III. Трон Тельмара

С самого утра все представители власти в Нарнии собираются на совет. Причины собрания, инициатором которой выступил Верховный Король, пока никто не знает, поэтому, сидя за круглым столом, все с интересом поглядывают на него. — Питер, не томи, я спешу, — первым отзывается король Справедливый. Питер вскидывает бровь, глядя на брата: — Куда это? — В Тархистан, — Эдмунд твердо смотрит на обладателя золотого венца. — Что ты там забыл? — не понимает старший брат. — У них есть люди, которые кое-что понимают в магии. — коротко отвечает Эдмунд. — Я понял, — Питер хмурится, — только будь там осторожен, ладно? — Сама осторожность, как всегда, — хмыкает король Справедливый. Питер поднимается на ноги: — Я собрал вас всех, чтобы обсудить достаточно важный вопрос, а именно — линия наследия трона. — король над всеми королями едва удерживается от того, чтобы не закатить глаза. - Да, известный факт, что нас здесь много. А что будет, если у каждого из нас будет по трое-четверо детей и они все тоже станут королями и королевами? А у них, следовательно, тоже по несколько детей. Начнется хаос. Мы должны принять соответствующий закон, чтобы это все урегулировать. Тема вызывает живой интерес у власть имущих. Кто-то выступает за то, что унаследовать трон должны дети Верховного короля — ведь он владыка над всеми владыками. Кто-то выдвигает мнение, исходя из которого, корону должен получить наследник Каспиана, иначе будет прервана династия правителей десяти поколений. Атмосфера заметно накаляется и тогда Люси предлагает рассудить вопрос Эдмунду, ведь не Питера, не Каспиана, а именно его сам Аслан нарек Справедливым. Эдмунд отзывается в первый раз с момента самого начала собрания: — Я считаю, что мы должны обратиться к законам, которые правят Нарнией со времен древности. Один из этих законов этот говорит, что трон наследуется старшим ребенком короля и передается исключительно по мужской линии. Правителем становится дева лишь в том случае, если король не имеет сыновей. Чтобы свести к минимуму отступление от закона — предлагаю передать власть первому мальчику, который родится у кого-либо из нас. По закону, власть переходит к наследнику после смерти отца. Поскольку нас больше — он взойдет на трон после смерти последнего из нашего поколения. Если жизнь наследника прервется до того момента, когда у него появится собственный ребенок — трон переходит ко второму по возрасту брату. Возможно — двоюродному. Таким образом, установим цепочку наследия. Остальным детям будет присваиваться титул принца или принцессы. Если есть возражения… — У нас нет никаких возражений, — Сьюзен многозначительно смотрит на мужа, а затем — на старшего брата. — Это идеальный выход из положения. Эдмунд тяжело вздыхает. И ради этого они просидели здесь столько времени? Решение ведь было очевидно! Как же его иногда раздражают Питер с Каспианом и их вечное желание переплюнуть друг друга. У них просто настоящих трудностей еще не было. Вот столкнутся с таким, как он — будут знать. — Если на этом все наши вопросы нашли свои ответы — позвольте мне вас покинуть. — Эдмунд встает из-за стола и быстрым шагом спускается вниз. Лошадь уже ждет его. И Лира тоже. Им предстоит долгое путешествие через пустыню, которую Эдмунд надеется проскочить как можно быстрее. Они останавливаются очень редко. Лишь ночью Эдмунд спрыгивает с выбившегося из сил коня и все мгновенно проваливаются в сон. Наконец уставшие путники прибывают в Ташбаан. Эдмунд не тратит время на визит в королевский дворец — все ерунда, потом, если будет удобный случай. А вот и то, что ему нужно — храм богини Таш. До этого он успел обменяться лишь несколькими письмами с шаманом, служащим самому тисроку. Не сказать, что он так уж сильно доверял тархистанцам, вот только когда месяцы идут, а ты ничего не можешь сделать… В общем, даже слабая тень надежды толкает на безумные поступки. Для шамана столь скорое прибытие короля Нарнии не становится неожиданностью. Он молча встречает гостя у своего дома и приглашает внутрь. Лира на руках Эдмунда сжимается и прячет голову в складках его рубашки. — Желаете чего-нибудь выпить, король Эдмунд? — предлагает хозяин дома. — Сразу к делу, — твердым голосом отвечает Эдмунд. — Если позволите, я бы настоял, чтобы наш разговор происходил наедине, — смуглый старик кивает на львенка на руках короля. Сам Эдмунд мрачнеет, но затем кивает и относит Лиру в комнату, приготовленную для гостя. Осторожно опускает львенка на покрывало: — Не бойся ничего, ладно? Я сейчас к тебе вернусь. Лира опускает уши и жалобно скулит. Эдмунд отворачивается и стискивает зубы, решив, что сейчас не время для проявления нежных эмоций. Нужно сохранять хладнокровие. Король возвращается к шаману: — У тебя есть, что предложить мне? — Есть, правитель, один обряд, благодаря которому моя богиня вернет твоей невесте начальное обличье. Проверено, и не раз. — Я согласен. Сколько ты хочешь? — холодно отвечает Эдмунд. — Я денег не беру, — с тенью лукавства отвечает шаман. — Тогда в чем твоя выгода? — Я — слуга своей богини и на стороне каждого, кто к ней обратится. Но знай, не я исполню то, чего ты желаешь, а великая Таш. Платить придется ей. Король Справедливый уже начинает сомневаться в правильности своего решения прибыть в Ташбаан. Похоже, старик в ярком балахоне такой же дешевый фокусник, как и предыдущие, которые прибывали в Кэр-Параваль. — И как же я должен ей заплатить? Отправить мешки с золотом орлами в небо? — скептически спрашивает правитель Нарнии. — Не стоит недооценивать мою богиню, северянин. Особенно, если пришел просить у нее помощи. — шаман смотрит прямо в глаза. — У нее и так золота больше, чем у всех королей и королев нашего мира. Другую она попросит оплату. — И какую же? — Ей нужна жертва. Кровь. Эдмунд начинает злиться: — Ты утверждаешь, что мы должны ради нее человека убить?! Шаман качает головой: — Ну, зачем же убить? Таш не требует смерти. Всего несколько капель крови — за плату. Если просьба твоя — твоей крови. — Всего несколько капель? — с подозрением уточняет Эдмунд. — Ты боишься боли, король Нарнии? — отвечает вопросом на вопрос шаман. — Нет, — твердо отвечает Эдмунд, выдерживая тяжелый взгляд старика. — Похвально, правитель. Чтобы вернуть человеческий облик твоей невесте — мне нужно прочитать молитву великой Таш. А перед этим я выведу несколько символов ритуальным ножом на твоей груди, чтобы она нас услышала. Если ты готов — я к твоим услугам. Если же нет — я обеспечу тебя всем необходимым для дороги домой. Король Справедливый колеблется несколько мгновений. Подозрение тархистанца наталкивает на некоторые подозрения. Но… у шамана нет резона убивать его — остальные короли и королевы знают, куда он отправился, и если Эдмунд не вернется через дней десять — за ним приедут. И без армии дело не обойдется. К тому же, Орландия и Тельмар сейчас на их стороне. — Я согласен. — Тогда, когда будешь готов… — начинает было старик. — Прямо сейчас, — перебивает его Эдмунд. — Я не собираюсь тянуть. Если у тебя нет дел поважнее… — Ну что ты, правитель, сейчас — так сейчас. Я провожу тебя в храм великой Таш. Эдмунд не произносит больше ни слова. В храм они оба идут в полном молчании. Внутри сейчас пусто. Шаман запирает тяжелые двери, чтобы им никто не помешал: — Готовься, правитель. Я тоже подготовлюсь к ритуалу. Эдмунд кивает и осматривается. Внутри святыни тархистанцев прохладно. Стены вымощены голубыми камешками, пол — из белого мрамора, а посредине стоит огромная статуя существа из чистого золота, которое король Эдмунд не раз видел на оранжевых флагах тархистанцев. У него голова хищной птицы и две пары рук. Таш. Под статуей — широкий стол из черного мрамора. Эдмунду становится не по себе. Здесь тархистанец проведет обряд. Король злится на себя из-за невесть откуда взявшегося страха. Детского такого, словно сотни лет назад перед Белой Колдуньей. На ватных ногах подходит вплотную к мраморному столу, расстегивая пуговицы на рубашке. Пальцы не слушаются, получается в два раза медленнее, чем обычно. Наконец Эдмунд сбрасывает светло-голубую рубашку на пол и вздрагивает, поводит плечами — кожа сразу покрывается мелкими пупырышками от прохлады храма. Это займет всего несколько минут. Должно быть не долго, и не очень больно — всего несколько порезов. На войнах бывало и намного хуже. Король несмело проводит ладонью по гладкой поверхности мрамора — от нее руке становится холодно. В храме снова появляется шаман. Одновременно с его появлением кто-то стучит в тяжелые ворота, но тархистанец полностью игнорирует этот факт. — Боязно, правитель? — безучастно интересуется шаман. — Нет, — врет Эдмунд. — Ты уже взрослый и знаешь, что все имеет свою цену. Собери все свое мужество — оно тебе пригодится, — тархистанец кивает на каменный стол. Король присаживается на край каменного стола и медленно опускается на него. Холод камня обжигает голую спину — хочется поскорее подняться с него. Старик неспешно раскладывает какие-то предметы на краю стола. Дыхание короля учащается — слишком уязвимо себя чувствует, лежа вот так перед шаманом. Хочется хотя бы руками прикрыть грудную клетку. А так — словно кролик на разделочной доске перед поваром. — Готов, король? — Да. Шаман принимается провозглашать приветственные речи в честь богини. Сначала проводит пальцем по голой коже короля вниз от шеи, оставляя дорожку из пахучего масла. Обходит вокруг лежащего короля круг и касается рукояти ножа, украшенного гранатами. Сначала касается лезвием статуи богини, затем рука тархистанца зависает над королем. Эдмунд отводит глаза, чтоб не смотреть, рисуя в воображении Лиру рядом. Будто она сидит с ним, на краюшке мраморного стола, и крепко держит за руку. А еще представляет, как укрывает его своими большими крыльями, пряча от старика. Молитва шамана становится громче. Тот запрокидывает голову, крепче сжимая рукоять, как вдруг где-то за спиной слышится скрип открывшейся двери. Кто-то ахает, шагах в десяти от короля, и бросается к ним. — Эдмунд, не позволь ему!!! — такой знакомый девичий голос, как удар молнии сквозь все тело короля. Он испуганно приподнимается на локтях и резко оборачивается назад, к темной стене, чтобы взглянуть на ту, что их прервала.