Хагрид

      Утром после выпускного бала, Рубеус проснулся от какого-то шума. Внимательно прислушавшись, но ничего не услышав — он решил, что ему показалось. После чего хотел продолжить спать, но обнаружил рядом с собой свою раздетую библиотечную знакомую, которая мирно спала, почти полностью на него забравшись.       Немного вспомнив события прошедшего вечера, Рубеус осторожно начал будить девушку.       — Доброе утро! — мило улыбнулась та проснувшись.       — Доброе. Колокольчик, а ты не хочешь мне ничего рассказать? — внимательно посмотрел он на девушку.       — О чем? — та наивно похлопала ресничками.       — Например, что ты мне подсыпала? И я знаю, что ты мне подсыпала что-то, так как я не собирался спать с ученицей, на тридцать лет младше меня, какой бы красивой она не была.       — Ты, правда, считаешь меня красивой? — радостно защебетала девушка.       — Колокольчик, не переводи тему. Я знаю, что ты умная девочка и все поняла. И так, что?       — Возбуждающее.       — Радует, что не подвластия. Интересно, а почему я его не почувствовал? И удивительно, как только оно подействовало, у меня ведь должно быть природное сопротивление.       — Оно магловское было, для лошадей, — продолжила девушка. На что мужчина только удивленно кашлянул, и так же удивленно продолжил смотреть на девушку.       — Ну, а что? Я ведь знаю, что на тебя не все действует!       — А зачем, Колокольчик? Чем тебе ровесники не угодили?       — Нууу, люблю-то я тебя, — и снова мило улыбнулась, глядя на удивленного мужчину. — Да и ровесники ко мне не подходят, я была обручена ведь.       — Была? — уловил суть Рубеус. — Ну, ты же не бросишь меня после сегодняшней ночи? — и снова мило захлопала ресничками.       — Звоночек, а ты разве не знаешь, что те, кто спят вместе — не всегда женятся?       — То есть ты бросишь мать твоего ребенка? — на что мужчина опять в удивлении закашлялся. — А..э…а…? — только и смог выговорить он.       — Зелье плодородия. Хотя, ты был таким неутомимым, что я сомневаюсь, что не забеременела бы без него.       — А…а? — способность говорить ещё не вернулась к мужчине.       — Ты мой! Блэки всегда добиваются своего! А что ты мой — я решила ещё на четвертом курсе! Кстати, надо вставать, а то скоро родители прийдут.       — Чьи? — мужчина, после обрушившихся на него новостей, ещё плохо соображал.       — Скоро уже будут наши, милый! — Белатрикс снова ему улыбнулась и чмокнула в щеку. И попытавшись встать с него и перелезть, поморщившись от боли, упала обратно.       Хагрид решил сначала полностью обдумать ситуацию и разобраться в своём отношении ко всему этому. Но после падения Белатрикс на него, решил сделать это позже, а пока помочь девушке.       — Лежи, сейчас дам восстанавливающее и заживляющее. Вот зачем ты это сделала? Я же наверно разорвал у тебя там всё! — на что та лишь хихикнула, и призналась опять.       — Я успела использовать Уменьшающий бальзам на … нем. Так что всё в порядке. Это просто был мой первый раз, а ты не мог сдерживаться.       Когда заживляющее и восстанавливающее были использованы, а сама новоиспеченная парочка завтракала, Белатрикс задумчиво проговорила:       — Интересно, а где родители?       — Да, кстати, что ты говорила по-поводу родителей?       — Нуу, я написала им письмо, что отказываюсь от помолвки и люблю другого. А так же что останусь с ним и домой не вернусь, если его не примут. По идее, мои должны были с утра уже быть в школе и под конвоем перемещать меня домой.       Тут возник Панса.       — Молодая госпожа должна простить меня. С утра приходили маги, громко кричавшие и воинственно настроенные. Я был вынужден защитить от них дом, чтобы они не беспокоили ваш сон. Да и Санса ещё спит — это он добавил тише.       — Твой домовик напал на магов? — удивленно спросила Белла.       — Где они? — спокойно спросил Рубеус.       — Ждут вашего пробуждения у директора. Я был вынужден забрать у них палочки.       — Забрать палочки? — ещё больше удивилась девушка. А Рубеус вздохнув, поблагодарил Пансу и принялся успокаивать Беллу, мысленно готовясь к разговору с её родителями. Столько лет молчавшие ощущения подсказывали ему, что он попал.