Города

      Ровно лежит в постели, зябко кутаясь в одеяло. Ей холодно, боль пробирает до костей, но Лина не чувствует страх. Она давно перестала бояться, привыкнув к тому, что на её долю часто выпадают страдания. Нападения врагов, мор, пожары — люди гибнут тысячами, а город страдает от страшных болей. Впрочем, это очевидно, размышляет Ровно, прикрывая болезненно-красные глаза и судорожно вздыхая. Она безумно устала.       Дверь тихо приоткрывается, кто-то заходит в комнату, присаживается на край кровати Лины и мягко проводит рукой по её волосам. Девушка приоткрывает глаза и видит перед собой озадаченное и уставшее лицо. Она улыбается. — Ты пришёл ко мне, папа, — обращается к мужчине Ровно. — Я скучала. — Как я мог бросить тебя, — улыбаясь уголками губ, отвечает Литва, перехватывая холодную ладонь дочери, выглянувшую из-под одеяла. — Ты совсем замёрзла… — А ты выглядишь уставшим, — задумчиво тянет Ровно, прищуриваясь.       Торис молчит, и Лина тоже не говорит ни слова, лишь крепче сжимая руку отца. — Расскажи мне, как ты познакомился с мамой, — неожиданно просит город, по-детски наивно глядя на удивлённую такой просьбой страну. — Расскажи что-нибудь о своём детстве.       Литва улыбается, а его синие глаза лучатся теплом. Он наклоняется и целует дочь в лоб. — Конечно, расскажу, — соглашается он. — Я всегда восхищался твоей матерью, и поэтому я был самым счастливым мужчиной на свете, когда она согласилась принять мою помощь и ненадолго стала моей женой…       Ровно вслушивается в спокойный и мягкий голос. Боль отступает, а в объятиях отца, в которых Лина оказалась неожиданно даже для самой себя, невероятно тепло. И там явно нет места для холода. Девушка улыбается, плавно погружаясь в глубокий и здоровый сон.