III. Трон Тельмара

Роланд сопровождает Каспиана в сторону дальних конюшен. Путь лежит через тренировочный лагерь, из которого доносятся звуки ударов мечей. Впрочем, ничего необычного. Почти дойдя до низкой деревянной ограды, Роланд хватает Каспиана за локоть и толкает назад. — Что ты… — раздраженно начинает король, а затем прослеживает взгляд рыцаря, от чего раздражение Его Величества вырастает в разы. — Ну нет, Роланд, это уже ни в какие рамки… Тычок под ребра заставляет Каспиана замолчать. Пока рыцарь не предпринимает никаких действий, король более-менее спокоен. Роланд же замирает как вкопанный. Он смотрит на королеву Бесстрашную, которая их самих пока не замечает. Дженнифер спряталась за углом дома. Кажется, не хочет быть замеченной. А взгляд… Взгляд прикован к полю тренировочного лагеря. Там Верховный король отрабатывает нападение и блокировку с младшим братом. В отличие от Роланда, который умолчал о дуэли, Верховный король сразу же поделился этой новостью с братом и перешел к тренировкам. Роланд не мог сказать Каспиану. Ведь тот буквально только что вытащил его из петли ценой собственной чести, как Роланд уже умудрился засунуть свою голову в новую. Солнце припекает, настроение Питера, судя по подначивающим репликам, более чем хорошее. Он расстегивает верхние пуговицы на светлой рубашке, оголяя шею и ключицы. Жарко. Роланд снова переводит взгляд на королеву, которая так их и не заметила, несмотря на возню и тихое пререкание. У рыцаря пересыхает в горле от того, как влюблено Дженни смотрит на Питера. Не сводя глаз. Тем не менее, смотрит, будто на что-то недосягаемое, совсем ей не принадлежащее. И от одного взгляда у Роланда начинает щемить внутри. Возможно, он просто узнает в ней себя. В этот момент рыцарь понимает, что уже проиграл свой бой. Даже если ему выпадет шанс повергнуть противника, вместе с Верховным королем он убьет и королеву. Так просто. Двоих одним ударом. А он не сможет забрать у нее самое дорогое. А Дженни? Если она уже однажды пережила его «смерть», то переживет и во второй раз. Каспиан отводит глаза: — Пойдем, не пристало так пялиться. Они должны сами… *** — Игры в Цветущем саду — это правда будет весело! — Люси по-детски теребит за руку Тристана, вызывая у того умилительную ухмылку. Он знает, что на долго ее все равно не хватит и не пройдет и часа, как Лу снова побежит в замок, чтобы удостовериться, что у ее синей рыбки все в порядке. Да, это и есть тот самый подарок на восемнадцатилетие. Еще были, конечно, всякие мелочи, вроде серебряных украшений (чтобы шли под корону, да и золото Люси не особо любила), но принц знал, что диковинным животным, требующим опеки и любви, королеву заинтересуешь намного сильнее, чем платьями и украшениями. Да, ровесницы королевы куда больше интересовались подобными вещами. Лично Тристан считал, что, возможно, Люси до этого еще просто не доросла. И это его радовало. Из сада доносится шум — кажется, остальные венценосные особы уже там. Люси очень любит игры в саду, а сегодня погода для них как нельзя кстати. Эдмунд сидит на траве под аркой из вьющихся цветов и играет с Лирой, щекоча ее каким-то желтым цветком. Питер о чем-то оживленно разговаривает с Каспианом. На мраморной скамейке отдыхают Сьюзен и Дженнифер. Чуть поодаль молча стоит Роланд. — Мы здесь, можно начинать! — радостно выкрикивает Люси, едва не волоча за руку Тристана. — У кого посох с лентами? Сьюзен оглядывается и кивает в сторону главного элемента игры, который оставили на траве возле небольшого фонтана: — Роланд, будешь так добр? Тельмаринец кивает и делает шаг в сторону посоха, но всех отвлекает шум за изгородью, покрытой зеленью. Крики стражников сопровождаются звоном оружия. Над оградой возникает темное пятно, которое молниеносно проносится над садом и приземляется у дальней стены. Тристан толкает Люси за спину, кладя руку на эфес. Кованая калитка распахивается, в саду появляется трое стражников: первый сжимает в вытянутой руке копье. Первым реагирует Каспиан, оглядываясь на фигуру, расправляющую кожистые крылья и доставая из ножен меч. — Шпионка, Ваши Величества! — докладывает запыхавшийся стражник. — Она здесь уже не первый день шастает, только уж больно ловкая, неуловима. Одна тень мелькала. Мы за ней уже давно… — Так почему сразу не доложили? — рычит Каспиан. — Так ведь доказательств не было, вроде показалось, а вроде и… — продолжает стражник. — Лучники! — пятый король оглядывается в сторону остальных двух рыцарей. — Стой, не нужно! — Роланд дергает Каспиана за локоть. Тот уже собрался отдать приказ стражникам, а теперь недоуменно смотрит на друга. — Это не шпионка. — Знаешь ее? — щурится король-мореплаватель. — Знаю. — Роланд снова оглядывается на вжавшуюся спиной в стену Видиваль. Та лишь водит глазами, пытаясь отдышаться, то глядя на Каспиана и стражников с оружием, то на Роланда, который их сдерживает. Рыцарь делает несколько шагов ей навстречу. — Не бойся. Зачем ты здесь? Гальмианка лишь сглатывает, продолжая часто дышать. Питер делает шаг к ней навстречу, придирчиво вглядываясь в особенности почти человеческого тела непрошеного гостя. Темное платье изрядно изорвано, через него просвечиваются ноги. Острые уши, кожистые крылья и… Питер хмурится. Да, он не ошибся, за спиной подрагивает длинный хвост с кисточкой на конце. — Ты говорил, что вы всех перебили?! — еще несколько шагов к крылатому существу. Каспиан лишь разводит руками в ответ. Питер уверено кладет руку на эфес, но ему грудью преграждает путь Роланд: — В этом нет необходимости, — тельмаринец показательно смотрит на эфес меча Питера, а затем на него самого. — Видиваль не причинит вреда. — Замечательно, — Питер закатывает глаза, отходя в сторону. — Он ещё у нас и Джадис поклоняется? Где ты его взял, Каспиан? Сью с укором качает головой, в то время как сам рыцарь ордена Льва пропускает обиду мимо ушей, снова обернувшись к гальмианке: — Зачем ты вернулась? Знаешь ведь, что глупые местные предубеждения о вас говорят. — Над тобой опасность висела. Меня каждую ночь кошмары мучили. Я такое чувствую. — наконец отвечает Видиваль. — Мало ли, что над кем висит? Ты о каждом так… Видиваль не дает ему закончить, легонько оттолкнув Роланда в бок и выступив из-под его «защиты»: — Ангел смерти? — удивленно спрашивает гальмианка, подходя ближе к Эдмунду с Лирой на руках. — Откуда ты знаешь? — щурится король Справедливый. — Я ее вижу. Эдмунд лишь качает головой. Он уже слышал десятки подобных заявлений. Много кто обещал помочь за вознаграждение. — Она очень красивая, — продолжает Видиваль. — особенно глаза. Кажется тонкой, как стебелек, только крылья огромные. Такие светлые-светлые. Вас очень многое связывает, но я не уверена, что в праве заглядывать глубже, — гальмианка отрывает взгляд от львенка и смотрит на Эдмунда. — Черная вода. И не по своей воле? Король Справедливый наконец начинает колебаться: — Ты и вправду ее видишь такой, как она есть? — А зачем мне тебя обманывать? — отвечает вопросом на вопрос Видиваль. — Хорошо, тогда… Может, ты можешь еще и увидеть, вернется ли она ко мне? Такой, какой была? В саду тихо. Кажется, даже ветер замер. Внимание всех приковано только к Эдмунду и Видиваль, будто они посреди странной арены, круга. — Возможно. — гальмианка что-то тщательно взвешивает в голове. — Может, даже сегодня. Я сниму черную воду. Но… Я потребую плату. Возбужденный происходящим Эдмунд чувствует укол разочарования где-то в груди. Кажется, Нарния уже действительно не та, что прежде. Ею правит корысть. Король пытается подавить ноющее чувство внутри себя. В конце концов, за любую работу полагается вознаграждение. — Не бойся, я возьму плату только после того, как освобожу ее от магии. — Видиваль проницательно смотрит в глаза королю. — Ты ничем не рискуешь. — Хорошо. — отвечает Эдмунд. — Я заплачу, сколько скажешь. — Меня не интересует золото. Моя просьба, — Видиваль мнется, — будет несколько сложнее. — Чего же ты тогда хочешь? — король Справедливый напрягается. — Хочу, чтобы твой брат отказался от вызова, который сам бросил. О дуэли не знал никто посторонний, кроме Эдмунда, поэтому сад заполняется вопросительными репликами в сторону Верховного короля. Питер выглядит обескуражено: — Это он тебе рассказал? — король Великолепный кивает на Роланда, а затем снова смотрит на гальмианку. — Нет. Я подслушала. — честно отвечает Видиваль. — Так что, устроит такая цена? Эдмунд бросает умоляющий взгляд на брата. Он не смеет просить, как и не в праве решать. И у Питера что-то обрывается внутри от этой немой просьбы в глазах младшего. Питер ведь клялся всегда его защищать и поддерживать, а теперь — такая нелепость отделяет Эдмунда от надежды на избавление. Питер скользит взглядом по брату, тот — словно натянутая струна. Только руки так бережно держат белого львенка возле груди. Да, Эдмунд никогда не опускал рук, пробуя все, даже самые безумные методы. И никогда не отчаивался, когда уже не вторая и не третья, а двадцатая попытка выливалась в очередное фиаско. Кажется, глаза младшего стали совсем чуточку влажными. От взгляда короля не ускользает и то, как Роланд наблюдает за происходящим с искренним удивлением, и как гордо вздернут подбородок существа с темными крыльями. На жертвы ведь идут ради любви? А все старые книги почему-то твердили, что существа с ледяным сердцем на нее просто не способны, как люди не способны жить под водой без воздуха. Выходит, книгам не всегда можно верить? — Хорошо, — тихо отвечает Питер, опуская глаза, — если ты вернешь Эдмунду его невесту — я клянусь, что отступлюсь от сказанного и откажусь от всех притязаний к Роланду. Видиваль едва заметно вздрагивает, ведь о второй части обещания она не просила. — Тогда начнем, — Видиваль протягивает руки ко львенку и Лира безо всякого страха идет к ней. Склонившись над зверьком, которого усадили на траву, гальмианка принимается что-то шептать, постоянно поглаживая Лиру. Присмотревшись, Эдмунд замечает, что Видиваль не просто гладит, а собирает мелкие темные капельки с белоснежной шерсти. Шепот переходит в тихое мелодичное пение и вот в ее руках уже горсть темной воды. — Возвращайся в землю, где обретешь первозданность, — шепчет воде гальмианка, выливая ее на траву. Вода быстро впитывается и вскоре на земле не остается даже влажного следа. — А теперь последняя. Проведя ладонью от лба до макушки львенка, Видиваль собирает последнюю каплю черной воды и, так и не решившись поднять взгляда на того, на кого так хотелось, подносит ладонь к губам и впитывает ее в себя. Львенок дергается назад, выгибаясь в спине, в то время как тело начинает расти. Белая шерсть втягивается внутрь, открывая бледную кожу, лапы вытягиваются в тонкие пальцы, за спиной начинают пробиваться белые крылья и, наконец, львиная морда преображается в женское лицо. Первым придя в себя, Эдмунд сдергивает с себя рубашку, чтобы укрыть голое тело своего ангела смерти. У Лиры кружится голова, поэтому она хватается за траву, чтобы удержаться, кажется, не обращая внимания на собственную наготу. Король Справедливый падает на колени рядом с Лирой, едва веря собственным глазам. Забыв о правилах приличия, крепко прижимает к себе невесту, принимаясь покрывать поцелуями ее лицо и зарываясь ладонями в мягкие светлые волосы. — Моя… моя… моя… — как заведенный шепчет между поцелуями, добравшись наконец к хрупким ладоням и взяв их в свои. Прячет в них, таких любимых, свое лицо от целого мира. Сад заполняется вздохами, поздравлениями и улыбками. Каспиан притягивает к себе Сьюзен, крепко обнимая за талию. Люси хочется прыгать от радости за брата, а Тристан «гостеприимно» раскрывает ей навстречу руки, позволяя на них запрыгнуть: — Я всегда знала, что все хорошо кончится! — щебечет королева Отважная. — Это такое счастье снова видеть того, кого так любишь и так давно не видел! — Я знаю, — шепотом отвечает орландец. Он действительно знает, хоть его история и несколько отличается от истории короля Справедливого, по сути — они очень близки. — Это самые счастливые моменты в жизни, когда наконец видишь кого-то такого после долгого расставания. Видиваль незаметно отступает назад, пока не натыкается спиной на Роланда: — Прости… — Ты побледнела. — тельмаринец хмурится. — Это из-за того, что ты выпила? — Пройдет, — пожимает плечами Видиваль. — Мне нужно немного времени, чтобы перестало болеть. — Тебе больно от той воды? — Совсем немного. — гальмианка выдавливает на губах улыбку. — Пройдет через несколько часов. Все в порядке. Нужно немного поспать, тогда будет легче. — А кошмары? — Думаю, они мне больше не приснятся. — усмехается темнокрылая. Роланд крепко обхватывает Видиваль, чтобы помочь удержаться на ногах, что со стороны выглядит, будто обнимает: — Спасибо тебе. — Не стоит. — Пойдем. — Роланд тянется, чтобы взять гальмианку на руки. — Куда? — не понимает Видиваль. — Тебе ведь нужно поспать, чтобы все прошло. Я отведу тебя в свою спальню. *** Даже Питер не может сдержать улыбки. Он в который раз задает себе вопрос, когда его брат успел так вырасти. Наконец отводит взгляд от Эдмунда и Лиры. Король Великолепный оглядывается вокруг: обнимающиеся Каспиан и Сьюзен о чем-то шепчутся, Тристан раскачивает на руках Люси, как маленького ребенка, от чего та иногда вскрикивает и крепко держит его за шею, не переставая смеяться, Роланд отошел к дальней стене и поддерживает расколдовавшую Лиру девушку, не обращая внимания на происходящее. Кажется, ей нужна помощь лекаря. Надо бы предложить, но Питеру сдается, что тельмаринец разберется сам. Почему-то он больше не чувствует ненависти к Роланду. Внутри становится спокойно, впервые за долгое время. Чего-то не хватает. Еще раз обведя сад глазами, Питер понимает, что не заметил, когда Дженни выскользнула за его пределы. Ему становится грустно.