***
Драко, привыкший к пышным празднествам с детства, чувствовал себя вполне уверенно. Сколько таких балов было проведено в Мэноре за все его сознательные годы, он не мог бы сосчитать, даже если бы постарался. Постепенно это превратилось в рутину, которая перестала приносить удовольствие и считалась лишь формальностью, как для Малфоя, так и для приглашенных гостей. В детстве он действительно получал от подобных мероприятий удовольствие. Гости обязательно приводили других детей, и Драко поручали присматривать за тем, чтобы те хорошенько повеселились, а это означало полную свободу действий. Оставаясь в детской, они могли быть просто детьми и на самом деле веселиться, с возрастом эта опция пропала. Теперь же он должен был сопровождать мать на приемы в отсутствие отца и всегда находиться подле нее. Ему приходилось играть роль учтивого хозяина, прохаживаясь мимо гостей и интересуясь новостями их жизни, на которые ему было наплевать. Он радовался, если на таких балах присутствовали Панси или Блейз, в компании которых он мог отдохнуть от однотипных и надоедливых взрослых, которые наперебой расхваливали или ругали одни и те же вещи. Правда, зная, во что его дом превратился сейчас, он начинал жалеть, что не ценил то время, когда мрачные залы Мэнора украшали для многочисленных гостей, когда неисчислимые коридоры и комнаты наполнялись смехом и шумом множества голосов. Он покачал головой, чтобы отогнать мысли о том, что могло происходить под крышей его родного дома прямо сейчас. Настоящее было таким зыбким, что он начинал осознавать его лишь после большого усилия воли. Воспоминания приносили неприятный осадок, думать о будущем было предпочтительнее, пусть оно его изрядно пугало, но он мог с ним хоть что-то сделать. Принять правильное решение. Маленькая надежда на то, что оно все еще есть, у него была. Он боялся думать о том, что все это стало лишь иллюзией выбора с того самого момента, как Волдеморт объявил о той миссии, которая теперь лежала на его плечах тяжким грузом. Но Драко все же силился думать о настоящем, о происходящем вокруг. Сейчас ему большего всего на свете хотелось, чтобы его единственным выбором стал выбор между зеленым и красным галстуками. Он ухмыльнулся, подумав о том, сколько же в этом символизма. Ему, как никогда прежде, хотелось пойти на обычные школьные танцы и вести себя как обычный подросток. Просто повеселиться с друзьями, протащить мимо Филча пару бутылок огневиски, чтобы вечер стал более ярким. Блейз подумывал над тем, чтобы вылить бутылку в общий пунш и поднять настроение всем, но Панси была категорически против. Малфою было все равно, он лишь с легкой усмешкой смотрел за тем, как они обсуждают возможные последствия того, что их поймают за такой проделкой, и надеялся, что вечер будет хорош и без спаивания сокурсников. Ему хотелось танцевать так сильно, что он даже втайне повторил движения восьмитактного контрданса, которые почти забыл. Так же, как и почти забыл, что идет на танцы без пары, возможно, впервые в жизни. Он точно знал, что может рассчитывать на несколько танцев с Паркинсон, которая будет безмерно польщена и долго будет благодарить. Он помнил, что должен найти Браун и пригласить ее хоть на один танец, и желательно при этом не получить в нос от Уизли. Хотя этот тупоголовый кретин вряд ли заметит что-то даже у себя под носом, не то, что в такой толпе. Вот, наверное, Грейнджер обрадуется, если ее рыжий дружок ударит его при всех. Что ж, в таком случае, отвечать придется ей. Ему неожиданно стало интересно, в каком платье она будет. Наверняка, будет безумно просто угадать, за какой именно маской она скрывается. Ему даже захотелось с кем-нибудь поспорить, что, довольная эффектом, который произвела на него, она непременно наденет что-то экстремально короткое, надеясь, что он снова на это купится. Драко, уже неоднократно повторявший, что все это было сплошной ошибкой, в очередной раз уверял себя, что больше никогда в жизни не прикоснется к Грейнджер. Эти внезапные мысли о ней и желание хотя бы просто узнать ее в маске может быть объяснено лишь легким чувством вины за произошедшее, ничем кроме. Но ведь она не винила его, сама написала записку, значит, между ними нет никаких недомолвок. И все равно Драко чувствовал себя неловко от одной только мысли, что ему придется встретиться с девушкой взглядом. Он искренне недоумевал, как этой грязной девчонке удалось залезть к нему в голову, а тем более, вызвать чувство вины, да еще такое, что не проходило уже почти неделю. Но выгнать ее оттуда не получалось. Не исключено, что именно потому что Малфой совсем не старался. Он несколько раз представил, как она подходит к нему на глазах у всего зала и умоляет оказать честь потанцевать с ней. Сначала он хотел отказать и унизить ее при всех, затем хотел благосклонно согласиться с выражением крайнего презрения на лице. Не успел он остановить собственную мысль, как уже представлял, что вальсирует с Грейнджер мимо удивленных сокурсников. Неприемлемо. Пускай эта старая кошка МакГонагалл говорит, что «эти балы призваны стереть всякие различия между грязнокровками и аристократами и дать нам всем понять, что все волшебники одинаковы по природе своей», он не намерен допустить подобное, его репутация не должна быть запятнана. Он и сам не успел заметить, как разозлился. Сколько можно о ней думать? Пытаясь усмирить волны ярости, разливающиеся по телу, он сжал галстуки, между которыми выбирал, в руках. Зеленый или красный. Надо срочно отвлечься от этих глупых мыслей о Грейнджер. Малфой прикинул, как просто ему будет заполучить любую девушку в зале. Он облизнул губы, предвкушая поиск самой очаровательной и привлекательной. В голове прозвучал хитрый голос Забини, который подкалывал друга по поводу очередной потаскушки в его кровати на следующее утро, но Драко было плевать. Отвлечься – вот, что ему действительно нужно. Плюнув на все условности, он отложил оба галстука и решил отправиться на бал в расстегнутой на две верхние пуговицы рубашке. Все равно галстук не будет виден под мантией, а так хоть ничего не будет сдавливать шею. Примерив серебряную маску и надвинув капюшон на глаза, он отправился в Большой Зал.***
Не привыкшая опаздывать Гермиона пришла за десять минут до того, как двери Большого Зала должны были открыться и впустить внутрь нарядных учеников. Она нервно поправляла то складки платья, то волосы, выбивающиеся из прически, наблюдая за тем, как пары или группы старшекурсников в ожидании собираются возле зала. Девушка осматривала уже довольно приличную толпу, ожидая найти хоть одну знакомую фигуру. Обилие различных масок ярко бросалось в глаза девушке. Они были абсолютно разных форм, размеров и цветов; были маски, скрывающие все или только половину лица; были удивительно красивые, пугающие и уморительные маски; однотонные, блестящие, с узорами. Она с удовольствием переводила взгляд с одной на другую, наслаждаясь тем, что черты нескольких лиц распознать ей все же удалось. К ее удивлению, многие пришедшие парами периодически отнимали от лиц маски, держа за тонкие палочки, прикрепленные к ним для удобства. Видимо, они не сильно старались спрятать лица, решив провести вечер в компании лишь одного партнера. Девушка еще раз оглядела толпу, стараясь заприметить в ней Гарри или Рона, они должны были выйти через несколько минут после нее. Ей очень хотелось оставаться для всех таинственной незнакомкой, но она очень нервничала, стоя возле зала в одиночестве. Сейчас ей казалось, что она слишком серьезно отнеслась к идее карнавала. Вдруг никто не сможет узнать ее, вдруг никто и не станет пытаться. Она сделала большой вдох, снова убирая выпадающий локон. Медленно выдохнув, она облокотилась на стену, невдалеке она заметила что-то пурпурное, направляющееся прямо в ее сторону. — Я же говорила, что у нас еще много времени до того, как бал начнется, — заметила Лаванда, поправляя примявшуюся ткань своего короткого рукавчика. — Я боялась опоздать, — нехотя откликнулась Гермиона. За спиной Лаванды стояли Гарри и Рон, лица которых выражали крайнее недовольство тем, что им пришлось прийти на школьные танцы. Все попытки девушек объяснить им, что этот бал несет глубокий социальный подтекст и нужен для того, чтобы позволить ученикам сбросить напряжение и отдохнуть от учебы, не принесли никакого отклика. Юноши, устав слушать нотации, лишь согласились, что пойдут туда, но не обещают досидеть до конца, а тем более танцевать. Впрочем, того, что они надели костюмы и хоть небольшие, но скрывающие часть лица, маски, уже было достаточно. Внимательно осматривая вновь прибывшую компанию, она все же призналась себе, что выискивает в толпе светлую шевелюру и хочет поскорее увидеть Драко Малфоя. Ей было ужасно интересно, проявит ли он к ней какой-нибудь знак внимания. За такой знак она готова была принять все, что угодно. Шаг в ее сторону, случайно брошенный взгляд. Даже от едкого комментария по поводу ее волос ее сердце забилось бы чаще. Но его все еще не было, а шум в коридоре становился уже достаточно громким, потому что в нем собрались почти все старшекурсники. Со всех сторон слышались взволнованные восклицания и перешептывания. Каждый старался отыскать кого-то в разноцветной толпе. Девушка не без удовольствия отметила, что мало кто выбрал по-настоящему карнавальные костюмы, оставив желание наряжаться в пиратов или животных младшекурсникам. Большинство ребят сделало выбор в пользу строгих классических костюмов и длинных мантий с капюшонами, а наряды девушек были настолько разнообразны, что описать их одним словом было проблематично. Даже такой богатый словарный запас, которым обладала Гермиона Грейнджер, не вмещал в себя хорошего определения. Пытаясь в мыслях подобрать красноречивый эпитет, она даже не заметила, как шум постепенно стих и сменился приятной мелодией. Двери Большого Зала открылись.***
Драко никогда не торопился, зная, что таких, как он, всегда ждут. И в этот раз он зашел в зал одним из последних, когда почти все старшекурсники уже были там. В глаза сразу ударил блеск и роскошь. Впрочем, его этим удивить было нельзя. Он сделал несколько шагов, засунул руки в карманы черных брюк и остановился, чтобы осмотреться. С потолка, как всегда, свисали тыквы и свечки, на месте преподавательского стола расположился небольшой оркестр с различными музыкальными инструментами. В помещении царил полумрак, освещался лишь центр зала, где, как предполагал Драко, должны были быть танцы. Он с удовольствием отметил, что в некоторых укромных уголках было совсем темно, можно было без стеснения скрыться там с какой-нибудь девицей. Он жадно разглядывал толпу, пытаясь найти кого-то, кто смог бы привлечь его внимание. Слишком низкая, слишком худая, слишком безвкусная. Взгляд наткнулся на Забини прежде, чем на какую-нибудь соблазнительную добычу. Он поспешил к другу, предполагая, что тот выбрал одно из лучших мест, чтобы следить за обстановкой в зале. — Уже приметил кого-нибудь? — спросил Блейз. Драко взглянул в прорези маски, скрывающей почти все лицо, он увидел хитрые огоньки в глазах друга. — Нет. А ты, я полагаю, уже, — ухмыльнулся он. — Есть пара вариантов, — кивнул мулат. — Пара вариантов есть и у меня, — Драко поправил капюшон. — Вот он, один из них идет, — рассмеялся Забини, увидев подходящую к ним Паркинсон. Узнать ее не составляло никаких проблем. Уж слишком хорошо они оба знали ее фигуру, которую выгодно подчеркивало нежно-голубое платье. Драко окинул ее быстрым взглядом, не выказав никаких эмоций. — Нравится? — заискивающе спросила она, переводя глаза с одного парня на другого. — Если я скажу «нет», ты побежишь переодеваться? — равнодушно спросил Малфой, снова осматривая зал. — Между прочим, это обидно, — она надула губы и сложила руки под грудью. — Иди сюда, милая, — Блейз открыл руки для объятий, — злой Малфой тебя обидел, — рассмеялся он, посматривая на Драко. Тот по-доброму ухмыльнулся. — Не обижайся, Панс, — проговорил он, не глядя на нее, — я ведь не могу танцевать с обиженной девушкой. Ее лицо мгновенно просияло. Как же было легко манипулировать такими, как она. Ими всеми. Драко продолжал изучать разноцветную толпу. Слишком высокая. Слишком длинное платье. Варианты отметались один за другим. В глубине души он понимал, что сознательно отыскивает видимые недостатки в каждой девушке, хочет, чтобы она не подошла. Сделав глубокий вдох, он призвал себя к спокойствию. В конце концов, это лишь на один вечер, можно выбрать абсолютно любую. Но Драко был слишком придирчив, что ограничиваться «любой» даже на один вечер. Он скользнул взглядом по Слизеринкам, которые находились неподалеку. По их дорогим украшениям и изысканным манерам сразу было понятно, что это именно Слизеринки. Драко не любил заводить интрижки с однокурсницами. На четвертом курсе у него было несколько быстрых встреч с Дафной Гринграсс, которые затем обернулись большим скандалом. С тех пор он предпочитал искать развлечения на стороне. Пуффендуйки были слишком легкой добычей, поэтому он редко обращал на них внимание. Так и в этот раз он решил оставить их на потом. Он был уверен, что найдет хоть один вариант получше. Глаз зацепился за темноволосую Когтевранку, Драко мог почти с полной уверенностью сказать, что это была та самая девушка, с которой он развлекался в начале года, пока ему не помешала Грейнджер. Парень почувствовал, как закипает от одного лишь упоминания этой фамилии. Злость смешивалась с каким-то необъяснимым желанием сейчас же увидеть ее. Он стал внимательнее изучать ту часть зала, в которой расположились старшекурсники факультета Гриффиндор. В глаза сразу же бросилось абсолютно безвкусное пурпурное платье. Малфой чуть не улыбнулся, вспомнив записку, но совладал с собой. Значит, недалеко от Браун должна быть и Грейнджер. На фоне безвкусных подружек она выглядела ошеломляюще прекрасной. Не вычурное платье, аккуратно уложенные волосы, да и сама она, отдельно от платья, укладки и косметики, была хороша. Никаких видимых изъянов. Видимых. Но был один недостаток, зная который, было невозможно смотреть на нее с прежним восхищением. Ее грязная кровь. И как бы прекрасно она не смотрелась в Слизеринских цветах, никогда ей не стоять рядом ни с одним из них. Но сейчас, глядя на нее, он на мгновение забыл все свои уверения и обещания, что больше никогда не прикоснется к ней. Грейнджер прижалась спиной к стене и оглядывала зал, очевидно, пытаясь кого-то отыскать. Драко сузил глаза, наслаждаясь мыслью о том, что она разыскивает его. Ему захотелось подразнить ее, помаячить перед глазами, потому что она смотрела абсолютно не туда, куда надо. Поэтому, когда объявили об официальном начале бала, он пригласил Паркинсон на первый танец, отдавая дань уважения их долгой истории отношений. Затем он уступил право танцевать с ней Блейзу, а сам довольствовался компанией хрупкой темноволосой Когтевранки. Стараясь не отвлекаться от движений танца, он внимательно следил за тем, видит ли его Гермиона. Но увидеть темную часть зала, где находилась девушка, было почти невозможно. Тогда он пошел на более очевидный шаг. Он решил пригласить на танец Браун, таким образом, обратив на себя внимание Грейнджер. Ему стало противно от самого себя, но желание, чтобы она с восхищением следила за тем, как он кружится по залу с другой, было гораздо сильнее всех предубеждений. Он не спеша подошел к той стене, возле которой толпились Гриффиндорки, ожидая приглашения потанцевать. — Ваш кавалер будет не против, если я приглашу вас? — галантно спросил он, поднеся ее руку к губам и чмокнув ее. — Думаю, нет, он все равно не танцует, — коротко взглянув на Рона, который был занят беседой с Симусом и даже не смотрел в сторону зала, отозвалась Лаванда. Малфой слегка повернул голову, поймав на себе взгляд Гермионы. Вблизи она выглядела еще роскошнее. Резкое желание бросить ладонь Браун и танцевать весь вечер с Грейнджер, не отходить от нее ни на секунду, только чтобы знать, что к ней не притронется никто другой, пронзило его. Но он не мог. Объяснить друзьям, почему он позвал на танец Браун было проще простого: она была его партнершей по Зельям и это было простой вежливостью, но что бы он сказал им, если бы танцевал с грязнокровкой. Что бы он сказал себе? Он итак уже из последних сил придумывал оправдания той страсти, которую не смог обуздать несколько недель назад. Но, если то желание — естественная реакция организма на такое возбуждающее тело, то желание танцевать с ней и находиться возле нее объяснить было куда труднее. Драко приложил усилие, чтобы перестать смотреть на впалые ключицы и вздымающуюся грудь, на секунду остановив взгляд на глазах. Она тоже смотрела на него, на лице читалось явное желание понять, действительно ли он перед ней. Эти взгляды длились не больше, чем пару секунд, и никто из окружающих не смог бы заметить их при всем желании. Драко сильнее сжал руку Лаванды и повел ее в центр зала. Он чувствовал, как ему неприятны ее прижимающиеся движения, как его раздражает запах ее духов, назойливый шепот в ухо и то, что ему приходится на него отвечать. — Ты прекрасно выглядишь, — стараясь придать голосу тон комплимента, а не издевки выдавил он. — Спасибо большое, — с придыханием произнесла Лаванда. — Рад, что могу урвать хоть один танец, — слегка коснувшись мочки ее уха, сказал Драко, надеясь, что Грейнджер заметила это движение. Лаванда неловко захихикала и покраснела, а парень продолжал шептать: — И жаль, что всего лишь танец. Он инстинктивно определял, какой бред нужно прошептать на ухо той или иной девице, чтобы она раздвинула перед ним ноги. Это было так просто. Он бы, не раздумывая, прямо сейчас отвел Браун в ближайший свободный кабинет и поимел, зная, что она абсолютно не будет против. Вот только ему абсолютно этого не хотелось, она не вызывала в нем ни капли желания, лишь усмешку, но роль он отыгрывал умело, не первый и не последний раз. Он снова всмотрелся в зал, но из-за яркого света над танцполом, все остальное помещение погружалось в абсолютный мрак. Ему безумно хотелось, чтобы Грейнджер видела, что он танцует с другой, пусть это была жалкая Браун, пусть это из-за плана, но ему безумно хотелось, чтобы она почувствовала ревность. Он представлял, как наслаждается очередным обиженным выражением ее лица. Когда музыка кончилась, он вздохнул с облегчением и, поцеловав тыльную сторону ладони Браун, отправился к друзьям.***
Гермиона с однокурсниками остановилась возле одного из столиков с закусками, по настоянию Рона. Девушка могла поклясться, что если бы они сказали ему, что на балу будут закуски раньше, то он бы собрался первым и сам бы всех подгонял. Девушка прижалась спиной к холодной стене и оглядывала зал. Он был заполнен людьми и их голосами. Из-за постоянных движений было очень сложно уследить за кем-то одним, люди постоянно махали руками, подходили друг к другу и пытались узнать. Она долго искала Драко глазами по залу, стараясь делать это незаметно, но понимая, что ей это вряд ли удается. Ее даже не беспокоило то, что он мог насмехаться над ней, стоя где-то поблизости, не желая все же попасть под этот взгляд. Она специально старалась держаться рядом с Лавандой, хоть и предпочла бы пропустить мимо ушей новую порцию сплетен и обсуждения, кто, в чем и с кем пришел. Гарри также был поблизости, но держался особняком, многие мальчики предпочитали по обыкновению отсиживаться, не желая танцевать или хотя бы вести светские беседы. Девушка взглянула в ту сторону, где по ее предположению должны были быть Слизеринцы. Она искала среди толпы светлые волосы, но безрезультатно, зато ей удалось отыскать Панси Паркинсон. На ней было, на удивление, пристойной длины платье нежно-голубого цвета. Длина была пристойной, а вот вырез был очень даже вызывающим. Гермиона надеялась, что где-то поблизости должен был находиться Драко, ведь, если верить слухам и тому, что она видела лично, они были довольно близки. Если при свете факелов в коридоре она мало кого могла узнать, то теперь перед ней находилось собрание абсолютно неуловимых черт незнакомых людей, и эта задача становилась невыполнимой вовсе. Большинство парней в зале были в мантиях с капюшонами, скрывающих не только цвет их волос, но и лица почти до середины переносицы, все остальное скрывали разноцветные маски. Она уже почти отчаялась отыскать в толпе Малфоя, как услышала его голос рядом с ней. — Ваш кавалер будет не против, если я приглашу вас? — он обращался к Лаванде. — Думаю, нет, он все равно не танцует, — девушка осмотрелась по сторонам и подмигнула Гермионе, надеясь, что это заметила лишь она. Она вложила свою ручку в ладонь Драко и кокетливо улыбнулась. Гермиона могла поклясться, что видела, как его глаза, скрытые капюшоном и маской, сверкнули в ее сторону. Она вглядывалась в него, пытаясь понять, не спутала ли она голос, ведь она так давно его не слышала, что ей могло просто показаться. Наверное, ее сознание играло на желании быть замеченной им. Парень повел Лаванду в самый центр зала. Он искусно вел ее в танце, и благодаря этому Лаванде удавалось выглядеть грациозной. Впрочем, Гермиона была не удивлена. Она стояла и наблюдала за тем, как Драко прижимал Лаванду в танце и шептал ей что-то на ухо. Внезапно ей стало неприятно, и она отвела взгляд и посмотрела на другие пары, кружащиеся рядом с ними. Но из-за быстрых движений и того, каким образом танцующие передвигались по паркету, она постоянно натыкалась взглядом на Драко. Ей даже казалось, что он тоже смотрит на нее, настолько остро она воспринимала щемящее чувство в груди. Называть это ревностью было глупо, ведь она сама заставила его пригласить Лаванду этим глупым планом, но желание оказаться на ее месте в объятиях Драко было непреодолимым. Девушка тяжело вздохнула и отвернулась, чтобы совсем не видеть мучающей картины. Рядом с ней также грустила Парвати, но поговорить им было не о чем, поэтому они обе молчали. — Кто это был? — оживленно спросила Патил, когда Лаванда с широкой улыбкой вернулась на свое место. — Я так и не поняла. Он не назвал имени, — замялась она, коротко взглянув на Гермиону. Грейнджер сдавленно улыбнулась. Теперь, когда подозрения полностью оправдались, ей стало еще досаднее. Ее желание так и не сбудется, никогда Малфой не подойдет к ней при всех и не пригласит на танец. Даже в маске. Даже если ему будут угрожать одним из непростительных заклинаний. Сколько можно тешить себя глупыми мечтами, которые не осуществятся. Все эти размышления о том, что она может нравиться ему, было нелепы. Нельзя основываться на одном дурацком случае. Или на полутора поцелуях. Тот издевательский она тоже считала, ведь была уверена, помедли она еще секунду, он бы сдался и поцеловал ее. Значит, его тянуло к ней. Пусть лишь на физическом уровне, сейчас она и это воспринимала с радостью. Луч надежды все еще оставался в ее душе. Пока бал не закончился, есть еще маленький шанс, что все произойдет так, как она хочет. Она старалась как можно дольше сохранять энтузиазм, но он улетучивался с каждой минутой, что она стояла в компании Лаванды и выслушивала ее нескончаемый треп. Воспользовавшись моментом, когда Парвати отошла от них, Лаванда повернулась к Гермионе и с волнением проговорила: — Это был он, Гермиона. Это Малфой. Я танцевала с Драко Малфоем. — А ты боялась, что тебе не с кем будет танцевать, — выдохнув, сказала Гермиона. — Ну, знаешь, почти все девушки в этом зале мечтают, чтобы их пригласил Малфой, — победоносно улыбнулась она. От этих слов Гермионе стало еще хуже. «Почти все девушки». Значит, она была такой же, как они. Стояла и ждала того, что никогда не случится. Как она могла подумать, что такой избалованный женским вниманием парень, как Драко Малфой, хотя бы посмотрит на нее на таком мероприятии, где полно красавиц в откровенных нарядах. Она грустно улыбнулась. Похоже, этот бал не оправдывал ее ожиданий. Стоять возле холодной стены в ожидании чуда было невыносимо тоскливо. Она заметила, что теперь оркестр отыгрывал старинные вальсы, а современные парные танцы сменились замысловатыми контрдансами. Она, скрепя сердце, подумала, что если уж не будет танцевать, то точно не опозорится во время сложных движений контрданса. Может, стоит дождаться завершающей части вечера, когда музыка будет громкой и быстрой, и девушки смогут потанцевать без партнеров? Она наблюдала, как в центре танцпола выстраиваются пары для нового танца. Парни в накрахмаленных рубашках и начищенных до блеска ботинках. Девушки с идеальными укладками и в шикарных платьях. Как бы ей хотелось оказаться на месте одной из них. Стоять там, притягивая взгляды и наслаждаясь приятной компанией. Из размышлений ее вывел прозвучавший рядом мужской голос: — Не подарите мне танец, мисс Грейнджер? — перед ней появился Теодор, слегка наклонив корпус в знак приветствия. На нем был темно-серый, почти графитовый, костюм и белая рубашка с красным галстуком. Левую половину лица скрывала красная маска, сочетающаяся с галстуком. — Пожалуйста, — улыбнулась девушка, протягивая руку. Они присоединились к другим парам на танцполе. Гермиона нервничала, стараясь вспомнить сложные связки между шагами различных фигур, но рука Теодора, крепко сжимавшая ее ладонь, дарила успокоение. Заиграла ритурнель. Краем глаза Гермиона заметила, как в самый последний момент на танцпол вышла еще одна пара. Все танцующие выстроились, образуя своеобразный круг из пар, причем девушки стояли ближе к центру. Танец был довольно замысловатым и требовал сосредоточенности, поэтому любые разговоры были исключены. Да еще и партнеры постоянно должны были расходиться, чтобы выполнить различные фигуры. Теодор уверенно вел в танце, поэтому Гермиона даже не задумывалась над тем, какое движение должно следовать за предыдущим. Она действительно начала получать удовольствие от вечера. Рука Теодора приятно покоилась на ее талии, а уже в следующее мгновение он снова ее убирал, когда им нужно было делать шаг назад, чтобы касаться партнера лишь кистью правой руки. Все общение сводилось к взглядам, когда двое оказывались визави. Взглядам полным радости и веселья. Девушка еле сдерживала улыбку, пытаясь не казаться слишком довольной тем, что танец удается ей так хорошо и рядом именно тот человек, с которым она хотела бы находиться. Она с наслаждением наблюдала за тем, как ее платье развевается во время очередного поворота, в который ее так искусно вводил Теодор. Они снова сделали шаги навстречу друг другу и девушка почувствовала, как его рука легла ей на плечо и провела линию до поясницы. Она довольно улыбнулась, смотря на танцпол через его плечо. Прямо напротив она увидела холодные серые глаза, которые неотрывно за ней следили. Из-за активных движений танца, капюшон слегка съехал вниз и больше не закрывал лица. Теперь она могла ясно видеть черты его лица и небольшую серебряную маску. Гермиона с удивлением смотрела парню в глаза, на что он отвечал холодным и ненавидящим взглядом. Его движения были плавными, словно музыка шепчет ему на ухо, какое движение он должен сделать следующим. Видя, с какой простотой и изяществом ему даются сложные па, девушка чувствовала себя неуверенной и неуклюжей, впрочем, как и всегда. Она даже отвлеклась от счета тактов в голове, и, если бы Теодор вовремя не подсказал ей наверняка опозорилась. Гермиона резко разорвала зрительный контакт, снова возвращаясь к такту и стараясь не встречаться взглядом с Драко. Когда музыка закончилась, Теодор поклонился, а Гермиона присела в реверансе. Он предложил ей руку, чтобы отвести к столику с напитками. — Ты прекрасно выглядишь, — улыбнулся Теодор, протягивая девушке стаканчик с пуншем. — Спасибо. Мне очень нравится твой костюм, — девушка посмотрела на него из-под опущенных ресниц. — Я почему-то думал, что ты будешь в красном, как истинная Гриффиндорка, и хотел попасть в цвет, — сказал он, указывая на галстук и маску. Девушка слегка покраснела от мысли о том, что он хотел сочетаться с ней. — А ты, видимо, хотела понравиться какому-то Слизеринцу? Девушка покраснела еще больше и, не в силах сдерживать улыбку, отвернувшись, отпила пунша. Эта мысль, озвученная кем-то другим, казалась ей такой очевидной. Она даже не знала, как можно оправдаться, что совсем не думала об этом. Ведь, может, это ее подсознание так явно выражало желание быть замеченной Слизеринцем. Ей стало не по себе. А что, если кто-то еще подумал также, как Теодор? Теперь по школе пойдет слух, а сплетница Лаванда с удовольствием его поддержит, зная, что у Грейнджер появился поклонник, о котором она не хочет рассказывать друзьям. — Я сказал что-то не то? — смутился Нотт, увидев резкую перемену в эмоциях Гриффиндорки. — Нет, просто я даже не думала об этом, выбирая платье. Теперь гадаю, не исполняет ли мое подсознание игры разума. Теодор рассмеялся. Так мелодично и приятно. Гермионе понравилось, что он понял ее комментарий и правильно на него отреагировал. Гарри или Рон лишь недоверчиво покосились бы на нее при этих словах. — Но это отчасти верно. Я хотела, — она с любопытством взглянула ему в глаза, пытаясь предугадать реакцию. Парень мягко улыбнулся. Теодор взял ее за руку и отвел подальше от скопления людей. Как раз в один из углов, где полумрак окутывал романтикой. Девушка неуверенно шла за ним, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не наткнуться на чей-нибудь насмешливый взгляд. — Я знаю, что мы давно перешли на "ты", но, думаю, нужно выпить на брудершафт, — сказал он, поднимая стакан. Его голос дрогнул и просел под конец фразы, и он покашлял, чтобы прочистить горло. Сердце девушки в волнении забилось. Осознание того, что парень сказал, постепенно доносилось до нее. Теодор Нотт хотел ее поцеловать. Поэтому он отвел ее подальше от столика с закусками. Они переплели руки в локтях и отпили по глотку пунша, как только девушка убрала руку, Теодор наклонился к ней и слегка поцеловал в губы. Девушка не рассчитывала на продолжительный и серьезный поцелуй и думала, что этим все и ограничится. Но Теодор усилил натиск и нежно провел языком по нижней губе девушки, прося пропустить его внутрь. Она закрыла глаза и приоткрыла рот, пытаясь раствориться в ощущениях. Его язык нежно коснулся ее и начал делать круговые движения. Гермиона старательно отвечала на поцелуй, пытаясь расслабиться. Она даже слегка приобняла Теодора за шею и провела рукой по коротким темным волосам. Поцелуй был нежным и чувственным, словно парень боялся спугнуть девушку, оказывая давление. Он отстранился, заглядывая ей в глаза. Девушка неловко улыбнулась, она абсолютно растерялась и не знала, как ей вести себя дальше. Душу терзала мысль о том, что ему мог не понравится поцелуй, и он не захочет поцеловать ее снова. Она даже не успела задуматься, понравился ли поцелуй ей самой, потому что Теодор чмокнул ее в губы и, взяв за руку, потянул на танцпол, чтобы продолжить танцевать.***
Драко, словно коршун, высматривающий жертву, переводил взгляд с одной девушки на другую. Все они оказывались недостаточно хороши. Хотя список недостатков уже давно закончился, и сейчас Драко перебирал их по второму кругу. Слишком полная. Слишком короткие волосы. Он готов был смотреть, куда угодно, только не туда, куда ему хотелось. Грейнджер стояла где-то там в другом конце зала, подпирая стенку. Он довольно ухмыльнулся. Никто не должен обратить на нее внимание. Она должна провести весь вечер, ожидая лишь его взгляда. Но ухмылка быстро сошла с его лица, когда он увидел, как Грейнджер вложила свою тоненькую кисть в ладонь какого-то парня. Он, не раздумывая, схватил Панси за руку и потянул на танцпол. Пары занимали свои места, и они успели к самому концу вступления. Драко ни на секунду не сводил взгляда с ее довольного лица. Он старался вложить в этот взгляд всю свою ненависть и злость, но она, казалось, его просто не чувствовала, продолжая наслаждаться танцем. Драко даже не старался вести Панси, абсолютно забыв о том, когда нужно сделать шаг назад, а когда пропустить партнершу под рукой. Его тело на уровне рефлексов знало, куда поставить ногу и как вытянуть руку, это его не волновало. Зато волновала рука, которая проводила по спине Гермионы и принадлежала не ему. Только он может трогать ее, только его прикосновениями она должна наслаждаться, ждать только его взгляда. Драко показалось, что он усилием воли заставил Грейнджер взглянуть ему в глаза. Девушка была удивлена, увидев его. Удивлена и напугана. Правильно, Грейнджер, ты должна его бояться. Он ведь предупреждал. Тогда в библиотеке, разве он недостаточно наказал тебя. Он старался вложить в один взгляд все свое красноречие и указать ей на ее ошибку, но она лишь, разволновавшись, перевела взгляд. Правильно, волнуйся. Ему показалось, что музыка оборвалась слишком резко. Словно для того, чтобы вернуть ему способность мыслить. Он проводил взглядом Грейнджер, которую под руку вел парень. Он медленно вернулся и остановился рядом с Блейзом. Думать, что это был за парень, не было нужно. Пусть однокурсники и заглядывались на девушку, но настолько решительных шагов не предпринимал никто. Иначе бы ей было чем заняться и не понадобилось обращаться к нему за помощью. Драко выдохнул, проклиная тот день, когда она подошла к нему с этой просьбой. Насколько проще ему было бы сейчас, если бы мальчики хоть иногда обращали на нее внимание. Тот же самый Теодор, который сейчас протягивал ей стакан с пуншем, что мешало ему начать ухаживать за ней в прошлом году. Он бы даже внимания на это не обратил. Может, пару раз назвал его ненастоящим чистокровным или кем-то похуже, но на этом бы все закончилось. Но теперь, нет, все было совсем по-другому. В груди копошилось неприятное чувство, заставляя его ненавидеть и неотрывно следить за каждым ее шагом. Ненавидеть другой ненавистью, не той, что раньше. Ненавидеть то, что не может коснуться ее, потанцевать, поцеловать. Ненавидеть, что это могут другие. Драко повернул голову, чтобы проследить, как Теодор увел ее в более темное место. Наивно полагать, что их никто не увидит. Драко же видел. Видел, как он ее поцеловал. Видел весь этот чертов поцелуй. Не хотел, но видел. — Блейз, пожалуйста, скажи мне, что ты протащил хоть полбутылки огневиски, — отворачиваясь от этой картины, спросил Малфой. — Конечно, — расстегнув верхнюю пуговицу пиджака и указав на маленькую фляжку, спрятанную во внутреннем кармане, сказал Забини, — там около двух литров. — Давай сюда, — он протянул руку, желая горьким вкусом алкоголя перебить горькое чувство на душе. Что вообще с ним происходит. Он не должен так себя вести. Он не должен так себя чувствовать. Друг послушно передал ему флягу. Оглядев его встревоженным взглядом, он спросил: — Все в порядке? — Да, — коротко ответил Драко и приложился к фляге. Он сделал четыре жадных глотка и снова оглядел зал. — Выбирай любую из этих девочек и дай мне двадцать минут. Забини внимательно посмотрел на друга. Драко выдержал взгляд и кивнул в сторону зала. Этим жестом он пытался успокоить друга, но тот не сильно поверил. Хотя Драко прекрасно знал, что он снова пойдет у него на поводу, но его волнение и желание помочь сейчас выводило его из себя еще сильнее. — Любую? — спросил Блейз, оторвав от друга взгляд. — Да, абсолютно, — уверенно кивнул Малфой и сделал еще пару глотков из фляги. — Вон та, — он указал пальцем на светловолосую девушку, стоявшую возле столика с напитками, напротив них, — в синем платье. Драко отдал другу флягу и направился в сторону девушки, на ходу взлохмачивая светлые волосы рукой. — Добрый вечер, — сказал он, приближаясь губами к уху девушки. — Привет, — кокетливо отозвалась она. — Отлично выглядишь, — он пробежал оценивающим взглядом по фигуре девушки. Слишком массивные плечи, слишком ярко накрашенные губы, слишком вызывающе обтягивающее платье. Слишком просто. — Спасибо, — она улыбнулась так, словно приняла этот жест за комплимент. — Как проводишь вечер? — взяв из ее руки стакан и поставив на стол рядом, спросил он. — Теперь - хорошо, — она провела рукой по волосам, поправляя их. — Не хочешь поискать место потише? — он многозначительно изогнул бровь. — Конечно, — кивнула она, когда Драко взял ее за руку. Он не спеша повел ее через зал, держа за руку. Надеясь, что этот уход не останется незамеченным. Он ухмыльнулся, когда увидел одобряющий кивок со стороны Блейза. Как будто тот сомневался, что может быть по-другому. Все они были одинаковыми. Все они соглашались. Они в молчании прошли несколько коридоров и только потом остановились. Драко выпустил ее руку и обхватил талию. Девушка потянулась к маске, чтобы снять ее, но он перехватил ее руку. Девушка послушно остановилась. Она сама поцеловала его. Сама к нему прижалась и положила руки на плечи. Драко лишь лениво отвечал на поцелуй, понимая, что это не приносит никакого удовольствия. Опьяненный разум вызывал в памяти образ, который парень силился отогнать. Он сильнее зажмурил глаза, поднимая рукой подол платья девушки. Он поглаживал ее бедро, когда она пошло простонала ему в губы. Это стало последней каплей. Драко резко отстранился от нее, из-за чего девушка даже пошатнулась. — Пожалуй, нам не стоит это делать, — медленно сказал он, делая еще шаг назад. — Почему? — разочарованно спросила девушка. — Что-то не так? — Не принимай это на свой счет, — сказал он, поправляя мантию. — Просто лучше остановиться. — Я тебе не нравлюсь? — обиженно произнесла она, прижимая руку ко лбу. — Конечно, нравишься. Иначе бы я не подошел, — умело соврал парень. — Тогда в чем дело? Я не достаточно привлекательна? — она неотрывно смотрела ему в глаза, пытаясь увидеть в них ответ до того, как он его озвучит. — Привлекательна, — кивнул Малфой, снова оглядев фигуру девушки. — И в любой другой момент я бы повел себя по-другому. Дело не в тебе. Он слышал, как девушка фыркнула. Мысли в голове проносились с ужасающей скоростью. Он и сам не до конца понимал, почему остановился. Просто чувствовал, что должен вернуться на бал. Должен быть в другом месте и с другой девушкой. — Слушай, ты славная, — продолжал он, девушка взглянула на него. — Вернемся на бал и потанцуем. Давай, — он протянул ей руку, которую девушка неуверенно приняла. — Наверно, хорошо, что ничего не было, — сказала она, когда они преодолели один коридор. — Я не так давно рассталась с Эриком. И не простила бы себя, если бы поддалась эмоциям. — Да, это опасно, — согласился Драко. Для него выражение «поддаться эмоциям» сейчас имело самое живое значение, поскольку он действительно не мог простить себе столь глупого поведения. Он вообще уже плохо соображал, что делал сегодня, неделю назад. Выискивал взглядом Грейнджер, беспокоился о ней, ревновал, поцеловал, лапал. Как он до такого дошел. Опустился. Правильно спросить, как он до такого опустился. Драко шумно выдохнул. — У вас с этим парнем все было серьезно? — Думаю, мы любили друг друга, — неуверенно сказала она. — Ты не уверена? — Драко посмотрел на нее. — А ты думаешь, это просто понять? — она остановилась и опустила взгляд в пол. — Да. Либо любишь, либо нет. Ничего сложного, — он сделал еще несколько шагов, а затем обернулся, поняв, что она отстала. — Меня вот всю изнутри разрывало. До сих пор иногда. И как будто сама себя контролировать не могу, — она обхватила плечи руками, словно была готова вот-вот разрыдаться. — Перестань, — строго проговорил Малфой. — Сейчас мы вернемся в Большой Зал и будем танцевать. Твой парень заревнует, и вы помиритесь. Хорошо? — Хорошо, — кивнула она. — Всю изнутри разрывает, говоришь? — тихо спросил он, когда они прошли еще один коридор и уже видели невдалеке двери Большого Зала. Девушка, погрузившаяся в свои мысли, не расслышала его. Пока они танцевали, Драко старался приметить в толпе знакомую фигуру. Глаза постепенно привыкли к яркому свету, и ему удавалось выхватывать отдельные черты. Гермиона стояла в компании друзей, о чем-то весело с ними переговариваясь. Ему нужно было дождаться момента, пока она будет одна и тогда… Он не знал, что будет тогда. Просто ждал. Музыка закончилась, Драко поблагодарил девушку, имя которой так и не спросил, и пожелал ей удачи. — Показал отличное время, — изобразив театральные аплодисменты, сказал Забини. — Это было не сложнее, чем обычно, — скривил губы Малфой. Он продолжал следить за каждым движением Грейнджер. И, наконец, нужный момент настал. Она отошла ото всех и направилась к одному из столиков с закусками, что был в дальней части зала. Он тут же последовал за ней и даже сам не успел понять, почему так быстро оказался рядом. — После бала приходи в нашу гостиную, — резко проговорил он, сжав ее запястье. — Хорошо, — она испуганно на него посмотрела и одернула руку. Он убрал руку за спину и сжал пальцы в кулак. Он дотронулся до нее. На глазах у всех. Он будто чувствовал на спине недоумевающий взгляд Блейза, которому, разумеется, было любопытно, куда так подорвался его друг. Он медленно развернулся, превосходно сохраняя внешнюю невозмутимость и вернулся на прежнее место. Он чувствовал колоссальное напряжение в шее, потому что еле удерживался, чтобы не обернуться и посмотреть, смотрит ли она ему вслед. — Что это было? — сдавленно кашлянув, спросил Блейз. — Разве ты невнимательно слушал МакГонагалл? Этот бал нужен для того, чтобы стереть все границы между грязнокровками и настоящими волшебниками, — презрительно произнес он. — Я просто напомнил Грейнджер, что завтра все снова встанет на свои места, и ее никто не будет считать за человека. Блейз хмыкнул, но затем довольно улыбнулся и сказал: — Вот теперь это прежний Малфой! — Прошу прощения, но мне нужно вымыть руку, — вложив все свои актерские способности в гримасу отвращения, сказал Драко и направился к выходу из Большого Зала. К своему большому стыду, отвращения он не испытывал. Ему хотелось еще. И он направился в Выручай-комнату, чтобы дождаться конца бала.