III. Трон Тельмара

Очередное утро начинается с того, что Роланд опускает на прикроватный столик королевы поднос с горячим супом, пахучим хлебом и крепкой травяной настойкой: — Завтрак, Ваше Величество! — с наигранным пафосом объявляет славный рыцарь. — И через полчаса перевязка ран. Лекарь ой как не любит, когда мы что-то невовремя делаем. — Унеси, — холодно отвечает королева. — Ты грибной суп не любишь? Тогда что бы ты хотела? — Я сказала, унеси! Ничего не хочу! — Джен демонстративно складывает руки на груди, опершись спиной о большую подушку. — Но нельзя лекарства на голодный желудок… — А кто тебе сказал, что я намерена их пить? — королева с недовольством смотрит на Роланда. — Я не хочу ничего есть и лекарств тоже пить не буду. Ах, да, с перевязкой ко мне даже не подходите. Роланд глубоко вздыхает: — Джен, так нельзя. — Это приказ! Я сказала — унеси. Если тебе лень на кухню возвращаться — в окно вылей. Или я сама. Королева резким движением хватает деревянную чашу и откидывает одеяло, чтобы свесить ноги с кровати и подойти к окну. — Куда? На ноге связки еще не зажили! — Роланд вырывает из пальцев королевы чашу и ставит на место. — Хорошо, я тебя понял. Не хочешь — не нужно. Книги принести, как ты просила, или тоже передумала? — Принеси, — королева отворачивается, вновь натягивая на себя одеяло. *** — Какая муха тебя сегодня укусила? — Роланд закатывает глаза, когда на очередной уговор хотя бы притупляющую боль траву выпить королева демонстративно стискивает челюсть и отворачивается. — Роланд, спасибо, я очень ценю твою заботу, но у тебя, наверное, свои дела есть. Ты не обязан сидеть со мной днем и ночью, — взгляд королевы становится теплее. — Правда, пойди, поспи. Хоть раз за все это время на кровати, а не в этом кресле неудобном. Я не ребенок, за мной не нужно все время смотреть. — Я не устал. И у меня нет других дел, которых нельзя было бы отложить на пару дней. — Роланд впервые позволяет себе присесть на краюшек кровати королевы. — Пожалуйста, просто объясни, в чем дело? Тебе же хуже стало, чем вчера было. — На диету села. Боюсь, что ни в одно платье больше не влезу, — бурчит королева первое, что приходит в голову. Рыцарь лишь качает головой. — Не веришь? — поджимает губы Дженни. — Нет. — Ну и не надо. Я ответила на твой вопрос. *** Рипичип замер на краюшке детской кроватки, в которую уложили маленькую принцессу, заботливо переодев в ночное платье. Ухватившись хвостом за резной краюшек кроватки, он наклоняется ниже и вкладывает лапку в протянутую ладошку принцессы. — Пора спать, Ваше Высочество. — Мама? Папа? — вопросительно хлопает глазками Эсмеральда. — Они будут здесь, когда Вы проснетесь, — ласково улыбается бесстрашный Мыш. Принцесса заметно грустнеет и глубоко вздыхает, будто переживая самое тяжелое предательство в своей жизни. — Их Величества сейчас помогают тем, кому это очень-очень нужно. Но не переживайте, сейчас Вы быстро заснете, а во сне вся ночь пройдет быстро, как одна минута. — Рипичип подбадривающее смотрит на Эсмеральду, и, соскользнув на мягкую простынь, начинает петь колыбельную: Плывет по морю маленький плот, Волна его несет вперед. И звезды с неба путь осветят, Только вперед, нельзя назад. В мир ярких снов скорей ныряй. Спи, принцесса, засыпай. Там будут пальмы и теплый песок, Снежный север и дальний восток. Храбрый Мыш улыбается, когда принцесса проваливается в сон на последних строчках. Осторожно поправляет лапками одеяло и снова прыгает на деревянный бортик кроватки. Сегодня у него особенная миссия, которая важнее дежурства на часах. Сегодня он охраняет сон принцессы. *** Роланд осторожно задувает последнюю свечу в небольшой комнатушке, наблюдая, как все вокруг погружается во мрак. Через несколько минут его глаза привыкают к темноте, и он неспешно возвращается в свое кресло у кровати королевы. Сегодня она порядком потрепала ему нервы, и он не может подобрать к ее поведению никакого глагола, кроме как «капризничала». Откинувшись на спинку кресла, вглядывается в черты лица спящей королевы, которые лунный свет позволяет рассмотреть. Ночь соблазняет немыми обещаниями никому не выдать тайны. Джен рвано вздыхает сквозь сон, повернувшись к нему лицом. А что, если…? Ведь никто никогда не узнает, а для него это — как второе дыхание, глоток жизни. Несмело наклоняется над королевой, боясь, что дышит слишком громко, вот-вот разбудит. А если и вправду проснется? Или войдет кто-нибудь? Не миновать изгнания. Но разве это пугает? Неужели там может быть хуже? Вряд ли. Ведь при дворе Кэр-Параваля Роланд уже давно не чувствует себя своим. С тех пор, как в их мир вернулись великие короли и королевы прошлого. От чего-то Верховный король с их самой первой встречи невзлюбил Роланда. Тогда он еще был двадцатилетним рыцарем, по сравнению с которым самого короля, кроме как «мальчишкой», назвать по-другому было нельзя. Как же он тогда удивлялся всеобщему восхищению королем Великолепным и его дальновидностью. А теперь он понял. Действительно, дальновидный, усмотреть в нем будущего соперника за несколько лет до… Замирает в паре дюймов от приоткрытых губ. Чувствует горячее дыхание на своих. Может, это даже поцелуем будет нельзя назвать? Он просто легонько коснется ее губ своими, чтобы не разбудить, и сразу же уйдет. И никто никогда не узнает. Подается еще немножечко вперед. Зажмуривается. Нет, нельзя так. Это ведь как украсть. Верно, украсть поцелуй дамы против ее воли. А разве рыцари воруют поцелуи? Нет. Они обычно достаются в награду. Но он здесь не ради награды. Роланд давно твердо решил для себя, что будет всегда рядом, но на небольшом расстоянии, чтобы не надоедать, чтобы никто не заметил. Просто, чтобы знать, что с ней все хорошо и чтобы прийти на помощь, когда в этом будет потребность, когда больше никто не сможет защитить. Она и так подпустила его близко к себе, как очень немногих. Разве это уже не награда? Со вздохом рыцарь приподнимается от таких желанных губ и целует в лоб. Хмурится. Горячий. Убедившись, что королева спит и дальше, принимается поглаживать кончиками пальцев волосы. — Не бойся, я не стану тебе надоедать, просто всегда буду где-то недалеко, — шепотом обещает в ночную тишину. — Это сильнее меня. *** Рыцарь спит чутко, всегда готов вскочить по первой боевой тревоге. Эта ночь не становится исключением. Роланд непонимающе приоткрывает веки и вглядывается в темноту, пытаясь понять причину своего пробуждения. Осознает, что уснул, положив голову на краюшек постели королевы. Собирается выпрямиться и слышит сдавленный всхлип. Замирает, прислушивается. Всхлип повторяется, сопровождаемый рваным вздохом. Нет, ему не показалось. Рыцарь резко выпрямляется и тянется рукой к плечу лежащей к нему спиной королевы: — Эй, Джен! Где болит? Разбудить целителя? Дженни замирает, затаив дыхание. Затем медленно поворачивается к другу и качает головой, поджимая к груди колени. — Почему ты плачешь? — Роланд хмурится, усаживается на белую простынь и вглядывается в лицо королевы. — Потому, что глупая. Роланд отвечает непонимающим взглядом. Дженнифер наспех вытирает с лица слёзы тыльной стороной ладони и шмыгает покрасневшим носом: — Роланд, скажи, что со мной не так? — Я не понимаю тебя. — Почему он ко мне не приходит столько времени? — королева устало прикрывает глаза рукой, отворачиваясь. — Почему у всех без исключения находится минутка, чтобы просто заглянуть, а у него - нет? Разве я много прошу? Хотя бы раз в день, совсем не на долго. Роланд отводит взгляд в сторону. Он мог бы и догадаться: — Поэтому ты голодовку объявила? Чтобы внимание короля привлечь? Королева в очередной раз сдавленно всхлипывает, упираясь подбородком о колени: — А толку? Я ему надоела, да? — Джен, успокойся, не плачь. Пожалуйста. — Роланд прикрывает глаза, понимая, что завтра тысячу раз пожалеет о том, что сейчас скажет. — Он завтра к тебе придёт. Я обещаю.