Сказка

      Два шага – и они оказались в кромешной тьме. Оглянувшись назад, Дан уже не увидел повозки, и звуки пропали, словно и не было рядом шумной, веселой, постоянно галдящей труппы.       – Погоди, – потянул он девушку за руку, – остановись. Не понимаю...       – Скорее, – нетерпеливо сказала девушка и даже топнула ногой. – Надо бежать.       – Куда?       – Подальше отсюда!       – Я б удивился, если бы поближе, – буркнул Дан и тут же споткнулся. – Как тут можно бежать...       – Держись за мою руку. Сейчас увидишь.       И правда. Темнота нисколько не рассеялась, казалось, даже стала гуще, но Дан словно обрел ночное зрение; из мрака стали проступать силуэты – серые, плотные и... жутковатые. Все сильнее его окутывало ощущение зыбкости и изменчивости. Некоторые дома менялись прямо на глазах, но взгляд не мог уловить, в чем именно состояло изменение; просто было ощущение, что стало по-другому. И Дан удивился, как можно было заметить все это за те мгновения, пока они пробегали мимо, словно время никак не могло решить – остановиться или полететь вперед. Картинки сменялись все быстрее; но внутри этих картинок, казалось, можно увязнуть. Стало понятно, как дома ищут хозяев – притягивают их к себе, словно смотрят, гипнотизируя. И что бежать надо, и правда, как можно быстрее, рвать эту паутину... Улица, вторая, третья. Нити, нити... "Так, и правда, с ума сойдешь", – мелькнуло в голове у Дана.       – Остановись! – крикнул он и дернул ее за руку. Встал сам, тяжело дыша и удерживая девушку, которая рвалась в его руках подбитой птицей. – Так нельзя, пойми! Нельзя всю жизнь бегать!       – А что же делать? Попасть туда?       – Почему ты думаешь, что там страшно? Может, там просто по-другому...       – Ты дурак, да?       – Еще какой... пойдем.       Девушка перестала вырываться из его рук. Посмотрела на него исподлобья, как нахохлившийся воробей.       – Ну пойдем! Пожалуйста, – повторил Дан.       – Подожди... я боюсь.       – Я тоже.       – Врет, – уверенно заявила девочка.       – Ну почему сразу врет-то? Что он тебе, Шварценеггер? Или Чип и Дейл?       – Он смеется. А такие не боятся.       – Ну, я вот, например, боюсь.       – Чего?       – Много чего. Иногда вот, например, тебя...       Девочка захлопала глазами.       – Как это? – удивилась она. – Почему?       – А вдруг циркуль в меня бросишь, а я не успею поймать, – засмеялся парень.       – Ах, ты... бессовестный! Рассказывай давай дальше!       А дальше... Дан оглянулся по сторонам. Справа выступал силуэт небольшого домика, всего в два этажа, с резной решеткой на маленьком балкончике. Два темных окна на первом этаже, некрашеная дверь, крыльцо в две ступеньки... Дом был одинок и ждал хозяина.       А с другой стороны, через дорогу, тянулся к ним приземистый особняк – требовательный такой. Он не ждал, он настойчиво затягивал в свою сеть – тяжелыми намагниченными нитями. Очень неприятное ощущение...       – Послушай, – зашептал Дан, оглядываясь. – Я все равно ничего не понимаю. Почему так много пустых домов? Ведь народ сбежал – только начало темнеть. И неужели в таком большом особняке нет ни единого человека? Хотя бы слуги, если хозяев нет.       – Их не так уж много. Просто слышно издалека. А в особняке этом давно никто не живет. Он пустым был еще до того, как все началось.       – А давно началось-то?       – Год назад. Ты чего?       – Да... голова что-то плывет...       Девушка схватила его за руки.       – Стой. Не падай. Так тоже бывает. Ладно, идем. В этот? Или в тот?       – Если тот давно бросили, то лучше в этот. В тот не хочется... совсем. И давай быстрей, сил уже нет стоять тут.       Вот они, две ступеньки крыльца. Уже взявшись за дверную ручку, Дан вдруг остановился.       – Погоди.       – Что?       – Как тебя зовут-то?       – Тина. Открывай уже, – нетерпеливо сказала девушка. – Да не тяни, здесь толкнуть надо, не видишь?       Дан осторожно открыл дверь, хотя уже тянуло распахнуть пинком, и так же тихо прикрыл ее за собой. Очень странно. Не было впечатления, что дом пуст. Прихожая, в которую они попали, неожиданно оказалась слишком просторной для такого небольшого дома; но может быть, это из-за полумрака? На стене был прилеплен небольшой шар. Его желтоватый свет почти не помогал, вырисовывая лишь небольшое пространство вокруг себя, углы тонули в сумраке. Казалось, что в доме кто-то был. Дан и Тина настороженно прислушивались, словно хозяева, вернувшиеся домой и обнаружившие вдруг, что во время их отсутствия к ним заявились гости, причем совершенно им не знакомые.       – Там дверь, – шепотом сказал Тина, толкнув его локтем в бок. – Идем?       – Ну, не торчать же здесь, у входа, – так же тихо ответил Дан.       За дверью оказалась ярко освещенная кухня. Горел огонь в очаге. На столе – две тарелки. Ждут? Их? На светлой стене напротив двери висела небольшая картина. Любопытный Дан подошел посмотреть, что там. Лунный свет, лужайка, за ней – двухэтажный дом со множеством окон. Да не просто лунный свет – полнолуние... Тина все крепче вцеплялась в своего спутника. Казалось, дом разглядывал их, примеряя, пробуя на вкус – и это заставляло изрядно нервничать.       Треснул уголек в горящем очаге. Тина и Дан быстро переглянулись.       – Смотри, – показала она на резной буфет с приоткрытой дверцей. – Как будто предлагает что-то...       – Не трогай, – схватил ее за руку Дан.       – Да я и не собираюсь, – обиженно ответила девушка и посмотрела наверх. – Слышишь? Ходят...       – Тебе показалось, – сказал Дан.       – Не показалось!       – Точно показалось. Нет там никого.       Тина посмотрела на него. Смотрела долго-долго. Пока Дан не сообразил.       – Пойдем проверим?       – А ей и вправду показалось? – спросила девочка.       Она сидела, затаив дыхание, только ставшие огромными глаза выглядывали из-за пледа.       – Кто его знает, – пожал плечами парень. – Я – точно не знаю. Пока.       – Тогда дальше рассказывай, – поторопила его девочка. – Не отвлекайся.       – Сама же перебиваешь...       – Не буду я, не буду. Дальше давай.       – А спать ты не хочешь?       – Я тебя ударю, – сказала девочка и прищурилась.       Парень поднял руку в знак примирения и продолжил:       – Нужен свет, – прошептала Тина. – Там темно.       Дан оглянулся. На буфете обнаружился фонарь на железном кольце.       – Надо же, – удивился он. – Как я раньше не заметил...       – Нас здесь ждали, – ответила девушка. – И всегда найдется то, что нужно. Бери его. Пойдем.       Они снова взялись за руки – для храбрости – и тихонько вышли из кухни.       Теперь, в обманчивом, мерцающем свете фонаря стало видно, что прихожая и в самом деле довольно велика. Слева от них угадывались ступеньки лестницы, а впереди, на дальней стене, висела картина, в полумраке очень похожая на ту, в кухне.       – А ну, погоди, – вдруг сказал Дан и пошел вперед.       – Не ходи, я боюсь, – ответила Тина и еще крепче сжала его руку.       – Постой, интересно... смотри!       – Так она такая же, – разочарованно сказала девушка. – Луна, лужайка, дом...       – Не совсем такая. Да смотри же!       На картине была лужайка. Полная луна и дом. Но в правом нижнем углу появилось темное пятно, словно фигура в островерхом капюшоне смотрела на окна через лужайку.       – Ты уверен, что там этого не было?       – Уверен, точно, – нетерпеливо ответил Дан. – Кто это, интересно...       – Пойдем отсюда.       – На улицу?       – Нет. Мы же наверх хотели.       – Да, идем.       Перед лестницей под ноги лег мягкий ковер. Дан перед этим как раз подумал, что ноги ужасно устали. Они стали подниматься по отполированным ступенькам – прямо в темноту.       – Ой...       – Что там?       Дан посмотрел на Тину и увидел ее расширившиеся глаза. Проследил за ее взглядом. На стене, прямо в середине лестничного пролета, устроилась еще одна картина. Разумеется, с тем же пейзажем. Только фигура в капюшоне (кстати, капюшон оказался на длинном и очень ветхом плаще) шагала к дому и прошла уже больше половины пути. Посмотрев на ее спину, Дан вдруг обнял девушку за плечи, а она сжала его руку еще сильнее. И поднимаясь дальше, они все равно чувствовали за спиной взгляд полной луны...