Суета вокруг кота

В дверь постучали. Калеб нахмурился и, перекинув полотенце через плечо, пошел открывать. Подмывало послать визитера ко всем чертям или вовсе сделать вид, что никого дома нет, но собаки, забеспокоившись, принялись сновать вокруг, гулко стуча когтями по полу и вопросительно поглядывая на своего хозяина. От утренних гостей тот уже давно ничего хорошего не ждал. Он в принципе не любил внеурочные визиты. Кто бы там за дверью ни оказался, одним своим появлением он заработал открытую неприязнь. — Кого черти принесли? — спросил Калеб. — Если это насчет коммуналки, то я отдам все двадцать пятого числа и ни днем раньше! Калеб был злостным должником: он задолжал государству, арендодателям, кое-кому из своих знакомых и ветеринарной аптеке по соседству. Он открыл двери и замер, озадаченный открывшейся перед ним картиной. На пороге стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу, светловолосый молодой парень с выражением вселенской печали на лице. Он держал в руках переноску с огромным белым котом. Кот был явно недоволен своим положением и непрестанно драл когтями прочную сетку, силясь вырваться из плена. Увы, безуспешно. Вид у паренька был до того кроткий и благообразный, что Калеб помимо воли напрягся, ожидая услышать что-то вроде: «Хотите ли вы поговорить о Господе нашем Иисусе Христе?». Он прогнал бы посетителя взашей, если бы не животное. Калеб был убежден в одном: если человек заводит себе питомца и следит за ним, значит, он не так уж плох. — Здравствуйте, — осторожно произнес визитер. — Я Лесса. — Кошачий питомник на соседней улице, удачи в поисках, — вместо приветствия пробурчал Калеб. Он ожидал, что собеседник стушуется, осознав свою ошибку, и даже начал закрывать дверь, но тот быстро поставил на порог ногу, не давая двери захлопнуться. — Меня прислал к вам Арес. Калеб скривился: имя было знакомым. Аресу он тоже задолжал, но тот, к счастью, не слишком торопился взыскать долг и иногда в счет уплаты присылал ему собак для постановки ушей, вязки или передержки. Калеб с сомнением посмотрел на комок белого меха в переноске и, уверившись в том, что глаза его не обманули и это все-таки кот, вопросительно поднял бровь. — У меня собачий приют, — произнес он с ударением на слове «собачий», — котами не занимаюсь. — Я знаю, — кротко промолвил визитер, — но этот кот очень дорог одному человеку, и я не могу доверить его кому попало. Калеб фыркнул: — Да мы, знаешь ли, вообще-то не знакомы. — Арес хорошо отзывался о вас, — собеседник вперился в него наивными, как у ребенка, глазами, — и сказал, что вы сделаете для него что угодно, потому что должны ему денег. Этот парень определенно имел бы успех у какой-нибудь секты. Обращал бы верующих без всяких проблем одним своим оленьим взглядом. Калеб неохотно посторонился, пропуская гостя в дом. Собаки тут же кинулись его обнюхивать и рычать на кота, так что их пришлось выгнать в гостиную и запереть там. В руках у Лессы как по волшебству возник небольшой торт с пышным кремом. — Это в качестве извинения за ранний визит. Давайте выпьем чаю, а я расскажу про кота. Утро быстро катилось по наклонной. Незваный гость прошел в прихожую и встал как вкопанный, так что Калебу оставалось одно: направиться на кухню и поставить чайник. Он не считал себя любителем компанейских посиделок, так что кружки на кухни было всего четыре: одна принадлежала ему, две использовались для собачьего корма, еще одну подарили в качестве утешительного приза за участие в выставке. Последнюю Калеб не любил — брала свое обида за то, что его лучшему кобелю не досталось даже третьего места, хотя тот был достоин куда большего! Впрочем, если честно, то проблема заключалась вовсе не в кобеле, а в том, что Калеб повздорил с одним из участников и был дисквалифицирован. Хоть кружку подарили — и на том спасибо. От неприятных мыслей Калеба отвлек голос Лессы: — Вам с сахаром или без? Этот проныра успел снять с огня чайник, сделать новую заварку и даже разлить ее по свежевымытым кружкам. Теперь он стоял, чуть склонив голову к плечу, и вопросительно глядел на хозяина дома. — Без, — буркнул Калеб. Лесса ловко выхватил откуда-то из выдвижного ящика, о существовании которого Калеб даже не помнил, нож, ополоснул его под струей воды и принялся нарезать торт. Стоило признать, что на кухне он ориентируется куда лучше, чем хозяин дома, из-за чего последнему сделалось досадно. — Вот, пожалуйста, — на столе перед Калебом появились кружка горячего ароматного чая и тарелка с кусочком торта. — А ты хозяйственный, — вместо благодарности пробормотал Калеб, с неприязнью глядя на торт. Он не любил сладкое, но обижать гостя не хотелось: тот казался довольно ранимым и к тому же был знакомым Ареса. — Спасибо, — Лесса скромно потупил глаза, — Арес тоже так говорит, когда я готовлю ему кофе. Калеб решил поддержать разговор и спросил, как всегда, напрямую: — А ты ему кто? Прислуга, что ли? Лесса аккуратно поставил на стол трофейную кружку. — Не совсем. Я его жених. Калеб, который выбрал этот момент, чтобы отпить чая, поперхнулся и закашлялся. Собаки в гостиной, видимо, решили, что происходит нечто, угрожающее жизни их хозяина, и принялись лаять и скрести запертую дверь. Кот в переноске протяжно мяукнул. — Все в порядке? Вам помочь? — участливо поинтересовался Лесса, заглядывая в глаза. — Нет! Все, гхм... все нормально, — удалось выдавить Калебу. Ему доводилось слышать о грядущей свадьбе, но он как-то не задумывался о том, с кем Арес решил связать свою жизнь. Отношения между ними всегда были скорее деловыми, чем приятельскими, и Калеб не спешил влезать не в свое дело. Поэтому известие о том, что человек, которого он знал на протяжении многих лет, женится на мужчине, застало Калеба врасплох. Однополые браки давно разрешили, но от Ареса, который выглядел как исполнившаяся мечта любой женщины и любил щеголять перед журналистами в компании топ-моделей, ожидать подобное было сложно. — Кстати, чуть не забыл, — Лесса принялся рыться в карманах легкой курточки и скоро выудил оттуда плотную черную карточку с тисненной золотом вязью, — вот, это вам. Мы будем рады вас видеть. Калеб принял из его рук листок. Арес оставался верен себе: едва ли можно было сделать что-то более вычурное. На черном куске картона вилась затейливая золотая надпись: «Дорогой друг! С огромным удовольствием приглашаем Вас на торжество, посвященное нашему бракосочетанию». Дальше числилось место и время события, а также имена молодоженов. При мысли о том, сколько денег ушло, чтобы сделать эту помпезную ерунду, у Калеба зачесалось в носу. — Погоди-ка, но ведь это всего через неделю! Он удивленно посмотрел на Лессу. Ответить тот не успел из-за неожиданно раздавшегося звонка мобильного телефона. Лесса выудил новенький смартфон и, извинившись, поднес его к уху. — Да, милый? Калеб с открытым ртом смотрел на то, как его гость воркует со своим женихом. Арес отзывался на его слова с заботой, какую трудно было ожидать от столь жесткого, а временами и жестокого человека. — Конечно, сейчас, — Лесса протянул мобильный Калебу. — Он хочет поговорить с вами. Калеб взял трубку с осторожностью, боясь даже представить, сколько может стоить подобная вещь. — Калеб, — голос Ареса, низкий, с мягкими кошачьими интонациями, тут же стал куда тверже, — Лесса сказал, что передал тебе приглашение. Я буду рад видеть тебя на свадьбе. Прихватишь с собой кота. Я перечислю деньги на салон красоты. — Зачем мне салон красоты? — опешил Калеб. — Не для тебя, а для кота! — фыркнул Арес. — Имей в виду, что кот должен быть в полном порядке. Держи своих собак подальше от него — эта пушистая тварь стоит больше всего твоего питомника и тебя в придачу. Не дожидаясь ответа, Арес отключился. — Что он сказал? — принимая трубку, поинтересовался Лесса. — Что этот кот будет почетным гостем на вашей свадьбе, — мрачно буркнул Калеб, — а я приглашен, чтобы его сопровождать. Лесса решил, что это шутка, и мягко улыбнулся. — Присматривайте за ним хорошенько, он очень ранимый и беспомощный, как ребенок. Кот, остервенело дравший переноску, пустил в ход зубы и с рычанием прогрызал себе путь наружу. Сейчас он напоминал скорее демона во плоти, чем ранимое и беспомощное создание. — Я бы оставил его у нас, но у Ареса неожиданно появилась аллергия на шерсть, — Лесса тяжело вздохнул, явно расстроенный тем, что ему не удалось приютить животное. Он принялся расписывать привычки и предпочтения питомца, причем так подробно, что Калеб начал догадываться, какого рода аллергия так неожиданно свалила Ареса. Он просто не хотел терпеть в своем доме это исчадие ада, которое каким-то невероятным образом завоевало любовь его жениха. Через десять минут Калеб знал, что кот любит вылизываться и делает это с громкими хлюпающими звуками; что он обожает пить воду из-под крана, попрошайничает за столом и рычит, если гладить его слишком настойчиво; никогда не сидит на коленях и предпочитает куриную печень всем остальным видом мяса. Как обращаться с котами, Калеб знал и, чтобы хоть как-то заткнуть фонтан красноречия, попытался перевести тему. — Так вы с Аресом собираетесь пожениться? — Ага, — тут же ответил Лесса, — а после бракосочетания поедем на отдаленный остров, где будем только мы… У него были светло-голубые, почти прозрачные глаза, и в них тут же появилось мечтательное выражение. Даром что парень — при мысли о свадьбе он выглядел как влюбленная старшеклассница. Не зная, что ответить на восторженную тираду, Калеб пробормотал в кружку: — Замечательно. Надеюсь, хоть детей вы заводить не планируете. — Планируем, — Лесса потупил взгляд, и кончики его ушей стали пунцовыми. — Мы хотим взять ребенка из приюта. Калеб едва сдержался, чтобы не фыркнуть. — Парень, ты не понимаешь, о чем говоришь, — со знанием дела произнес он. — Дети — это ужасно. — Но у вас же нет детей! — взбунтовался Лесса. Собаки в гостиной заворчали, явно недовольные тем, каким тоном ведется разговор. Кот странно затих. — Вот именно, — кивнул Калеб, — а как ты думаешь, почему? — Почему? — послушно спросил Лесса. Калеб хмыкнул довольно: такого покладистого паренька еще поискать. Должно быть, тем он и понравился Аресу. Жаль, не все обладали столь же мирным нравом. — Как-то раз я все лето вынужден был присматривать за чужим ребенком и едва не сошел с ума. Он свистнул собакам, чтобы прекратили шуметь, и принялся рассказывать. Калеб никогда не был особо многословен, поэтому вся история заняла не больше десяти минут: однажды ему привезли ребенка — приемного сына двоюродной сестры, которая со своим благоверным тем же летом погибла в аварии, — и попросили приютить мальчишку на время. Ребенок оказался совершенно неуправляем и, кажется, вовсе не имел чувства самосохранения. Он катался на свирепых выставочных доберманах, дразнил их и из-за этого не раз был покусан. Залезал в самые опасные места, бегал повсюду абсолютно бесконтрольно. Все время лез под руку и, в конце концов, вывел Калеба из себя настолько, что он выпорол пацана собачьим поводком. Калеб не мог вспоминать об этом лете без содрогания: весь уклад размеренной холостяцкой жизни был разбит вдребезги. Маленькое исчадие ада, кажется, не имело привычки спать и доставало его целыми сутками, а после случая с поводком принялось избегать и прятаться, заставляя подолгу себя искать. — У него еще имя было такое… Странное какое-то. Не помню уже. Но после этого я понял, что дети — как граната с выдернутой чекой, иметь такую штуку дома себе дороже, — закончил он свой рассказ. Лесса оказался хорошим слушателем: не перебивал и не спорил, а только внимал и заглядывал в глаза, будто принимая исповедь. Дождавшись конца истории, он спросил: — А что с ребенком случилось дальше? — Лето закончилось, — пожал плечами Калеб, изо всех сил напрягая память. А ведь и правда: больше он о мальчугане ничего не слышал. — Его забрали куда-то. Наверное, к родственникам по отцовской линии. Лесса казался опечаленным и умудрялся выглядеть до того грустно, что даже Калеба проняло. Поддавшись меланхоличному настроению собеседника, он даже пожалел запертого в переноске кота и выпустил его на волю. Правда, сочувствие тут же испарилось, когда неблагодарный зверь пометил ножку стула, на котором сидел Калеб. — Ах ты, скотина! — он угрожающе глянул на кота и погрозил ему кулаком. Тот ловко забрался на посудный шкаф и зашипел оттуда, ощерившись сплошным комком встопорщенного меха и плотно прижав к голове уши. Дальше разговор не клеился, и, допив чай под злобное ворчание занявшего стратегически важную высоту кота, они распрощались. — Спасибо вам. Позаботьтесь о нем, пожалуйста, — Лесса едва заметно улыбнулся и вышел за порог, чуть не налетев на роскошно одетую женщину с белой болонкой на руках. — Простите, — извинился он, отступая в сторону. — Лесса? — удивилась гостья. — Интересно, что ты делаешь в этом курятнике? — Эй! — возмутился Калеб, скорее по привычке, нежели и впрямь задетый этим замечанием, — Мой дом, по крайней мере, не воняет кошачьей мочой, как твой, Белла. Женщина скривила губы и окинула его презрительным взглядом. — Если бы различие заключалось только в запахе, ты был бы сказочным богачом, Калеб. Белла гордо подняла голову и прошла в дом, не спрашивая разрешения. Она умела быть шикарной и умела быть сукой, но сочетать эти два качества получалось у нее лучше всего. Калеб искренне сочувствовал тем глупым богачам, которые, польстившись на внешность и отличный секс, делали ей предложение руки и сердца, потому что уже спустя год она оставляла их ни с чем, обдирая как липку. По-настоящему Белла любила, наверное, разве что своих кошек, маленькую старую болонку и деньги. Закрыв дверь за кротким Лессой, Калеб повернулся к новой гостье. — Зачем ты пришла? — с порога спросил он. Белла неопределенно махнула рукой и, не обращая внимания на недовольство хозяина, прошла на кухню. — Неужели я вижу тут еду? — с притворным удивлением осведомилась она, кивнув на торт, и, стряхнув со стула несуществующую пыль, плавно села. — Какое счастье, что твои мерзкие псы на этот раз заперты. Ее длинное платье струящимися складками ниспадало до щиколоток, едва прикрывая ремешки изящных туфель. Она выглядела непозволительно красиво, будто только что сошла с обложки глянцевого журнала. Глядя на эту красоту, Калеб скривился. — Что ж, тогда я выпущу их и посмотрю, как ты на своих каблучках будешь драпать до самой ограды. — Только и умеешь что обещать, — отмахнулась она и наконец-то перешла к делу. — Софи что-то хандрит. Посмотри, что с ней. Отодвинув в сторону чашки и торт, Белла легко водрузила на столешницу вялую собачку. Калеб принялся осматривать ее, не переставая ворчать. — А тебе не приходило в голову обратиться к ветеринару? Она даже не пыталась скрыть корыстную цель своего визита. — Зачем мне тратить время на сидение в очереди, когда у меня есть ты? Ну, так что с ней? Калеб выдержал паузу, сурово глядя на гостью, но на нее этот жест не произвел ровным счетом никакого эффекта, и он сдался. — Ты опять кормила ее со своего стола, — заключил он, прощупав собачке тугой животик, — Я же говорил тебе этого не делать. — Но она так просила… — Собаки должны есть собачью еду, — сердито отрезал Калеб. — Ладно, — закатив глаза, согласилась Белла, — я постараюсь больше не кормить ее со стола. Неожиданно болонка звонко залаяла, высоко задрав маленькую мордочку. Из-под потолка послышалось возмущенное шипение. — Какой красавец! — восхищенно прошептала Белла, нежно глядя на оседлавшего шкаф кота. — Калеб, откуда в твоем клоповнике это чудо? — На передержку оставили, — буркнул Калеб. Он странным образом успел позабыть про вверенную ему животину. Та, впрочем, не горела желанием общаться и в заботе явно не нуждалась. — Сними его! Хочу посмотреть поближе. Он очень похож на одного кота, которого я видела на выставке к Кельне. — И что за кот? — спросил Калеб в надежде перевести разговор. Залезать под потолок, чтобы вытащить оттуда шипящую тварь, ему совсем не хотелось, и он надеялся, что Белла увлечется своей болтовней. — Кот держательницы фонда! Кстати, ты слышал, что она умерла? Наследника вроде уже огласили, но имя мне незнакомо. Поговаривают, что с его приходом в управлении многое изменится. Тут Белла скривилась: ее настоящий порядок дел вполне устраивал. — Может, тебя снова допустят к соревнованиям. — Не больно-то и надо, — буркнул Калеб. Белла все кружила у шкафа, рассматривая кота. — Нет, это точно он! Какие великолепные усы... А какая шерсть! А хвост! — она жалобно застонала. — Если бы у меня был такой кот, я смогла бы значительно улучшить породу. Может, одолжишь мне его на пару дней? Ты знаешь, я хорошо заплачу, а деньги тебе сейчас нужны. Как и всегда, впрочем. — И кто в этом виноват? — фыркнул Калеб. Он скрестил руки на груди и покачал головой. По большому счету, ему было плевать на кота, но отдали-то его на передержку, доверяя квалификации Калеба, и передавать животное Белле для улучшения генофонда ее кошечек было бы, мягко говоря, непрофессионально. — Нет, — вымолвил он, — я не могу. Белла не была удивлена ответом, но все равно попыталась его уговорить, кривя безукоризненно накрашенные губы. — Ну, пожалуйста! Ты даже не представляешь, сколько это для меня значит! А для тебя — такая мелочь... в память о прошлых деньках. Нам ведь было хорошо вместе... Она подошла вплотную, и Калеб почувствовал тонкий запах жасмина, исходящий от ее шеи. Накрашенные алым ногти прошлись по его плечам. — И не пытайся. На меня твои штучки больше не действуют. Он аккуратно обхватил ее запястье и отвел его в сторону, освобождая себе дорогу к шкафу. Кот не желал слезать, а роста Калеба не хватало, чтобы снять его, и пришлось пододвинуть стул. На шкафу оказалось куда больше пыли, чем он ожидал, и к тому моменту, когда кот, угрожающе рыча, оказался в руках Калеба, белоснежная шерсть превратилась в блекло-серую. — Кота нужно помыть, — констатировал он, — а ты забирай Софи и уходи. Дашь ей касторовое масло. Если не поможет — звони, я скажу, что делать дальше. Белла явно была недовольна тем, что ее выпроваживают. — Думаешь, что сможешь и дальше работать в долг? — почти сочувственно поинтересовалась она. — Твой приют убыточен! Тебе следует закрыть его, иначе ты со всеми своими собаками останешься на улице. Сколько ты уже задолжал? Двести тысяч? Триста? Даже твои доберманы столько не стоят. Калеб наградил ее угрюмым взглядом и, крепко удерживая кота за холку, направился к ванной. Белла шла за ним, следом семенила, непрестанно тявкая, Софи. — Почему ты такой? Любишь своих шавок больше, чем людей. Знаешь, почему я ушла? В ее голосе слышалась застарелая обида, которая уже не трогает сердце, но досадной горечью остается в памяти. — Не знаю и знать не хочу, — проворчал Калеб, уже смирившись с тем, что услышит ответ. — Ты никогда никого не слушаешь! У тебя нет амбиций, у тебя нет цели в жизни! Ты просто псина, которой нужен хозяин! И даже когда тебе предлагают очевидный выход из тупиковой ситуации, ты ему не следуешь из-за каких-то своих идиотских принципов! Калеб выкрутил кран на полную. Кот, несмотря на крепкую хватку, барахтался и царапался как мог. Он явно был не в восторге от перспективы искупаться. — Ты закончила, я надеюсь? — Калеб повернулся к Белле, которая стояла, возмущенно открывая и закрывая рот. — А теперь уходи. У меня есть дела, а ты мешаешь. Она подняла с пола непрестанно лающую собачку и, тряхнув белокурыми волосами, резко развернулась на каблуках. Калеб услышал, как хлопнула входная дверь, и искренне понадеялся на то, что гостей сегодня больше не будет.