69

— Сука! — бросил я вслед Оксане, выбивая из пачки сигарету и закуривая. Мои руки здорово тряслись, да меня всего колотило, не люблю я такие сюрпризы. А Гепард сидел с ошеломленно-отсутствующим видом, не замечая ничего вокруг. По всей видимости, он пытался переварить только что услышанное. Физиономия у него сейчас была совершенно растерянная. Да и было тут с чего не просто растеряться, а и охренеть. Узнать за какие-то десять минут, что твоя бывшая девушка на самом деле: во-первых, обманным путем от тебя залетела, чтобы ты не сорвался с крючка. Во-вторых, что сдал ей тебя твой любовник. В-третьих, что ребенка больше нет, потому как эта сука так решила, из-за чего, в-четвертых, чуть не склеила ласты. На последнее, впрочем, можно и насрать. Сама виновата. Но всё остальное... Ник поднял на меня глаза, совершенно больные и холодно-тусклые, и сказал: — Ты прости, Артур, но ко мне не получится. Я позвоню тебе завтра. Мне нужно одному побыть. — Ага, чтобы напиться в говно и сотворить какую-то херню, — фыркнул я. — Плавали, знаем! Вот что, Гепард, давай лучше водки возьмем литра два и посидим чисто по-нашему, по-русски. Бог, говорят, пьяных любит. Авось и нам чего присоветует. — Но... это же не твои проблемы, — горько усмехнулся он. — Ты отдыхать в Киев приехал, а не разгребать чужое дерьмо. — Не такое уж оно и чужое, — философски изрек я. — И ты, и Влад — не просто мои шапочные знакомые. Так что не спорь. Где тут ближайший супермаркет? Ник несколько секунд молча смотрел мне в глаза, а потом без слов положил свою руку на мою и сильно сжал: — Спасибо. А магазин по пути будет. Мы одновременно поднялись из-за столика, оставив недопитое пиво, и направились к магазину. Находился тот действительно неподалеку, а шли мы быстро и молча. То, о чём нужно было поговорить, не предназначалось для посторонних ушей. Да и я сам малость охерел, когда услышал, кто передал девушке Ника фотографии. Стоп. А с чего это я ей поверил? Бабам верить вообще вредно для кармана и здоровья. Но с другой стороны — у кого ещё могли быть такие фотографии? «Влад диск у меня отобрал»... «Сосёте друг у друга»... «А там мы с Владом в позе 69»... — то самое фото, которое я вчера утром видел. Сделать раскадровку любой дебил может. Но Влад? С его честностью? И такая фигня? Но хер ли толку гадать? Встречусь с ним завтра и спрошу. Прямо в лоб и послушаю, что он запоёт. Соврать, глядя в глаза, не так-то просто, это я знаю точно. Предаваясь этим размышлениям, я параллельно наполнял нашу тележку. Ну, два литра водки — это я, конечно, загнул, но литровую бутылку взял без колебаний. Добавил туда же сок, мясные нарезки, сыр, банку грибов и корнишонов. Помня о кулинарном кретинизме Ника, я купил курицу-гриль и пару каких-то салатов. Упороться по-быстрому в ноль в мои планы не входило, а потому нужно будет не только пить, а и закусывать. На самой кассе я автоматически прихватил презервативы и две пачки сигарет, расплатился и улыбнулся Гепарду: — Ну вот, теперь можно и к тебе, — он кивнул, скользя рассеянным взглядом по нашей полной тележке. Ник не проронил ни слова, когда мы перекладывали покупки в пакеты, спускались в метро и шагали к его дому. Так же молча он открыл дверь, пропустил меня вперед и повернул ключ на два оборота: — Разберешь пакеты? — спросил глухо и отрывисто. — Не вопрос, — улыбнулся я. — А ты? — В душ, — Гепард поставил свой пакет на табурет в кухне и прошел в зал. Через секунду по ушам ударила музыка. И сейчас это была не лирика, это был «Tiamat»* — тяжелый, давящий на психику дум-рок. Я никогда не любил его за мрачность, но не сказал ничего. Просто понял, насколько херово у Ника на душе, раз врубил такое. Первым делом я сунул водку в морозилку, а курицу — в микроволновку, потому что весёлая птичка успела остыть, пока мы добирались. Распечатывая вакуумные упаковки и выкладывая на тарелки их содержимое, я услышал, как хлопнула дверь ванной. Я мысленно пожелал Гепарду смыть с себя не только пот, но и хотя бы половину дерьмового настроения. Но особо я на это не надеялся. Слишком много сразу на него свалилось. Водопроводная хлорированная вода здесь вряд ли поможет, а вот огненная — очень даже. Микроволнуха мелодично звякнула, оповестив меня о том, что курица к употреблению готова. Но доставать румяную птицу счастья я не спешил. Вытряхнул из банок в салатники грибы и микро-огурцы, вскрыл консервы, нарезал хлеб и сыр. Окинул взглядом стол и невольно улыбнулся — очень даже ничего. Под такую закусь можно и не один литр уговорить! Вот только Ник почему-то подозрительно долго водные процедуры принимает... Я уже собрался нагло вломиться в ванную с проверкой, но тут Гепард появился на пороге, с мокрыми волосами и в махровом халате. Он вымученно улыбнулся, увидел, что я уже успел сделать, подошел ближе и привлек меня к себе: — Умница. Чтобы я без тебя... — остаток фразы сгинул в поцелуе, но никто из нас об этом не пожалел. — Я стаканы не нашел, — сообщил я, нехотя отстраняясь и стирая с шеи капли воды, упавшие с его волос. — Я сам, а ты иди, ополоснись, — он чуть подтолкнул меня к ванной. Я шутливо козырнул. И пох, что к пустой голове руку не прикладывают. Даже если напялить на мою башку фуражку или каску, полнее она от этого не станет, так чего заморачиваться? Душ, так душ. Это никогда не помешает. Когда я вернулся на кухню, курица уже красовалась на столе, равно как и недостающие стопки и стаканы, в которые Ник уже налил сок. Бутылку водки он держал в руках, задумчиво рассматривая этикетку: — Прикинь, такой же водярой я укушался в тот день, когда Ленка меня послала, — иронично хмыкнул Гепард. — Гребаное совпадение! — он открыл бутылку и начал разливать водку в стопки. — Так сказал бы ещё в магазине, — я плюхнулся на табурет, — я бы другую взял. Мне пофиг, в принципе. — И мне — похер. И на Ленку, и на зародыша этого, от которого она так «удачно» избавилась! За это и выпьем, — Ник опрокинул свою рюмку и потянулся за корнишоном. Я пожал плечами и тоже выпил. Водка уже успела остыть, и пошла очень даже хорошо. Я глотнул вдогонку сока, знаю, что запивать вредно, но мне так нравится. Ник закурил, а я хвататься за сигарету не спешил. Положил себе на тарелку куриную ножку и методично её обгладывал. Убраться по-быстрому в мои планы не входило, а потому — да здравствует Курочка Ряба! — Я одного понять не могу, — Ник глубоко затянулся и медленно выпустил дым. — Какого хера Влад это сделал? Он мне все мозги вынес со своей честностью и долбаной правдой! Ясен пень, ему легко судить. Его мать даже таким приняла и папаше нихера не говорила. Ему не приходилось задницей торговать, чтобы не сдохнуть и на улице не оказаться, — он снова наполнил стопки. — Легко быть честным, когда нет необходимости врать. — Слушай, а может это не он? — я придвинул к себе стопку. — Я бы не стал той суке рыжей верить. — Артур, фотографии наши были только у него. Это кадры с того диска, я тебе рассказывал, — он выпил и снова ограничился одним огурцом. — Так что делай выводы или у него спроси. — Спрошу, — спокойно сказал я, выпив свою водку. — Завтра. Я в любом случае собирался с ним встретиться. — Трахнуться и сравнить? — озвучил он мою первоначальную мысль. — Разумно. — Нет, — теперь я тоже закурил, — сказать, что не готов к серьезным отношениям. — Не спеши, — Ник все же бросил в рот кусок колбасы, — как бы не пожалел потом. Я же ничего тебе не могу обещать. — А мне ничего и не надо, — я положил руку на его колено, — кроме того, что есть. — Уверен? — он опустил свою руку поверх моей, сплетая наши пальцы. — От меня ведь собственная мать отказалась... и брат. Впрочем, он не родной мне, как выяснилось, а сводный. Я изумленно приподнял брови, а Ник продолжил: — Помнишь, я сказал тебе, кем был отец? И что родители мои развелись? Но не говорил — почему... — Я кивнул, ощутив, как чуть вздрогнула его ладонь. — А всё очень просто и погано, Артур. Это только в игре радиацию можно водкой вывести. В реале эта дрянь остается и, рано или поздно, начинает тебя пожирать, — Ник убрал свою руку с моей и затушил сигарету. — У отца первые проблемы по мужской части начались, а мать это дело очень уважала. Темперамент мне от неё достался. Ну, так вот, пока он бабки домой приносил, она терпела, просто хахаля завела, а чтобы видеться с ним, меня на танцы записала. — Так он... — Ага, мой бывший хореограф, нынешний отчим и отец моего брата, — закончил мою мысль Ник. — А откуда ты это знаешь, насчет брата? — От матери и услышал. Когда они с отцом ругались. Она думала, что я в школе, а я в тот день раньше вернулся. Башка у меня разболелась, вот и отпросился с урока, дома тогда никого еще не было, я уполз к себе в комнату и заснул. А проснулся от их криков. Мать орала, что отец давно не мужик, и что Денис, брат мой, не его сын. — Офигеть... — Угу, вот и я офигел. Когда она заявила, что на развод подала, на кой ей муж, который мало того, что не трахает, так еще и денег не приносит, — Гепард снова потянулся к бутылке, а я молча подвинул свою стопку. — А в то время отец сильно болеть начал, инвалидность ему дали. Сам понимаешь, на пенсию не разгонишься, а мать отказывать себе в чем-либо не привыкла. — Ник поставил бутылку и тут же взял в руки свою рюмку. — Короче, война недолгой была, и отец от нас ушел, квартира-то на неё была оформлена. А учитель мой сначала в гости приходил. Мне шестнадцать тогда было, Денису — десять. Они быстро спелись, родная же кровь. А я терпеть его не мог. Крышу рвало от злости, — на сей раз закуской стал небольшой шампиньон и кусочек сыра. — А тут ещё к нам в ансамбль парень пришел. Я глянул на него и понял — Антон такой же, как я. И не ошибся. После первого же концерта мы и трахнулись, пока все остальные бухали на радостях. Он офигенный минет делал. Это у него я научился так языком любовника ласкать, как тебя вчера. Короче, я в полный отрыв ушел, берега потерял. Думал только о том, как бы зажать Тоху в углу и засадить ему пожестче. На чужой заднице злость на мать вымещал. Мудак, — он снова закурил и продолжил. — А спалились мы вскоре после того, как учитель гребаный с матерью моей заявление в ЗАГС подали. Приспичило нам с Тошкой, а ничего умнее, чем в туалет завалиться, мы не придумали. На меня тогда накатило, на нежность пробило. Я перед ним на колени встал, ну и давай извращаться, а Тоха возьми да и вскрикни, громко так. А мудень этот, танцор, в соседней кабинке в это время ссал. И любопытно ему стало, что за возня через стенку. Такими он нас и застукал. Антона, схватившего меня за волосы и меня, с его членом во рту по самые гланды. Ситуация два П. Закончилось всё тем, что он нас из ансамбля выпер за аморальное поведение. А матери сказал, что если она меня не выгонит — свадьбы не будет. Заявил, что не позволит, чтобы этот пидор, я, то есть, его сына развратил. — А она? — Наверное, он не только танцевал хорошо, — усмехнулся Ник, — а и трахался отменно. Потому что не прошло и недели, как она мне квартиру сняла и сказала, что так будет лучше для всех. — А брат? — А что — брат? Пацану мозги промыть легко. В последний раз я видел его четыре года назад. И мать тоже. — И всё это время ты был один? — теперь закурил и я, чувствуя, что хмелею. — Нет. Найти партнера на ночь легко. Да ты сам это знаешь, у тебя ведь тоже с этим никогда не было проблем? — вопросительно приподнял бровь Ник. — С девками — нет, с парнями — сложнее. — Знаю. Не сравнивай провинцию и столицу. Без обид, — он затушил окурок и снова налил нам обоим. — Но живи ты здесь, тебе так же просто было бы и с парнями. Ты нравишься и тем, и другим. Для секса этого достаточно. А больше? Серьёзно у меня было только с двумя. С Владом и с Ленкой. Выбрать я не смог, в итоге... — не дожидаясь меня, Ник опрокинул рюмку. — Ну, да и хер с ними обоими, верно? — Как скажешь, — пожал плечами я, заметив, что от этой рюмки Гепарда здорово повело. — Скажу. Только тебе не понравится, — пьяно усмехнулся Ник. — Знаешь, зачем я тогда, на озере, тебя к себе звал? — Ну... Ты трахнуться со мной хотел, — теперь выпил и я, жопой чувствуя, что услышу явно не признание в любви. — Не совсем так. Я хотел привезти тебя сюда, напоить, приковать к постели и отыметь, как суку, — медленно цедил слова Гепард. — И снять всё это на камеру. И послать Владу, чтобы доказать, что ты такой же, как я, и готов дать любому, кто предложит. Повисло молчание. Я протянул руку, взял из пепельницы свою не истлевшую ещё до конца сигарету и затянулся, обжигая дымом горло и легкие: — Снял? — спросил я, не глядя на него. — Нет. Ты же тогда со мной не поехал, но я хотел это сделать. Я врал тебе, когда говорил, что хочу тебя. В тот момент я тебя ненавидел, завидовал тебе и злился из-за того, что Влад теперь с тобой. — Зачем ты всё это мне сказал? — Чтобы ты знал, с кем имеешь дело. Знал, какой я. Прежде, чем выберешь. — Вот как? Но почему тогда ты не снял ту нашу ночь? — теперь повело уже и меня. Я разрывался между желанием от всей души врезать Нику по морде и повалить его на пол прямо здесь и отодрать. Жестко. Так, как ему, да и мне самому, нравится. — Правду? — он откинулся чуть назад, и пола халата съехала, открыв бедро. — Её родимую, — я скользнул взглядом по смуглой коже и облизнул пересохшие губы. — Камера сдохла, — сокрушенно вздохнул Ник. — Я начал её устанавливать, пока ты был в душе, включил и понял, что сгорела. Не судьба. А потом... я передумал. От секса с тобой я получил куда больше кайфа, чем от желания отомстить Владу. А еще в тот момент, когда ты остался и позволил себя приковать. Ты не был пьяным, но ты мне доверился. Это было глупо, по-детски, но почему-то безумно меня завело. — Жаль, что сгорела, — протянул я и прочел в его взгляде изумление. — Я бы хотел на это посмотреть. — Артур, ты издеваешься? — Ни разу. Ты скотина, Гепард, но отлично трахающаяся скотина, а поэтому — идем в постель. Я поднялся и рывком притянул Ника к себе. Теперь я уже знал, как именно хочу ему отомстить. Я целовал его жестко и грубо, срывая с плеч халат. — Нахер постель, — хрипло застонал он, расстегивая молнию на моих джинсах, стаскивая их с меня вместе с трусами и толкая на мягкое сиденье кухонного уголка. Он уселся на мои колени, жадно отвечая на поцелуи и потираясь задницей о мой член. Я застонал, стискивая его бедра и прижимая к себе еще теснее. Мы целовались так, словно не виделись, как минимум, полгода. Его член терся о мой живот, размазывая по коже выступившую смазку, а потом Ник направил мою руку к входу в тело, и, спустя пару секунд, мои пальцы уже были в нем, растягивая и особо не церемонясь. А вскоре Гепард заставил меня убрать пальцы, чуть приподнялся и медленно опустился, направляя мой член в себя. Он сильно сжал моё плечо, а с губ сорвалось: — Мать твою... Сука... Да... — Ник, тебе же.... — начал я. — Ни слова, Артур, — тяжело дыша, простонал Гепард, начиная медленно двигаться. — Ни слова. И слов действительно не было. Я впервые занимался сексом с парнем без резинки и охеревал от остроты ощущений. Тесно, горячо, плотно, крышесносно. Нужный ритм мы нашли очень быстро. Мы целовались, ласкались и трахались, как два сорвавшихся с цепи сперматозных подростка. Двигаясь резко и грубо, я мстил Нику за его гребаную откровенность. И за то, что несмотря на всё это, я всё равно остался. Я не смог уйти от него такого: выгибающегося в моих руках и бессвязно что-то выкрикивающего. Я и сам заорал что-то нецензурное, кончая прямо в него, чувствуя, как его зубы впиваются в моё плечо. Больно и сладко. Остро. Безумно. — Идиот... — шепнул я, прижимая его к себе. — Тебе же больно было. — Нет, — покачал он головой, — я хотел так. Почувствовать тебя. И не бойся, я чистый. — Поздновато, — хмыкнул я, не желая пока что покидать его тело, — о состоянии здоровья мне докладывать. — Тебе не понравилось? — Смеешься? — я легко шлепнул его по влажной ягодице. — Интересуюсь, — замутненный алкоголем взгляд встретился с моим. — Я в шоке просто, — я снова его поцеловал, теперь уже медленно и нежно. — Ты псих, Гепард. — И не лечусь, — со скорбной миной сообщил он. — Потому что поздно. — И не надо, таким ты мне и нравишься. — Пьяным и злым? — Нет, голым, сидящим на мне, и откровенным, до конца. А камеру надо отремонтировать. — А не боишься, что в сеть выложу? — Нет, — я коснулся пальцами серебряных колечек пирсинга. — Не боюсь. А вот на твоё соло я бы посмотрел. — Запросто, — Гепард поднялся. — Давай ещё по рюмке, в душ, а потом я покажу тебе свои записи. — Давай, — я придвинулся к столу, а он накинул на обнажённое тело халат и снова взял в руки бутылку.