***
The end Flashback***
Я пробудился, но у меня нещадно болела голова. Радовало, что в комнате был приглушенный свет. Оглядевшись и рассмотрев комнату, понял, что находился в больнице. Тут кто-то взял меня за руку. — Кёнсу, ты проснулся, Слава Богу. — Слава Сатане тогда уж, только он может не впустить меня в ад. Я тихо посмеялся, смотря на Минхо, который сидел возле кровати, но потом резко забеспокоился и положил руку на живот. — Как он? — Кёнсу, успокойся с ним всё хорошо. — Боже, спасибо. Я улыбнулся краями губ, а по щекам потекли слёзы, положив и вторую руку на живот, даже смог чуть-чуть почувствовать тепло от него. — Прости, малыш, я плохо папа, но обещаю исправиться. И всё время, которое я плакал, Минхо оставался со мной и пытался всячески успокоить. Он — то обнимал, то целовал, прижимая к себе. Не альфа, а мечта любой омеги. Почему мне достался не он, а эта загорелая жопа? Но на подсознательном уровне я всё равно хочу к этой жопе…. Почему, когда я думаю о нём, он всегда появляется и не важно в какой момент? Даже сейчас, только подумав о нём, Чонин влетает в палату и запирает дверь, потому что походу за ним гналась медбрат с криками: «К больному нельзя!» Он подходит к кровати, даже не замечая Минхо, а тот в свою очередь, встаёт и уходит успокаивать интерна со словами: «Это дела семейные». Кай обеспокоено смотрит на меня, а после берёт за руку. — Кёнсу, как ты? Пойми, это не я поцеловал его, а он меня. Я стоял у клуба, дожидаясь тебя, а он вылетел и поцеловал меня, а ты это увидел. Пойми, что я не виноват. Я всё также люблю тебя и не изменю. Пока он говорил эти слова, у него дрожал голос, а на глазах стали появляться слёзы. Мне никогда не нравился вид плачущих людей, но его почему-то хочется взять и приласкать, как маленького одинокого котёнка. Но моя гордость не позволяет этого. — Слышь ты, шавуха таджикская, да ты, ты такой-сякой видишь я вот уже бред несу из-за тебя, а если это скажется на здоровье ребенка? Начал возмущаться, но, видя его ошарашенный вид, сразу перестал. — У тебя ребёнок? От того ублюдка?! Только он начал повышать голос, ему прилетела пощечина, причем не слабая. — КАКОЙ НАХУЙ ОТ МИНХО? ТЫ СОВСЕМ ИДИОТ?! Я С ТОБОЙ ТРАХАЛСЯ ВО ВРЕМЯ ТЕЧКИ, А НЕ С НИМ! И вот снова слёзы на моих глазах. Почему он такой тупой? Почему он не понимает, что я не буду ни с кем кроме него?! Что? Неужели… Я это признал? К чёрту скрывать, что да, я почувствовал его, что мне хочется к нему, что я всё-таки его люблю! Я люблю свою черножопку! Громко всхлипываю, но тут же чувствую, как мне заключают в крепкие объятия. — Кёнсу-я, не плачь, прости, что я такой дурак, больше такого не будет, обещаааю~ Кажется, он сам был готов разреветься, но держался, как истинный альфа и мужчина. А я же не мог удержать слёз, поэтому прижался к нему, плача в его плечо. Его рубашка полностью промокла, но его, похоже, это ничуть не волновало. — Ты такой дурак. Я поднимаюсь и целую его в губы. Думаю, это хоть как-то теперь наладит наши отношения. Приятное тело разливается по всему телу, а особенно почувствовать его можно в животике. Похоже, малыш рад, что родители воссоединились. — Кёнсу, я люблю тебя, — шепчет альфа и улыбается. — И я тебя, Чонин. Не могу сдержать ответную улыбку, но Кай меняется в лице. Сначала оно удивлённое, а после возникает счастливая улыбка и у этого придурка идут слёзы. — Кёнсу-яяя~ Он валит меня на кровать и крепко обнимает, теперь его очередь плакать, а я заботливо улыбаюсь и глажу его по волосам. — Ну, тише, — продолжаю улыбаться. — И мне надо отдохнуть, так что иди домой. — Нет, — Кай обиженно надувает губки, а от слёз не осталось ни следа. — Теперь я не брошу два моих сокровища. Знаете, я даже счастлив, наконец-то, могу надеяться, что всё будет хорошо, что мы сможем вместе воспитать ребёнка. С Минхо я разберусь, с родителями будет сложно, но они понимающе, так что смогу уломать. Чонин отстранился от меня и чмокнул в щечку, в его глазах была бескрайняя радость. — Пойду, упрошу медбрата меня с тобой в палату уложить. И он ушёл, но ненадолго. Кажется, повышен уровень дофамина, хотя… Нет, всё-таки бабочки. Именно поэтому я сижу и улыбаюсь, как дурак. Почему как? В палату входить Минхо, он тоже улыбается. — Помирились? — Угу, и теперь мы все втроём счастливы. Минхо почему-то вздыхает и присаживается на край кровати. Я обеспокоенно смотрю на него, и он читает немой вопрос в моих глазах. — Мне надо перед тобой извиниться, так как это из-за меня попал в больницу. — Я попал из-за того мудака, который целовался с Чонином, — я презрительно фыркнул. — Этот «мудак» мой истинный. —Минхо хмыкнул. — Ой, прости… Но почему он целовал моего истинного? — Да, я признал, что Кай мой истинный. — Мы с ним поссорились. В итоге он сказал, что может завладеть любым альфой с помощью одного поцелуя, а этим «любым альфой» стал… — Чонин. — Да, именно он. А в итоге, когда он поцеловал, то я заметил тебя, но так как я знал в каком ты положении и с тобой может случиться всё что угодно, быстро подошёл сзади, а в этот момент ты упал в обморок. — А как они отреагировали? — Чонин, когда мы уезжали, побежал за машиной, а Тэмин стоял и возмущался, размахивая рука. Потому у меня звонил телефон и я услышал пару нелестных слов в твой и мой адрес, но, объяснив ему ситуацию, он попросил извинений у тебя. — Скажи ему, что я его прощаю, но теперь, чтобы на метр к Чонину не подходил, даже с извинениями. Я, было, нахмурился, но в палату вошёл Кай и медбрат с постельным бельем. Всё-таки смог уговорить, чтобы со мной был в палате. — Спасибо тебе, -улыбнулся я Минхо. — Я поговорю с твоими родителями и объясню всё. — Хорошо. Я кивнул, после мы попрощались, а Кай в это время кому-то звонил и, кажется, просил привезти вещи. А после он подошёл ко мне и чмокнул в губы, прошептав: «Теперь мы будем счастливы». И я почему-то поверил. После друг привёз ему вещи, а сам парень осматривал палату, жалуясь, что здесь недостаточно чисто. А через два часа мы мило общались и в итоге разговора уговорил меня, чтобы мы спали вместе, поэтому он сдвинул две кровати. Мы так и заснули в обнимку.