Суета вокруг кота

Когда ты много времени проводишь с кем-то, то перенимаешь его привычки, изучаешь пристрастия. Калеб, вынужденный прожить с мерзким котом целую неделю, отлично знал, куда тот пойдет первым делом, освободившись от гнета сетчатой переноски и человеческого общества. — Ты куда это? — окликнул его Белый, пытаясь сцапать за рукав. — Где тут помойка? Эта тварь точно будет копаться в мусоре, отвечаю! С минуту Белый смотрел на собеседника озадаченно, а потом кивнул. — Наверное, за домом. Я видел какие-то баки, когда подъезжал. Они переглянулись и одновременно кинулись к двери на кухню, откуда наверняка чаще всего выносили мусор. Среди тарелок с готовыми закусками и кастрюль, истекавших ароматным паром, сновали повара и вездесущие официанты, которых Калеб успел возненавидеть всем сердцем. — Калеб! Сюда, сюда! Вот, это про него я рассказывала, — послышался знакомый голос. Пришлось остановиться, повернуться на звук и принять удар врезавшегося в него Белого. Тот больно заехал Калебу в живот и тут же продолжил путь, уже привычно потянув его за собой. — Чего встал как вкопанный? Двигай булками! Краем глаза Калебу удалось заметить копну длинных рыжих волос — должно быть, его окликнула Люси, девчонка с толстым мопсом. Она стояла у стола, на который выкладывали подносы с цветастыми канапе, и, стягивая шпажку за шпажкой, болтала с какой-то подругой. — Заткнись, — лениво огрызнулся Калеб и собрался уже продолжить путь, но заметил на руках Люси знакомый комок белого меха. — Погоди-ка, да вот же он! Боясь упустить цель из вида, Калеб, не глядя, сцапал своего спутника за локоть и дернул на себя. Тот впечатался ему в плечо и мстительно отдавил ногу. — Кто? — обескуражено спросил Белый. — Кот, дубина! Захотелось отвесить этому остолопу подзатыльник. — А, точно! — Белый тут же выпрямился и принял важный вид. Это у него получалось на редкость забавно. — Пошли скорей, хорош тупить. Девушка, с которой беседовала Люси, оказалась Калебу знакома. Это была Минди, та самая защитница животных, которая едва не натравила на него копов во время утренней пробежки за котом, а потом подвезла до дома. — О, привет! — ухмыльнулась она. — Впервые вижу столько идиотов в одном месте. А ведь свадьба еще даже не началась. — И я тебя люблю, детка, — парировал Белый. — Еще раз назовешь меня так — и снимок, на котором ты обнимаешь мою докимакуру с Росомахой, станет достоянием общественности. Белый кинул на нее полный недоверия взгляд. — Ты же говорила, что удалила его в том году на мой день рождения! Минди пожала плечами: — Я соврала. — Вот ведь мелкая зараза! — возмутился он. — Отдай свой телефон! — Ты серьезно думаешь, что я храню ее в телефоне? Ха-ха, наивный. Калеб поймал себя на том, что, глядя на эту перепалку, хотел улыбнуться. Белый и Минди выглядели погодками — им было, наверное, лет по двадцать с хвостиком. Они общались как закадычные друзья и ругались с таким смаком, что не возникало сомнений: им это в кайф. Люси стояла в стороне с котом на руках и смеялась, пряча улыбку в белую шерсть. Помимо воли Калеб задумался, как же он не вписывается в эту компанию. Ему шел уже четвертый десяток. О чем он вообще думал, когда заглядывался на тонкую шею и острые ключицы Белого? Паренек годился ему если не в сыновья, то уж точно в младшие братья. Между ними было как минимум десять лет разницы, которые почти не ощущались в отношениях зрелых людей, но очень остро давали о себе знать, когда дело касалось юного идиота. Странно, что его вообще потянуло к этому мальчишке: Калебу всегда казалось, что интерес к своему полу он потерял еще во время студенчества. Тогда в голове бродил ветер, а мысли были сосредоточены на том, чтобы попробовать все в этой жизни. Голодные до ласки юнцы легко ложились в постель друг с другом, а то и связывались с парнями постарше. Калеб помнил неловкую возню с соседом по комнате, которую и сексом-то назвать было нельзя, помнил и одноразовый трах со слащавыми мужичками старше него, которых иногда удавалось снять в прокуренном баре за пару стаканов дешевого виски. Он не особенно задумывался об удовольствии партнера и хотел, чтобы все случилось как можно быстрее. Ни на что кроме сования члена в чужую задницу его не хватало. С девушками все казалось проще. Меньше был риск напороться на отказ или получить по зубам за пьяные приставания. С девушками все становилось сложно, только когда дело касалось беременности. Но Калеб всегда предохранялся. Может, именно поэтому к тридцати пяти годам он не стал счастливым семьянином с кучей ребятишек и домом, на крыльце которого цвели петунии. Вместо этого он глядел на то, как ходит под бледной кожей острый кадык, и думал, что с удовольствием оставил бы на этой самой коже пару-тройку красивых засосов. — Будь добр, сходи за переноской, — обратилась к Белому Минди. Тот сердито буркнул: — Сама сходи. — Кота я поймала, так что ты мне должен. — Ничего я тебе не должен! — Еще как должен. Лучшие годы моей жизни, которые мне приходится гробить на такого олуха, как ты. — Опять начинаешь, да-а? — с досадой протянул Белый. — Продолжаю, — ухмыльнулась Минди. — Что-то я не вижу тут переноски, за которой ты должен был сходить. Где же я сохранила ту чудесную фотографию? —она сделала вид, что задумалась. — Все! Иду-иду! Белый поднял руки вверх в знак капитуляции, бросил извиняющийся взгляд на Калеба и направился к выходу из кухни. Люси помахала ему вслед шпажкой с тремя видами сыра и, подумав, скормила один кусочек сидевшему у нее на руках коту. — Эй, ты опять за свое? — возмутился Калеб. — Хорош кормить животных человеческой едой! Она им не подходит! — Вот-вот! — поддакнул Белый уже с порога. — Я ей это постоянно говорю! Видел бы ты ее мопса! Такой жирдяй! Люси встала на защиту своего любимца: — Марко не жирдяй! — Иди уже за переноской, — раздраженно сказала Минди. — А ты, Люси, завязывай с этим делом. — Но он же попросил... — растерянно ответила та. — Пять лет назад Белый тоже попросил меня на него работать. Думаешь, я не жалею? Люси звонко рассмеялась словам подруги и отложила оставшийся сыр. — Ладно, не буду больше. Пойду-ка я помогу Белому найти переноску, иначе наемся еще до начала праздника. — Давай. Люси покинула кухню вслед за Белым. Только Калеб собирался сказать, что тоже, пожалуй, пойдет на улицу, как его остановили. — Ну вот, наконец-то свалил, — довольная собой Минди гордо вскинула подбородок и, развернувшись к Калебу, сообщила в лоб, — мы не встречаемся. — Я разве что-то говорил? Он изо всех сил старался не казаться обрадованным этой новостью. Молодые люди общались так непринужденно, что их запросто можно было принять за парочку. Наблюдая их диалог, Калеб уже успел надавать себе мысленных подзатыльников за то, что не так понял заинтересованные взгляды Белого в свою сторону. — Ой, не надо делать вид, что тебе неинтересно, — всплеснула руками Минди. — По тебе сразу все видно. Он тебе нравится. Да и ты ему чем-то приглянулся. Если так, то вы можете отлично провести время сегодня: на втором этаже множество гостевых спален... Она многозначительно выгнула брови и кивнула куда-то в сторону потолка. Калеб едва удержался от того, чтобы закрыть лицо ладонью. Не то чтобы он считал себя мастером флирта, но если его интерес был настолько очевиден для малолетки, то он, наверное, выглядел как голодная собака, которой показали говяжью косточку. Мысль о быстром сексе с Белым мелькнула и пропала. Сейчас все не казалось таким простым, как прежде. Парень был согласен, Калеб был не против, но разница в возрасте предполагала, что он несет ответственность за пацана, который прыгает к нему в койку. Как там было в той книжке? «Мы в ответе за тех, кого приручили»? Для такого молодого парня, как Белый, их одноразовый секс мог что-то значить. Он выглядел довольно впечатлительным и, наверное, идеализировал своих партнеров. Что он будет думать, если утром Калеб просто скажет ему спасибо за вчерашний трах и уедет на такси, не взяв номера телефона? Калебу сделалось стыдно. — Лучше замолчи. Знаешь его? — Угу. Росли в одном детдоме, — сказала Минди ровным голосом. — Даже убежали вместе. Эта новость огорошила. Глядя на наглые повадки и улыбчивую физиономию Белого, можно было подумать, что он — избалованный сынок богатых родителей. — Это вы так развлекались? — помрачнев, спросил он. — Звучит веселее, чем есть на самом деле, — Минди пожала плечами. — У меня не было родни с самого начала, а он оказался ненужным ребенком в большой семье. Его передавали с рук на руки лет до десяти, пока он был маленьким и милым, а стоило подрасти — сдали в детдом. Калеб молчал, а Минди рассказывала историю взросления своего друга как забавный анекдот. Она явно научилась не принимать ничего близко к сердцу. — Но самое смешное началось, когда ему исполнилось восемнадцать, — она взяла со стола канапе с анчоусом и откусила хвостик. — Ты не против? С утра только чашку кофе выпила, жуть как жрать хочется. Калеб кивнул, ожидая продолжения рассказа. — Ничего, ешь. Минди кивнула и, проглотив, откусила еще, не прекращая болтать: — Оказалось, что какая-то страшно богатая бабка написала завещание отложенного действия. Типа, открыть тогда-то и не днем раньше. Открыли, вся семья собралась в надежде поживиться — а там: так-то и так-то, завещаю все своему внучатому племяннику, которому как раз исполнилось восемнадцать. Пусть владеет нажитым добром и заботится о моих кошках. Калеб недоверчиво фыркнул. — Так только в сказках бывает. Минди взяла еще канапе и снова первым делом отгрызла рыбе хвостик. Проходивший мимо официант покосился на нее неодобрительно, но ничего не сказал. Она нагло ухмыльнулась в ответ, провожая его глазами. — Жизнь иной раз покруче любой сказки бывает, — рассеянно ответила Минди, откусывая анчоусу голову. — Теперь все родственники, которые перекидывали его друг другу, как мячик для пинг-понга, пытаются урвать долю, выставляя себя опекунами. Калебу захотелось открутить головы этим родственничкам. Он мысленно напомнил себе, что это не его дело, и сложил руки на груди. — И что, успешно? — Не-а, — Минди тряхнула головой, и прядь бирюзовых волос мазнула по губам. — Я за этим слежу. Юрист я или где? В завещании все четко сказано. Но жить спокойно не дают: цепляются как клещи, все им денег надо. Калеб некстати вспомнил о своем долге и перспективе закрытия приюта. — Всем надо, — буркнул он. Хотелось перевести тему. Чтобы не думать о недолюбленных приютских детях, о большом наследстве, что перепало малолетнему шалопаю, и жадных родственниках. — Слушай, кто додумался назвать кота Белым? Обычно титулованных зовут позаковырестей. Минди с минуту пялилась на него, пережевывая очередную маленькую рыбку. — Так ты подумал, что это имя кота? — наконец, спросила она и рассмеялась. — Вот тебе переноска, Минди, — в дверях кухни появился запыхавшийся Белый. — Присмотри за ним. А мы пока отлучимся на полчасика. Он пихнул переноску подруге, а сам нагло схватил Калеба под локоть, глядя блестящими, полными смешливого озорства глазами. По позвоночнику пробежали колкие мурашки, захотелось прижать Белого поближе и поцеловать прямо сейчас. Вместо этого Калеб попробовал стряхнуть его, как приставучую девку, но не тут-то было: пацан держался крепко и тянул за выход. — Эй, куда это? — возмутился Калеб. Не то чтобы он был против, но перспектива оказаться наедине с Белым вносила в его мысли сумятицу. Из просто привлекательного фрика он превратился в богатенького наследника, связь с которым могла поправить финансовое положение Калеба. В то же время мысль о том, чтобы использовать неопытного пацана таким образом, претила. — Ты же говорил, что мой кот испортил твой смокинг? — Белый хитро ухмыльнулся. — Я должен как-то компенсировать это. Машина у Белого оказалась тоже белая. Новенькая и блестящая, с отделанным кожей салоном. Если сравнивать с той развалюхой, на которой ездил Калеб, то это был иной мир, седьмое небо и райские кущи, оснащенные кондиционером и системой стереозвучания. — Куда мы едем? — хмуро спросил он. Белый беззаботно напевал какую-то песенку и мучил свой смартфон, одной рукой время от времени трогая руль. — Еще не знаю... А! Вот, нашел! Издав победный клич, Белый взялся за руль обеими руками и поддал газу. К разочарованию Калеба, машина остановилась перед невысоким крылечком магазина одежды. В блестящих витринах отражался яркий погожий день, ослепительно белый автомобиль и перекошенная рожа Калеба, который вовсе не был счастлив здесь находиться. За стеклами в изящных позах томились длинноногие стройные манекены, одетые в костюмы-тройки, фраки и классические брюки с рубашками. — Ну, вылезай! Белый выскочил из машины и кинулся к дверям, не дожидаясь Калеба. Тот еще раз взглянул на дорогую вывеску, к которой в здравом уме никогда в жизни близко не подошел бы, и с тоской вышел на улицу. Ведущие в магазин ступени, что характерно, были облицованы все той же скользкой плиткой под мрамор, которая красовалась и на крыльце кошачьего салона красоты. Видно, все помпезные заведения считали своим долгом отбить желание зайти внутрь у как можно большего количества посетителей. На входе Калеба встретили две продавщицы с холодными и презрительными взглядами. Он непроизвольно задумался, не тренировались ли они специально. Может, перед ним выстроилась последняя баррикада, отделявшая здравый смысл от сумасшедших растрат? В таком случае он был даже благодарен этим двум мымрам за их постные рожи. — Эй! — Калеб едва успел поймать счастливо порхающего между стеллажей Белого. — Мне такая барахолка не по карману. Тот заморгал изумленно, а потом издевательски улыбнулся. — А кто сказал, что платить будешь ты? Он легко освободился от хватки Калеба, проведя прохладной ладонью по его руке. Прикосновение подействовало как спусковой рычаг — будто перемкнуло что-то в мозгу и окружающий мир перестал восприниматься так четко, как раньше. — Дамы, — ехидно усмехнулся Белый и театрально похлопал в ладоши, — вот этому джентльмену нужен смокинг на свадьбу. Продавщицы обменялись полными скепсиса взглядами, и, Калеб мог поклясться, между ними как будто состоялся целый диалог. — Простите, но не думаю, что джентльмену придутся по вкусу наши расценки, — пропела одна. — Это элитный бутик, — подтвердила другая. — Тут все дорого, — покачала головой первая. — Очень дорого, — кивнула вторая. Калеб оторопело смотрел, как гордый, явно обожающий свое эго Белый спокойно положил на прилавок отобранные вещи, отряхнул руки и спокойно пошел к выходу, по пути подцепив Калеба на буксир. На улице по-прежнему палило солнце, белая машина была столь же вычурна, а витрины бутика блестели так же отталкивающе. — И ты ничего не скажешь? — изумился Калеб. — Скажу, но потом. Всему свое время, — важно произнес он. — Смотрел «Красотку»? — Что? — переспросил Калеб, перекидывая через плечо ремень безопасности. — «Красотку»! С Джулией Робертс. Ну, знаешь, еще песня оттуда есть: прэти вумэн вокин даун зэ стрит, прэти вумэн... Они тронулись с места, и Белый принялся напевать, страшно перевирая мотив и постукивая большим пальцем по рулю. — Заткнись, будь добр, — взмолился Калеб. Белый расхохотался и вновь принялся терзать телефон свободной рукой. — Надо будет как-нибудь показать тебе. Это классика. Так вот, там тоже был дорогой магазин одежды, куда заходит главная героиня. Ну, Джулия Робертс. — Хочешь сказать, я баба? Белый прыснул от смеха. — За дорогой следи давай, — мрачно посоветовал Калеб. — Ну, ты, конечно, не баба, но давай на минуту представим, что ты на месте Джулии Робертс. И ты, то есть она, заходишь в шикарный магазин и хочешь купить шмоток. Но продавщицы смотрят на тебя свысока, ведь ты проститутка! — Отлично, — мрачно произнес Калеб, похлопывая себя по карманами в поисках сигарет, — теперь я еще и проститутка. — Не суть! — перебил Белый. — Так вот, они отказываются ее обслуживать, ведь у проститутки не может хватить денег на дорогое платье. — Значит, она плохая проститутка, — Калеб затянулся сигаретой. Это помогло относиться ко всему чуть спокойней. — Она хорошая проститутка! Она красотка! Просто она ждала Ричарда Гира, понимаешь? Ну, чтобы он купил ей шмотья, ввел в высшее общество и залез к ней на балкон с букетом цветов. — Можешь не объяснять. Я уже понял, что ты явно представлял себя на ее месте в своих юношеских грезах, — Калеб ухмыльнулся. Машина остановилась напротив очередного дорогущего даже на вид магазина одежды. Белый насупился, но тут же широко ухмыльнулся. — Но теперь-то я Ричард Гир. Калеб фыркнул. — А дальше? — Она покупает шмотки в другом месте, а потом возвращается в тот магазин и говорит что-то типа: «Ничего личного. Только бизнес, сучки!». — Спорю на десятку, это из другого фильма, — возразил Калеб. Белый с сомнением потер подбородок. — Разве? — Ага. Точно. То ли «Криминальное чтиво», то ли «Крестный отец». Что-то из этого. — Ну и что? — То, что мы не будем так делать! Белый хмыкнул и вышел из машины. Калеб уныло поплелся за ним. Магазинчик так же пугал дороговизной. Тут классика перемежалась с повседневной одеждой. Половина витрин была отдана на откуп современной моде. В глазах пестрило от модных футболок с художественными дырами и цветными принтами с героями детских комиксов. Майка, красовавшаяся сейчас на Белом, возможно, была родом отсюда. Ступени к этому магазину, к счастью, не были такими скользкими, и Калеб поднялся на крыльцо, даже не держась за перила. Пришлось постоять тут, чтобы выкурить сигарету и потянуть время. Терпеть еще одно унижение не хотелось. Войдя в магазин, Калеб увидел, что на этот раз Белый сразу направился к администратору и теперь что-то ему втолковывал, помахивая перед носом кредиткой. — Итак, дубль два, — провозгласил он и вновь хлопнул в ладоши. — Моему спутнику нужен костюм для свадебного торжества! — Нет, не нужен! — возразил Калеб. — У меня уже есть костюм. Белый поморщился. — Сделай мне огромное одолжение: когда вернешься с праздника, сожги эти тряпки. Продавщица тут же подскочила к нему с вопросом: — Вы будете на празднике вместе? Калеб собрался возразить, но его прервали: — Ну да! Так что давайте подберем что-нибудь в тон и без этих ужасных хвостов. Ах, да. И мне нужна рубашка. Калеба едва ли не силой затолкали в гримерку с кипой одежды в руках. Когда он увидел ценник на одном из костюмов, то едва не поседел. «Это что, шутка?» — подумал он. Напяливая на себя безумно дорогие шмотки и отодвигая штору примерочной кабинки, он все ждал, что сейчас в магазине появится съемочная группа программы «Розыгрыш» и предложит ему, улыбаясь на камеру, рассказать о своих впечатлениях. Тем не менее, за шторкой был только Белый. — Неплохо, — задумчиво кивнул он. — Но, знаешь, примерь еще вот этот. Белый мучил свою жертву почти час и, удовлетворившись результатом, нагрузил пакетами, его и своими вперемешку, велев нести все в машину. Калеб только вздохнул. — Я никогда не смогу с тобой расплатиться. — Так отдашь натурой! Белый захохотал, а Калеб поразился той легкости, с которой его, кажется, только что сняли.