III. Трон Тельмара

Витольд не сдерживает смеха. Регент Тельмара зарывается ладонью в светлые кудри, отходя в сторону. Затем он резко оборачивается к тисроку и его генералу, проницательно глядя на тархистанцев: — Нет, вы что, серьёзно? Чтобы я за три ломаных монеты испортил жизни стольким детям Тельмара? — Ну почему же испортил? — подаётся вперёд генерал. — Наши военные школы славятся на весь мир… — Славятся жестокостью, с которой вы обращайтесь там с мальчиками. — перебивает его Витольд. — Двести мальчиков каждый год… Это безумие. — Не жестокостью, а дисциплиной. Или же в Тельмаре будущих воинов только по головке гладят да цветочки собирать посылают? — Моей печати не будет на этом документе, можете его сжечь, порвать или завернуть в него кусок пирога. — отрезает регент. — Ищите для себя воинов, где хотите, но не на моих землях. — Они не твои, — отзывается Кашшаф. — Да и вообще, задержался ты в королевском кресле. Сколько лет наследной принцессе? Девятнадцать? Более чем подходящий возраст, чтобы выйти замуж и наконец занять свое место. — Не тебе решать, Кашшаф, когда моей сестре выходить замуж. Смотри лучше за своими детьми… — Витольд сжимает кулаки. — Подумай хорошо, принц, — щурится генерал. — Здесь думать не о чем. — парирует тот. — Не зарекайся, Витольд, — качает головой генерал. *** Стук в дверь отвлекает Витольда от весьма мрачных и циничных мыслей. — Войдите, — приказывает регент, поворачиваясь лицом к двери. На пороге застывает худощавый тархистанец с тюрбаном на голове и курчавой каштановой бородой. Витольд непонимающе смотрит на вошедшего, пытаясь понять, какого черта он пришёл в его покои и кто это вообще такой. Гость же наоборот выглядит вполне уверенным в себе. Не говоря ни слова, тот плотно закрывает за собой дверь и задвигает засов. Рука тельмаринца ложится на эфес меча. — Задерни шторы, — глухим голосом приказывает вошедший. На лбу Витольда появляются морщинки: — Что? — Задерни шторы, я сказала! — рычит бородач в тюрбане, в несколько шагов пересекая комнату и резким движением задергивая пурпурные занавески. Витольд лишь вскидывает бровь и от неожиданности садится на собственную кровать, не сводя глаз с вошедшей. Царевна закатывает глаза и сначала резким движением сбрасывает с головы тюрбан. Наспех скрученные в пучок волосы рассыпаются по плечам. Далее она стаскивает накладную бороду и раздраженно зашвыривает в дальнее кресло. — Зафира, к чему этот маскарад? — Витольд складывает руки на груди. — К тому, что я сейчас нахожусь в спальне человека, которого, мягко говоря, недолюбливают все влиятельнейшие особы Ташбаана. — Кроме тебя, — усмехается тельмаринец. — А с каких это пор в Тархистане царевны влияют хоть на что-нибудь? — Зафира вопросительного выгибает тоненькие бровки. — Наивный принц-регент. — Боюсь, в этот раз мне придётся уехать раньше. — Все настолько плохо? — Зафира опускается на кровать рядом с Витольдом. — Ты не выглядишь удивленной. — Меня мало что может удивить, — горько усмехается царевна. Витольд придирчиво оглядывает царевну с ног до головы: — Где ты взяла этот ужас? — Эй, это парадная одежда царевича Анзора, поосторожнее. — Висит на тебе мешком. Да и вообще, белый цвет — не твой. Сними сейчас-же! Зафира медленно поднимается с кровати и становится перед принцем, с вызовом глядя на него сверху вниз: — Какое мне дело до того, что ты думаешь? Тебе не нравится — ты и снимай. Принц принимает вызов. Резко поднимается с постели, подходя практически вплотную к царевне. Принимается сосредоточено возиться сначала с пуговицами на вышитом золотом жилете, затем — с завязками на шелковой рубашке. Резкими движениями стаскивает все это с царевны и отбрасывает на ковёр. Зафира бесстрастно наблюдает за действиями регента Тельмара не смотря на то, что осталась абсолютно голой выше пояса. На этом Витольд не останавливается и берётся за пояс на светлых шелковых брюках. Ещё несколько уверенных движений — и царевна стоит перед ним полностью обнаженная. Практически нетронутая загаром кожа покрывается мурашками от ночной прохлады. Зафира все так же продолжает смотреть в упор на тельмаринца: — Теперь тебе нравится больше? — спрашивает с ноткой иронии. — Терпимо, — коротко отвечает принц, принимаясь ласкать ладонями маленькую аккуратную грудь с затвердевшими сосками. Царевна опускает ладони на плечи регента и, оттолкнувшись от пола, обхватывает его двумя ногами за пояс. Витольд не протестует, лишь перемещает руки ниже, чтобы поддерживать тархистанку и целует ее острые ключицы, оказавшиеся как раз на уровне его губ. Царевна с нетерпением трется о него бедрами, но сегодня он настроен поиграть перед тем, как переходить к более определённым действиям. И Витольд знает, что у нетерпеливой тархистанки не будет другого выбора, кроме как, закусив от обжигающего желания губу, ждать, пока он не даст своё согласие. Ибо же просто просить она никогда не станет — это слишком больно для царственной гордости. *** Звуки рассветных труб будят завернувшуюся в красивое покрывало царевну. Она разочарованно вздыхает, приподнимаясь с груди Витольда, которая в очередной раз прельстила её больше, чем вышитая подушка с кисточками. — Кажется, мне пора, — сонным голосом констатирует факт царевна. — Мне тоже так кажется, — не открывая глаз отвечает Витольд, проникая под покрывало, чтобы провести рукой по голой спине царевны. — Не начинай… — стонет тархистанка. — Я ничего не делаю, — все так же не открывая глаз парирует Витольд, когда его рука останавливается на ягодице царевны. Вильнув бедром, Зафира сбрасывает с себя руку тельмаринца, нависнув над ним: — Увидимся за завтраком. Сладких снов. Регент Тельмара лениво щурится, рассматривая Зафиру в тусклом свете: — Не забудь бороду. Царевна закатывает глаза и перешагивает через Витольда, принимаясь собирать по комнате свою одежду. Решив, что в такую рань можно обойтись одним костюмом с чалмой, Зафира бросает последний взгляд на повернувшегося к ней спиной Витольда и выскальзывает за дверь. Когда она минует третий коридор, чья-то грубая ладонь затыкает ей рот. Царевна пытается закричать, но ничего не выходит. Её вталкивают в открывшуюся дверь какой-то комнаты, плотно закрыв за собой дверь. — Какого черта?! — кричит тархистанка, как только её отпускают. Вглядевшись в крепкого мужчину, она узнаёт генерала. — Калибан? Если мой отец узнает что ты… Но генерал перебивает Её Высочество, укоризненно цокая языком: — А если вместе с этим он узнает, что премногоуважаемый принц-регент Тельмара проводит не первую ночь с его единственной дочерью? Что он посягнул на невинность Её Высочества? — Калибан распахивает глаза в притвором ужасе, прикрывая рот ладонью. — Скандал! Немилость! Казнь! А может, и новая война со страной-обидчиком… Ведь положение Тельмара на мировой арене и без того до невозможности шаткое. Какая жалость. — Чего ты хочешь? — рассержено шипит царевна. — Благополучия и процветания Тархистану, да хранит его Таш! — Давай без фальшивых прелюдий! Что тебе нужно от меня? Чтобы ты раз и навсегда забыл о том, что видел и знаешь. — А Вы умны не по годам, Ваше Высочество. — Короче! — приказывает Зафира. — Принеси мне королевский перстень с печатью милого Витольда. Времени у тебя — сутки. — А если не получится? — щурится царевна. — Тогда мудрейший из живущих, тисрок, да живёт он вечно, прознает о нашем маленьком секрете. И вероломный принц будет казнен в тот самый день.