Пурпурная роза пустыни

Весь день Жади провела как на иголках, ожидая Саида. От волнения она ничего не пила и не ела, лишь постоянно выглядывала в окно, в надежде увидеть знакомую фигуру. Она уже раз десять представила себе их разговор, представила, как его лицо исказит злобная гримаса и он, в гневе, разразит скандал. Но сейчас ей было всё равно. Ей не хотелось больше использовать доброту и любовь Саида. Пусть лучше он отпустит её на все четыре стороны, и она получит ту самую свободу, о которой мечтала ещё в Фесе. Саид вернулся, когда солнце уже зашло за горизонт, и лучи окрасили небосвод в розовые и оранжевые оттенки. Услышав скрип открывающейся двери, Жади встрепенулась, и быстро, чуть ли не бегом, отправилась в зал. - Извини, что задержался, - проговорил он, ставя чемодан в кресло. - Ничего. Присядь, Саид. – Жади решительно ухватила мужа за руку и повела за собой. – Нам нужно поговорить. Саид присел на краешек дивана, готовый выслушать всё. - Жади? - Саид.. – Брюнетка выдержала короткую паузу. - Дай мне развод. Добродушное выражение лица мужчины сменилось каким-то недоумением. Развод? Как гром среди ясного неба! Слышать ни с того ни с сего такие заявления, для Саида было настоящим ударом. Он подумал на миг, что должно быть, Жади шутит. Да, да, так и есть. С чего бы ей на самом деле желать с ним развестись? Но женщина взирала на него со свойственной ей холодной решительностью. - Что? – только и смог вымолвить он, так как в горле пересохло, и ему было трудно говорить. - Я долго это обдумывала, - с грустью продолжила Жади, - и я так больше не могу! Я не хочу использовать тебя, Саид. Ты знаешь, что я тебя не люблю. Кадык дрогнул, как только эти слова дошли до слуха мужчины. Они резанули его сердце пуще, чем это сделал бы самый острый кинжал. « Я тебя не люблю» - сказала она . Сказала та, которую он боготворил. - Почему ты это говоришь? Я мало уделял тебе внимания, или тебе не хватает золотых украшений? Я не понимаю! - Не в этом дело! Золото мне не нужно. Дай мне развод, Саид. А ты женишься на другой девушке и будешь с ней счастлив. Увидишь, так и будет! В Марокко много девушек из хороших семей. А ведь только Жади могла сделать его счастливым, и никакая другая ему не нужна. - Я не дам тебе развод, - спокойно, но твердо произнес Саид. Его лицо покраснело от гнева, и чувствуется, что он еле сдерживал себя, чтобы не распалится ещё сильнее. - Почему? – вспыхнула Жади. – Я ведь сказала тебе! Я тебя не люблю! - Я сказал, нет! – гаркнул Саид. От переполнившего его гнева у мужчины дрожали руки, и тяжело вздымалась грудь. – Чтобы из-за какой-то дурацкой выходки я лишился жены! Не вижу ни одной обоснованной причины, чтобы я дал тебе развод! Не любишь? Ничего, со временем появятся чувства! - Если бы ты знал правду, ты бы ни за что не взял бы меня в жены! – дерзко выкрикнула Жади. Саид замер. « Сейчас, сейчас он спросит…И я расскажу ему всю правду. Тогда он точно отпустит меня.» - Говори, - сурово потребовал Саид. - Ещё будучи в Фесе я не хотела, чтобы меня выдавали замуж, - с пылом начала рассказывать Жади. – После смерти матери, в этой стране для меня было всё чужое. И когда мне в краткие сроки подыскали жениха, я была в ужасе. Я не желала жить так, как живут мои родственники. Я хотела свободы. Потом я повстречала Лукаса…Он напомнил мне о Бразилии, и мы сблизились.. - Что? – перебил её ошеломленный Саид. – Кто такой Лукас? - Человек, в которого я была влюблена, - честно ответила Жади. – И кажется, влюблена до сих пор. - Как ты говоришь, его зовут Лукас? - переспросил мужчина. – А как его фамилия? Случаем, не Феррас? Жади похолодев, кивнула. Откуда ему знать его полное имя? - Он сын здешнего знаменитого предпринимателя, Леонидаса Ферраса, - проговорил Саид. – Я слышал о нем. Не знал, что ты влюблена именно в него. Теперь мне понятно, почему ты так хотела жить в Бразилии. Мужчина смотрел на Жади безумными глазами. В них сейчас не было места ни для привычной ласки, ни любви, ни доброты – только боль, вперемешку со злобой, обидой и гневом. Саид был настолько обижен и оскорблен, что еле сдерживался, чтобы не дать женщине пощечину – отплатить ей хотя бы этим за причиненные страдания. - Я думал, что ты полюбишь меня, - с болью проговорил Саид. – Ждал, и мне даже казалось, что ты начала открывать для меня своё сердце. - Отпусти меня, Саид, - мягко произнесла Жади, дотронувшись до его щеки рукой. - Чего тебе это стоит? - Нет, - твердо отказал Саид, и резким движением убрал её руку со своего лица. – Свободы ты не получишь. - Вот как? Ты это делаешь мне назло? – вспылила Жади, вскакивая с дивана, как ужаленная. – Я ведь прошу у тебя не так много! Так будет лучше для нас обоих, поверь! - Так будет лучше только для тебя, - заметил Саид. – Побежишь к этому Лукасу, позорить свою семью, а заодно, опозоришь и меня? - Лукас тут не причем! – рьяно возразила брюнетка. - Ещё как причем! – перебил её мужчина. – Я вижу это по твоим глазам. Раньше я не понимал, почему ты всё время держишься от меня так отстраненно, а теперь всё стало на свои места. Во всем виноват Лукас. - Значит, ты не дашь мне развод? Саид угрюмо промолчал, и, выждав несколько секунд, промолвил: - Иди в свою комнату. - Саид! - Я сказал, иди в свою комнату! – в гневе прокричал Саид. По спине Жади пробежался холодок. Ещё никогда мужчина не был в таком паршивом расположении духа. Женщина молча смерила мужа испепеляющим взглядом, и демонстративно всплеснув руками, стремительно поднялась наверх. Через секунду послышался грохот от закрываемой двери. Саид, хоть и будучи разгневанным и оскорбленным, решил не обращать на эти речи особого внимания. Перебесится, и они вновь заживут, как прежде. С того самого дня, когда Жади заявила о своей нелюбви к Саиду, прошло несколько дней. Они почти не разговаривали с друг другом, лишь изредка обменивались парами фраз. На улицу для Жади доступ был закрыт. В наказание, Саид велел ей не выходить из дома без его сопровождения, и даже сказал служанкам следить за тем, чтобы его буйная жена не сбежала к бразильцу. Как пурпурная роза погибает в жаркой пустыне, когда ей не хватает живительной влаги, так и Жади чахла из-за однообразной и унылой жизни в четырех стенах. Ей не терпелось выйти на улицу, а лучше, к океану, подышать влажным воздухом и не думать, что Саид будет поджидать её. Он, как всегда, возвращался домой в пять часов вечера, в хорошем настроении. - Как прошел день? – спросил он, притворно улыбаясь. - Ты издеваешься? – вспыхнула женщина. – Я сижу здесь, как заключенная, уже семь дней. Я не могу больше так жить! Конечно, тебе хорошо. Ты ездишь на работу, общаешься с людьми, делаешь, что хочешь! А почему я должна страдать? - Ты сама в этом виновата, - ответил Саид. - Я?! – искренне удивилась Жади. – Ты считаешь меня виноватой потому, что я не люблю тебя? Саид изменился в лице, и женщина смекнула, что таки смогла задеть его за живое. - Ты мстишь мне за это! - Замолчи! – отмахнулся от неё мужчина. – Я не желаю это слушать. Позови Мариам, пусть подает ужин. Жади, ничего не сказав, удалилась, не забывая гордо держать спину. Саид знал, что она совсем не похожа на мусульманку. Её поведение разнилось с его представлениями о женщине, которая исповедует ислам. Жади всегда была дерзкой, непокорной, не боясь, высказывала своё мнение. И лишь изредка ему удавалось уловить её ласковый взгляд и милую улыбку. Как же ему хотелось увидеть это вновь. Через несколько минут, служанка в белом переднике принесла поднос с блюдом, в котором дымилась только что приготовленная тушеная баранина со специями. Вслед за Мариам, в комнату вошла вторая служанка и принесла хлеба. Саид ел без аппетита. От напряженной обстановки в доме кусок в горло почти не лез. Не доев и половину блюда, он медленно поднялся на второй этаж и ноги его повели прямо в спальню к жене. Та лежала на кровати к нему спиной и водила пальцами по вышитому рисунку на простыне. Услышав позади шаги, она подняла голову и обернулась, но, встретившись взглядом с Саидом, тут же вернулась в обратное положение. Саида, словно магнитом, тянуло к ней. Долго держать на нее зло он не мог. Мужчина присел на кровать и с придыханием произнес её имя: - Жади… Женщина лежала, не шелохнувшись. - Жади, - повторил Саид, и обнял её, горячо прижавшись губами к женской шее.