Сиквелы к "Изнанке"

Галстук. Белая рубашка выглажена с вечера. Волосы гладко причёсаны. Нужные бумаги сложены в удобном порядке. До выхода из дома ещё целых полчаса. — Принести тебе кошачьего корня? — сочувственно поинтересовался Арно, который одной рукой заворачивал бутерброд, другой — копался в сумке. — Я в порядке. Мог бы ещё спать и спать. — Валентин пятнадцатый раз перепроверил, что не забыл ни паспорт, ни зачётку, ни студенческий. Узел галстука безупречен. Ничего не топорщится, пятен нет. — Ты выглядишь сногсшибательно. — отметил Арно. — Подбросить тебя? — Спасибо, я пешком пройдусь. Польза для здоровья и всё такое. — Ладно, тогда я за тобой заеду. Ну и держи в курсе, — Арно сунул бутерброд в карман сумки, — я побежал. Удачи. — Тебе тоже. Дверь хлопнула. Стук подошв по лестнице. Рёв мотоцикла. Уф. Валентин ещё раз проверил все документы, переложил бумажник из внешнего отделения во внутреннее, умылся холодной водой и вышел из дома. Сейчас не время сходить с ума. Всё должно быть отлично и по плану, преподаватели знают его, и им совершенно незачем поступать нечестно в его отношении. А уж в своей способности ответить на любой разумный вопрос Валентин не сомневался. Только бы отец не преподнёс какой-нибудь сюрприз. С кафедры доносился знакомый громкий, уверенный голос. Валентин молча сел на подоконник перед аудиторией, где должна была проходить защита дипломов. Рядом так же молча примостилась тихая Мэллит Сакаци. Наверное, как раз она без кошачьего корня не обошлась. Вызовешь — ответит без запинки. Сама не вызовется никогда. Что она делает на специальности, где подразумевается публичность? Ладно, может, с опытом застенчивость пройдёт. — Тебе идёт это платье, — Валентин решил подбодрить её методами Арно. — Спасибо, — Мэллит скромно улыбнулась. — Придд, зайдите, пожалуйста, — с кафедры выглянул профессор Инголс. Валентин молча подчинился, догадываясь, зачем его зовут. У длинного стола сидел отец, закинув ногу на ногу, курил и небрежно листал ведомости. — Доброе утро, — вежливо поздоровался Валентин, чувствуя, как сердце начинает оглушительно колотиться. Хватит! Нет! Прекратить! — Конрад, разрешите, мы поговорим наедине. Прежде, чем профессор Инголс успел пробормотать «да-да», Валентин отчеканил: — Встреча экзаменатора и экзаменуемого наедине перед защитой запрещена правилами. По лицу Инголса было заметно, что нюанс он уловил. К сожалению, отец тоже. — Ничего, — после секундного колебания улыбнулся Инголс, — я думаю, в данном случае — можно. Дверь за ним мягко закрылась. А, Леворукий. Ладно, не убьёт же его отец. — Не будем терять время, — отец поднялся, подошёл вплотную. Валентин не шелохнулся и не проронил ни звука. Любое ваше слово может быть использовано против вас. Не дождавшись реакции, отец объявил. — После защиты ты вернёшься в Васспард. Я открыл филиал, поработаешь там, наберёшься опыта. Я готов тебя простить, если впредь ты будешь вести себя разумно. — Простить за что? — Ты прав, я должен уточнить. Не всё, что ты натворил, можно простить, и я рад, что ты это понимаешь. Я готов забыть твои дерзость и неподчинение. Безусловно, о своей противоестественной связи ты не должен упоминать — нигде и никогда. Ты женишься на дочери окружного судьи. Можешь выбрать дату, но не затягивай. Вопросы есть? — Есть. С чего ты взял, что я послушаюсь? — Не хочешь по-хорошему? Пошёл вон! — отец побагровел. — Всего доброго, эр Придд, — учтиво попрощался Валентин, неспешно вышел в коридор, добрался до туалета и только там позволил себе расслабиться. Не чувствуя пальцев, нашарил в сумке шоколадку, разорвал обертку, откусил дольку. Леворукий… Да что за напасть! Физиология физиологией, а с такой реакцией надо бороться! Мало ли, где он ещё пересечётся с отцом! Что, каждый раз в обморок падать?! Злость помогла прийти в себя. Валентин сделал несколько глотков прямо из-под крана. Ну, будь, что будет. Студенты рассказывали о своих дипломных проектах, отвечали на вопросы комиссии и выходили в коридор ждать оценку. Валентин сидел молча, стараясь концентрироваться на стратегии экзаменаторов. К чему придираться, на что обращают внимание. Он без пяти минут специалист. Неужели его смогут сбить с толку? — Придд, — объявил секретарь. Валентин прошёл к пюпитру, обвёл аудиторию вежливым взглядом. — Здравствуйте, уважаемые коллеги. Тема моей дипломной работы: «Законопроект о предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия». Актуальность данной темы, в первую очередь, подтверждается статистикой. Так, по данным Талиггосстата, с 380 по 390 год текущего Круга было зафиксировано… Стоило начать говорить, вся нервозность улетучилась. Он потратил почти полтора года на изучение источников и написание диплома. Работа в консультации постоянно подбрасывала ему свежего материала. Он разбирался в теме — на уровне выпускника — уж точно. Не было ни одного официального, доступного труда, который он не изучил бы. -…Таким образом, введение данного законопроекта в его нынешней редакции является отвечающим нуждам общества. Комиссия зааплодировала. Даже отец, который сидел с непроницаемым лицом, хлопнул пару раз в ладоши, после чего спросил: — Как, по-твоему, этот законопроект сочетается со статьёй Конституции, запрещающей вмешательство в личную жизнь граждан? — Спасибо за вопрос, эр Придд, — кивнул Валентин, — как я отметил, здесь превалируют три закреплённых Конституцией права гражданина: наказуемость только по суду, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, а также достоинство личности. Возьмём, к примеру… Краем глаза он заметил, что профессор Инголс благожелательно улыбается, кивая его словам. Отец слушал с таким видом, словно Валентин богохульствовал или нёс пьяный бред. -…Таким образом, цитируя известного историка права Павсания, «рабство не будет полностью отменено, пока домочадцы считаются собственностью патриарха». — Спасибо, Придд, вы можете идти, — объявил Райнштайнер, не дожидаясь новых вопросов коллег. — Благодарю. — Валентин сложил листки, забрал сумку и чинно вышел. В коридоре его обступили однокурсники. Окделл даже протянул пластиковый стаканчик с вином. — Ну, всё, от нас уже ничего не зависит. Выпьем. — Спасибо, — Валентин сделал глоток. На голодный желудок быстро поведёт — хотя не всё ли равно уже? — Ну, как? — Альберто пытливо заглянул ему в лицо. — Не знаю. Они скажут, как. — Ну, а ты, ты сам как чувствуешь? — Да ну он свой высший балл получит, зачем вы спрашиваете! — хмыкнул Окделл. — Я свою работу выполнил. Они пусть решают, — Валентин сел на подоконник, вытащил телефон, включил его. — Что, уже четыре? Обстоятельно же мы засиделись. — Угу. Давайте, пиццу закажем? — предложил Альберто. Валентин пожал плечами, набирая смс. 15:56 «Я отстрелялся, жду оценку» Как-то не верится, что кончилась эта пытка. Окделл прав — от них уже ничего не зависит, можно расслабиться. Валентин извлёк шоколадку. — Угощайтесь. Початая, но вкусная. Телефон тихо звякнул. 16:05 «супер, я скоро буду, подождём вместе» 16:06 «Спасибо» На мгновение Валентин забеспокоился, что отец каким-то образом сорвётся на Арно. Да ну, он же сам юрист, при свидетелях не посмеет. Из аудитории вывалилась Мэллит. Её подбородок дрожал, в глазах стояли слёзы. — Что случилось? — Альберто тут же бросился к ней, помог сесть. Валентин ярко представил, что именно случилось, и ощутил укол вины. — Держи, — шепнул он, вручив Мэллит бумажный платок. — Валили? — сочувственно спросил Паоло. — Да… нет… вопросов много задавали, — Мэллит хлюпнула носом, — и смотрели так… — Ничего, всё будет нормально, ты же знала свою тему, готовилась, они это видели, — принялся утешать Альберто. — Знала, — тихо согласилась Мэллит, — просто перенервничала. — Бывает. Со всеми бывает, — заверил её Валентин. — С тобой — никогда не бывает! — отрезала Мэллит. Ладно, пусть лучше раздражается на него… Леворукий, вот удружил однокурснице, разозлил отца, спровоцировал, а другие страдают. — Всем привет! — из лифта вышел Арно, держа в руках большой пакет с булочками. — Я решил, вы тут голодные, принёс гуманитарную помощь. — Савиньяк! Так вот, чему тебя учили на твоём медицинском! — обрадовался Альберто, тут же принялся делить еду на всех. Валентин улыбнулся краем губ. Неплохой манёвр. Теперь однокурсники и внимания на них не обратят. Он тихо утащил Арно за угол, взял за обе руки. — Спасибо, что приехал. — Да я так и планировал. Всё равно в три уже с работы вышел. Я сегодня подменял Стеллу на линии доверия. — И как? — Услышал много житейских историй, — Арно заулыбался, — ты лучше рассказывай, что у тебя. Валентин помолчал, прислушиваясь, не началось ли объявление оценок. — Отец был в комиссии. — Офигеть, — Арно обнял его за плечи, — и ты знал заранее, поэтому так нервничал? Почему мне не сказал? — А что бы ты сделал? Я должен был выйти и справиться сам, понимаешь? — Понимаю. И не сомневаюсь, что ты справился. Ел твой мозг столовой ложкой? — Чайной. И не то, чтобы я стремился говорить о нём. Лучше о нас. Мне плевать, пусть даже «удовлетворительно» ставят, я хочу пойти и отметить окончание этого всего. Куда бы ты хотел? — Домой, снимать с тебя всю эту официальную одежду. Годный сценарий? — Мне нравится. — Прекрасно, — Арно повеселел, — ладно, там, кажется, народ перестал суетиться. Оценки объявлял секретарь. Мэллит, услышав «отлично», с визгом повисла на шее Альберто. Валентин улыбнулся: словно гора с плеч. Секретарь перевёл взгляд на него. — Придд, Валентин: «хорошо». Кто-то из студентов ахнул. Арно обеспокоенно придвинулся, взял за руку. Валентин пожал плечами — в этот момент ему действительно был безразличен балл. Отец рассчитывал его уязвить? Хорошая попытка. — Пойдём, Арно. Всё нормально, правда. — Ты не хочешь подать апелляцию? — Альберто заступил ему дорогу, пылая праведным гневом. — Это же нечестно — тебе «хорошо». Ты же столько трудился, мы же видели все! — Не хочу. И мне безразлично. Я готовил эту работу не для оценки, а для себя. — У-у-у, — протянул Альберто, — ладно, мы с Паоло собираемся завалиться в «Танцующую найери». Кто с нами? — Не мы, — пробормотал Валентин, наблюдая, как коридор стремительно пустеет. — У меня очень странное чувство. Идём, Арно. Тот покачал головой, бросил взгляд на дверь аудитории. — Ты точно не хочешь ничего ему сказать? — Нет. Я устал. Надеюсь, ты не думаешь, что я испугался. — Сохрани Милосердный, — Арно нажал кнопку вызова лифта, — уж в трусости я тебя точно не могу обвинить. Валентин молча кивнул. Дома Валентин с удивлением обнаружил, что стол уже сервирован. Арно улыбнулся со смесью гордости и смущения, извлёк из-под кухонной стойки термосумку. — Распаковывай, а я из холодильника всё вытащу. — У меня сразу несколько вопросов. — Валентин бережно водрузил на стол глубокую миску, в которой красовалась восхитительно пахнущая паэлья. — Ты вышел из дома раньше меня. Когда ты успел? И откуда ты знал, что я потащу тебя домой? Оно же всё могло остыть и испортиться. — Просто я волшебник, — Арно рассмеялся, примостил вокруг паэльи три салата. — Ну я же тебя знаю. С почти стопроцентной вероятностью ты бы не потащился ни в какую «Танцующую найери». А что касается времени… Я же освободился в три. Метнулся сюда… Мне мама помогла, если честно: это она приготовила. Хоть ты её и стесняешься, она души в тебе не чает. Я даже ревную. Валентин отобрал у него очередную изящную салатницу, поставил, не глядя, и обнял, ткнувшись носом в шею. Так не бывает. — Я не заслуживаю. — Да ладно, — Арно погладил его по спине, — что мы такого сделали? Мы просто захотели устроить тебе праздник. Это всего-навсего двойная порция вкусной еды, а не «Мориск купе» семисотой модели. Мама бы и лично поздравила, только не хотела, чтобы ты сидел, как на иголках, и думал об этикете. Нам правда приятно тебя порадовать. — Учитывая, что я только и знаю, что тебе ныть? — Не наговаривай на себя. Мне вот только неловко, вдруг ты не хочешь никаких напоминаний о сегодняшней защите. — Мне действительно безразлично, — заверил Валентин. — Я даже чувствую, что одержал победу. Если он намеревался уязвить меня этой глупостью, значит, его кампания рассчитана на кого-то другого, не на мои болевые точки, Милосердный ему судья. — Истинно эсператистское смирение, — Арно поцеловал его и отстранился. — Откупоришь вино? *** Столько лет знакомы, а до сих пор натыкаешься на подводные камни. Отправить, его, что ли, к профессору Ариго на терапию? Хотя тот в процессе супервизии уже такого наслушаться успел… Ну вот что это? Скромный домашний ужин с вином и десертом не должен вызывать такую бурную реакцию. У Арно даже дыхание перехватило от этого океана благодарности. Да, Валентин прав: хорошо, что Придд-старший не вполне представляет себе характер сына. В некоторых моментах он ещё очень уязвим, при всём своём упорстве. В четыре руки быстро убрали со стола и вымыли посуду. От вина глаза Валентина наконец-то заблестели, он мечтательно улыбался. Арно потянул его галстук, распуская узел, и не встретил сопротивления. Очень хорошо, что он не переживает. Это было последней взвешенной мыслью, потому что Валентин скользнул ладонями под его майку и перехватил инициативу. За окном окончательно стемнело. Арно рассеянно перебирал волосы Валентина, который, вроде как, расслабился. Вообще, сложно ему эти два года дались. Учёба, потом бегом в консультацию вкалывать, затем дома ещё переводы, да и работу над дипломной никто не отменял. И ни разу не пожаловался, что тяжело: сцепил зубы и пахал. Теперь-то он может выйти на человеческий рабочий день, а вечера тратить более творчески. Лежащий на тумбочке мобильный сначала засветился, потом начал играть полузабытую классическую мелодию. Валентин рывком сел, схватил телефон, словно не веря ушам. — Зачем он звонит? — Хочешь, я отвечу? — Не надо. — Как знаешь, но я и тебе тогда трубку брать не советую. — И не собирался, — Валентин нажал на отбой, выключил телефон и лёг обратно. — Зачем он это делает? Не всё сказал? Ну почему? Он хотел, чтобы я попросил прощения, знаешь, вернулся в Васспард, женился на дочери его коллеги! Он действительно думал, что я послушаюсь? Почему он не оставит нас в покое? Ну выгнал уже, отрёкся — ну и забыл бы о моём существовании! — Тс-с-с-с, — Арно привлёк его к себе, поцеловал висок, макушку, погладил между лопатками, — ты сам понимаешь, почему. Валентин помолчал, щекотно дыша ему в грудь. В следующий раз надо взять трубку самому и поговорить с этим человеком. Обычно такие суровые господа не хотят общаться с теми, кто их не боится. — Извини. Моя истерика отвратительна. — Ничего, ничего. Послушай, разреши мне с ним поговорить, если он ещё раз позвонит. — Посмотрим. Давай спать? Интересно, а не узнал ли он адрес?..