Для тех кто не помнит, Хана – старшая сестра Кибы
Шино всегда был немного скрытен для всей своих товарищей. А потому, когда он заявился в дом Инузука делать предложение старшей дочери, Хане, неудивительно, что у всех глаза на лоб повылезали. Киба долго орал и шипел на таинственного друга, однако Тсуме, мать, велела ему заткнуться и перестать держаться за сестру. Сама Хана была слишком воспитана и добра, чтобы как-то выразить свое недовольство будущим женихом. Но клану Абураме желание невесты было не особо важно, они были счастливы, что наконец-то их аморфному в этом плане Шино понравилась хоть какая-то девушка, и обрадовавшись лояльности со стороны Инузук, родители быстро переженили детей. Между молодоженами по-началу была приличная дистанция, но Шино постепенно все уменьшал и уменьшал ее. Несмотря на свою интровертность, сестру друга он действительно любил и мог найти с ней общий язык. Получив звание джонина, он вопреки ожиданиям блестящей карьеры ушел работать обычным учителем в Академии Ниндзя. И если вся родня Абураме, возлагавшая на наследника большие надежды, разочаровалась и отвернулась от него, то молодая жена поддержала и сказала, что уважает его выбор. — Шиноби для миссий хватает. Тем более, сейчас после войны нужно подумать об образовании нового поколения. Шино, не слушай их, я в тебя верю. И парень верил ей, Хана была на пару лет старше него, он еще с раннего детства неосознанно испытывал к ней глубокое уважение и доверие, наблюдая, как эта непоколебимая духом девушка самопожертвенно наставляет его неблагодарного сокомандника на путь истинный. В итоге, так и получилось: Шино уходил каждое утро преподавать в начальную школу, а Хана на миссии А и В рангов. По вечерам же картина была еще умильнее; парень сидел за проверкой тетрадок, а его жена чистила, затачивала оружие и перевязывала раны. К слову, со вторым он ей охотно помогал. И именно подобная помощь вылилась однажды в нечто новое и значимое для маленькой семьи. Это был прохладный ноябрьский вечер. Девушка вернулась домой совсем поздно, уже когда Шино успел раз десять наведаться в штаб за новостями и выпить несколько литров чая в ожидании благоверной. Да, его жена была опытным джонином, капитаном отряда, но парень всё равно не мог перестать волноваться за девушку, каждое ее отсутствие морально подготавливая себя и не к самому благоприятному исходу. Он мог часами стоять на крыльце, высматривая уже ставший родным стройный женский силуэт. Так, и сейчас, он издали заметил слегка пошатывающуюся знакомую фигуру с окровавленной грудной клеткой. «Хана... Как так?... Почему это произошло?...» мысль прозвучала нотой отчаяния и предрешенности. А в следующую секунду Шино уже держал на руках лишившуюся чувств жену. Рана была бы вовсе не опасная, если бы ее во время перевязали, и девушка не потеряла столько крови. Парень занес ее на кухню, и скинув все с обеденного стола, опустил ношу на прохладную столешницу. Лицо его, обычно не выражающее никаких эмоций, в этот раз было искажено гримасой безнадежности и страха не успеть. Он стремительно рванул ткань на груди девушки, и освободив ее от верхней одежды, наскоро продезинфицировал и зашил рану. «Фууух... Лихорадки нет...» выдохнул Шино, целуя измученную, еще не очнувшуюся жену в лоб. На утро в Конохе объявили карантин в связи с опасным положением на окраинах страны Огня. Именно поэтому так много шиноби либо вовсе не вернулись с миссий, либо же были недееспособны. Приказом шестого почти все передовые шиноби, в том числе все Учихи, Узумаки, Нара, Хьюга и АНБУ были высланы на подавления сопротивлений. Разумеется, никакой паники в деревне не было, ведь об этих основополагающих столпах Конохагакуре ходили вполне правдивые ужасающие легенды. И все же, занятия в Академии временно были прекращены, и Шино мог всецело посвятить себя уходу за женой. Хана очнулась только через полтора дня, бледная и здорово обескровленная. — О, Шино... Ты меня подобрал, – едва слышимым голосом прошелестела она. – Прости за неудобства. Тут уж парень вскипел. Он, конечно, думал, что жена не очень-то его воспринимает как мужчину и покровителя, но не до такой же степени! — Мы – семья. О каком неудобстве ты говоришь? – все же стараясь не рычать на только что очнувшуюся девушку, прошипел Шино. Глаза Хана слегка округлились, но она не стала спорить, а лишь слабо улыбнулась: — Прости, мне не следовало забывать... «Вот же ж! Звучит, как разговор хозяина и раба, а не мужа с женой!» мысленно стукнулся головой об стену парень, в то время, как его лицо по прежнему сохраняло непоколебимый вид. — Что ж, тогда, может быть, муж ознакомит меня с обстановкой в деревне и напишет за меня отчет? – весело, насколько это позволяло столь плачевное состояние, продолжила Хана. Услышав просьбу, Шино лишь сосредоточенно кивнул, хотя в груди у него запели соловьи. Еще никогда девушка не называла его мужем и не обращалась со столь милыми, в какой-то степени даже интимными, предложениями. Парень, стараясь не тревожить больную излишними переживаниями, вкратце обрисовал ситуацию. Хана же, в свою очередь, тоже не стала пугать чересчур впечатлительного, относительно всего, касающегося ее скромной персоны, мужа, сглаживая углы, изложила «лайт версию» миссий. Однако Шино и этого хватило, чтобы побледнеть еще больше. — Да ладно тебе, не переживай. Лучше вытри меня влажным полотенцем, – ни капельки не смущаясь, будто так и должно быть, попросила девушка. «Боже, дай мне терпения...» в душе взвыл парень, однако не смея отказать еще совсем слабенькой, так мило улыбающейся жене, пошел за тазиком. Хана еле сдерживала смех, глядя на потуги мужа унять дрожь в руках и перестать краснеть от вида женской груди. — Я что-то не так делаю, тебе больно? – встрепенулся он. — Нет... Мне наоборот хорошо, продолжай, – «Только бы не засмеяться!» Когда эта приятная своею робостью пытка почти закончилась, Шино нечаянно пластиной ногтя задел темный девичий сосок. Самым удивительным оказалось то, что от этого возбудился и занервничал больше сам парень, нежели Хана. — И-извини... Я сейчас приду. Он хотел было уже подняться и выйти из спальни, однако цепкие пальчики, во время схватившие черную рубашку, не дали ему этого сделать. И парень услышал все тот же слабенький, кроткий голосок: — Шино, не нужно убегать... Не поверив своим ушам, он развернулся, чтобы встретиться с взглядом спокойных, как морская гладь, глаз. «Что я за мужик, если все решения за меня принимает хрупкая маленькая девушка?» горько усмехнулся про себя Шино. Он протянул ладонь к жене и погладил болезненно белую кожу ее щек. — Хана, ты еще слишком слаба, чтобы... — Нет. — Послушай... — Я хочу. Затуманившийся взгляд карих глаз уперся в возбуждённый пах Шино. Это напрочь убило все оставшиеся в голове аргументы парня. Но жена вовсе не смеялась над ним, напротив, это, казалось, подстегивало ее. — Эээх, ты хуже ребенка... Вроде бы сознательная девушка, а ведешь себя... Ладно, уговорила, только сама ничего не делай, не хватало еще повторного разрыва тканей, – беззлобно и больше деланно проворчал Шино, стягивая с себя одежду. — Да, сенсей, – невинно хлопнула ресницами девушка. «Она меня сейчас в могилу сведет!» у парня задергался глаз, а возбуждение между ног стало совсем невыносимым. Раньше Шино никогда не замечал в своей не по годам мудрой и серьезной жене подобных заскоков. Хотя не сказать, что ему это не нравилось. Наоборот, его как и любого мужчину заводила игривость и открытость своей жены. Вот, наконец и он может прикоснуться к своей еще с детства запредельной мечте. Даже в бинтах и шрамах его Хана была неотразима. Чувственности добавлял и небольшой жар, исходивший от белой как мел кожи девушки. — А ты красивый... – из под опущенных век она любовалась мощным телом мужа, обычно скрытым балахоном или жилеткой. — Мужчинам такое не говорят, – Шино попытался смазать собственное смущение более настойчивыми ласками внутренней стороны бедра девушки. – Это ты прекрасна, Хана. А вот тут уже покраснела сама девушка, ведь от вечно смурного, необщительного мужа редко когда можно было услышать подобный комплимент. — Ааах! – резкая боль внизу живота заставила ее позабыть даже о ране на плече. Шино не верящим взглядом уставился на жену: — Это... Я у тебя первый?! — Дурак... – простонала та, зажмурив веки. – Ааах! Что ты делаешь?! Ммммм... Как странно было видеть такого радостного Абураме! Он буквально излучал нежность и любовь, девушку затопили горячие поцелуи и чувственные касания сильных рук. После нескольких серий девушка безвольной, выжатой досуха куклой лежала на груди мужа. — Почему ты так удивился, узнав, что я девственница? – робко поинтересовалась Хана. Шино поудобнее перехватил тонкую талию, кажущуюся совсем тростинкой на фоне его широкого, твердого как сталь торса, и снова погладив жену по щеке, грустно ответил: — Ты всегда казалась мне чем-то высшим. Я думал, что даже внимания на меня не обратила бы да и не особо обращаешь по сравнению с другими шиноби, будучи гораздо опытнее и старше. Поэтому и мысли не возникало, что ты еще такая маленькая и невинная... Он ласково потерся носом о каштановые волосы Ханы. — Напрасно, – голос девушки получился надсадным. – Ты всегда привлекал мое внимание. Но осознавая нашу разницу в возрасте, я корила себя за такие несбыточные мечты. И вот сейчас, после войны выдался такой отличный шанс навсегда привязать тебя к себе. Прости, Шино, я поступила слишком эгоистично! Девушка спрятала готовые залиться слезами глаза на широком мужском плече. И каково же было ее удивление услышать облегченный вздох: — Мы просто два дурака, – и она задрожала вместе с грудью парня, сотрясаемой безудержным хохотом. – Чего же ты молчала? Да и я тоже хорош... Хана, я люблю тебя последние семь лет. Дальнейшее выздоровление девушки всецело протекало в постели, и не столько из-за боевых ран, сколько из-за продолжительных любовных нагрузок, которые в сочетании с ее еще не совсем здоровым состоянием давали убийственный эффект. Зато Шино расцвел прямо на глазах. Парень всегда был хорошо сложен и подкачан, теперь же окрыленный целительной силой как духовной, так и телесной любви, от него буквально веяло мощью. К жене он правда продолжил относиться с неким благоговением, но это вовсе не останавливало его от настойчивых приставаний к ней, даже в полусонном от усталости состоянии. Самое чудесное, по мнению парня, оказалось то, что после продленного больничного для привилегированных шиноби жена так и не смогла вернуться на поприще миссий. Улыбающаяся во весь рот Рин Учиха заверила молодых супругов в скором пополнении их пока что еще маленького семейства. Шино, всегда любивший детей, наверное, впервые за все общение с Ханой снял очки с глаз, и легко оторвав ее от земли, унес домой для «разговора». Подробности этого «разговора» так и остались неизвестными. Единственным произошедшим оказалось то, что теперь и почти всю беременность улыбка и мечтательный вид не сходил с лица девушки. Суровый и нелюдимый муж просто лужицей плавился при виде еще худой Ханы. Во сне он никогда не разрывал объятий, а дома норовил все время цапнуть жену не за ягодицу как раньше, а за аккуратное пузо. Хана жутко смущалась и шутливо пыталась отбиться от мускулистых рук Шино, так и норовивших усадить ту на колени и затискать до полного изнеможения.Шино/девушка
2 декабря 2015 г. в 01:07