***
Этим утром все жители и гости Скайхолда радовались яркому солнышку и теплой погоде. Кроме, пожалуй, Кирана, у которого день не задался с самого начала. Родители мальчишки уже полчаса о чем-то горячо спорили, а его отправили на улицу, чтобы он не слушал эти крики. Утешал паренька только его верный щенок, которого совсем не тревожили такие заботы. Он задорно вилял хвостом и всеми силами пытался развеселить своего печального хозяина. Мабари игриво прыгал вокруг Кирана, лаял, валялся на спине и катался по полу, но ничего не могло поднять ему настроение. Мальчик только слабо улыбался, наблюдая за этим, а потом опускал глаза и продолжал бездумно брести, разбрасывая землю в разные стороны носками ботинок. У Морриган и Героя Ферелдена должна была быть веская причина, чтобы расстроить сына, которого они оба любили больше всего на свете. По иронии судьбы этой причиной оказался он сам. –Ты не можешь решать за него! – в отчаянии крикнула ведьма, взмахнув руками. –Я не решаю за него. – Страж-Командор обнял ее за плечи, а она попыталась вырваться. Безрезультатно. – Последнее слово остается за ним. Я просто поставил тебя в известность, что поговорю с Кираном на эту тему. Хайевер – это лучшее, что я могу ему дать. Не заставляй его быть странником, как ты или я. Позволь ему стать кем-то. Я уверен, из сына получится отличный правитель – он спокойный, терпеливый, в меру любознательный и уже не по годам одаренный. –А если он не захочет? –То я не буду его принуждать, – убеждал Нортберт, – обещаю. –Мне по прежнему это не нравится, – сказала Морриган, сложив руки на груди, – но пусть будет так. Но, – ее голос стал тише, - если я узнаю, что ты принудил его – заставлю тебя ловить огненные шары голыми руками.***
Деревушка Валанс была расположена в Орлее на берегу Недремлющего моря. Это была самая обыкновенная, ничем не примечательная деревушка, коих сотни по всему Тедасу. Инквизитор никогда бы не подумал, что это место могло быть как-то связанно с бывшей Верховной Жрицей, если бы не величественная церковь в самом его центре. Она разительно отличалась от всего остального и на фоне местами развалившихся и покосившихся деревянных домов крестьян выглядела, как окно в какой-то другой мир. Тревельян находил такой контраст очень выгодным для жричества. Возможно, она не случайно построена именно здесь. Задумавшись об этом, Рэлл не заметил, как они подъехали совсем близко. В оформлении церкви преобладали белые и золотые оттенки, выглядело все богато. По мнению Инквизитора, эти деньги с не меньшим успехом можно было потратить на развитие деревни и прилежащих территорий, которые при желании могли стать дополнительным местами для посевов или удовлетворить другие нужды местного населения. Сестра Соловей, наверняка, не согласилась бы с такой прагматичной точкой зрения, поэтому мужчина не стал посвящать ее в ход своих суждений. В дополнение к величественному виду шли знамена Андрастианской церкви. Конечно, куда же без них. Ветер колыхал эти белые солнца на красных полотнах, а у Тревельяна все больше складывалось такое впечатление, что это не церковь вовсе, а настоящая крепость. Сама деревня его тоже настораживала: по пути они встретили мало людей. Рэлл ожидал, что здесь будет не протолкнуться среди паломников, особенно в такое время. Разве верующие не хотят прикоснуться к истории жизни всеми любимой Джустинии? Своими глазами увидеть место, где она смиренно служила преподобной матерью на протяжении годов, прежде чем стать Верховной жрицей? "Может, они внутри? – предположил Инквизитор, – Ох, не нравится мне все это". Однако и внутри церкви не оказалось никого, кроме картин и статуй, замерших в самых разных позах. Тревельян зашел внутрь, внимательно оглядываясь по сторонам. Он знал, что должен быть начеку, но вокруг было столько интересного, что мужчина невольно засматривался. Лелиана вела его дальше, уверенно шагая по красному ковру, тянущемуся к центру церкви. Пред статуей Андрасте она преклонила колено и смиренно опустила голову; Рэлл ее примеру не последовал, чем спровоцировал секундное недовольство, тенью мелькнувшее по лицу Сестры Соловья. –Все как я помню, – спокойно сказала она, поднимаясь на ноги. – Приятно снова вернуться сюда и заметить, что хоть здесь ничего не изменилось, несмотря на все эти волнения в мире. –Ну, не знаю. По мне – так как-то слишком тихо. Это настораживает. –Расслабься, Рэлл. – Лелиана легко дотронулась его плеча, – Это маленькая деревушка, людей в ней живет не много. А в церкви никого нет, потому что для Песни еще рано. И сестры, наверное, сестры куда-то отошли. После этих слов на их головы, как снег, "свалилась" появившаяся из-за угла церковная служительница. –Лелиана? Это ты? – удивленно спросила она с сильным орлейским акцентом в речи, направляясь к ней. –Сестра Натали? Почему ты не в Вал Руайо? – девушка внимательно оглядела ее. –После гибели Джустинии перебралась сюда. Здесь я чувствую себя спокойнее, будто бы на своем месте. К тому же, только в этих стенах меня не покидает ощущение, что она все еще рядом с нами. –Понимаю тебя, – Лелиана по-дружески обняла Сестру, но, встретившись взглядами с Тревельяном, отрицательно покачала головой. В этом не было нужды, он сразу понял, что она притворяется. –Знакомьтесь, милорд Инквизитор, – начала она по-деловому, – это моя давняя подруга Натали. –"Инквизитор"? – растерянно переспросила девушка, – Ты привела с собой Инквизитора? – она испуганно глянула сначала на Лелиану, потом на Рэлла и уважительно преклонила перед ним колено, – Простите, милорд Инквизитор, что сразу Вас не признала. –Создатель верит, что каждый достоин прощения, но его нужно заслужить. Поэтому за такое оскорбление двадцать раз прочитай Песнь Испытаний, дитя мое. –максимально слащавым голосом попросил Тревельян. –Он шутит. – улыбнулась Сестра Соловей. На мгновение лицо Натали перекосила гримаса обиды и задетого самолюбия, она встала с колен и посмотрела на Лелиану. –Натали, послушай. Здесь есть нечто, Джустиния спрятала это специально для меня. –Ой, правда? А что? – удивленным тоном спросила служительница церкви. Даже бедняге Рэллу, не так хорошо разбирающемуся в шпионаже, как Лелиана, резанула слух эта наигранная фраза. –Не знаю, – призналась тайный канцлер, – но скоро это исправлю. "Как здорово, что мы собрались здесь все вместе!" – в ушах Тревельяна звенел сарказм, и пока Сестра Соловей заговаривала Натали зубы, он начал пристальнее изучать окружающее его пространство. Инквизитор не знал, что именно из находящегося здесь оставлено ей, но, как и она, был полностью уверен в том, что ее "давняя подруга" желает забрать это себе. Лелиана тянула время, давая ему возможность беспрепятственно обследовать церковь, отвлекая Сестру Натали на себя. Она рассказывала ей о письме Джустинии, которое она получила, и о его содержании. –А по пятницам еще поют строки из "Благодарений"? – спросила Сестра Соловей, – Джустиния особенно любила эту песнь. –Конечно! Мы не хотим отказываться от традиций нашей любимой Верховной Жрицы! Рэлл помнил указания, изложенные на отправленном Лелиане листке бумаги – он прочитал их по дороге, но понятия не имел, как им следовать. "Не забывай, что вера росла из бесплодной ветви" – повторял он сам себе, проходя мимо висящих на стенах картин. "Бесплодной ветви..." – Тревельян остановился у одного полотна, на котором была изображена прекрасная белая роза. Стоя на хрупком стебле с шипами, она отчаянно тянулась к солнцу. Мужчина вдруг вспомнил одну из историй Героя Ферелдена: они как-то разговорились о знаках свыше, и Кусланд сказал ему, что Лелиана, возможно, никогда бы не присоединилась к его отряду, если бы не увидела подобный знак во сне. Инквизитор внимательно осмотрел картину – ничего необычного. Он ощупал раму, но это не дало никаких результатов. Рэлл даже подумывал снять полотно и посмотреть, что за ним, но потом увидел рычаг. Маленький, он находился под самым низом резной рамы. На свой страх и риск Тревельян потянул его на себя. Раздался тихий щелчок где-то в дальнем зале церкви. Он застыл на месте, прикусив язык, и надеясь, что Натали была так занята милым воркованием Лелианы, что ничего не услышала. Как ни в чем не бывало, Тревельян прошел дальше по коридору, в самое сердце церквушки, делая вид, что хочет поближе рассмотреть величественную статую Андрасте, находящуюся в самом центре этой круглой комнаты. –Будь осторожна, Натали, – предупредила Сестра Соловей, неспешно следуя за ним, – враги Джустинии уже начали борьбу за Солнечный трон. Инквизитор остановился на месте, вспоминая оставшиеся подсказки. "Что свет не боится тьмы", – крутилось у него в голове. "Что-то связанное со светом... Свечи?" – предположил мужчина, осматривая помещение, – "Но их здесь сотни. Если буду изучать каждую, то и до завтрашнего вечера не управлюсь". По периметру всего помещения были расставлены зажженные свечи. Большие и маленькие, новые и уже практически сгоревшие, они ничем не отличались друг от друга кроме этих признаков. Однако среди моря обыкновенных белых свечей выделялись красные. Их было несколько во всей комнате, и располагались они всегда под картинами, которых здесь было не меньше, чем в предыдущем помещении-коридоре. Рэлл подошел к одним – ничего, к другим – пусто, на третий раз его внимание привлекло к себе полотно, на котором какой-то бородатый воин пронзал мечом демоницу в самое сердце. "И, прежде всего, что сила – в открытом сердце" – мелькнуло в голове Инквизитора. Под картиной находились красные свечи, а на стене между ними – уже знакомый Тревельяну маленький рычаг. Он потянул и этот, но каких-либо видимых изменений в окружении не наблюдалось. "Что свет не боится тьмы" – мужчина вспоминал последнюю подсказку, – "К чему тогда она, если свечи не подходят?". Однако они были не единственным освещением комнаты – вокруг статуи Андрасте стояли жаровни. Чуть выше одной такой, на стороне божественного постамента, располагался последний рычаг. Рэлл привел его в действие, и, (о, чудо!) раздался затяжной звук приведенного в действие механизма. "Осталось только найти дверь", – подумал Инквизитор, довольный собой. Чутье вело его к фреске на одной из стен. На ней была изображена, по всей видимости, Верховная Жрица, окруженная ореолом белоснежного свечения. Тревельян не ошибся – через несколько секунд вся стена поднялась вверх, открывая перед ним вход в маленькую комнатку. Внутри нее не было ничего, кроме чего-то похожего на золотой стол и шкатулки, стоящей ровно посередине столешницы, если ее вообще можно было так назвать. Лелиана, бросив взгляд на найденный клад, круто развернулась и решительным шагом направилась к Сестре Натали. Она прижала ее к постаменту статуи Андрасте, приставив клинок к горлу. –Прости, что заставила ждать. – зло прошипела девушка. –Ой, вот неожиданность-то. – саркастически усмехнулся Рэлл, – Лелиана играла с тобой все это время, неужели ты и вправду ничего не заметила? –По пятницам здесь не поют "Благодарения", Натали. Все было так просто, а ты взяла и повелась. Церковная служительница хотело было что-то сказать, но Сестра Соловей ее перебила. –Можешь держать свой ротик на замке, зайка. Ты и так рассказала мне все, что я хотела знать. Ай-ай-ай, – она укоризненно цокнула языком, – ты так много лишнего наболтала. Владычица Церкви Виктуар будет недовольна. Это ведь она тебя подослала, не так ли? –Надо же, еще одна Церковная шишка? – удивился Инквизитор, – Никогда о ней не слышал. –Она жрица со стажем. Была не согласна с точкой зрения Джустинии, но держала свое мнение при себе. А теперь, видимо, решила выйти из тени. –Дай угадаю: она подослала эту пародию на шпиона с целью выяснить, что спрятала Джустиния? –Из-за вашей Инквизиции весь Тедас отвернулся от настоящей Церкви. – перебила его Натали, – Это нужно остановить. –Остановить нас? – бровь тайного канцлера подлетела вверх, – Ты, должно быть, шутишь. –У Инквизиции больше врагов, чем ты думаешь. –И Виктуар рассчитывает объединиться с ними? –Лелиана, – вмешался Тревельян, – мы могли бы найти ей применение. Я думаю, что нет нужды перерезать бедняге горло от уха до уха. –Мое призвание – служить Верховной Жрице. Я ее не предам. – решительно проговорила Натали, – Можете убить меня, если такова ваша воля. Я умру с гордостью за то, во что верю. Рэлл примерно минуту прожигал ее настойчивым взглядом. –Опусти кинжал, Лелиана. – наконец, сказал он, – Не стоит тебе марать руки. –Нет, я должна защищать Инквизицию. – проговорила Сестра Соловей не своим голосом, – Она враг. –Вы беспокоитесь за ее руки, Инквизитор? – удивилась церковная служительница, – Да они и без меня уже по локоть в крови! Если не выше. –Не все проблемы решаются кровопролитием. Она будет гораздо полезнее живой. –Но... – Лелиана явно колебалась. –Помнишь тот момент, когда ты была готова убить своего агента-предателя, будто он не человек вовсе, а какая-то вещь, всего лишь расходный материал? Она коротко кивнула. –Что я сказал тебе? –"Найди другой способ", – прошептала Сестра Соловей. –И у тебя получилось! Сейчас просто нужно напрячься и снова постараться отыскать тот самый "другой способ". В ее хладном трупе пользы нет. Ты выше этого. – Тревельян подключил свои таланты переговорщика и всеми силами пытался убедить ее в правильности его слов. –Но Виктуар... – сомневалась Лелиана. –...всего лишь одна женщина. А мы – Инквизиция. Она не угроза для нас. Тайный канцлер медленно опустила кинжал, неотрывно смотря в глаза часто дышащей от страха Натали. –Беги. – прошипела Сестра Соловей, – И скажи своей госпоже, что Инквизиция идет. Лелиана глубоко вдохнула и подошла к золотой шкатулке. Она долго не решалась ее открыть, выжидала, потирая пальцы. Инквизитор не хотел подгонять ее, хотя сам уже заинтересовался содержимым. Наконец, Сестра Соловей решилась. Краем глаза Рэлл заметил, как ее руки еле-заметно дрожали, опрокидывая крышку шкатулки. –Нет. – сдавленным голосом проговорила Лелиана, – Тут ничего нет! –В смысле – ничего нет? – удивился Тревельян и подошел ближе. Заглянув через ее плечо, он увидел, что внутри действительно было пусто. Мужчина предполагал, что на красном бархате, которым обита шкатулка, будет лежать какое-то письмо или что-нибудь похожее. – Проклятье! – выругался Инквизитор, – Может, тут двойное дно? – он потянулся рукой, которую тут же схватила Лелиана. –Смотри, – сказала она, проводя его пальцами по крышке шкатулки, – здесь какая-то надпись. Тревельян кивнул, ощущая под подушечками пальцев резьбу. –"Пусть левая рука снимет с себя бремя", – прочитала Сестра Соловей и затихла. – Она... Она отпускает меня. Рэлл молчал. Он чувствовал, что хватка Лелианы ослабевает. Девушка стояла, понурив голову, не двигаясь и, кажется, даже не дыша. –Я была в море лжи, – говорила она, – в море крови. Приказывала всегда Верховная жрица, но ответственность ложилась на мою совесть. –В Тени она говорила, что подвела тебя. Так вот что это значит. Это было... Извинение? –Джустиния всегда переживала, что использует меня, как использовали другие люди в прошлом. –Как Маржолайн? –Откуда ты... – на секунду удивилась Лелиана, – А, Норт. – мигом догадалась девушка, – Да, как Маржолайн. Но она играла с пустяками, а Джустиния – с судьбами народов. Она знала, что я была ей нужна. Больше никто не мог делать того, что делала я. –Лелиана, тебе пора сбросить этот груз. – твердо сказал Тревельян, кладя руку ей на плечо, – И Джустинию тоже. Она отпустила тебя. Больше ты ей ничем не обязана. Тайный канцлер подняла голову. –Если бы не ты – я убила бы мою бедную Натали, и посчитала, что это было верным решением. – сказала девушка, пустыми глазами смотря вперед себя, – А ведь она была мне, как сестра когда-то. Спасибо. Я поняла это только сейчас, но ты уже давно снова помог мне найти путь к свету. Может, насчет этого ты тоже прав. Рэлл смотрел на своего расчувствовавшегося тайного канцлера, и не мог больше вымолвить ни слова. Лелиана стояла – разбитая, брошенная, но не потерянная. Инквизитор сказал бы, что она была сломлена, но он прекрасно знал, что это слово никогда не может быть применено по отношению к Сестре Соловью. Тревельян понимал, что должен сделать что-то, но искать нужные фразы казалось ему бессмысленным – это выглядело бы слишком наиграно. Поэтому он просто обнял Лелиану. Такое нехитрое, но искреннее действие ценится дороже тысячи лишних слов. Тайный канцлер приобняла его в ответ и уткнулась ему в плечо. –Поехали отсюда. – предложил Рэлл, – Нечего здесь больше делать.***
После утреннего серьезного разговора с Морриган, а по факту просто грандиозной ссоры, Герой Ферелдена слонялся по Скайхолду из стороны в сторону, не зная, чем себя занять. Он обратился ко всем с предложением своей помощи, но как назло именно сейчас она никому не требовалась. Кусланд был готов даже латать тюремные клетки, лишь бы отвлечься хоть на некоторое время. Главный зал он старался обходить стороной, хоть это и не получалось – обитающая там знать цеплялась в него мертвой хваткой, стоило ему появиться на пороге. Разговоров на сегодня Стражу-Командору по горло хватило, и он, пытаясь скрыться, юркнул в первую попавшуюся дверь, не особо разбирая, куда заходит. Оказался он в кабинете Жозефины. К счастью, кроме хозяйки внутри никого не было. Она подняла голову, отвлеченная скрипом двери, и довольно улыбнулась, увидев своего гостя. –Здравствуй, Норт! Ты-то мне и нужен. –К вашим услугам, леди Монтилье. – Герой Ферелдена обрадовался тому, что для него наконец-то нашлось занятие. –Вчера вечером, когда я пошла в кабинет Каллена, чтобы отнести его вещи, он не открыл мне. Я подумала, что наш командующий спит после вчерашней игры, но оставлять вещи на полу у двери было бы не красиво. Поэтому я прошу тебя: занеси их ему. – она протянула Кусланду аккуратно сложенную стопку вещей. –Хорошо. – мужчина кивнул и вышел, быстрым шагом пересекая главный зал. Бормоча какую-то песенку себе под нос, Страж-Командор прошел по мосту до двери в кабинет Резерфорда. Дернув ручку, он убедился, что войти не получится – заперто. –Каллен, открой! – Герой Ферелдена начал долбить по двери. Никто не отвечал. Нортберт затих – из кабинета доносились какие-то стоны и кряхтения. Он весь обратился в слух, пытаясь понять, что там происходит. На это Кусланду потребовалось меньше минуты – сквозь остальные звуки он расслышал отчетливый голос умоляющего кого-то командира. Решив, что внутри происходит что-то неладное, Страж-Командор отошел чуть подальше от двери и, выбив ее уверенным ударом ноги, без лишних разговоров вошел в кабинет. Оказалось, что Каллен лежал на полу рядом со своим столом, прямо напротив входа, прикрывшись лишь небольшим одеялом. Он спал, но во сне все его тело тряслось. Резерфорд дергался, вертелся и что-то бормотал себе под нос. –Каллен! – позвал воина Герой Ферелдена. Он ничего не ответил, но задрожал еще сильнее, сжал кулаки и даже произносил что-то членораздельное. –Оставь меня, – просил он кого-то сквозь сон, – оставь меня, прошу. –Нет. – отрезал Кусланд, – Ты чего на полу разлегся, Каллен? Кровати нет? –Я вытерплю, вытерплю, ты меня не сломишь. – продолжал причитать храмовник, – Оставь... Поняв, что Командующий армией Инквизиции обращается не к нему, Норт забеспокоился и попытался разбудить его. Он встал на колени рядом со спящим Резерфордом и потряс его за плечи. –Оставь меня! – крикнул тот и резко проснулся. Поморгав немного, он увидел Стража-Командора, сидящего рядом с ним, и нахмурился. –Я твою одежду принес. – Кусланд кивнул на командирский стол, – Жозефина бы еще вчера ее занесла, но не смогла до тебя достучаться. – он помог прикрывающемуся одеялом Каллену встать на ноги, – Тебе что снилось? –Кошмары. –Такие сильные? –Они становятся все хуже день ото дня. – сказал Резерфорд, одеваясь, – Ты, может, не знаешь, но я больше не принимаю лириум, а без него все вообще жутко. –Инквизитор рассказывал мне об этом, должен признать, очень смелом поступке. Я уважаю твое решение, только не понимаю, почему. –Он тебе не рассказал? Герой Ферелдена отрицательно покачал головой. –Это все из-за Башни Круга. Не вижу смысла пересказывать всю историю, ведь кому, как ни тебе знать, что там произошло. Ты же был там тогда. – Командующий армией потер глаза, – Я пытался все забыть, как страшный сон, но, по иронии судьбы, забывалось только то, что не должно было. –Как по мне, там не было ничего, что стоит помнить. – фыркнул Страж-Командор. –Нет, было. Твое лицо. – Резерфорд уставился на него, – Ты спас меня от неминуемой гибели. Неизвестно, сколько бы еще я продержался под этим куполом, раздираемый демонами изнутри. Час, два, может больше. В любом случае, меня постигла бы участь моих собратьев. А ты прекратил все это. Я жив, благодаря тебе, но даже после освобождения я был слишком зол, и не поблагодарил тебя. –Ага, а еще ты раскритиковал мои действия в пух и прах. – съехидничал Кусланд. –Прости меня, Нортберт. – Каллен вздохнул, – Было тяжело, и вообще... Спасибо тебе. – он с благодарностью посмотрел на своего бывшего спасителя. – Лучше поздно, чем никогда, верно? –Верно. – утвердительно кивнул Герой Ферелдена. –Мне стыдно. Я даже не признал тебя, когда ты впервые появился в Скайхолде. Хотел направить в твою сторону острие меча... Мне плохо без лириума, – командующий армией закрыл лицо руками, – трудно. Не могу, кажется, что все валится из рук. –Каллен? – позвал воина Страж-Командор, но тот его, кажется, больше не слышал. –Столько жизней зависит от того, справится ли Инквизиция. – причитал Резерфорд, ходя по кабинету из стороны в сторону, – Я не могу быть менее полезен ей, чем был Церкви. Я должен принимать его! – он с силой ударил кулаком по книжному стеллажу, с которого тут же полетели толстенные тома со схемами и тактиками великих полководцев прошлого. –Каллен, ты с ума сошел? – возмутился Кусланд, – Забудь об этом. Лириум тебе не нужен. –Эти воспоминания... Если все станет хуже, я просто не вынесу... –Ты Каллен, чтоб тебя, Резерфорд. – Норт отчетливо выговаривал каждое слово, – Ты вытерпел ужасные пытки, которые любого другого человека свели бы с ума в первые десять минут, и остался при этом со здоровой психикой. Посмотри, где ты! Командуешь целой армией организации, борющейся с величайшим злом дней наших. Все ты выдержишь. – он ободряюще хлопнул бывшего храмовника по плечу. –Вот именно – командую. Это меня и тревожит. – Каллен опустил голову, – Я попросил Кассандру сделать что-нибудь, если я перестану справляться со своими обязанностями. –Замолчи, Резерфорд, и приступай к их выполнению, если так боишься не справиться с ними. Единственной твоей оплошностью станет несвоевременная сдача документации, если так и дальше пойдет. – Кусланд усмехнулся. –Ладно. – вздохнул Командующий и сел за стол, взяв в руки свежий рапорт.***
Возвращение в ставшие уже родными стены Скайхолда не помогло Лелиане – она до сих пор чувствовала себя подавленной. Ей казалось, что она, отдавая делу и людям всю себя, в конце концов, осталась брошенной и забытой, как старая игрушка со временем становится забыта повзрослевшим ребенком. Сестра Соловей спряталась в своем своеобразном кабинете под самой крышей замка. Там стояла привычная тишина, нарушаемая лишь карканьем воронов и иногда доносившимися снизу обрывками фраз. Казалось бы: ничего не изменилось, но тайный канцлер больше не чувствовала себя прежней. Она держала в руках ту самую шкатулку от Джустинии, и то порывалась бросить ее в огонь, то прижимала к сердцу. Лелиана открывала и закрывала крышку, читала послание своей наставницы снова и снова. Девушка ходила по кругу, причем не только ногами, но и мыслями. Куда бы она ни пыталась пойти, всегда возвращалась на место, с которого начала. Решать что-то сейчас было невозможно – ее разрывали противоречия. Одна часть Сестры Соловья кричала во все горло, что она не избрана Создателем для какого-то важного дела, что его и вовсе не существует, а все, чем она жила до этого – ложь и глупое самовнушение. Это не на шутку пугало Лелиану. Пугал не факт возможного отсутствия всевышнего, а того, что такие речи произносит ее внутренний голос. Другая же часть пыталась уверить тайного канцлера, что Создатель до сих пор с ней, просто сейчас он послал ей такое испытание веры, потому что готовит ее к чему-то более серьезному. Она ходила по кругу, но ноги привели ее к дверям в покои Инквизитора. Лелиана, может, сама это не всегда понимала, но ее сознание катастрофически нуждалось в компании. В его компании. Сестра Соловей без раздумий постучала и вошла, услышав разрешение. Сам хозяин комнаты сидел за столом и что-то писал. –Лелиана, – удивился Тревельян, оторвавшись на секунду и посмотрев на гостью, – что ты здесь делаешь? Поздно же. –Прости, я знаю. Просто не могу уснуть. Он одарил ее сочувствующим взглядом и вернулся к своему занятию. Тайный канцлер присела на край инквизиторской кровати и с умилением наблюдала, как Рэлл, состроив сосредоточенное лицо, выводит буквы, приятно скрепя пером по бумаге. Было видно, что он старается. Наверное, послание было действительно важным. –Как ты? Тебя что-то беспокоит? – спросил Инквизитор, – Выглядишь встревоженной. –Я... Я не знаю, что мне делать. – призналась Лелиана, – Ты указал мне путь к свету, но я больше не понимаю волю Создателя. Инквизитор укоризненно кивнул, отложил перо и уставился на Сестру Соловья, сцепив руки в замок и положив их на столешницу. –Я не знаю, что мне делать. Как будто заблудилась в лесу, а солнечный свет закрывают кроны деревьев. Я вижу его, но мне так тяжело ориентироваться. –У тебя есть цель. У всех нас. –Да, сейчас есть. Но что будет после того, как ты закроешь Брешь? –Я так далеко не загадываю. Неизвестно даже, переживу я это или нет. –Брось, ты все переживешь и уже не раз это доказывал. Так что будешь делать, когда все это кончится? –Не знаю. – Тревельян задумался, – Уеду куда-нибудь, возможно обратно в Вольную Марку, брошу бразды правления и стану обычным человеком, женюсь... Что делают все нормальные люди в такой ситуации? –И я не знаю. – горько усмехнулась тайный канцлер, – Моя цель исчезнет в тот момент, когда Инквизиция развалится. Но до тех пор свой пост я не оставлю, тем более после всего, что мы сделали. –Лелиана, – Рэлл опустился на кровать рядом с ней и откинулся на подушки, потянув ее за собой, – просто будь собой, кем бы ты ни была сейчас, потом, всегда. Девушка согласно кивнула головой. –К тому же, жизнь не ограничивается одной только работой. –Кстати о работе: Натали убедила Виктуар прислать посла в Инквизицию. –У нас теперь новые друзья? –Которые были бы новыми врагами, не реши ты поехать со мной. Я бы убила ее и соврала тебе, что у меня не было выбора. –Выбор есть всегда. –Да. Теперь я это понимаю. Ты помог мне понять. Я выше того, что из меня пытались сделать. –Знаешь, я доволен тобой. – улыбнулся Инквизитор, – И не один. –Ты хотя бы не прожужжал мне своими восхищенными речами все уши, как Жози. "Сначала сдержанность, потом ножи, Лелиана!" – пародировала свою подругу Сестра Соловей, прекрасно передавая антиванский акцент леди Монтилье. Тревельян расхохотался. Он решил занять ее разговорами о чем угодно, а она даже не пыталась сопротивляться. Для тайного канцлера из его уст все звучало интересно, и даже самые обыденные вещи приобретали свою индивидуальность. Они говорили о прошлом, об увлечениях Сестры Соловья, об игре на лютне, о нагах и их разведении, о приключениях и балладах. О всем. Это затянулось так надолго, что Лелиана, в конце концов, так и заснула на груди Тревельяна. Пока он корил себя за скучные рассказы, которые даже Сестру Соловья сморили, у него по всему телу распространялось тепло. Рэлл просто лежал и смотрел на ее умиротворенное лицо. Казалось, сейчас весь мир ограничивается только им. Инквизитор заметил, что нос Сестры Соловья время от времени забавно подергивается, когда она спит, а еще тайный канцлер непроизвольно слегка сжимает кулачки. Это наблюдение заставило его умиленно улыбнуться и прижать ее к себе еще крепче. Тревельян никогда раньше не видел Лелиану настолько беззащитной. Сейчас он видел ее настоящую, без хитростей, игр и знаменитой защитной маски. Вообще весь вид Сестры Соловья говорил о внутренней ранимости: она лежала в позе эмбриона, уткнувшись носом и лбом в шею Инквизитора. Пальцами левой руки Сестра Соловей ухватилась за застежку на его кафтане, а правая расслаблено лежала рядом. Ее короткие волосы разметались языками пламени по груди Рэлла, вздымаясь и опадая в такт его дыхания. Как же прекрасно просто быть рядом с ней. Просто быть рядом.