III. Трон Тельмара

Эсмеральда просыпается и трет кулачками глазки. Оглядывается. Улыбается. Так как на «Покорителе Зари» не так уж и много кают, здесь она спит между мамой и папой. Усевшись на мягкой постели и еще раз оглянувшись, принцесса убеждается, что родители еще спят. Вот только сама Эсми полна сил и тратить драгоценное время на лежание в постели она не намерена. Ведь на кораблике еще столько неизведанных мест. И, тем более, она чувствует на себе долг управлять процессом, пока мама и папа позволили себе отдохнуть. Осторожно перелезая через спящего Каспиана, Эсмеральда спускается на пол и показательно обходит стороной собственные туфельки с бабочками. На корабле ей нравилось ходить босиком. Далее Ее Высочество уверенно шагает к маминому зеркалу, берет с низкой тумбочки собственную корону и с важным видом водружает себе на голову. Пока мама не видит, можно и не расчесываться. Эсми никогда не любила расчесываться. Убедившись, что корона не собирается падать с головы, принцесса топает к двери и тут-то начинаются проблемы: она заперта. А засов слишком высоко — ей не достать. Принцесса раздраженно фыркает и оглядывается по комнате в поисках альтернативного варианта. И находит его: маленькое приоткрытое окошко, спрятавшееся за занавеской, которое выходит на палубу, как раз то, что нужно. Эсми влазит на стул, затем осторожно ставит ножку на деревянный подоконник, отодвигая в сторону занавеску. Окошко легко поддается и вот она уже сидит на нем, свесив вниз ножки. Высота в метр кажется непреодолимой. Но только на первый взгляд. Эсми знает, что для истинной нарнийской правительницы преград и страхов быть не должно в принципе, поэтому она отталкивается наконец ладошками от подоконника и приземляется босыми ножками на палубу. Выпрямившись и важно поправив светлое ночное платьице и корону на голове, Эсмеральда упирает руки в боки, как часто это делал капитан Дриниан, и принимается расхаживать по палубе, проверяя, все ли матросы на своих местах и все ли в порядке. Солнце только-только взошло над горизонтом. Оно ласковое и пока еще не припекает. Продолжая прохаживаться по кораблю, Эсми натыкается на большую лужу, предварительно в нее вступив, и недовольно хмурит бровки: — Непоядок! Эсми оглядывается в поисках моряков и видит одного в нескольких метрах от нее. Задрав носик к верху, она топает к нему и дергает за штанину, чтобы обратить на себя внимание. Молодой парень оборачивается и закусывает губу, чтобы сдержать улыбку умиления. — Ваше Высочество? — матрос оглядывается в поисках кого-нибудь из взрослых, понимая, что принцессу в принципе не могли оставить одну. Но никого не находит. — Ием сьо мньой. — Важно приказывает Эсмеральда, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и направляясь к луже. Парню ничего не остается, как следовать за деловитым высочеством. — Мокло тют. Тяк низя! — Эсми указывает пальчиком на лужу и снова упирает руки в боки, дабы напустить на себя грозности. Щеки матроса краснеют от попыток сдержать смех: — Да, Ваше Высочество. Мы все исправим. — кивает тот. — Сейчас же. Эсмеральда важно кивает и разворачивается, чтобы продолжить свой путь, но на третьем шагу ее ножки отрываются от земли. Первую секунду она ничего не понимает, а затем оказывается на руках у кого-то. От несправедливости хочется расплакаться. Эсми оборачивается на нарушителя собственной свободы действий и узнает Роланда. — И куда это мы собрались, Ваше Высочество? — улыбается тот. — Пуси меня! У меня есе мнього дель! — гневается принцесса, принимаясь протестующее колотить ножками Роланда. — Я в этом не сомневаюсь. Но для начала у нас с тобой найдется еще одно дело — самое важное, — таинственно добавляет Роланд. Эсмеральда перестает вырываться и с любопытством смотрит, куда ее несет нарнийский рыцарь. Когда они подходят к штурвалу, глаза принцессы загораются, и она мгновенно забывает о своем долге проверять всех и вся на борту «Покорителя Зари». *** Люси встала и оделась еще до рассвета. Теперь она меряет шагами собственную спальню, не в силах усидеть на месте. Кажется, проходит целая вечность перед тем, как в ее дверь наконец тихо стучатся. Люси бежит к ней, чтобы открыть. За дверью стоит одна из королевских фрейлин, протягивает ей записку. Люси кивает и быстро разворачивает ее, пробегаясь глазами по написанному. Там всего несколько слов. Сжав в ладони записку, Люси бежит к своему столу и достает из ящика письмо, запечатанное воском. В последний раз на него взглянув, она оставляет конверт сверху на столе и, набросив на плечи плащ с капюшоном, быстрыми шагами покидает свои покои. На улице светает, Люси бьет легкая дрожь, но пока что она не знает: от холода она, от волнения или же от нетерпения. Королева быстро покидает внутренние дворы Кэр-Параваля, предусмотрительно накинув на голову капюшон. Почти все стражники дремают на постах. Что ж, это ей только на руку. Миновав последнюю арку, Люси оказывается за стенами замка. Сердце принимается выстукивать бешенный ритм, когда она его наконец замечает. Он стоит у самой стены, держит за уздечку темную лошадь. Улыбается ей. А она ему. Люси подбирает руками длинное платье и бросается к орландскому принцу. Тот улыбается такой заговорческой и заразительной улыбкой, что Люси невольно хочется рассмеяться. — Тристан! — Люси обхватывает руками талию принца, утыкаясь лицом ему в плечо. — Тише, тише… — орландец целует в макушку юную королеву. – Ну, что сказали твои? Люси нехотя отстраняется, опуская вниз голову: — Нет… — И мои – нет. Но, как известно, минус на минус дает плюс. Это единственное, что я помню из математики. Люси улыбается, отводя взгляд в сторону. — Времени нет, уже почти рассвет, скоро сменится стража, — с умным видом добавляет Тристан, жестом предлагая Люси оседлать лошадь. — Ты точно знаешь дорогу? — осведомляется королева. — Точно, — подмигивает Тристан, усаживаясь на лошадь перед Люси и беря в руки поводья. — Держишься? — Да. — Люси еще крепче прижимается к орландскому принцу. — Тогда вперед! *** В то утро за завтраком собралась весьма скромная компания: Питер, Дженни, Эдмунд, Лира и Тумнус. — А где Люси? — обеспокоенно спрашивает невеста короля Справедливого. — Спит небось, — отмахивается Эдмунд. — Сегодня утром нам пришло письмо из Орландии, — начинает Питер. — К нам едет Его Высочество? — глаза Эдмунда загораются. Питер смотрит на него с укором: — Нет. — Жаль, — Эд корчит скорбную гримасу. — У них там кое-что поинтереснее. Король Лун пишет, что они нашли в лесах весьма странного парня. Он явно не здешний. Им кажется, что он из нашего с вами мира. — А это уже интересно! — Джен откладывает в сторону приборы, наклоняясь к Питеру, чтобы тоже увидеть письмо. — А еще, он пишет, что тот парень очень странно разговаривает. Они его практически не понимают и очень просят нас приехать. — О-о-о! Так мы едем в Орландию? — Джен едва сдерживается, чтобы не побежать собирать вещи прямо сейчас. — Думаю, стоит отправиться. — спокойно отвечает Питер. — Но все мы не можем, так как Сьюзен с Каспианом лишь недавно отбыли… Я думаю, мы с Дженни поедем, а Эд и Лу останутся в замке. — Замечательно! — Король Справедливый раздраженно закатывает глаза, не замечая укоризненного взгляда Лиры. — Ну, оставить Люси одну я не могу — сам понимаешь, — Питер со вздохом смотрит на брата. — Я думаю, она с вами захочет, — предполагает Эдмунд. — Ну, если захочет — тогда останешься на троне сам. Справишься? — Питер озабоченно смотрит на брата. — Питер, черт возьми, мне почти двадцать лет! Может, ты мне еще нянек оставишь? А то я явно сам не протяну здесь и двух недель. — Ну ладно, не злись. *** Когда Люси не является и к концу обеда, братья начинают переживать. — Может, заболела? — хмурится Питер. — Тумнус, ты ее не видел? — Сегодня нет, Ваше Величество, — слегка осевшим голосом отвечает фавн. — Если нам завтра в путь, ее нужно поставить в известность. — А почему бы просто не пойти в ее комнату и не узнать, как дела? — Джен первая встает из-за стола и идет к выходу из обеденного зала. Остальные следуют ее примеру. На стук в дверь никто не отвечает. Дженни осторожно толкает дверь. Она не заперта. Пожав плечами, королева входит внутрь, за ней входят Питер, Эдмунд и Лира. Кровать королевы аккуратно застелена. Короли с королевами неуверенно оглядываются. — Может быть, она должна была куда-то отбыть? — неуверенно предполагает крылатая. — Мы бы знали, — отвечает ее жених. Питер подходит к столу и краем глаза замечает мелькнувшее где-то его имя. Внимательно вглядевшись в поверхность из темного дерева, Верховный король берет в руки конверт, адресованный ему, и вскрывает его, узнав почерк младшей сестры. Непонимающе глядя на послание, Питер принимается читать вслух: «Дорогой Питер! Когда ты это прочтешь, я уже буду очень далеко отсюда. Пожалуйста, не злись на меня и не держи обиды. Главное — не переживай, я в надежных руках. А еще — не ищи меня, я с тем, кто очень дорог моему сердцу. Твоя Люси» — Что за бред… — Питер хмурит брови. — О! Так тут сегодня Тристан был? — Эдмунд заметно оживляется. — Хоть бы поздороваться зашел, тоже мне, лучший друг… — Эд! — старший брат начинает злиться. — Что ты несешь?! Ты хоть понимаешь, что произошло?! — Да, — спокойно отвечает тот, — наша Люси сбежала за сто земель с любовником и просит тебя не вмешиваться. Питер несколько раз меняется в лице, становясь багровым. Слова «Люси» и «любовник» в одном предложении действуют на него, как удар тяжелым предметом по голове. — Эдмунд! — Лира с укором смотрит на короля Справедливого. — Почему сразу с любовником? Да и вообще, здесь ни слова не сказано о Тристане. — бывший ангел успокаивающе кладет руку на плечо Питеру. — А то ты не знаешь, что голова Люси только им и забита, как и все остальные органы. — парирует Эд. В ответ на вытаращенные глаза Питера, Эдмунд делает шаг назад: — Я имел в виду сердце. Серд-це! Она же там про сердце писала? — Джен, собирайся! — Питер комкает в руке письмо сестры. — Мы отплываем сегодня вечером. — Ты думаешь, они в Орландии? — осторожно спрашивает Дженни. — В Тархистане тоже, говорят, можно прекрасно провести медовый месяц: горячие пески, пальмы… — Эд мечтательно закатывает глаза. Джен не сдерживает смеха, заметив, как Питера коробит от слов «медовый месяц». — Они у меня получат… Оба! — Питер покидает комнату быстрыми шагами. Эдмунд опускается на кресло Люси со стоическим разочарованием на лице: — Нет… Ну как можно было даже не зайти ко мне и не сказать пару слов? А говорят, мужская дружба — кремень…