Беременные куноичи Конохи. 2. Или их бедные мужья

Гет
R
Завершён
1465
автор
Размер:
123 страницы, 26 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1465 Нравится 312 Отзывы 275 В сборник Скачать

Суйгецу/Карин

Настройки текста
— Карин, слезай оттуда! — С фига ли?!       Блондин вздохнул. Его жена никогда не отличалась излишней покладистостью. Вот и сейчас, вместо того, чтобы встречать его, вернувшегося с миссии, или хотя бы просто сидеть на месте, как полагается беременным домохозяйкам, она гордо восседала на крыше их пока хлипкого домика, говоря, что пока не починит несуществующую дыру в черепице, не спустится. — Я сам все починю, только слезь, – на бледной шее парня уже выступил пот; сейчас он был готов пообещать благоверной все, что угодно. — Ага, как же... Тебя проси-проси – все бестолку! – та ловко орудовала молотком, не забывая грозно стрелять взглядом в его сторону.       Суйгецу вздохнул. Он уж было подумал, что Карин забыла случай двухмесячной давности, когда он по чистой случайности забыл убрать свой меч из прихожей. Сколько ору тогда было... Но самое ужасное из всего этого было увидеть беременную девушку, с остервенением пытающуюся дотащить до комнаты гигантский монолит железа. Нет, Узумаки никогда не отличалась субтильным и чересчур хрупким телосложением, но всё же по сравнению с габаритами мужа и его меча...       Фигурка на крыше опасно покачнулась, тем самым выветривая из головы шиноби все постороннее. Он уже отбросил меч в сторону и просчитывал, как будет побыстрее и побезопаснее спустить жену оттуда. Конечно, можно было просто-напросто смыть ее сверху суйтоном. Но Хозуки сильно сомневался в том, что сумеет потом убежать от разгневанного «колобка на ножках», как он шутливо называл любимую в период беременности.       Неожиданно балка, которую Карин недавно открутила, начала жалобно трещать, грозя провалиться внутрь хижины. Стоит ли говорить, что бы тогда случилось с девушкой, сидевшей на соседней доске? — Карин!!! – возглас Суйгецу мало походил на человеческий крик.       Всю поверхность крыши буквально накрыло невесть откуда взявшимся цунами, смывая с нее куноичи еще до падения с проваливавшейся древесиной. Безудержная стихия аккуратно приняла женскую фигуру, обхватывая ее, словно кокон, и осторожно опуская на землю прямо в руки взмыленному от переживаний мужу. — А если бы мне потоком шею свернуло? – чуть осипшим голосом спросила красноволосая. Нет, она больше не собиралась спорить, просто от пережитого страха смерти ляпнула первое, что пришло в голову.       Парень понял бы это и без слов. Он, не давая коснуться ногами травы, продолжал прижимать ее к себе, легонько поглаживая по согнутой, по-кошачьи гибкой спине, сейчас чуть дрожащей. — Я бы никогда не смог причинить тебе вреда. Скорее руки бы себе переломал. — Я тебе их и так переломаю, – успокоила она, постепенно оттаивая под его теплом и лаской. – Где мы теперь будем жить?       Суйгецу с улыбкой посмотрел на полузатопленный дом с почти порушенной крышей и выбитыми из стен бревнами. Немножко перестарался... С другой стороны, почему бы наконец не съехать из этой развалюхи, никогда не согревавшей его беременное ершистое счастье? — Выбирай: Коноха или Киригакуре? – выжидающе спросил он, с радостью отмечая, что Карин тоже не выглядит особо скорбящей по погибшему жилью.       Увидев, какими щенячье-счастливыми глазами на нее смотрят, она тут же насупилась и проворчала: — Кири. – И тут же поспешно добавила: – Сугубо потому что до туда ближе. С тебя станется беременную жену по свету пешком таскать...       Хозуки даже не стал говорить, что своими ногами ей бы в любом случае идти не пришлось. Его позабавило другое. Девушка могла издеваться и насмехаться над любым существом на этой планете, даже над великим и могучим Учиха Саске, к которому она, к счастью, не питала ничего иного, кроме глупого подросткового восхищения и которого довольно быстро забыла, наконец заметив рядом с собой Суйгецу, заботливого и прячущего всепоглощающую любовь к ней за бестолковыми шутками. Только одно существо могло по-настоящему разозлить Карин, до сведенных скул и побелевших красных глаз. Это была Харуно Сакура, вернее уже Учиха Сакура, с первой кровопролитной встречи доказавшей ей, что существуют сильные духом женщины и помимо Узумаки. Наверное, при любых других обстоятельствах у них бы вышло подружиться. Пожалуй, Карин впервые признала кого-то из слабого пола равной себе. Впрочем, любви к ней это не добавляло. Стоило мужу хоть упомянуть имя розоволосой, куноичи тут же перевоплощаясь в разъяренного быка. Вот и сейчас, вовсе не удивительно, что ее перекосило от одного лишь слова «Коноха». — Только поселимся на окраине! Не хочу видеть твоих шизанутых соплеменников рядом, – наигранно привередливо произнесла она, стараясь скрыть сбившееся от поцелуев парня дыхание.       Но ему вовсе не обязательно было это видеть. Он и так прекрасно понимал чувства беременной жены. Еще с первых дней супружеской жизни Хозуки стал позволять ей намного больше, просто смирившись с буйным нравом жены. Надо сказать, метод оказался наредкость действенным. Всего-то надо было засунуть свою вредную натуру пересмешника куда подальше. Поначалу, делать это было довольно сложно, всё же за два дня приевшиеся привычки не переломить. Но постепенно он понял, что если во время закрыть рот и уступить девушке, то вскоре можно получить послушную и успокоившуюся жену. — Боюсь, что я сам не готов их видеть рядом с тобой, – на грани слышимости прошептал Суйгецу, опуская ее на расстеленный на травке безразмерный плащ. — Достал уже со своей ревностью, – беззлобно отмахнулась та, с готовностью подставляя шею и плечи под становящиеся все откровенней поцелуи.       Не отрываясь от бледной притягательной кожи, он издал какой-то страшный гортанный звук, отгоняя неприятные воспоминания.       Отличительной чертой влюбленного Хозуки было постоянное чувство собственничества, пусть бы и своенравная, непривыкшая к хоть какому-нибудь контролю Карин отнюдь не способствовала этому. Да и все нападки и перепалки между ними, случавшиеся во время работы в одной команде, происходили именно из-за парня, постоянно ревновавшего ее то к Саске, то к Джуго. А когда взгляд фиалковых глаз натыкался на испещренную укусами кожу девушки, у мечника из головы разве что туман не начинал идти. Раньше он умел это успешно скрывать, но вот после свадьбы Узумаки весьма впечатлилась, увидев обычно веселого и слегка придурковатого жениха разъяренным. Ей всегда импонировали опасные и жесткие мужчины. Помнится и в тот раз, все вылилось в умопомрачительную брачную ночь. Однако очень скоро новоиспеченный супруг едва ли не силком приволок ее к Сакуре, требуя излечить шрамы. Не сказать, что жена была с ними некрасива, скорее уж он мог причинить ей вред очередной насадкой собственника. С тех пор, Карин обзавелась по-младенчески фарфоровой кожей и ревнивым, но всячески старающимся это в себе подавить мужем. — Долго ты меня еще слюнявить будешь? – она чуть раздраженно дернула плечиком.       Впрочем, Суйгецу без видимых усилий снова оставил ее на месте, продолжая целовать все ниже и ниже и бормоча, что кому-то следует заткнуть язвительный рот. На самом деле, он знал, что жене хотелось чего-то по-жестче в постели. Однако мечник не мог с собой ничего поделать; девушки он всегда касался, как прикасается ювелир к сложному хрупкому механизму драгоценных часов, которые могут сбиться и сломаться от любого неверного движения. Никогда его заостренные клыки-зубы не притрагивались к бледной коже. Даже засосы парень ставил, скрепя сердце, внутренне содрогаясь от страха навредить. — И почему я решил, что беременность тебя изменит? – спросил он, передавая рваный выдох в полураскрытые губы Карин, от удовольствия забывшей про все упреки.       И всё же Узумаки, как и любая другая девушка, порой изнывая и прося чего-нибудь по-жестче, на самом же деле млела от медленной нежности, которой одаривал ее супруг, чутко прислушиваясь к ее каждой дрогнувшей мышце, к каждому судорожному выдоху куноичи.       Когда все кончилось, она лежала на его крепком предплечье, отбивая кончиками пальцев на бледной груди марш. Двигаться особо не хотелось, но вот перспектива застать ночь под открытым небом не воодушевляла. — Надо пойти собрать вещи, – горестно выдохнула она и тут же в противовес своим словам прижалась к мужу плотнее. — Расслабься, просто купим новые. Сколько тебе нужно одежды в дорогу? – у него у самого не было ни малейшего желания идти в разваленный мокрый дом, когда к боку прижималась теплая и такая удобная жена.       Они еще немного полежали, отдыхая перед дорогой. Суйгецу быстро собрал маленькую сумку с самым необходимым, укутал Карин в гигантский плащ, за которым даже нельзя было угадать силуэт и половую принадлежность, и взвалил на плечо гигантский меч.       Этот теперь уже бывший дом располагался вдали от людей и шиноби, где-то на отшибе мира. Молодожены опасались, что обязательно найдутся те, кому есть за что им мстить. Взять одних только приспешников Морино Ибики, которые преследовали ее добрые полгода, пока Хозуки доходчиво попросил их отстать, используя при этом меч. — Пока все чисто. Можем идти дальше, – Карин поднялась с неприветливой земли. Они прошли уже несколько миль, покидая прежнее убежище, и куноичи пришлось вспомнить навыки сенсора. — Может отдохнем? Ты бледнеешь на глазах, – встревоженно спросил парень, помогая ей подняться.       Она не стала шарахаться от помощи, но на предложение скривилась: — Сам же сказал, что гостиница совсем скоро. Я тебе не комнатное растение; идем дальше.       Мечник вздохнул, проводя ее упертую фигуру взглядом, и, стремительно подкравшись сзади, подхватил на руки. — Не рыпайся, любимая, – по-доброму оскалился он. – А то еще меч ненароком уроню.       Карин едва не зарычала, и шиноби не понял, отчего именно: от так ненавистного ей обращения «любимая» или перспективы приземления тяжелого клинка на свою красноволосую голову. «До сих пор не верит, что чисто физически не могу сделать ей больно, – с тоской и насмешливой обреченностью подумал он. – Я ж не псих Учиха...»       Суйгецу мужественно пронес девушку еще несколько миль и, только когда она сама запросилась на землю, отпустил вниз. Перед тем, как зайти в местное поселение, она еще раз проверила местность на предмет старых «друзей», и они неспешно ступили внутрь. Деревушка была маленькой, и тем больше было удивление здешних жителей на двух пришлых: опасного широкоплечего блондина хищной наружности и неясную низкую фигурку в огромном плаще, будто кто-то хотел спрятать его обладателя от всех чужих глаз.       Гостиница в поселении была всего одна; старая, затрапезного вида. Полупьяный хозяин клятвенно пообещал предоставить посетителям лучший номер даже без клопов, а его совсем еще юная дочь вызвалась проводить их туда.       Хозуки испытывал огромное желание взять жену в охапку и поскорее унести отсюда, когда они шли по трактирному помещению к лестнице, ведущей к гостиничным номерам. На него-то шлюхи особо не заглядывались, слишком много в мечнике было от хищника, а вот его спутницу прочий сброд ночлежки провожал заинтересованными взглядами. — Вы у нас на долго? – спросила их провожающая, отдавая ключ от комнаты. — Два-три дня, может больше, – глазом не моргнув, соврал парень.       Только ответив, он тут же втолкнул жену в помещение и захлопнул дверь, запирая ее на все имевшиеся замки. — Мы уйдем завтра на рассвете, – прошептал шиноби, осторожно выглядывая в окно, в поиске слежки. Удостоверившись в ее отсутствие, он более менее спокойно выдохнул и тщательно зашторил пыльные шторы.       Хозяин не обманул. Номер действительно был почти чистым и приличным. Во всяком случае тут не воняло потом и на полу мыши не играли с тараканами в догонялки. Постельное белье тоже было чистым, правда слегка рваным.       Карин выпуталась из своих одежд с помощью мужа и тут же увалилась спать. Он же велел девице-горничной, дежурившей в коридоре, принести теплый ужин и топленое молоко. Спускаться с беременной женой туда, где наполняет свои желудки полукриминальная чернь, он совершенно не хотел. — Успокойся, – устало вздохнула девушка, понимая, что сил раздражаться больше не осталось. – От тебя ревностью так и пышет. — Прости, – Суйгецу поцеловал ее в висок и помог сесть на кровати. – Ты должна поесть. — Это я и без тебя знаю, – она послушно оперлась спиной о его грудь, позволяя поить себя теплым молоком и открывая рот для услужливо протянутого риса.       Наконец когда с едой было покончено, парень помог ей лечь и надежно укрыл одеялом. — А ты куда? – требовательно спросила Узумаки, видя, что благоверный спать вовсе не собирается. — Засыпай, – он поцеловал ее в веки, прекрасно зная, что любимая бесится с такого проявления «телячьих нежностей». – А я еще обойду периметр.       Она еще раз вздохнула, но спорить не стала, отлично понимая, что такое профессиональные привычки. Военное детство и уклад жизни наверное никогда не оставят их до конца, и постоянно будут и паранойи слежки, и страхи неожиданно пущенного в спину куная. А ведь что такое спокойная жизнь без боев, девушка поняла только несколько месяцев назад. И честно говоря, ей совсем не хотелось возвращаться в бурную кровавую юность. Впервые захотелось быть просто женщиной, иметь собственный уютный дом, несколько непоседливых детишек и любящего мужа, который обязательно будет возвращаться с работы по вечерам.       Быть может, это все было блажью беременной женщины, но когда в полудреме Карин рассказала все это вернувшемуся с ночного обхода Суйгецу, он только покрепче прижал ее к груди и поцеловал, рокочущим шепотом обещая, что все будет так и никак иначе.       А с рассветом они продолжат свой путь в страну туманов, которая хоть поначалу и примет их с настороженностью, очень скоро придется по душе даже неугомонной Узумаки. Карин больше не придется быть мучителем и надзирателем, а Суйгецу позабудет о ремесле безжалостного убийцы. Наверное, они заслужили эти годы тишины и счастья.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.