого – во всех проблемах Круга традиционно виноват Рыцарь-Командор. – Рыцарь-Командор, распорядитесь проводить нас в наши покои, – преподобная мать, имя которой так опрометчиво забыла спросить Мередит, глядит прохладно, надменно. Мередит кивает подчиненным, и они уводят всех. Главный двор пустеет. Женщина дышит, позволяя себе минуту передышки, прежде чем снова окунуться в каждодневную круговерть. – Рыцарь-Командор, я надеялась, вы сможете проводить меня лично, – доносится из-за спины. Резко обернувшись, Мередит вперяет взгляд в мадам де Фер. В такие минуты, бывало, и Орсино отшатывался. Но нет, стоит Первая чародейка, улыбается. Уже не вымученно, скорее хитро. Маленькая, черная, в вычурном блестящем наряде, с витым, замысловатым посохом в руке – полная, абсолютная противоположность Мередит. – Думаю, нам стоит познакомиться поближе как можно скорей, цветик мой, – мурлычет чародейка. – Я уверена, мы найдем общий язык. – Что? – Мередит не верит своим ушам. – Я уверена, солнышко, вы прекрасно меня расслышали. Так что, проводите? Кроме вас уже некому. «Цветик? Солнышко? И это мадам де Фер?» Мередит допускала мысль, что двум железным леди придется мериться упрямством и неуступчивостью, но это? Похоже, все будет гораздо, гораздо сложнее, чем она предполагала сначала.