Мадам Первая чародейка

Ее честным образом предупреждали: подчиненные тактично намекнули; храмовники прямо заявили; даже Мередит снизошла до скептического хмыканья в ее сторону. Но Вивьен не была бы собой, если бы позволила обстоятельствам влиять на ее внешний вид. Именно поэтому сейчас она шагала по самому грязному и отвратительному месту города, как обычно разодетая в роскошные шелка, вся блестящая и великолепная. Маленькие замшевые ботиночки на изящном каблучке уверенно вступали в вонючую жижу, что заменяла здесь пол, а затем, не менее уверенно, с чавком высвобождались из нее. При этом из-под подошвы летели мерзкие брызги, оседая на некогда безупречном подоле чародейской мантии, бывшей без преувеличения произведением портновского искусства. На самом деле мадам Вивьен было до слез жалко свой наряд, но не может же она выглядеть неподобающе – даже здесь, в, собственно, клоаке мира? Поэтому она надменно держала голову и с чувством собственного достоинства вела отряд вперед, хотя на самом деле ну совершенно не командовала сопровождающими ее храмовниками. Впрочем, это никогда не мешало мадам де Фер получить желаемое от кого бы то ни было. Они уже почти час бродили по этому сумеречному миру и ни на йоту не приблизились к цели своих поисков. – Цветик мой, – с легким раздражением обратилась Первая чародейка к рыцарю-лейтенанту Траску. – Вы уверены, что в этом… месте вообще есть отступники? Может, вы просто чем-то провинились перед вашим Командором, и она решила, что нам всем не помешает прогулка по зловонным трущобам? Сер Траск вздохнул: – Уверен, мадам, донос поступил из надежных источников. А вы думаете, что Рыцарь-Командор вас сюда отправила в наказание? – Не будьте таким наивным, дорогуша! – фыркнула Вивьен. – Госпожа Мередит решила, что сможет таким образом, цитирую, «сбить с меня спесь». Полнейшая глупость с ее стороны, но я не могла не пойти. Она пригрозила, что отдаст приказ на немедленное устранение беглецов, – на этой фразе она испытующе посмотрела на храмовника, – если только я лично не разберусь, кого можно казнить, а кто еще не безнадежен. Она надеялась, что я отступлюсь! Вот уж кто потрясающе самонадеян. Траск предпочел за лучшее промолчать. Они продолжали путь в вязком безмолвии, разбавляемом чавканьем грязи, бряцанием доспехов и тяжелыми вздохами рыцарей, которых впервые за долгие годы отправили в абсолютно бессмысленную вылазку. Роскошная мантия мадам Вивьен уже не выглядела такой безупречной.