* * *
Просто поход по магазинам и мороженое. Если бы не любопытные взгляды и перешептывания за спиной. — Я надеюсь, вы счастливы, Поттер, вновь оказаться в центре всеобщего внимания, — недовольно процедил Снейп. — Я похож на мазохиста, сэр? — раздраженно ответил Гарри. Обстановка накалялась. Он всегда знал, что профессор не любит проявления пристального интереса к своей персоне, но и подумать не мог, насколько у того испортится настроение, получи тот часть того внимания, что вечно преследовало самого Гарри. Где-то очень глубоко внутри и лишь на мгновение он не смог удержаться от злорадства. Однако, понимание того, что с разозленным Снейпом дело придется иметь именно ему, немедленно остудило голову. Они аппарировали к дому в Тупике Прядильщиков. Все «свидание» заняло от силы сорок минут. — Вы еще тут, Поттер? — прорычал Снейп, когда Гарри последовал за ним в дом. — Надо отметить пункты программы, которые мы уже выполнили, — напомнил он. — А также наметить, чем займемся дальше. — Я сейчас не в настроении общаться, — подозрительно мягко сказал мужчина. Резкая смена настроения Снейпа заставила Гарри замереть от нехорошего предчувствия. Тот будто застыл, хотя мгновение назад движения его были нервными и отрывистыми. Последовал рывок, и вот уже Гарри оказался вжат щекой в шероховатую поверхность входной двери. — Не нарывайся, — зашептал мужчина в самое ухо непривычно бархатистым голосом, от которого по спине поползли мурашки, и Гарри накрыла странная эйфория. Впрочем, совсем голову он не потерял, помня, что профессор не любит фамильярности и что есть то, что ему хотелось проверить с самой выписки из больницы. — Сэр, может, повторим то, что вы делали со мной, когда я был в коме? — предложил Гарри. — А не боишься получить больше того, о чем просишь? — спросил Снейп все тем же голосом, который, казалось, ласкал не хуже горячего дыхания, касавшегося вдруг взмокшего затылка. — Я должен проверить, сэр, — попытался он объяснить, за что получил смешок от мужчины. Было тяжело поверить, что этот звук исходил от Снейпа. С другой стороны, он не мог знать, как тот ведет себя, когда дело доходит до интимных отношений. Впрочем, возможно, что чувство эйфории, накрывшее самого Гарри, ощущал и профессор. Во всяком случае, обычно тяжелые и стремительные движения мужчины, стали легкими, едва уловимыми, но из захвата было не вырваться, даже не пошевелиться толком. Рука Снейпа втиснулась в пространство между ним и дверью. Гарри зажмурился. В книге говорилось о том, что слюна темной вейлы — сильнейший афродизиак, но мужчина еще даже не касался его губами, а возбуждение уже рвалось наружу. Как только пальцы Снейпа почти неощутимо прошлись вдоль ширинки, Гарри подался бедрами сначала вперед, а потом назад, провоцируя тем самым вейлу с рычанием впечатать себя в дверь. Его ощутимо била дрожь. Хотелось продолжить, но перспектива оказаться на самом деле в полном смысле под мужчиной пугала. Впрочем, как только язык Снейпа прошелся по его шее, беспокойство и страх уступили место похоти. Казалось, собственное тело стало мягким и податливым, откликаясь на любую ласку. Подставляя горло под влажные поцелуи, Гарри отстраненно подумал, что будь у него сейчас хотя бы намек на желание сопротивляться, он бы просто не смог этого сделать. Поняв, что и сам, без афродизиака, желает Снейпа, Гарри с облегчением открыл глаза. Правда, видел он все равно лишь поверхность двери, немного волосы профессора и иногда его глаза с горевшей хищной желтизной радужкой и продолговатыми черными зрачками. Он плотно прижимался к мужчине, который терся о него всем телом, только что не оборачивался вокруг подобно змее. Рука Снейпа пробралась под одежду и гладила член, тем самым заставляя подаваться навстречу. — Проф… сэ… я… сейчас! — простонал Гарри, наконец полностью откидываясь на мужчину позади себя и ощущая полное удовлетворение. — Гаденыш-ш-ш, — неодобрительно зашипел Снейп, продолжая двигаться вдоль его расслабленного тела. — Не сомневался в вашей любви к змеям, сэр, — заметил Гарри. Он оторвал ладони от поверхности двери, за которую все это время цеплялся, и провел от локтей до кистей ласкавших его рук. Ощущение было непривычным. Быть в этих надежных руках, отдаваться им всецело, довериться и позволить себя вести, было на удивление правильным. Сзади послышался сдавленный полурык-полустон, и Снейп замер. — Поттер, еще раз спровоцируешь меня, и я больше не буду сдерживаться. Тебе ясно? — хрипло спросил тот. — Простите, сэр. Я не подумал. — Это вы умеете, — подтвердил Снейп, отстраняясь. Терять уютное тепло оказалось обидно до слез. Мужчина великодушно позволил освежиться. А после вполне доброжелательно отнесся к манипуляциям с их будущим договором помолвки. Теперь три пункта на пергаменте были перечеркнуты, а вечером решено было начать переписку. Аппарировав на Гриммо, Гарри подумал, что, возможно, секс небезосновательно считается лучшим способом примирения.* * *
О своих успехах он сразу рассказал Гермионе. Все же подруга не видела его со вчерашнего дня и нервничала все то время, что он провел со Снейпом. — Это замечательно, Гарри! Рада за вас с профессором, но постарайся больше его не провоцировать. — Гермиона, а как человек должен понять, что является партнером вейлы? — Никак, — легко ответила та. — Это у магических моногамных существ нет выбора, а человек всегда может отказаться от партнерства. Ты и не должен ничего испытывать к профессору, кроме похоти, вызванной контактом его слюны с твоей кожей, ну и когда он поставит на тебе свою метку, тогда о самоуважении и гордости забудешь на все месяцы до рождения ребенка. Гарри передернуло от картины, которую нарисовало его воображение. — Тогда как вейла понимает, что перед ней партнер? — Хочет его. Никакие отношения и чувства до обретения партнера не сохраняются. Могут убить любого ради партнера, даже если это когда-то был самый близкий человек. Фактически попадают в эмоциональное рабство от партнера. — Тогда то, что они на какое-то время порабощают партнера, справедливо, — сделал он вывод. — Но так думают далеко не все. Чтобы на девять-двенадцать месяцев полностью довериться кому-то, нужно обладать очень большим мужеством. — Двенадцать месяцев? — он похолодел. — Гарри, тело мужчины не приспособлено для рождения детей. Потребуется время, чтобы организм перестроился для зачатия. И все это время ты будешь сексуально зависим от партнера. Ты серьезно задумался об этом, не так ли? — Снейп может быть грубым, злопамятным и язвительным. Но не думаю, что он воспользуется против меня моей собственной слабостью. Тем более он не оставит меня одного, он очень обязательный и держит данное слово. — Гарри, он при всем желании не сможет тебя оставить. Вопрос в том, сможешь ли ты простить ему то, как вымаливал секс? Он задумался. Мысль о том, чтобы молить и унижаться, была отвратительна ему как гриффиндорцу. Снейп был не менее горд и вдвое старше. Гарри не раз в нем сомневался и большую часть знакомства терпеть того не мог, более яркие чувства в нем вызывал разве что Волдеморт. Вот только он никогда не видел спины защищавшего его Волдеморта, а спину профессора видел перед собой не раз. Он чувствовал, что может положиться на Снейпа, что тот не свернет с однажды выбранного пути, вот только что это за путь, стоило уточнить у того заранее. Потому что проходить через что-то вроде убийства Дамблдора Гарри не желал категорически. О потере бывшего директора Хогвартса он все еще скорбел. Так получилось, что именно Дамблдор и Уизли стали его семьей, теми, кому он мог простить многое, если не все. После всех откровений, что ему довелось узнать, к привязанности добавилась изрядная доля обиды. В конечном итоге, по тем или иным причинам все они покинули его. Снейп же не оставит. Он вытащит за шкирку из любой ямы, наорет, но не сиганет в бега, как Сириус или Ремус, не будет улыбаться и давать подсказки, когда нужна его помощь, как Дамблдор. Вот уж у кого кишка не тонка взять ответственность на себя и за Хогвартс на пороге войны, и за убийство Дамблдора, которому волшебники чуть ли не поклонялись, и за него самого, пешкой застывшего между двумя великими волшебниками. Гарри не был уверен, что у них получится довериться, не поубивав друг друга в процессе. Тем более его пугало то, каким он будет после рождения ребенка. Стоила ли возможность создания семьи и появления новой жизни его гордости? Определенно, да. Может, это даже смогло бы стать его искуплением за то, сколько жизней оборвалось по его вине. С этим он согласиться мог. — Я написала Виктору, — прервала его размышления Гермиона. — Хочешь попробовать с ним встречаться? — Я не столь самонадеянна. Хочу пообщаться с ним, чтобы больше узнать о магическом мире, — сказала девушка и тут же спохватилась: — У тебя же пока что все под контролем? Моя помощь не нужна? — Все в порядке, Гермиона, общайся с кем хочешь. — Дело не только в общении. Виктор предложил приехать к нему на три недели, и я дала свое согласие. Все равно буду сейчас только мешать вам с профессором, но ты, если что, пиши или пришли за мной Кричера. — Да что у меня может случиться? — отмахнулся от ее беспокойства Гарри. — У тебя может быть все что угодно, вплоть до очередного пришествия Волдеморта. А, с учетом профессора Снейпа, это как раз самое вероятное, не пришествие Волдеморта, конечно, а пришествие еще одной спятившей темной вейлы. — Тогда и ты зови, если что, а еще помни, что двери моего дома всегда открыты для тебя. — Я знаю это, Гарри. Спасибо тебе! — расчувствовавшись, Гермиона бросилась его обнимать. — Не за что благодарить. Ведь, я надеюсь, это взаимно, — улыбнулся он. — Да, вот только дома предложить тебе не могу. — Ничего, ты и без дома дорога мне как никто, — смущенно признался Гарри. — Надеюсь, профессор станет тебе дороже. — Это будет уже совсем другое! — запротестовал он. — Надеюсь, — его же словами ответила Гермиона и рассмеялась. Подруга собрала чемоданы и уже вечером отбыла в министерство, откуда ей предстояло воспользоваться международной каминной сетью.* * *
Что писать Снейпу он откровенно не знал, хотя, казалось бы, столько эссе по зельеварению было им написано в свое время. Но он не представлял, что нужно писать человеку, с которым планируешь создать семью. В конечном итоге он плюнул на приличия и любовь, настрочив то, что есть: Добрый вечер, профессор! Гермиона меня оставила на три недели, так что дом полностью в нашем распоряжении. Может, устроим завтра ужин? Обещаю приготовить его сам.Ваш Гаденыш.
Письмо отнес недовольный Кричер. Вернулся он с ответом на обратной стороне того же пергамента: Буду в шесть. Готовить без меня запрещаю. Ваши кулинарные способности так же сомнительны, как успехи в зельеварении.С.С.
— Спасибо, сэр. Я всегда знал, что вы обо мне высокого мнения, — прокомментировал записку Гарри. На следующий день вечером причитающий Кричер был изгнан из кухни. Продукты для супа-пюре и стейка с картофелем были готовы, стол в гостиной сервирован. Ровно в шесть со стороны площади Гриммо послышался стук. — Как вы относитесь к томатному супу-пюре и стейку, сэр? — В вашем исполнении, Поттер? Заранее сомневаюсь, что оно таковым будет. Обычный Снейп. Привычно язвительный. Мужчина прошел в кухню и занялся приготовлением ужина, отстранив его от готовки. — Но, сэр, это же я вас пригласил, — воспротивился было Гарри. — Вот и не мешайте. Впрочем, быть на подхвате профессор ему позволил. Это было даже как-то правильно, готовить вместе то, что они будут потом есть, и то, что их действиями руководил именно Снейп. Пожалуй, Гарри понял, почему тот отвоевал самое подходящее для себя место. — На будущее, Поттер, не пытайтесь ни с того ни с сего затащить меня в постель. — Сэр? — запаниковал Гарри. — Ваше поведение вчера было крайне недальновидным, — пояснил Снейп. — Отношение мужчин к сексу проще, чем у женщин. Но в нашем случае речь идет не только о сексе. Один укус, и мы будем оба прикованы к постели в течение длительного времени. Вам не приходило в голову, что к такому шагу стоит лучше подготовиться? Например, о добыче пропитания вы и не вспомните, заботиться об этом придется мне. — Я не знал этого. — Надеюсь, мне не придется больше поднимать этот вопрос? — Не уверен, сэр. Я пока не готов к беременности, но… — Гормоны буйствуют? — подсказал тот. — Думаю, я не был бы против того, чтобы заняться с вами сексом, сэр, — чуть улыбнулся Гарри, а Снейп резко выдохнул, не меняясь в лице. — Насчет беременности, не то чтобы меня это сильно пугало. Скорее я просто не готов к этому, в отличие от секса. Я выражаюсь ясно, сэр? — Предельно, — сквозь зубы ответил мужчина. — Сообщите, когда созреете, по вашему мнению, для зачатия ребенка, прежде чем наглядно демонстрировать это, Поттер. — Как скажете, сэр. Ужин проходил тихо. Снейп был напряжен и язвить явно был не в настроении. Однако, как только Гарри попробовал первую ложку супа, все посторонние мысли вылетели у него из головы. Вкус был насыщенным и богатым. Еще никогда ему не доводилось пробовать что-то настолько совершенное во вкусовом плане. — Очень вкусно, сэр! — с удивлением отметил он. — А вы думали, Поттер, что ужин можно по-быстрому настругать, и этого будет достаточно? Чтобы вы знали, кулинария — искусство, ничем не уступающее зельеварению. Пища, конечно, нужна, чтобы организм функционировал, но такие вещи, как романтическое свидание, не терпят небрежности. Иначе ваш партнер может подумать, что так же пренебрежительно, как к еде, вы относитесь и к нему. Гарри понурился, он-то готовил только вынужденно и никогда не задумывался, что еда в его исполнении может быть чем-то большим. Например, знаком внимания по отношению к другому человеку. Небезразличному тебе. — Как думаете, профессор, готовку еды можно засчитать как работу над общим делом? — спросил он, возвращаясь мыслями к главному. — Можно. Но у меня были другие планы на это мероприятие. — Какая-нибудь гадость, сэр? — Даже не сомневайтесь, Поттер. — А с перепиской что делать будем? — Продолжать, — обреченно вздохнул Снейп. — В конечном итоге возьмем Шекспира и будем переписывать из него особенно впечатлившие отрывки. Как у вас со знанием Шекспира, Поттер? — Отвратительно, сэр. — Отлично! Этим и займемся. — Но, сэр, у меня нет ни одной магловской книжки, только темно-магические трактаты, — запротестовал Гарри. — Тогда предлагаю завтра отправиться в магловский Лондон. Пообедаем и сходим в книжный магазин. Шекспир — это почти синоним влюбленности, — заключил Снейп. — А вы влюблены, сэр? — подозрительно спросил он. — Не в вас, слава Мерлину. А поскольку вы мой партнер, то мне вообще теперь это не грозит. — Теперь? А раньше? — До того как я встретил вас, мне казалось, что ваша мать является моим партнером, — поделился мужчина. — Я даже к Волдеморту подался, чтобы тот меня сдерживал, когда я сойду с ума. Надо сказать, как страшно ошибался, я понял, только увидев вас. А я ведь серьезно полагал, что смог справиться с безумием после отказа партнера. Юношеский максимализм и самомнение еще никого не удержали от ошибок. — Мама… она любила папу? — ему с трудом удалось сформулировать вопрос, Гарри и сам не знал, что хотел узнать у мужчины. — Скажем так, ей помогли полюбить. — Кто? — он не хотел знать ответ, но узнать был должен. — Дамблдор. Он не мог отказать Поттеру. — Почему? — Я могу ответить, но зачем вам это? Не лучше ли хранить светлый образ родителей и верить в их непогрешимость? Ваш отец точно был без ума от Лили, он готов был на любое безумие и беззаконие ради нее. — Светлый образ уже не так светел, сэр, — заставил Гарри себя ответить. — Так что там с причинами Дамблдора? — Ваш отец был парой Волдеморта, — сухо ответил Снейп. — Ваши дед и бабка погибли, отбивая его у Темного Лорда, когда Поттер отказал ему. До вашего папочки Волдеморт был вполне вменяемым политическим деятелем, порой убивал, но без фанатизма и Круциатусов. Затем… Поттера взял под опеку вместе с Блэком Дамблдор. Остальное и так понятно. — Но почему и отец, и я стали партнерами темной вейлы? — в голове у Гарри от полученной информации шумело, но задать этот последний вопрос он был обязан. — У вас наиболее подходящая кровь и магия.