Короткие зарисовки

Холодные карие глаза на мгновение показались смутно знакомыми, хотя Дженсен уверен, что никогда раньше не сталкивался с их обладателем. Иначе он бы запомнил одетого в черное наемника и с бионическим протезом вместо левой руки. Зимний Солдат вскидывает руку с пистолетом и капитан прикрывается щитом от пуль, невольно поморщившись от боли в плече, которое не так давно познакомилось со стальной хваткой. Едва стрельба прекращается, мужчина переходит в наступление и выбивает из рук противника оружие, но на этом его удача заканчивается. Наемник слишком быстр и вот в его руке коротко блеснуло стальное лезвие ножа, однако ни один из ударов не достигает своей цели. Эклз едва успевает ставить блоки, защищаясь от стремительных атак. На ум почему-то приходит сравнение с ядовитой змеей — такой же быстрой и смертельно опасной. Только на мгновение отвлекись и пропустишь роковой укус, после которого шансы умереть достаточно велики, если не ввести противоядие. Только вот такого средства от противника Дженсена не было, кроме его собственных скорости и ловкости. На какое-то мгновение взгляд наемника встретился со взглядом капитана и последнему на миг почудилось, что в нем проскользнуло узнавание. Но это чувство быстро исчезло, однако ощущение неправильности происходящего, что-то неуловимо знакомое теперь казалось в наемнике и это не давало Дженсену покоя. Он резким движением потянулся к маске, скрывающей лицо противника, но тут же получил удар под дых, заставивший ненадолго выпустить Зимнего из поля зрения. Когда сознание немного прояснилось, капитан сначала увидел лежавшую на земле маску, а уже потом замершего к нему спиной наемника. Тот медленно оборачивается, бросив мимолетный взгляд на маску на земле, и только потом поднимает глаза на Эклза, и капитан чувствует себя так, словно из легких вышибли весь воздух. Просто потому, что он слишком хорошо знает это лицо — каждую черточку, едва заметную сеточку шрамов на правой щеке, оставшихся с сороковых. Сердце пропускает один удар, другой, прежде чем решает зайтись в бешеном ритме, готовое разломать грудную клетку на мелкие осколки и добровольно прыгнуть в руки смертельной машины Гидры. — Джаред? — наконец мужчина вспоминает, как нужно говорить, и облизывает пересохшие губы. — Какой, к дьяволу, Джаред? — до боли знакомый голос, полный злости, режет не хуже ножа. Прищурившись, наемник какое-то время пристально смотрит на застывшего капитана, после чего разворачивается и вскоре скрывается из виду, словно его и не было здесь вовсе. А Дженсен, наконец, понимает, что у него дрожат колени, а к горлу подступил противный комок, ведь далеко не каждый день оживают те, кого ты потерял, казалось, навсегда. Когда Эклз немного приходит в себя от потрясения, то оглядывается вокруг, отмечая про себя нанесенный ими ущерб и перепуганные лица гражданских.