69

— Я снимаю эту квартиру, — улыбнулся Ник, открывая дверь и пропуская меня вперед. — С того времени, как мать второй раз замуж вышла. С отчимом у меня не сложилось, мудак он, да и хер с ним. Я снял обувь и прошел в зал. Обычная, ничем не примечательная хрущевка-двушка. Всю мебель зала составлял мягкий уголок, а еще тут имелся телевизор и классный музыкальный центр. Рассыпанные по полу диски с... ну да, старый добрый рок! Я невольно улыбнулся, а Ник, словно прочитав мои мысли, нажал пару кнопок на пульте, и переливы гитары Марти Фридмана* наполнили комнату. — Ты пока освежись, а я вино достану, — улыбнулся мне Ник, указав на дверь ванной. — Полотенце и всё нужное там. — Окай, — кивнул я, всё ещё не до конца веря в то, что собираюсь сделать. За время поездки по ночному городу хмель из моей башки почти полностью выветрился, но возбуждение не делось никуда, как и образ Ника, извивающегося у шеста. Эта картина преследовала меня, словно навязчивая идея. Больше я себе не врал — я его хотел. Он не сумел убедить меня поцелуями и словами, но легко сделал это танцем. Пока мы ехали в такси, чинно сидя рядом на заднем сиденье, я тщетно пытался хоть немного успокоиться и не мог. Музыка продолжала ритмично пульсировать в крови. Теперь я уже не сумею равнодушно слушать Мэнсона — постоянно буду вспоминать этот первый увиденный мной в реале танец у шеста. Уже не пытаясь бороться с желанием, я быстро разделся и забрался в ванну. Отрегулировал температуру воды и закрыл глаза, подставляя лицо под тугие струи. Зря я зажмурился! Перед глазами снова возникли сцена, шест и Ник. И убийственное сочетание загорелой кожи и черного латекса, и шипованый ошейник, теперь обвивающий мою шею. Подарок. Как дополнительный бонус к танцу. Так мне себя не предлагали ещё ни разу: публично, донельзя откровенно, безумно сексуально. Стоя у края сцены, стискивая в руке ошейник, я уже знал, что ночевать в Голосеево не поеду. О чем и отправил Бегемотихе СМСку, пока мы ехали к Нику. — Клёвое тату, — прозвучало над ухом, а на бедра опустились руки. Я невольно вздрогнул от неожиданности. Задумавшись, я не услышал, как открылась дверь ванной, а шум льющейся воды влёгкую перекрыл шорох снимаемой одежды. — Испугал? — ладонь Ника скользнула по моему животу вниз и обхватила так давно ожидавший этого член. — Нет, — выдохнул я, подаваясь назад и чувствуя, что меня он хочет точно так же сильно. — Задумался просто, вспоминал твой танец. — Настолько понравилось? — спросил Ник, продолжая меня ласкать, прижимаясь пахом к моей заднице, скользя горячей твердостью члена между ягодицами. — Да, — коротко ответил я, облизнув губы и по-прежнему не оборачиваясь. — Это было охуенно. — Мастерство не пропьешь, — шепнул он, целуя меня в шею и постепенно опускаясь вдоль позвоночника вниз. — И не только в танце. Его язык выписывал узоры на моей спине, заставляя вздрагивать, а потом я и вовсе забыл, где нахожусь, потому что Ник коснулся языком входа в мое тело. Я застонал громче, сильнее прогибаясь в пояснице. Блин, я, конечно же, слышал о таких ласках, видел это в порнофильмах, но на своей собственной заднице ощущал впервые. Я оперся рукой о стену, чтобы удержаться на ногах. А это как раз и было проблематично — когда тебя вот так ласкают спереди и сзади. И еще неизвестно, что приятнее и заводит сильнее. — Ник... Что ты творишь? — выдавил я, чувствуя, что недолго музыке играть. — Я же кончу сейчас. — Кончай, — послышалось сквозь шум воды, а язык и пальцы стали настойчивее, — только не так. Он развернул меня к себе лицом, как мебель, тяжело дышащую и громко стонущую. И, не дав ни мгновения передышки, захватил в рот мой член, одновременно проникая в меня пальцами. Контрольный. Я выгнулся и вскрикнул, стискивая его плечо, а потом бессильно стёк на дно ванной. Я отыскал губы, подарившие мне такой кайф, и надолго к ним приник. Моя рука сама собой скользнула с его плеча вниз. Я хотел ответить Нику такой же лаской, но он меня остановил. — Не спеши. У нас впереди целая ночь. Это я не удержался. Слишком уж зад у тебя аппетитный, да и ополоснуться мне нужно. Следующие несколько минут мы потратили на быстрое омовение друг друга, то и дело прерываемое поцелуями. Потом Ник закрутил кран и первым выбрался из ванны, бросил мне полотенце и сам быстро вытерся вторым. — Белое или красное? — спросил он, наблюдая, как я вытираюсь, и не собираясь прикрывать чем-либо свою наготу. — Что? — Вино, — поддразнивающе улыбнулся Ник. — Белое, — после минутного колебания ответил я. — Сыр или шоколад? — И то, и другое, — я окинул внимательным взглядом его тело: смуглое, худощавое, стройное и снова облизнулся. — И если можно... — Без хлеба? — С тобой. — Без вариантов, — улыбнулся он в ответ. — Пойдем. Всю мебель его спальни составляла широкая кровать, тумбочка, на которой примостилась ночная лампа, и пепельница. У противоположной стены стоял комод, над которым висело зеркало. Изголовье и спинка у кровати были коваными. Я улыбнулся, отметив про себя, что такой дизайн мне по душе, и тут заметил две пары наручников, болтающихся с разных сторон изголовья. Я изумленно приподнял бровь, поворачиваясь к Нику. — Только если захочешь сам, — ответил он, проследив мой взгляд. — Располагайся, Артур, а я принесу вино. Я пожал плечами, кивнул и шагнул к постели, коснулся металла наручников. А что? Мне давно хотелось попробовать что-то такое. Закрывать за собой дверь Ник не стал, и я мог слушать музыку, не покидая кровати, на которую и плюхнулся. Провел ладонью по мягкому бархатистому покрывалу, ощущая, как снова учащается дыхание. Мне здесь нравилось всё. Особенно — запах, наполнявший комнату. Тот самый парфюм, которым пользовался Ник. Я уткнулся носом в подушку, вдыхая его поглубже. Блин, я точно конченый извращенец! У меня стоИт от одного запаха парня, которого я знаю всего ничего, но хочу, как сбежавший из монастыря католический монах. — Удобная, правда? — спросил появившийся на пороге с подносом Ник. — Ага, — улыбнулся я, набрасывая на бедра покрывало, чтобы прикрыть стояк. — Чего ты стесняешься? — он поставил поднос на тумбочку и теперь наливал в бокалы обещанное белое вино. — Мне нравится смотреть на тебя. Не прячься. Я послушно отбросил покрывало, за что был тут же вознагражден поцелуем: — Умница. Так намного лучше. У тебя красивое тело, Артур. Зачем его прикрывать? Выпьем? — он протянул мне бокал. — Ага, — кивнул я, смакуя золотистый напиток. — Хорошее вино. — Моё любимое, — улыбнулся Ник. — Шальное, в меру сладкое. То, что нужно, — он положил руку мне на бедро. — Такое, как ты. — Откуда ты знаешь, какой я? — Мы похожи, любим одинаковую музыку, западаем на одних и тех же мужчин, — его рука переместилась к моему паху. Я быстро допил вино, опасаясь, что попросту обольюсь. — А теперь — шоколад, ну-ка, — Ник поднес к моим губам кусочек черного шоколада. Я послушно обхватил сладкий квадратик губами, вместе с его пальцами. Он прикрыл глаза, позволяя мне поиграть, и задышал чаще. Потом Ник поставил свой бокал на тумбочку, а я последовал его примеру. Пить мне сейчас хотелось гораздо меньше, чем поцеловать его. Именно вот так, пока на языке еще не совсем растаял шоколад, и его горьковатая сладость чувствуется так остро. Я привлек Ника к себе и поцеловал. Он ответил жарко и жадно, обхватывая мою шею руками и опускаясь на постель, увлекая меня вниз тяжестью своего тела. Настала моя очередь показать ему небо в алмазах. Тем более, пирсинг в сосках у Ника тоже имелся, а я теперь знал, что можно со всей этой красотой сделать. И я устроил ему то, что делал со мной в СВ Влад. Я играл языком и губами с серебряными колечками, теребил затвердевшие соски, потирая их подушечками пальцев. Стоны Ника и рука, снова обхватившая мой член, говорили, что я всё делаю правильно, и мои ласки ему по-настоящему приятны. — Да... мой хороший, — простонал Ник, направляя мою голову ниже. Я не заставил себя упрашивать, тем более, мне и самому этого хотелось не меньше. Я медленно провел языком по всей длине его члена, а потом взял его в рот, захватывая как можно глубже, зная, как это приятно. Не скажу, что это было просто и очень уж получалось, но я старался изо всех сил. Отвлекся я на секунду, облизал свои пальцы и запустил руку между его разведенных бедер. Ник подался мне навстречу, и вскоре я уже нашёл нужный угол, о чем мне сообщил громко-протяжный стон и горячий шепот: — Смазка и резина в тумбочке. — Сейчас, — я выдвинул ящик, доставая необходимое. — Как ты хочешь? — спросил я, спустя минуту, натягивая презерватив и выдавливая на ладонь пахнущий мятой гель. — Сверху, — Ник шире раздвинул длинные ноги и вновь застонал, когда мои пальцы скользнули внутрь. — Хорошо, — я снова припал к его губам, наслаждаясь умелыми и жаркими поцелуями. А потом Ник уложил меня на спину и оседлал мои бедра. Я так и не понял, кто из нас кого трахал на самом деле, но двигался мой белокурый наездник именно так, как хотелось мне. Ник не сдерживал стонов, провоцируя и меня вести себя точно так же громко. А кончили мы почти одновременно, вцепившись друг в друга и рыча от захлестнувшего острого удовольствия. — Два: один, — выдохнул Ник, поднимаясь и отыскивая на полу брошенное мной полотенце. Он быстро вытерся сам и подал махровое полотнище мне. — Надо сравнять, — мрачно добавил я, садясь, стаскивая уже ненужную резинку и приводя себя в порядок. — Запросто, — он подал мне пакет для мусора, в который и отправилось отслужившее свое РТИ. Потом Ник пристроил этот пакет у тумбочки и снова наполнил бокалы. Протянул один из них мне и достал из пачки сигарету. Прикурил и подал ее мне, а себе взял другую. Еще раз щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся и сказал, глядя мне в глаза: — Я хочу приковать тебя к постели и отодрать, как последнюю сучку. Если ты против — у тебя есть ровно пять минут, чтобы унести отсюда свою недотраханную задницу. Я не шучу, Артур. Я люблю жесткий секс. — Засекай время, — ответил я, нарочито медленно поднося к губам бокал.