***
— Рыбья ты башка! — Сморкала, облокотившись о бок Ужасного Чудовища, с недовольством оглядывал нервничающего Рыбьенога, на лице которого можно было заметить массу эмоций: от чувства глубокой вины до нездоровой паники; Ингерман с надеждой смотрел на лежащего Беззубика, крыло которого было распластано по земле. Дракон жалобно рычал и с тоской смотрел на своего хозяина, с которого струями стекала морская вода. — Не видел что ли, куда летишь? А ещё говорили, что это я не соблюдаю дистанцию. — Сморкала, уймись. Без тебя тошно. Стоящая поодаль Агнета неуверенно подошла к Хэддоку, лицо которого было искажено болью и беспокойством, и присела рядом с ним, после приобняв за плечи. — Всё будет хорошо, Иккинг. Не переживай, он поправится. Беззубик, лёжа на мокром песке, нервно подрагивал лапами и оглядывал своего наездника, будто бы надеясь, что тот сможет помочь унять боль в изувеченном крыле: оное было разодрано и странно вывернуто. — Эм… Иккинг. П-прости. Это случайно получилось. Я… — Всё нормально, Рыбьеног. Не переживай. Это могло с каждым случиться. Беззубик обязательно поправится. Да, братец? Юноша осторожно прикоснулся к иссиня-чёрной морде Ночной Фурии, которая от ласкового прикосновения всадника тут же благодарно заурчала; рядом порыкивала Сарделька, по-драконьи виновато глядевшая на Беззубика. — Нормально? Нормально?! — возглас Сморкалы огласил весь берег Олуха, заставив вылезших из нор Жутких Жутей с писком спрятаться обратно. — Рыбья башка чуть тебя не угробила, а ты говоришь, что всё нормально? Ты расклеился, Иккинг. Где же твёрдая рука командира и будущего вождя? Скажи спасибо, что рухнули подле родных берегов, а если средь моря? Знай, Хэддок, я бы за тобой не полез в холодные глубины! — Йоргенсон, — Агнета зло сверкнула глазами в сторону викинга, который на это и бровью не повёл, — заткнись, всеми богами заклинаю. Сморкала закатил глаза и поспешил забраться на спину лениво развалившегося на песке Ужасного Чудовища. — Пора отправляться, — Иккинг оглядел песчаный берег, расположенный ближе всего к деревне, и бросил тоскливый взор вверх: своё удобство в виде неудалённости от селения эта часть острова с лихвой компенсировала наличием высоченного обрыва, преодолеть который можно было лишь при помощи дракона — обходить его стороной было непростительно долго. — Сморкала, отправляйся в деревню. Возьми самые крепкие сети и возвращайся обратно. — Как выслушать мои небеспочвенные доводы, так «Сморкала, заткнись». А как… — Сморкала! — стройный хор голосов прервал очередной поток речей Йоргенсона. — Да лечу! Недовольное и уставшее Ужасное Чудовище, периодически воспламеняясь, взлетело в небо, унося с собой недовольно бормочущего что-то гневное всадника.***
Доставить раненого Беззубика в селение оказалось непомерной проблемой: Сморкала, покинув друзей, вернуться обратно так и не смог — через некоторое время после того, как фигуры дракона и наездника исчезли из поля зрения, раздался громкий взрыв, оглушивший собой ближайшую округу. Взволнованная Агнета, вопреки увещеваниям Хэддока, поспешила отправиться в деревню на разведку, в ходе которой выяснилось, что ни нападения драконьих охотников, ни вторжения прочих врагов, ни даже неожиданной миграции диких ящеров не случилось. Дела обстояли гораздо хуже. — Торстоны! Нервничающий из-за необычайной вони Змеевик приземлился аккурат подле подорванного продовольственного склада, вокруг которого начала собираться толпа взволнованного народа. Неподалёку, перепуганные неожиданностью случившегося, стояли Задирака и Забияка, а в куче переломанных деревяшек — остатков большого строения — лежали Ужасное Чудовище и боявшийся лишний раз пошевелиться Сморкала. — Ради всех богов! Что произошло? После недолгих расспросов выяснилось, что близнецы, замаявшись от безделья, последние пять дней держали в узде всю деревню, однако ограничиваясь в своих стремлениях здравым смыслом. Апогеем же стал подрыв многострадального продовольственного склада, который, по счастью, оказался пустым: заскучавший Пристеголов напустил газ в деревянную конструкцию, аккурат над которой и пролетело периодически воспламеняющееся Ужасное Чудовище. — А ты куда смотрел? Иккинг оставил тебя за главного! — Агнета повернулась к скептически глядящему на разруху Эрету. — Не мог их вразумить? Они разнесли склад! — «Торстоны» и «вразумить» — вещи две совершенно несовместимые. А оказаться на его месте, — мужчина кивнул на стонущего в обломках Йоргенсона, — не хочу. К тому же, они выполнили за нас всю работу — вождь ещё два восхода назад приказал снести этот склад. — Сомневаюсь, что под «снести склад» Стоик имел в виду «снести склад и ближайшие к нему пристройки». Агнета окинула взглядом усеянную деревом и покорёженным металлом площадь. — Эрет, иди на Арену, возьми самые крепкие сети и отправляйся вместе со своим драконом на ближний берег — Иккингу срочно нужна помощь. А вы двое, — Агнета повернулась к Задираке и Забияке, — доставьте Сморкалу к Готти. И без взрывов! Кривоклыка и разговор с вождём я беру на себя. — Разговор с вождём? Стоика здесь нет, если ты не заметила, — девица Торстон с долей страха огляделась, надеясь при этом не наткнуться взором на разгневанного Хэддока-старшего. — Этот взрыв было слышно со стороны старого могильника. Неужели ты думаешь, что Стоик не услышал его? А теперь отправляйтесь! Живо!***
Ближе к закату солнца, когда шум вокруг подрыва старого склада утих, а тем для разговоров прибавилось, в Большом Зале собралась масса уставших от рутинных дел викингов, желавших отдохнуть и душой, и телом за кружкой хмельного мёда и тарелкой густой мясной похлёбки. Зал Великих наполнился шумом громких разговоров, споров и постукивания деревянной посуды. В дальнем углу, на привычном для себя месте, где легко можно было сокрыться от посторонних глаз, сидели почти полным составом драконьи всадники — Забияку и Задираку из-за произошедшего дневного казуса вождь приказал не допускать до Медового Холла три ближайших дня, равно как и до Драконьей Академии; глава семьи Торстон взял в свои крепкие руки исполнение данного наказа и с радостью посадил нерадивую дочь, «позорившую честь семьи», под замок, а сына отправил трудиться к Свену на ферму — и тихонько обменивались новостями, произошедшими за последние пять дней. — … вот так и он и разрешил наш спор. Никогда бы не подумал, что от горящего заживо человека будет разить курятиной, — Сморкала с накрепко перебинтованной головой с отвращением посмотрел на нетронутую птичью ножку и отшвырнул её обратно на тарелку. — Никогда больше не буду есть курицу. — Гуннар всегда славился безумием и непредсказуемостью. Он был известен своими дикими повадками даже в моих родных землях, — Эрет шумно отпил из кружки и не менее шумно поставил её на стол. — У нас его так и прозвали: Гуннар Скверный, или Гадкохарактерный. — Я бы попросил… — Иккинг хмуро взглянул на охотника. — Он всё-таки наш союзник. И не раз уже выручал Олух, когда тот был на краю пропасти. — И, тем не менее, он сжёг заживо человека, — с лёгкостью парировал Эрет. — Именно, Иккинг. Как бы Гуннар не помогал Олуху, его правление теперь оставляет за собой кровавый след. И он всё шире и длиннее. В последний раз он не постеснялся даже нашего присутствия… — И что ты предлагаешь, Агнета? — Поговори с отцом. Ты сам говорил, что поливать людей огнём — это не лучший метод. Возможно, когда-нибудь Гуннар посчитает, что Олух зарится на границы его Архипелага. Ты же не хочешь, чтобы на горизонте появились топийские корабли, а в небе — недружелюбные драконы? — Не хочу, но… Агнета, ты преувеличиваешь. К тому же, Гуннар — старинный друг моего отца. Тебе не кажется, что я буду выглядеть по меньшей мере дураком, если скажу, что Олуху стоит разорвать все отношения с Топью? — Иккинг… Речь Агнеты прервал грохот распахнувшихся дверей. Все звуки в зале стихли, а многочисленные — недовольные и недоумённые — взгляды теперь были направлены на выход. В дверном проёме стояла тощая, запыхавшаяся фигурка, которая, сделав несколько шагов вглубь, рухнула на колени — фигуркой оказался владелец местной лавки. — Там… далече за Островами Берсерков… корабль потонул… мертвяки кругом…❖๑๑๑❖۞❖๑๑๑❖