III. Трон Тельмара

Услышав приближающиеся шаги из коридора, Сьюзен, удобно лежащая на мягких подушках, принимается в который раз поправлять волосы, решив, что перекинув всю копну через одно плечо она будет выглядеть лучше всего. Разобравшись с волосами, королева ещё ниже опускает рукава полупрозрачного ночного платья, чтобы полностью открылись плечи и ключицы. Последний штрих — одну ножку выпрямить, вторую — изящно согнуть в коленке. Двери распахиваются и на пороге появляется Каспиан. В преддверии появления посланника Теревинфии со старшим принцем король совсем потерял голову. Когда они были на острове — Каспиан разговорился с королём на тему мореходства и они решили вместе заняться построением какого-то нового вида судна, которое, по словам Каспиана, перевернуло бы мир судоходства раз и навсегда. Сьюзен не обращала тогда на эти разговоры особого внимания, зная страсть мужа к морю и считая взаимный интерес короля Теревинфии чистым проявлением вежливости. Однако теперь, когда посланники далекого острова были на подходе, королева изменила своё мнение. Каспиан же, будто сумасшедший, носился туда-сюда с чертежами и набросками, постоянно что-то подставляя, дорисовывая и переписывая. — Ты все ещё в постели? — искренне удивляется Каспиан. — Иногда нет ничего приятнее мягких простыней в свете утреннего солнца, — лукавит королева, подтягивая к себе ножку и будто случайно оголяя её практически до середины бедра. — Ну хорошо, наслаждайся, — улыбается Каспиан, — я где-то оставил проект грот-мачты… Сьюзен хмурится, наблюдая за тем, как король принимается рыться в разбросанных на столе бумагах, не обращая на неё ни малейшего внимания. Неужели, не привлекает? — Так жарко сегодня… — Сью медленно тянет шелковый шнурочек на груди. — Да? — Каспиан отрывается от своего дела. — Я открою окно, если хочешь. Королева Великодушная едва не стонет от разочарования, наблюдая спину мужа. Ну как можно быть таким непонятливым?! — Так лучше, любимая? — Намного, спасибо, — Сью выдавливает на лице улыбку, Томно потягиваясь на подушках и ещё больше открывая ноги. Не работает — Каспиан снова мило улыбается и возвращается к бумажкам. — Точно, я же сам сюда её положил! — Каспиан счастливо машет каким-то пергаментом. — Вот глупая голова! — Это точно, — цедит сквозь зубы Сьюзен. — Что, любимая? — Ничего. То есть, ты ничего больше не хотел, ну… Не знаю… Сказать? Мгновение пятый король непонимающе хлопает глазами, а затем снова улыбается: — Точно, прости! Доброе утро, милая, — Каспиан подходит к жене и чмокает в щечку. — Мне нужно бежать. А ты наслаждался покоем и солнцем. Люблю тебя! Как только дверь за королём закрывается, Сьюзен, поджав губы, бросает в сторону двери самую тяжелую из подушек. Ну вот почему мужчины не в состоянии понять столь прозрачных намеков?! Чем у них вообще голова забита?! Победив в себе раздражение, прекраснейшая из королев решает, что рано сдаваться, ведь день только начался. *** Воздух наполнен душистым запахом лавандового масла, которое королева Великодушная равномерным движениями втирает в кожу. Затем берет пальцами прядь мокрых волос, чтобы удостовериться, что от них тоже пахнет лавандой. В этот раз она точно не проиграет. Мокрые волосы — слабость Каспиана, как в прочем и все остальное, что напоминает ему о море. Услышав приближающиеся шаги, Сьюзен торопливо запахивается в белое махровое полотенце, которое по своим размерам скорее напоминает одеяло. Выбрав нужный момент, королева распахивает двери ванной и грациозно входит в спальню. За ней, словно шлейф платья, тянется край полотенца. — Сьюзен, готова? Ой… — Каспиан озабочено смотрит на любимую с мокрыми волосами. — К чему? — невинно хлопает глазами королева, принимая соблазнительнейшее из положений и продолжая поддерживать ладонью край полотенца. Будь Каспиан знаком с древнегреческой мифологией — она бы непременно напомнила ему Афродиту. — Разве гости уже прибыли? — С минуты на минуту будут тут, — разводит руками пятый король. — Мне почему-то казалось, что они прибудут только вечером. Вот уж эта память, — Сьюзен старательно изображает неловкость, подходя ближе к мужу и проводя тыльной стороной ладони по его щеке. - Но, поскольку так сложились обстоятельства, разве не могут там один всего раз обойтись без…? Каспиан колеблется несколько мгновений, а затем на его устах расцветает улыбка: — Конечно, милая. Как пожелаешь. Ты ведь не выйдешь на улицу с мокрыми волосами — так простудиться можно. У тебя столько времени, сколько потребуется. Я возьму все на себя. Уверен, ты всех сразишь своей красотой за ужином! Каспиан чмокает королеву в щечку и покидает покои, оставляя Сьюзен в полной растерянности. Нет, ну неужели у мужчин действительно в головах не хватает каких-то определённых извилин? Сразит всех своей красотой? Как же, всех! Зачем ей все, если она упорно пытается все утро сразить ею одного-единственного, а тот ведёт себя, как пятиклассник на первых в его жизни танцах?! Королева поджимает губы. Это уже становится похожим на вызов. *** За столом переговоров царит весёлая атмосфера. Каспиан горячо обсуждает с какими-то мужчинами новшества корабельного дела, активно показывая им что-то на пергаменте. Королева Великодушная бросает на него последний взгляд и, не прерывая беседы с одним из представителей короля Теревинфии, опускает руку на колено Каспиана. Король вздрагивает от внезапной ласки. Опускает взгляд на тонкие пальцы прекрасной королевы, которые умело выводят узоры на его колене. Переводит взгляд на неё, но сама королева увлечена беседой, даже смеётся, будто рука и вовсе не принадлежит ей. Однако Каспиан отвлекся. Они говорили о снастях. — Да, толщина снастей должна быть прямо пропорциональной… Как же приятно… И как сбивает. Каспиан пытается сглотнуть, когда во рту пересыхает, и сосредоточится на теме разговора: да, снасти. Рука Сьюзен перемещается на внутреннюю сторону бедра. Надавливает в самом чувствительности месте, а потом принимается гладить, едва касаясь, от чего по всему телу разбегаются мурашки. — То есть, количество парусов увеличится. — подытоживает собеседник. — А что с их формой? Паруса, форма… Он недели посвятил этому, ночами прокручивал в голове обсуждение нового корабля, как будет представлять свои идеи. Но голова пустеет, а внизу живота начинает так приятно ныть. Сьюзен, прекрати, сейчас не время! Выжидающий взгляд собеседника заставляет собрать в кучу остатки мыслей. О чем он спрашивал? — Форма? — Каспиан пытается сфокусироваться на теревинфце, сжимая пальцами хрупкие краешки пергамента. - Да, разумеется, форма несколько изменится. Ещё один взгляд в сторону Сью. Та по прежнему делает вид, что ничего не происходит. Только бы голос не охрип. Рука королевы скользит вверх по его бедру. Ну зачем ты со мной это делаешь? Мизинчик с изящным ноготком случайно задевает выпуклость на брюках, от чего по всему телу будто разряд молнии пробегает. Каспиану становится трудно контролировать сбившееся дыхание, поэтому он будто бы в задумчивости прикрывает рот ладонью. Король злится на самого себя, ибо он теперь сам не знает, хочет ли, чтобы Сьюзен прекратила, или же чтобы наоборот не останавливалась. Кажется, ему снова задали какой-то вопрос. Король смотрит на собеседника, как сквозь туман, превозмогая в себе желание зажмурится и облизать пересохшие губы. — Здесь на чертежах довольно хорошо все о-описано. Вот, если позволите… Теревинфец с подозрением смотрит на странно ведущего себя Каспиана: — Ваше Величество, Вам плохо? Душно? Открыть окна? Вот сослаться бы на плохое самочувствие, вытащить за собой Сьюзен за дверь большой комнаты, а там… Каспиану удаётся уловить краем глаза победоносную ухмылку Сьюзен, которая по-прежнему на него даже не смотрит. Нет, он не может так рисковать репутацией. Слабый король, которому ещё и тридцати нет? Что за глупости. Ещё пусть поинтересуется, не болит ли голова от тяжести короны. — Благодарю за заботу, но Вам показалось, — осевшим голосом отвечает Каспиан, пытаясь не обращать внимание на терзающую ручку любимой. Изящная ладонь ловко ныряет под ткань брюк в области пояса, соприкасаясь с голой кожей. Каспиан с шумом втягивает воздух. Эй, это уже запрещенный приём! Он бы давно перехватил её ладонь и убрал на колени к самой королеве, вот только сейчас к нему приковано столько взглядов, что он боится, что такой жест не останется незамеченным. Самое плохое это то, что, кажется, Сьюзен тоже это отлично понимает и бесстыдно пользуется ситуацией. Ещё несколько таких касаний и ему придётся… Как он выйдет из ситуации, Каспиан пока не придумал. Вот только когда он уже был почти готов стиснуть зубы и достигнуть вершины удовольствия, рука жены выскальзывает наружу и перестаёт его ласкать. Каспиан смотрит на неё с нескрываемым разочарованием и обидой. До затуманенного разума долетают обрывки её фразы: — … конечно, я Вас лично сопровожу. Королева грациозно поднимается с кресла и выходит из зала вслед за своим собеседником, напоследок бросив невиннейший взгляд Каспиану. Вот и понимай после этого женщин. Король-мореплаватель столько времени ждал этого визита теревинфцев, а теперь просто не может дождаться, когда все эти люди наконец оставят его в покое и разбредутся по своим спальням. Ни на состязание в саду, ни на ужин королева Великодушная так и не является. Когда Каспиан едва ли не бегом возвращается в их спальню, то находит внутри пустую кровать, на которой лежит небольшая модель деревянной лодочки с белым парусом и записка, на которой изящным почерком выведено лишь два слова: Найди меня