Свивая гнездо

С постели Гарри встал через четыре дня, и как только это произошло, кроватка Александра была перемещена в их с Северусом спальню. — Вскакивать из-за каждого писка я не буду, — тут же предупредил его муж, на что он едва ли обратил внимание. Нарцисса Малфой приходила к ним каждый день, гоняла Кричера с бутылочками и пеленками, учила Гарри, как правильно держать младенца, накладывать диагностические и сигнальные чары, очищающие заклинания. Ему впервые удалось увидеть на лице строгой леди Малфой искреннюю улыбку. — В этом возрасте дети большую часть времени спят, просыпаясь, только чтобы поесть, — сказала она. — Я говорила Северусу, что малыш плачет, потому что ему нужен выносивший его родитель, но он меня не слушал. Мужчины! Можно подумать, что еда и уход — это все, что нужно младенцу. Александр действительно вел себя очень спокойно всегда, когда бы Гарри ни пришлось иметь с ним дело. Малыш не отрывал от него серьезного взгляда темно-карих глаз и грозно хмурил бровки. — Все-то волшебники забывают, — проворчал Кричер, топтавшийся рядом. — Без магии выносившего любой магический детеныш чувствует себя беззащитным. Немного привыкнув к новому для себя режиму, Гарри, как и грозился, написал о своем «выходе из состояния беременности» Гермионе, которая, конечно же, сразу захотела его навестить. — Ох, Гарри! Как я рада тебя видеть! Ты не представляешь, как я переживала. Поздравляю с рождением сына! — она налетела на него, сжимая в объятиях, и никак не хотела отпускать, отчего присутствовавший при этом Северус морщился и сжимал кулаки. — Благодарим за поздравления, миссис Крам. Не могли бы вы присесть уже и не мельтешить перед глазами, — проворчал тот, интонацией выделяя замужний статус девушки. — Простите, сэр. Просто я так соскучилась, — потупилась Гермиона и нехотя выпустила Гарри из объятий, после чего присела рядом с ним на диван, все еще стискивая его руку. — Как ты себя чувствуешь, Гарри? — Хорошо. Только немного дезориентирован тем, сколько времени уже прошло. И… ты миссис Крам! Ты же вроде говорила, что только поговорить к нему ездила. — Гарри, не будь таким наивным. Кто же приглашает к себе девушку на Рождество, не имея на ее счет серьезных намерений? — А ты… любишь его? — смущаясь от того, что при разговоре присутствует муж, спросил Гарри. — Он мне нравится, — серьезно ответила подруга. — И у нас совместимость целых шестьдесят восемь процентов. Виктор очень серьезный и надежный. Он любит меня. Гарри не стал развивать тему, но ему казалось, что Гермиона не должна была соглашаться на брак, будучи неуверенной, что любит своего избранника. Однако он признавал за ней право делать свои собственные ошибки, тем более уже было слишком поздно ее в чем-либо переубеждать. На протяжении всего визита подруги Северус не оставлял их наедине, он почти не вмешивался в разговор, но был чем-то сильно недоволен. Когда Гермиона ушла, Гарри решил уточнить, что же так напрягало его мужа. — Что не так, Северус? — спросил он. — Все так, Поттер. У вас с мисс Грейнджер отличные отношения, — сухо ответил тот. — Она теперь Крам. — И ты, конечно, страшно огорчен этим фактом, — резко сказал Северус. — Я переживаю за нее, — мягко поправил он мужа. — Надеялся, что она любит Виктора, а Гермиона вместо чувств говорит о цифрах совместимости. По-моему, это как-то не совсем правильно. Брак — это же не арифмантика! — Для волшебников совместимость более шестидесяти процентов — это просто отлично. Крам не зря добивался именно этой девушки, даже учитывая то, что она маглорожденная, значит, расчет более чем удачный. Может, всепоглощающей страсти между ними не будет, зато семья будет крепкой и благополучной. — Ты тоже думаешь, что магии виднее? — спросил Гарри, а Северус вдруг замер, пристально посмотрев на него. — Гермиона так говорила еще до того, как я пришел к тебе, но если бы я тебя не полюбил, то никогда не согласился бы на брак. Если бы не было чувств, то никакие цифры и факты не заставили бы меня поверить в то, что наша семейная жизнь будет счастливой. — Я не думаю, что магия всегда права, Гарри, — помолчав, ответил Северус. — Ни судьба, ни везение не помогут. Нас делает по-настоящему счастливыми только взаимность. — Другими словами, ты тоже меня любишь? — Ты мой партнер, я вообще без тебя не могу. Но да, ты стал мне дорог после всего, что пришлось из-за тебя пережить. — Я еще в этом оказался и виноват, — ухмыльнулся Гарри, прижимаясь к мужу, и заключил того в объятья.

* * *

Нарцисса и Кричер приносили ему книги по уходу за детьми, о родовой магии, наследиях и ритуалах. Северуса Гарри видел только за завтраком и вечером, когда они уже ложились спать. Первое время его это вполне устраивало. Его ослабленному организму ничего кроме еды и сна было не нужно, а все свободное время Гарри посвящал изучению нового члена их небольшой семьи. Не то чтобы он воспылал безумной любовью к Александру, скорее, он понимал всю степень ответственности, легшей на его плечи, начал привязываться к малышу, и еще ему было любопытно, какая личность вырастет из ничего непонимающего младенца. Муж обеспокоенности не выказывал, как и желания разделить с ним постель не только ради сна. Тот принимал его поцелуи утром и вечером, но ответных шагов не делал. — Северус, как ты смотришь на то, чтобы исполнить свой супружеский долг? — издалека начал Гарри. — Тонко, Поттер, — прокомментировал его предложение муж. — Я серьезно, — обиделся он. — У меня ощущение, что последний раз мы занимались любовью вечность тому назад. — Строго говоря, так оно и есть. То, что происходило под влиянием метки, иначе как секс, я назвать не могу. — Ты нервничаешь? — с удивлением понял Гарри. — Я не знаю, нужно ли это тебе, — разозлился Северус. — Организм просто истощен после родов и… всего, что было связано с этим процессом. — Нужно, Северус, — заверил его Гарри, подходя ближе, чтобы обнять мужа. — Ты мне нужен, даже не сомневайся в этом. Северус покорно замер, позволяя себя целовать и раздевать, отчего Гарри было несколько не по себе. Еще никогда муж не был столь пассивен. Впрочем, стоило ему почувствовать всю степень «незаинтересованности» мужчины, как уверенность к нему быстро вернулась вместе с зашкаливающим возбуждением. — Ой! — выдал он, когда дотронулся до члена Северуса. — Что еще? — Кажется, побочный эффект метки, — пробормотал Гарри, ощущая, как бурно реагирует собственное тело на визуальный образ и тактильный контакт с детородным органом мужа. — Что за эффект? — напрягся Северус. — Меня возбуждает твой член. — Могло быть и хуже, — ответил муж и стал помогать ему раздеваться. Оказавшись обнаженными, они неловко замерли друг против друга на кровати. Северус похудел и стал еще бледнее. Впрочем, и сам Гарри выглядел не лучше, уж после родов он на свое немощное отражение в зеркале налюбовался — одни зеленые глаза от него и остались. «Нужно больше бывать на свежем воздухе», — вспомнил он наставления Сметвика и Нарциссы. И пообещал себе, что они обязательно будут гулять всей семьей. А еще вместе питаться трижды в день. Глобальные планы по выгуливанию и откармливанию семьи прервал поцелуй Северуса. Тот больше не был пассивным, наоборот, с силой вжал Гарри в постель, гладил по бокам и выцеловывал скулы, щеки, подбородок, лишь иногда задевая краешек губ. Гарри только удовлетворенно вздыхал и цеплялся за плечи мужа. Северус же пристально вглядывался в его лицо, чем очень смущал, и не прекращал судорожно целовать, будто ему могли запретить это делать, пока не попал в плен губ и языка Гарри. Он ласкал, вылизывал и посасывал, ощущая как тяжелеет дыхание мужа, а прикосновения того становятся более плавными и чувственными. Пальцы Северуса осторожно очертили окружность его анального отверстия, и выразительная бровь мужа поползла вверх. — Что? — хрипло от переполнявших его чувств, спросил Гарри. — Я отвык от того, что… ты готов для меня, — сказал Северус, и его палец, покружив у входа, мягко скользнул внутрь, продвигаясь чуть вглубь и вновь выныривая, чтобы подразнить чувствительное колечко мышц. — Мн-м… Ох! Да-а-а… готов! — Гарри одобрительно застонал и шире развел ноги, давая больший доступ к требующим внимания участкам тела. Северус играл с его анусом, как хотел. Потирая отверстие, слегка надавливая на мышцы, погружая в него пальцы: то один, то два, то три. И целовал его в том же темпе: то вылизывая губы, то надавливая на них, то прикусывая. Проникая языком в его рот лишь на мгновение или позволяя себе поласкать язык Гарри подольше. — Сев... рус! — задыхаясь, простонал Гарри, как только муж чуть отстранился. — Чего-то хочешь? — хрипло спросил тот. — Тебя! Сейчас. Пж… лста! — Не так быстро, Гарри. Потерпи еще немного. И Северус скользнул ниже, чтобы приподнять его за бедра и, обдав горячим дыханием влажный от смазки анус, лизнуть его. — О-о-о! — Нравится? — спросил муж и, не дожидаясь ответа, принялся целовать промежность, особое внимание уделяя, казалось пульсировавшему в нетерпении, кольцу мышц. Горячее дыхание Северуса будто опаляло влажные следы от прикосновений губ и языка, дразнило невесомой лаской. И Гарри не выдержав заскулил: — Се-е-ев… У-ус… — Сейчас, — пообещал тот. Северус вытянулся на кровати рядом с Гарри и тут же был схвачен в плен его рук и ног. Неловко повозившись, чтобы оказаться в удобном для проникновения положении, муж двинул бедрами, легко скользнув в жаждущее тело. Гарри выгнулся навстречу, дергаясь невпопад и стремясь побыстрее почувствовать трение члена о простату. — Полегче, — сквозь зубы простонал Северус и придавил его к постели плотнее, не давая лишний раз шевельнуться. Движения мужа отдавались сладкой тягучей негой с ударами наслаждения. Наслаждения, словно адский огонь проносящегося по жилам и, казалось, плясавшего на обратной стороне век. Когда огонь заполонил его полностью, Гарри словно сгорел в пепел, ощущая, что Северус последовал в эту пучину за ним.

* * *

Уже на следующий день после совместного обеда Гарри приступил к выполнению предписания целителя, а именно потащил Северуса на улицу вместе с Александром. До ближайшего клочка зелени они добирались под чарами отвлечения внимания. — Что будем делать с интервью, и когда ты собираешься позвать в гости Малфоев? — спросил Гарри, стоило им расстелить плед на берегу реки и устроиться на нем. — Ребенка после месяца знакомят с семьей, с посторонними после года. В нашем случае Крам и Малфой своего рода ближний круг, а остальных вообще можно не брать в расчет. — Хозяева должны представить наследника роду и пригласить чистокровных волшебников, чтобы отпраздновать это, — проворчал с хлопком появившийся Кричер. — Надо поговорить с Люциусом, — сделал вывод Северус. Люциус Малфой прибыл, как только Северус открыл для него камин. — Рад тебя видеть, дружище! Гарри, не думал, что ты так буквально воспримешь мои слова. Поздравляю вас с рождением сына! — Что за слова? — насторожился Северус. — Эм… да так. Отличная погода, не правда ли? — Люциус? — Я просто предложил отвлечь тебя от страданий из-за смены фамилии. — Отвлечь меня с помощью метки? Это ты надоумил Поттера! — Кто же знал, что он так буквально меня поймет! — Тот же, кто знал, как буквально он понял пророчество! Это же Поттер, Люциус! — Я вообще-то тоже здесь, — заметил Гарри. — И, Северус, ты теперь тоже Поттер. — Но не урожденный же! А это многое меняет, — не согласился с ним тот. — Если мы с этим разобрались, может перейдем к проблеме, из-за которой я вам понадобился, — предложил Люциус, видимо решивший, что прямо сейчас расправа от Северуса ему не угрожает. Потребовалось еще полчаса, чтобы ввести лорда Малфоя в курс дела. — Обряд представления наследника роду можно провести где угодно, но лучше, чтобы это было место силы, в котором будет жить род, в вашем случае это Блэк-хаус. Месту силы абсолютно все равно, какой род питать, тем более что Гарри наследник Сириуса, это признал Кричер, а значит, и дом. Отпраздновать можно в Малфой-мэноре, тем более вам сейчас не до приведения особняка в надлежащий вид. Я правильно понял, что кроме Малфоев, вы хотите видеть на празднике Крамов? — Все верно, — кивнул Северус. — Тогда я буду рад принять всех для празднования столь знаменательного события, — сказал Люциус. А Гарри впервые понял, что этот павлин стал для него кем-то близким, тем, на кого можно было положиться. Хотя еще год назад он не мог и подумать, что будет ощущать к Нарциссе и Люциусу Малфоям какие-то теплые чувства. Впрочем, Драко это все так же не касалось.