Дракология для начинающих

Утром Драко не сразу понял, где находится и что его разбудило - звон стоял, как если бы чем-то тяжёлым и железным молотили по ещё более тяжёлому и железному. Он сел, сонно моргая. А, точно: Румыния, драконий заповедник, завтрак. Часы показывали семь. Драко поморщился: с ума сойти, как в школу вернулся. Одежда после вчерашних экспериментов не просохла, но искать свежую не хотелось. Вздрагивая от отвращения, Драко натянул влажную рубашку, кожаные штаны, прихватил куртку и торопливо вышел. Почему-то он боялся опоздать, пусть и не знал толком, куда именно. Драконологи в столовой тоже ели наспех, не как вечером: на ходу допивали чай из ведёрных кружек, рассовывали по карманам булочки. Драко быстро справился с порцией кукурузной каши (опять кукуруза!), чашкой кофе и парой тостов. Его ждал сектор «С». В нагрудном кармане топорщилась вечерняя записка, а вот самого Чарли видно не было. Драко шёл через сектор "А", дисциплинированно держась правой стороны. Скрипели ворота, ворчали драконы, перекликались драконологи. Несколько человек даже кивнули ему. Ещё Драко мельком увидел вчерашнюю знакомую — Лала как раз выбралась из своего каменного дома, потягиваясь и расправляя крылья. Драко невольно улыбнулся. Дойдя до вышки, он свернул направо. Мимо южной стены загонов, вверх по склону, но не в лес, а чуть вбок, и вот он, сектор «С». Драконов не видно, лишь несколько зданий, соединённых между собой. У одного из них Драко заметил невысокого коренастого человека в одежде драконолога, который сосредоточенно махал палочкой — чинил невысокую ограду. — Мистер… Нэнс? Тот обернулся. Круглые голубые глаза, вздёрнутый нос и полные, щедрые на улыбку губы на румяном лице. Женском лице. — Э-э… — Да не тушуйся, — добродушно сказала она и протянула руку. — Энн Морган. Но ты можешь звать меня Нэнс. И потащила Драко к ближайшей двери, не переставая болтать. — Чарли сказал, а я и не поверила — неужто дожила до помощника? Наверно, тролль в лесу сдох, говорю! Ну и что, что без опыта, мы все приходим без опыта, школ для драконологов пока нет, ну! Только ты что-то худоват, моим ребятам на один зуб. Ха! Шучу-шучу, они у меня добрые, есть не будут. Вот покусают — это да, тут к провидице не ходи… — А что здесь? — наконец вклинился Драко. — В секторе «С», в смысле? Она остановилась. — Так Чарли не сказал? Шутник! Ну, сам и посмотри, чего уж там. И подпихнула его к ограде. Вернее, к стенке загона, потому что это был именно маленький загон, по которому носились маленькие же — не крупнее кошек — драконята. Его отправили к детёнышам драконов. Нянчиться с малышами. Нэнс истолковала замешательство Драко по-своему. — Что, не видно? Да, за ними трудно уследить, но придётся, придётся! А давай-ка сделаем так… — Она достала прямо из кармана куртки пару кусков мяса, пронзительно свистнула и швырнула их в загон. Драконята, жемчужно-белые и угольно-чёрные, ярко-алые и малахитово-зелёные, оранжево-золотые и серебристо-синие, брызнули со всех сторон и закипели вокруг угощения. — Вон шведский короткорылый, вон пара антиподов, китайский лесной, опять китайский, только поющий, огненный шар и там ещё один, видишь? — Нэнс вдохновенно тыкала пальцем в каждого. — Всякие есть! — с нескрываемой гордостью резюмировала она. — Но тебе, наверное, интересно, почему нет норвежских горбатых? «Ну очень интересно», — подумал Драко, а его уже тащили к углу загона, который был отгорожен. Там крутились двое тёмно-серых драконят. При виде людей они выпрямились, задрали рогатые головёнки и, зашипев, выплюнули по стрелке жёлтого пламени. — Ишь, раскрылились! Что, обидно вам? — Нэнс опять залезла в карман. — Ладно уж, держите. И пока они рвали и отнимали друг у друга мясо, стала рассказывать: — Как ты знаешь, способность к огнедыханию формируется на третьем-четвёртом месяце жизни. Именно поэтому молодняк держим в разных загонах. Здесь совсем маленькие, от нуля до трёх месяцев. Норвежские горбатые уже вылупляются огнедышащими, но засунуть таких мелких к более взрослым мы не можем. Да они ещё и задиристые — жуть! Не говоря уже о том, что ядовитые. Так что сидят отдельно, хотя по-одному всё равно не держим — стараемся приучить, чтобы хоть своих не трогали, чтобы привыкали. Ну, получается, конечно, не всегда. — Нэнс задумчиво наблюдала, как один из драконят отгоняет другого и торопливо заглатывает остатки мяса. — Норвежский горбатый — очень проблемная порода, что и говорить… Драко в её лекции заинтересовало лишь одно. — Ты говоришь, есть ещё один загон? — Да, для тех, кто постарше. Во-о-он там. — Нэнс махнула рукой. — Но не волнуйся, детёнышей сейчас всего двадцать три, тринадцать в этом загоне и десять в другом. Совсем немного. — По-моему, достаточно… — Ай, ладно! Обычно их около тридцати, и никто не жалуется. А самое большое было, помню, сорок четыре. Но тогда я, правда, намучилась — страшно вспомнить. Бросив последний взгляд на облизывающихся драконят, Нэнс повернулась и бодро зашагала к зданию. Драко поплёлся следом. — Так, это лаборатория. — Нэнс широким жестом обвела помещение с большими, в полстены, окнами, длинным столом, погребённым под котелками, колбами и неизвестными инструментами. — Тут обычно работаю я, но если захочешь что проверить, смело пользуйся. — Ага, — буркнул Драко, рассматривая ближайший поднос. Куски яичной скорлупы — как захватывающе. — Яйцехранилище! Нэнс поманила его в скудно освещённое прохладное помещение. Драко замер на пороге. Хранилище впечатляло: высокие стеллажи были забиты сотнями яиц, и солнце, пробивавшееся сквозь вентиляционные окна, полосатило разноцветные округлые бока. Он подошёл ближе. Полки были выстелены сухими листьями, ветошью, кое-где — посыпаны песком и даже мелкой каменной крошкой. — Я, конечно, не сторонник всех этих теорий натурности, да они пока и не доказаны, но почему бы не попробовать? — сочла нужным пояснить Нэнс. — Вдруг и правда подложка влияет на качество яйца. Кстати, — она замялась, — ты сюда не ходи без нужды, ладно? А то на хранилище наложены очень мощные чары. Чарли специально своего брата приглашал, высокого такого, красивого. Биллом звать, вот. Снимать его чары умеем только мы с Чарли, а я иной раз забываю — как бы тебя заклятьем не шарахнуло. Драко ещё раз посмотрел на уходящие в темноту стеллажи и кивнул. — Здесь кладовка, ничего особенного... — Они пошли дальше, по длинному коридору, вниз по лестнице. Дверь подвала была тяжёлая и гладкая, будто облитая — огнеупорная, понял Драко. — Инкубатор! — объявила Нэнс. В первый момент Драко подумал, что угодил в преисподнюю. Повсюду полыхал огонь — камины, очаги, устроенные прямо в земляном полу, и какие-то странные каменные пирамиды, объятые густым багровым пламенем. — А ты как думал? — Нэнс надвинула капюшон. — Такие у огнедышащих гнёзда. Скорлупа яиц толстая, не прожжёшь, но вот холод для них губителен. Меньше восьмидесяти по Фаренгейту — и всё, пропало яйцо. — Она подтащила его ближе к «пирамиде», и Драко, вцепившись в её ладонь, заметил мерцающие в воздухе призрачные цифры — температурные показатели. — Такие строят самки горных пород. Они ведь обычно гнездятся высоко, в холодной зоне, а тут дохнула огнём, раскалила камни — и лети себе, охоться. Частое снижение температуры до девяноста и ниже гарантирует самочку, поэтому самцы, чтобы избежать конкуренции, специально охлаждают гнёзда, чем иногда губят всю кладку. То есть охлаждали и губили, сейчас-то их, конечно, в дикой природе почти нет. Драко, не выдержав, перебил её жалобным стоном: жара была и вправду адская, всё пылало, трещало и плавилось, даже сам воздух. Нэнс, усмехаясь, быстро поводила над гнездом палочкой и кивнула: идём. — И как вы это выдерживаете? — выдохнул Драко за дверью. — Ну, мы же там не сидим безвылазно, только за температурой следим. Главное — правильно рассчитать, когда детёныш вылупится, но тут я почти не ошибаюсь. Кстати, мою руку уже можешь опустить. Драко, смутившись, разжал пальцы. Он был потрясён но даже не мог точно сказать, чем именно: то ли внезапным погружением в огненный ад, то ли тем, что в пламени грелись живые - он это чувствовал - яйца. С живыми драконами внутри. Это не только пугало, но и поневоле завораживало... Поймав взгляд Нэнс, Драко попытался придать лицу бесстрастное выражение, но кажется, обмануть её не удалось. - Не курорт, конечно, — заметила Нэнс, безо всякой, однако, грусти. — Но знаешь, вот речные драконы, например, хранят яйца на берегу, а для тепла и сохранности зарывают их в компост… — Фу! — Вот и я говорю: хорошо, что мы не разводим речных, правда? Она показала Драко ещё пару подсобных помещений и место, куда драконят загоняют на ночь, а потом они вернулись в лабораторию. — Ну и последнее: наши недоноски, — ласково сказала Нэнс и толкнула неприметную дверь в углу. Комната располагалась над инкубатором и была совсем маленькой, зато в центре висела светящаяся сфера, а внутри… Драко подошёл вплотную. Точно, внутри сферы плавал спящий детёныш. Только он был какой-то убогий: сжавшийся, непропорциональный. Драко медленно обошёл вокруг и увидел, что сквозь кожу на брюшке просвечивают внутренности. — Рано вылез, не весь желток впитал, — озабоченно пояснила Нэнс. — Видишь, какое пупочное кольцо? Драко на всякий случай кивнул. Рассматривать чьи-то там пупочные кольца он не собирался, но всё-таки детёныша было жалко. А Нэнс поколдовала немного над сферой, повздыхала и поманила его в угол. — Второй наш постоялец, с недогревом. На столе, в коконе греющих чар, вяло барахтался дракончик. Он выглядел почти нормальным, только был пепельно-синюшным — словно сам не мог определиться, какой цвет принять. Распластанные крылья походили на жёваную слюду. — Его надо греть и подкармливать, — пояснила Нэнс. — Ну, бери. — Что? — Не что, а кого. Его бери. Да не так, под спину! Только крылья не помни, они ещё не достаточно жёсткие… Вот, хорошо. Ошарашенный, Драко разглядывал невесомого тёплого детёныша в своих ладонях. — Лучше сядь, кормёжка — дело долгое. — Нэнс придвинула ему стул, поставила на угол стола блюдце и сняла подогрев с пары флаконов, заполненных чем-то мутно-белым. — Смотри, это белковая смесь. — Она опрокинула один флакон в блюдце. — Набираешь в пипетку, вот до этой отметки, и заталкиваешь в пасть. Глотает он пока плохо, так что надо массировать. — Она поводила подушечкой указательного пальца по вздрагивающему горлу дракончика. — Проглотит — массируешь брюхо. И так до последней фазы пищеварения. — А какая последняя фаза? — уточнил Драко, косясь на блюдце со смесью, которая здорово напоминала сопли. — Выделение, то есть вывод отходов пищеварения. Ну ты понял. — Нэнс хлопнула его по плечу. — Кстати, если опишешь характер выделений, будет вообще хорошо! И, оставив пергамент и самопишущее перо, ушла прежде, чем к Драко вернулся дар речи. — Охренеть, — сформулировал он через минуту. Дракончик, словно отзываясь, издал нечто среднее между писком и рычанием. Драко взял пипетку. Общественные работы начались. ***** Через пару часов он зверски устал, вспотел, перемазался смесью и тем, что описывал в пергаменте, да ещё и получил нагоняй, когда решил, что детёныш не дышит, и понёс его в лабораторию. Нэнс наорала на него за «нарушение режима нагрева», заставила отнести детёныша обратно. Потом показала, куда надо нажимать, если нет дыхания. Потом извинилась за то, что наорала. Потом объяснила, как прощупать пульс, когда дракончик не задыхается, а всего лишь спит, и когда нет нужды устраивать ей, Нэнс, сердечный приступ. Тут уже извинился Драко. Словом, время летело незаметно, и когда Нэнс позвала и велела забрать ланч, он не поверил что уже полдень. — А куда идти? — Да вон на угол, туда к двенадцати разносчик подъедет. Драко вышел, щурясь на майском солнце. Драконята в загоне азартно рвали чью-то ободранную тушку, и его передёрнуло. Ещё сильнее Драко передёрнуло, когда подъехала телега, запряжённая парой лошадей: с одной стороны из-под брезента выглядывали мороженые туши. — Ага, развожу обед и вам, и драконам, — засмеялся возница, проследив его взгляд. — Ты новенький, да? Я Ларс. Обедать будешь тут или в столовой? — Тут, — решил Драко, пожимая ему руку. Ларс одобрительно кивнул. — Анни тоже всегда так делает. Драко только успел понять, кого он зовёт этим нежным именем, как уже получил на руки четыре увесистых вкусно пахнущих пакета - на ланч и на обед. — Приятного аппетита, — пожелал Ларс. В лаборатории Драко долго отмывал руки и одежду, пока Нэнс не сжалилась и не бросила в него Очищающим. Осмотрев заваленный стол, она предложила поесть на подоконнике и тут же уселась, свесив ноги прямо в загон для драконят постарше. — А это не опасно? — Драко устроился рядом. — Неа, — Нэнс протянула ему подсоленный початок неизбежной кукурузы. — Эти дьяволы, к счастью, тоже иногда отдыхают. Драконята и впрямь вырыли в тени у стены ямки и, свернувшись, улеглись в них. Драко посмотрел на их расслабленные крылья, зажмуренные глаза и, вспомнив загон возле хижины Хагрида, заметил: — Как куры. — Точно! — засмеялась Нэнс. — Пока дремлют, у нас есть пара часов покоя. Можешь, кстати, тоже поспать, в кладовке моя койка. — Ты здесь живёшь? — М-м…. — Нэнс слизнула с пальцев масло. — Скорее уж мне приходится здесь жить. Ну, как минимум пару раз в неделю тут ночую. Хозяйство беспокойное, сам видишь. Много спят, много едят, но ещё много двигаются и шкодят — как и все дети. И, словно подслушав его мысли, спросила: — А ты ведь из Англии? В Хогвартсе учился? Это у вас там работает некий Хагрид, да? И Драко узнал потрясающую историю появления в заповеднике Норберты. Причём Нэнс одновременно восхищалась упорством Хагрида и бранила его на все лады за неправильное содержание норвежского горбатого и неподходящую кормёжку. — Неужели не нашёл ничего лучше, чем дурацкое «Разведение»? Да этой книжке сто лет в обед! — А что, есть что-то новее? — Вообще-то нет. — Нэнс сникла. — На самом деле не так много желающих изучать драконов. — Почему? — удивился Драко, разворачивая сэндвич с тунцом. — А в заповедниках разве не этим занимаются? — Ну, вот когда ты покупаешь палочку с сердечной жилой или кожаные перчатки, тебе интересны возрастные изменения скелета драконов или там их общий предок с динозаврами? «Мне даже не интересно, кто такие динозавры», — подумал Драко, а вслух сказал: — Хочешь сказать, всем нужны только ингредиенты? — Увы. Вернее, так: увлечённые люди есть, но возможностей у них нет. Вот здесь, например, знаешь, какая раньше лаборатория была? Пара столов и дырка в полу для стока крови. Изучай на здоровье, называется. Если б не Чарли, так бы всё и осталось, но он за эти десять лет сделал очень многое. Драко навострил уши. — Чарли? — Ага. Ты же не думал, что старшим его назначили за победу в конкурсе «Мистер Мокрая майка»? Именно Чарли начал тут всё менять. Видишь, сколько у нас молодёжи со всего света? Это он их зазывает. Находит в волонтёрских организациях, на научных конференциях, по каким-то специальным программам, ещё где-то — чуть ли не за руку приводит. У него потрясающее чутьё и на драконов, и на людей. Тут Нэнс посмотрела на него, и Драко мог бы поклясться на кукурузе, что думают они об одном и том же: почему Чарли отправил его именно в сектор «С»? — Лаборатории — тоже его заслуга, — продолжала Нэнс. — Трясёт министерство, выбивает финансирование, оборудование и зелья. Там к нему прислушиваются — помогает учёная степень. Ну и упёртость, конечно… — А у него степень? — Да, по драконологии. Но поскольку в наших университетах её в принципе не изучают, считается, что по магозоологии. Вот то ли дело в Азии: там совсем иначе относятся к драконам, не то что у нас — сплошное блядское потребительство! — Нэнс нахмурилась, явно недовольная тем, что выругалась. — Да, в восточных университетах и заповедниках Чарли бы на руках носили... Но, на наше счастье, уезжать он не хочет. Поэтому сейчас здесь нет случайных людей, нет тех, кому просто надо разделать дракона и по-быстрому заработать. Да Чарли таких и не возьмёт. У нас в основном исследователи — проводят эксперименты, пишут научные работы. — Но яйца вы всё-таки сдаёте? — Само собой! Яйца, ингредиенты. Можешь представить, во сколько обходится ежегодное - да что там, ежемесячное даже! - содержание заповедника? А мы не можем ничего предложить - не экскурсии же здесь проводить, в самом деле. - Почему нет? - Да брось! Заповедники всегда находятся в самой дикой глуши, по доброй воле сюда вряд ли кто полезет. Посетителей нам привлечь нечем, шоу мы не проводим. Ты же сам видел, здесь просто уход и работа, словом, рутина. Да ещё и опасно: вдруг какой ротозей попадёт дракону на зуб, а нам отвечай... Нет, заповедники в принципе существуют и выживают только благодаря потребности магов в ингредиентах, так что за спасибо нас никто содержать не будет. Драконы и уцелели-то лишь поэтому, иначе их истребили бы ещё лет пятьсот назад. Стараемся сдавать по минимуму, конечно, но для министерства дракон — это просто мешок галлеонов, им не объяснишь, что… Нэнс, кажется, могла продолжать в таком духе очень долго, а Драко, собирая оставшуюся еду, задумался. Он почему-то вспомнил слова Чарли о том, что драконы привязаны к своей земле и никогда её не оставят. — А драконята не разлетаются? — Они до года вообще не летают, только порхают, — мгновенно переключилась Нэнс и, спрыгнув с подоконника в комнату, усмехнулась. — Как куры. А кстати, знаешь, как называется научная работа Чарли? "Аэродинамика дракона". В нашей библиотеке есть, возьми. Думаю, тебе понравится. — Может, и возьму, — сказал Драко ***** Потом он не раз пожалел, что отказался поспать в обед. Дракончика приходилось кормить чуть ли не каждый час, и было непонятно, для кого эти кормёжки мучительнее — для Драко или для его дрожащего, захлёбывающегося смесью питомца. Набрать, влить, помассировать. Массировать… Массировать… Массировать… Записать. Набрать. Влить…. И так весь день. А в промежутках Нэнс давала поручения: то в загонах убраться, то воду там поменять, то нарезать ингредиенты для витаминной смеси, а то собрать и рассортировать первые зубы драконят — вот уж гадость! Он не жаловался только потому, что Нэнс и сама работала за троих: делала какие-то расчеты в лаборатории, при этом через окна умудрялась следить за обоими загонами и поминутно выбегала наружу. Вечером, когда Драко уже ног под собой не чуял, его поразила страшная мысль: — А мне придётся на ночь остаться? Ну, чтоб кормить эту тв… его. — Да нет. — Нэнс, откинувшись на высоком стуле, разминала шею. — Я всё равно сегодня с ночёвкой, покормлю. А ты отдыхай. Ещё одним плюсом был отдельный душ. Драко ломал голову, как быть с мытьём: в общую душевую драконологов он мог пойти только глубокой ночью — не хотел, чтобы видели Метку. Но Нэнс разрешила помыться здесь, оборвав придуманное заранее маловразумительное объяснение одним простым «Валяй». У костра, к которому Драко приковылял с опозданием, его встретили бурно: — О, наша нянечка пришла! — Драконья мама! — Зубная фея! — Гувернантка! Драко остановился от неожиданности, не зная, как реагировать. Он уже привык, что его не замечают, и был этим вполне доволен — так безопаснее. А тут… Неловко улыбнувшись, он прошёл к столу, стараясь не горбиться под градом насмешек. В разгар обсуждения того, как именно Драко высиживает в инкубаторе яйца, раздался негромкий голос Чарли: — А что, Чак, не хочешь ли сам поработать с Нэнс? — Нахер-нахер! — поспешно открестился тот. — Я лучше на Гюнтере верхом проедусь! И разговор перешёл на «бешеного Гюнтера» и то, кто на ком при случае проедется. Драко тем временем устроился на своём месте, поодаль, но к нему тут же подсел Чарли. — Не обижайся, — шепнул он. — Развлечений у нас маловато, а это, ну, что-то вроде крещения новичка. Все через него проходят. И учти: если облажаешься — потом десять лет припоминать будут, а то ещё и кличку дадут соответствующую. Это нормально, они не со зла. — Да я не обиделся, — соврал Драко, и Чарли улыбнулся. — Как первый день? — Нормально. — Устал? Под его взглядом Драко осознал, что набросился на еду, словно какой-нибудь дракон, и заставил себя есть медленнее. — Ничего. — Вот и хорошо. Нэнс ты понравился, кстати. Драко, не выпуская изо рта ложку, угукнул. Да, всего два дня здесь — и куда девались манеры… — Значит, остаёшься в секторе «С»? — продолжал Чарли. — Ты не против? «Так у меня есть выбор?» Выигрывая время, он облизал ложку и кивнул: — Не против. Чарли, кажется, был доволен. Он хлопнул Драко по плечу и пошёл раздавать остальным задания. А тот подумал, что в секторе «С», может, не так уж и плохо. По крайней мере, гувернанткой никто не обзовёт. Да и драконы там… помельче. Надо было написать домой, но сил осталось, только чтобы приготовить одежду на завтра и дойти до кровати. Снов он не видел. ***** Так и пошло: Драко с утра до вечера работал в секторе «С», в основном над столом с «недогретым» детёнышем, у которого чешуйки на спине понемногу стали наливаться чистым, как молодая трава, зелёным цветом. Увидев это, Нэнс сказала: — Добеги до Хью, попроси куриной крови для своего выкормыша. Только смотри, чтоб свежая была! А лучше тёплая. Если козьего молока даст, вообще хорошо. Понимая, что отвертеться не удастся, Драко выбрал пару банок почище и пошёл. В секторе «А» кипела работа и, привлечённый смехом, он заглянул в ближайший загон. Там и впрямь было интересно: поливали из шлангов самку опаловоглазого антипода. Та довольно фыркала, подставляла бока и встряхивала крыльями, обдавая хохочущих драконологов радужными брызгами. А когда вода иссякла, то и вовсе плюхнулась жемчужным брюхом в лужу и застонала от удовольствия. — В чём смысл? — спросил Драко Ларса, который курил возле своей повозки. — Она же опять грязная. — По-моему, — улыбнулся Ларс, — это больше не для чистоты, а для веселья. «Хорошенькое веселье», — подумал Драко, заметив сразу четверых страхующих с палочками наизготовку, и пошёл дальше, к уже знакомым сараям. Он не сомневался, что Хью его пошлёт, но тот спросил только: — Для выкорма? А молоко куда? Драко пожал плечами — нашёл, кого спрашивать. Хью, ворча, выдал требуемое, и он пошёл обратно, прижимая к груди приятно тёплые банки. У складов его окликнул Чарли. — Давай помогу. — Он подхватил банку с кровью. — Смотрю, дела у малыша идут на лад? Драко даже не удивился, что Чарли в курсе всего, что происходит в секторе «С». И не вздрогнул, когда с крыши сарая сорвались две прямоугольные тени и, разметав пыль, приземлились прямо перед ними. — Ага… — Чарли наблюдал, как Мик и Анка, цепляясь когтями за штанины Драко, подтягиваются и умильно смотрят на банку с молоком в его руках. Разумеется, цвет шкуры они тут же сменили, в тон его штанов. — Ты их всё-таки прикормил. — Так они вечно выпрыгивают из темноты — поседеть можно! Вот и дал им печенья разок, — сказал Драко, но о том, что теперь всегда прихватывает из столовой пару кусков хлеба, умолчал. На самом деле, ему нравилось это — взять и покормить дракона, пусть даже такого маленького. И было отчего-то приятно, когда ночью они провожали его до домика, скользя с крыши на крышу бесшумными летучими змеями. Чарли покачал головой. — Ладно уж. Но если эти проглоты поселятся у тебя — сам виноват. Они шли по сектору «А», а Мик с Анкой, получив по сухарю, бежали впереди, будто пара сеттеров. Судя по взрывам смеха и плеску где-то купали ещё одну самку, и Драко наконец свёл воедино некоторые свои догадки. — Кстати, хотел спросить… — задумчиво начал он. — Что? — Сколько загонов обслуживает группа за день? — В среднем три-четыре. — Но могут ведь и больше? — Могут и больше. Обычно дела есть не во всех загонах. Не будешь же ты, например, каждый день подстригать когти, снимать чешую, спиливать рог или брать кровь, — охотно пояснил Чарли, не чуя подвоха. — А зачем тогда волонтёры? И, уж тем более, программа общественных работ? Ведь штат мог бы быть меньше на треть, не правда ли? — невинно уточнил Драко. — Ну… хм. — Чарли с преувеличенной тщательностью перехватил банку. — Подловил, молодец. — Так зачем столько людей? — В том-то и суть, что людей мало. Вот сколько из твоих знакомых мечтают стать драконологами? — Погоди, дай сосчитаю. — Драко закатил глаза, изображая задумчивость. — Да, точно: ни одного. — Именно. Драконы для нас — либо картинки из шоколадных лягушек, либо кучки ингредиентов. Никто не видит их вблизи и не понимает, какие они удивительные. Драко фыркнул, но Чарли предпочёл этого не заметить. — У нас хорошо платят, но и дело тяжёлое, временами грязное — да ты и сам знаешь. А ещё опасность, она есть всегда, и всё это отталкивает людей. А мы сидим в горах и не можем никому ничего толком показать или дать попробовать самим. Но зато из тех, кому доводится поработать в заповеднике, многие остаются. Да ещё тут собраны все породы драконов - наземных, я имею в виду, и наши стажёры могут потом работать почти в любом заповеднике мира. В основном уезжают ближе к дому. Это, конечно, здорово, но у нас самих часто не хватает народу, желающих всегда мало. А взять новых работников негде, ведь… — Школ для драконологов пока нет, — докончил Драко словами Нэнс. — Точно. Зато в заповеднике можно научиться не только ухаживать за драконами, но и что-нибудь исследовать в свободное время, ставить эксперименты. Материала, как ты сам понимаешь, полно. - Чарли обвёл свободной рукой ряд загонов. - Вот и привлекаем, кого можем, в основном волонтёров. — И уголовников? Чарли хмыкнул. — Это ты про себя, что ли? Если уж начистоту, твоя — вернее, моя — программа распространяется на мелких нарушителей, в первую очередь на тех, кто не старше двадцати лет. — Оригинальный способ подбора кадров. — Уж какой есть. Они дошли до вышки и остановились, глядя друг на друга. — Ну, и что ты теперь сделаешь? — спросил Чарли. — А я могу что-то сделать? — Теоретически, можешь написать донос в министерство, наше или румынское, и устроить мне ревизию и кошмарную головную боль. Драко позволил себе немного посмаковать ощущение крохотной, но всё-таки власти, и усмехнулся. — Так и быть, живи спокойно. — Добрая душа! — иронично похвалил Чарли и, подправив на банке согревающие чары, вернул её Драко. — Передавай Нэнс привет. — Ладно. Драко проследил, как он, в компании Мика и Анки, взобрался наверх, и двинулся к сектору «С». Почему-то он был уверен, что Чарли смотрит ему вслед. ***** — Как ты быстро! — обрадовалась Нэнс. Она смешала кровь с настойкой девятисила, добавила немного бренди и хорошую дозу красного перца, пояснив: — Драконов лучше греть не только снаружи, но изнутри тоже. Драко с подозрением осмотрел смесь и спросил: - А молоко тогда зачем? - Как зачем? - притворно удивилась Нэнс. - Чтобы мы с тобой его выпили! Смеясь, она выдала Драко костяной рожок для кормления, который детёныш сразу оценил — стал охотно заглатывать огненную смесь. Помогать с пищеварением теперь тоже приходилось меньше. Драко скормил две унции и подумывал отдохнуть, как вдруг его позвала Нэнс. — Яйца привезли! — Она сунула ему пергамент и перо. — Будешь записывать приход. Двое смутно знакомых драконологов уже вносили яйца и, отдуваясь, укладывали в специальный лоток на полу: чёрные, цементно-серые, лиловые с мраморными прожилками, коричневые в зелёную крапинку и густо-багряные в золотую… Нэнс вооружилась закруглённой металлической палочкой и обстукивала каждое, прислушиваясь, а потом называла кличку драконихи и количество яиц. Драко заносил их в список. — А что, у Берканы всего два яйца? — Сколько было, столько и привезли, — ответил один из драконологов. — Точно два? Не проглядели? — Да вроде нет… — А может, она их съела? — А может, и съела. Нэнс, мы ведь с ней не ночуем! — Ладно. Возможно, просто единичный сбой, — неохотно признала та. — Давайте остальные. На партии из трёх голубых, как у малиновки, яиц Нэнс опять остановилась. Она долго по ним стучала, потом, взяв некое подобие пилки, стала скрести гладкую скорлупу и даже попробовала спиленное на язык. Драко потрясённо уставился на драконологов: «Это тоже делают?». Те в ответ закатили глаза: «Ну это же наша Нэнс». — Так, передайте старшему, чтобы Гемме начали давать ракушняк, обычную дозу. — Нэнс ткнула палочкой в последнее, пепельно-розовое яйцо и, услышав глухой звук, ласково улыбнулась: — Жопоглазые вы мои… Опять муляж припёрли! — Муляж? — переспросил Драко, когда смущённые драконологи ушли. — Ага. Если оставить гнездо пустым, самка взбесится. — Нэнс кружила у лотка с отсутствующим видом, будто что-то искала. — Может вообще бросить откладывать яйца, а они для нас очень важны. Яйца дракона — рекордсмены по питательности, но усваиваются легко. Смесью из них можно выкормить кого угодно, а скорлупа входит в десятки зелий, включая костерост. Скорлупа китайских огненных, особенно высшего сорта, стоит… — Тут Нэнс прекратила своё гипнотическое кружение и нервно потёрла руки. — Нет, к чёрту, я должна проверить Беркану! Вдруг там застрявшее яйцо или, чего доброго, воспаление яйцевода? — А если она просто съела одно? — Тогда тоже радости мало: такая дракониха может стать каннибалом. И всё, о яйцах можно забыть, а её пустят на ингредиенты, как на колбасу! Так что я сейчас уйду, а ты остаёшься за старшего. — Я? — Ты, ты. Над выкормышем твоим можно теперь сидеть поменьше, не пропадёт. А ты будь здесь, смотри за этой оравой. — Нэнс металась по лаборатории, закидывая в видавший виды саквояж инструменты, перчатки и склянки с зельями. — Смотри, чтобы не жрали камни. То есть крошево, которое в корыте, можно, а вот если целые выкопают и проглотят, то нас с тобой ждёт весёлая ночка, уж поверь. — Но я… — Если будут драться — ничего, но следи, чтобы крылья не повредили, их потом лечить замучаешься. И поосторожнее со змеезубом! — Нэнс указала на юркого дракончика медного цвета, похожего на саламандру. — Для них его яд не опасен, но вот для тебя — вполне. Ну, в случае чего, ты же сумеешь себе сыворотку вколоть? — Нет! — Вот и отлично, вот и молодец, — бормотала Нэнс, запихивая в карман палочку. — И куртку надень. — Жарко, — огрызнулся Драко. — Вот подпалят тебя, тогда поймёшь, что такое «жарко». — Не подпалят. Не доплюнут. — Зато если доплюнут, я съем твой поджаренный ливер со спаржей и зелёным горошком. — Нэнс сгребла куртку Драко и швырнула ему в лицо. — Надевай, тебе говорят! И унеслась, грохоча сапогами. Помедлив, Драко вышел во двор. Как там Нэнс говорила: крошево можно, целые камни — нет? Драться можно, но только не крыльями? Да как она вообще могла его бросить наедине с кучей драконов, пусть и маленьких? Те, словно услышав мысли Драко, подбежали и сбились перед ним в пёструю стайку. Он сделал шажок в сторону. Драконята, подняв носы и неотрывно глядя на него бисерными глазами, тоже передвинулись. Драко стало совсем не по себе, но тут он сообразил, что они просто надеются на угощение. — А ну кыш! — Он замахал руками, словно разгоняя назойливых голубей в парке. — Пошли, пошли, у меня ничего для вас нет! Драконята разбежались, а Драко, подумав, уселся на забор, разделяющий загоны: оттуда они хорошо просматривались. Однако долго сидеть ему не дали: детёныши дрались, форсировали поилку, натаскивая туда горы мусора, и постоянно откуда-то выкапывали чёртовы камни, которые отстаивали, как их матери — снесённые яйца. И если с младшими драконятами особых проблем не было, то «подростки» ещё и огнём плевались, так что куртка оказалась нелишней. Когда, отобрав очередной камень, он возвращался от маленьких, с противоположной стороны раздался визг. Драко перемахнул через забор и увидел, что болотно-зелёный детёныш с коричневым гребнем («Китайский лесной», — всплыло в памяти) трепыхается на бортике, словно пришпиленный. Оказалось, он зацепился когтем первого пальца за трещину. Сразу освободить не удалось — тот упирался, бил свободным крылом и пронзительно верещал. Драко попытался удержать его, чтобы спокойно освободить крыло, но дракончик извернулся и вцепился ему в руку. Куртка защитила от зубов, зато когти вонзились прямо в незащищённую ладонь. — Ах ты!.. — заорал Драко. Отцепив наконец коготь, он с силой швырнул детёныша на землю и выхватил палочку. Тот проехал пару ярдов на боку, подняв клуб пыли, но тут же вскочил, встряхнулся, раскинул крылья и яростно зашипел. Драко стоял, наставив на него подрагивающую палочку. Его трясло от злости, хотелось приложить эту мерзкую ящерицу, вышибить из неё дух! Но детёныш, который едва ли был ему по колено, бесстрашно щерил зубы, похожие на сломанные иглы, и не думал отступать. Гребень на тощей селёдочной спине воинственно топорщился, заострённая голова дёргалась вправо-влево, ловя каждое движение. Так они стояли минуту, а потом Драко рывком опустил палочку. — Да пошёл ты… Дракончик выждал пару секунд и, убедившись, что угроза миновала, вприпрыжку помчался к своим. А Драко вернулся на забор. За какие-то два часа он устал больше, чем за целый день в лаборатории. Попытался представить, как можно справляться с ними постоянно — и не смог. Зато когда его обидчик, китайский лесной, сцепился с гебридским собратом, Драко с немалым удовольствием применил к ним своё убойное «Агуаменти». Правда, злорадствовал он недолго: драконята тут же принялись купаться в получившейся луже, словно воробьи. — И вот из этого вот вырастают их "удивительные драконы", — пробормотал Драко, посасывая исцарапанную ладонь. — Невероятно. Когда вернулась Нэнс, он играл в солнечные зайчики: полез смотреть время, и крышка часов бросила отблеск в затенённый угол. Оценив выгоду, Драко пускал зайчики то в один, то в другой загон, чем полностью занимал внимание драконят. Они без устали носились вдоль стены, пытаясь поймать юркий огонёк, а Драко наблюдал и посмеивался. — Отличная идея, — одобрила Нэнс. — Это называется «Не можешь победить хаос — возглавь его!» А теперь слезай с насеста, пошли пить чай — я вкусненького принесла. Ещё Нэнс притащила несколько пучков разных трав, которые тут же перевязала тесёмками и развесила по стенам, не забыв добавить горсть пахучих листьев в пузатый чайник. Она выглядела отдохнувшей и просветлённой, словно гуляла не полдня, а целый уик-энд. — Прости, что долго. Оказывается, Беркану уже Чарли осмотрел, и там всё нормально — мы только на всякий случай опрыскали гнездо зельем, чтоб яйца из него не таскала. И я зашла в сектор «В», а то давно не была, да и вообще редко вижу моих мальчиков, всё некогда, некогда… Драко не сразу понял, что она имеет в виду драконов. — К самкам-то ещё иногда захожу, а к самцам мне незачем, — продолжала Нэнс. — Вот и не удержалась, повидала всех. Грош такой красивый стал, с ума сойти! А Яшму раскормили, засранцы, придётся на диету сажать, на цепь, то есть. — Зачем на цепь? — Затем, что если держать дракона впроголодь, он улетит. Да Яшма ещё и в угловом загоне — ох, как бы браконьеры не умыкнули… Драко насторожился — вспомнил, что Чарли тоже упоминал о каких-то браконьерах. — В смысле? Как можно дракона «умыкнуть»? — Да не так уж и сложно, знаешь ли. — Нэнс налила ему ароматного чая. — Двое магов на мётлах, один самец в загоне, зелье с феромонами самки — и готово. Самец срывается, его уводят подальше и где-нибудь в лесу садятся, из засады вырубают групповыми чарами и быстро разделывают. Человек десять-пятнадцать работают, и навар на чёрном рынке выходит отличный. Они же ничего не оставляют, только мокрое место, всё до чешуйки растаскивают, как крысы помойные! — Нэнс в запале глотнула из чашки, обожглась, чертыхнулась. — А мы и сделать ничего не можем: остальные драконы паникуют, бесятся, их приходится успокаивать, чтоб не разлетелись. Бывает, конечно, что браконьеров поджаривают, или летят за ними сразу несколько драконов и отбиваются, но редко. Эти уроды своё дело знают. В прошлом году вот увели Атамана, украинского железнобрюха. Уж как Эми убивалась: её любимец был. — А что же министерство? — Министерство!.. Да мы сто раз просили дать нам охрану. Чарли прекрасно придумал — крайние загоны, самые уязвимые, переделать в посты. Но хер там: министерству проще иногда жертвовать драконами, чем постоянно платить ещё и охранникам. А своих Чарли не может выставлять на караул. Тут ведь много новичков, стажёров, а в нашем деле нужна концентрация. Разок зевнёшь — и уже стоишь без головы, потому драконологам нужно высыпаться, это закон. — Нэнс горестно вздохнула над своей чашкой. — Вот так и теряем по дракону в год или два. — Раз в год или два? Но это же немного. — Немного! Для тебя, может, и немного, а вот для тех, кто этого дракона выкормил, вырастил, каждый год изо дня в день видел и изучал, — очень даже много! Драко предпочёл не спорить и занялся лимонным кексом, взяв на заметку, что в заповеднике опасность грозит не только внутри, но и снаружи. А Нэнс, успокоившись, сказала: — Кстати, ты своего страдальца давно кормил? Давай-ка займись после чая. А потом будем яйца укладывать. Посмотрев на гору тяжеленных — он поднимал — яиц, Драко вздохнул. Может, нянчиться с детёнышами вовсе не так и плохо… ***** Через пару дней ему выпало обязательное дежурство в главной лаборатории, на зельях. Сначала Драко обрадовался: думал, отдохнёт, да и в зельях он был хорош — спасибо профессору Снейпу. Но оказалось, что надо вёдрами варить драконий тоник. К вечеру Драко уже видеть не мог перья, мандрагору и жабьи бородавки, коих перекрошил, кажется, тонну, да ещё и парами надышался до тошноты. В письме родителям он написал «Я справляюсь». В сектор «С» Драко вернулся почти с радостью. Оказалось, правда, что из комнатки исчезла сфера с детёнышем. Нэнс тёрла красные глаза и шмыгала чаще обычного. «Нулевая динамика», — пояснила она в ответ на его взгляд и больше об этом не говорила. Зато оставшийся дракончик уже поднимался на все четыре лапы, хлопал окрепшими крыльями. Почти весь он стал цвета мокрой травы. Драко даже разглядел искорки на хребте, которые со временем должны были стать золотой полосой. На следующий день, он, как обычно, приготовил рожок со смесью, но кормёжка сорвалась. Разозлённый Драко кинулся к сидящей над микроскопом Нэнс, но та, к его великому возмущению, при виде прокушенного пальца лишь улыбнулась. Впервые за два дня. — Давай посмотрим, — пробормотала она, прихватив со стола нечто вроде лупы и ещё пару инструментов. Она вертела огрызающегося дракончика так и эдак, ощупывала, прослушивала, а напоследок взяла плоскую деревянную палочку. — Ну-ка, пациент, скажите «А-а-а…» Эй, Драко, смотри, — она двумя пальцами надавила детёнышу на стык челюстей, — если надо открыть им рот, держим вот так. Палочка прошлась по нёбу, постучала по клычкам, надавила на язык. А потом Нэнс разжала пальцы, и освобождённый «пациент» тут же вцепился в палочку и принялся грызть. — Что ж, напарник, поздравляю! — Она стащила перчатки. — Ты выкормил валлийского зелёного. Ура? Драко смотрел, как тот расправляется с палочкой, и не знал, что ответить. Он выкормил дракона? Он сам? Целого дракона? — Можешь дать ему имя, — подсказала Нэнс. — Имя? — Ну да. Я их обычно не называю, пока не оклемаются. — Она тоскливо покосилась на место, где раньше парила сфера. — Но твоего-то уж можно. — Салазар! — выпалил Драко и смутился: это ещё откуда вылезло? Как у хогвартского первогодки! Нэнс очень серьёзно кивнула. — Отличное имя. И ничего, что это самочка. — Она подхватила новоиспечённого Салазара под брюхо. — Смотри, кстати, как надо их брать, чтоб не цапнули… Она перенесла детёныша в лабораторию, а потом — Драко невольно охнул — безо всяких церемоний вышвырнула в окно, проводив весёлым: — Добро пожаловать в паршивый взрослый мир, Салли! Та шмякнулась в пыль, словно ворох зелёных листьев, но тут же вскочила, слегка пошатываясь. К ней уже подбежали остальные: вплотную не подошли, встали зловещим полукругом. Их головы поднимались и опускались — принюхиваются, понял Драко. Некоторые ощерили пасти, на что Салли ответила шипением и распластанными крыльями. — Что, переживаешь за свою девочку? — шепнула Нэнс, и он заметил, что обеими руками вцепился в подоконник. — А давай-ка ей поможем. Нэнс нырнула в кладовку, вынесла ободранную кроличью тушку и швырнула в загон. Драконята тут же забыли про чужачку, а она, пошипев немного для острастки, тоже принюхалась и ввинтилась в многоцветную стайку. Кое-кто на Салли рявкнул, но отвлекаться не стал, и вскоре она обгладывала кроличьи косточки наравне и бок о бок со всеми — только подрагивали в унисон торчащие хвосты. — А знаешь, на этом многие ломаются, — сказала вдруг Нэнс. Драко нехотя отвёл взгляд от загона. — Ты о чём? — Надо понимать, что драконы никогда не будут благодарны людям. Что бы мы для них ни делали. Лечи, заботься, выкармливай, что угодно, но для дракона ты не будешь равным. Не будешь его другом, братом. И уж конечно не будешь хозяином. Почему, ты думаешь, никто не хочет со мной работать? В глубине души каждый немножко надеется, что если начать воспитывать детёныша, то всё будет иначе, что уж его-то дракон не забудет, что признает и полюбит… — Нет? — Нет! — Драко не помнил, чтобы голос Нэнс звучал так весомо и строго. — И уже здесь, в загоне для молодняка, это видно. Дракону можно причинить боль, заставить себя бояться. Кое-кто называет это дрессировкой, но на самом деле запугивание — ещё не дрессировка. Дракона нельзя дрессировать. Его нельзя приручить. Самое большее, что мы получаем, — равнодушие, да и то, только если они сыты. Можно понемногу управлять ими, добиваться чего-то, но по сути нас только терпят, мы для них в первую очередь добыча. Такова уж природа драконов. И об этом всегда, всегда нужно помнить. Драко опять посмотрел в загон — Салли уже затеяла дружескую свару с длиннорогом — и проворчал: — Велика честь — обслуживать ящериц-переростков… — А кого нужно обслуживать? — Да никого, это же очевидно. — Драко пожал плечами. — Надо работать только на себя и для себя. И жить тоже. Нэнс фыркнула и по-матерински взъерошила ему волосы на макушке. — Ох и молодой ты ещё! Как-то само получилось, что Драко взял на себя наблюдение за детёнышами. Оказалось, это не сложно, если натренировать в условиях местной нестабильной магии Акцио и выхватывать камни у них из-под носа. Агуаменти же по-прежнему прекрасно разнимало драчунов. А если Драко прежде всего смотрел на сторону младших и пускал им солнечные зайчики чаще, так ничего особенного — они и шкодили больше. Чего стоила одна задира-Салли… Драко научился вкалывать себе сыворотку от укусов змеезуба, примирился с господством кукурузы в меню, знал по именам почти всех драконологов, а те знали его и здоровались. Он начал садиться ближе к огню и вдруг понял, что пробыл в заповеднике уже десять дней, треть срока, и что всё идёт хорошо. Но само собой, долго идиллия не продлилась. В тот день Нэнс выдала ему мешок и велела набрать травы — драконятам иногда давали зелень, словно морским свинкам. Сама она была занята в яйцехранилище и попросила Драко не отходить далеко от загонов. Но тот устал собирать чахлые травинки на вытоптанной земле и поднялся по склону в чащу. Там он моментально набил мешок и спустился бегом, уверенный, что за десять минут ничего страшного не случилось. Это было очень наивно с его стороны. В загонах стоял дикий ор. Драко выронил мешок и прыжком перемахнул через ограду. Он сразу понял — ощутил — что по-настоящему испуганный крик слышится из загона для старших. И точно: один из драконят угодил в чан с дождевой водой и теперь барахтался там, пока остальные, сгрудившись поодаль, орали хриплыми чаячьими голосами. Драко подбежал и попытался его вытащить, но не удалось. Обезумевший от страха дракончик то уходил под воду, то выплывал, бил крыльями, разбрызгивая воду. Это был шведский короткорылый, так что он ещё и плевался голубым («сверхгорячим» по выражению Нэнс) пламенем. Пар и брызги слепили глаза, дракончик метался по широкому круглому чану туда-сюда и кричал всё отчаяннее. Драко выхватил палочку. — Акцио! Промахнулся. — Акцио! Ак… Вопль дракончика перешёл в бульканье. Драко тоже завопил, рванулся вперёд и всё-таки схватил его. Мгновение сам балансировал на врезавшемся в живот бортике, а потом откачнулся и с размаху упал на спину. — О-о-о! Перед глазами всё плыло. Он вскинулся и столкнулся нос к носу с дракончиком. Тот ощерился, Драко мысленно распрощался со зрением, но из пасти вылетело лишь безобидное облачко пара. Дракончик озадаченно кашлянул, сплюнул ему на грудь немножко воды и, спрыгнув, потрусил к своим. Драко прижался ноющим затылком к земле и вновь застонал. До него только дошло, что вода в чане почти кипела. — …Ничего-ничего, — приговаривала Нэнс, растирая ему руки. — Скоро заживёт. Зато какой геройский поступок! «Ничего геройского», — думал Драко, морщась от резкого запаха зелья. И правда, сунуть руки в чан с кипятком — это так тупо. Так… по-гриффиндорски! — Сам бы выплыл. — Вот уж нет! Ты подоспел вовремя, иначе этот молодчик утонул бы или вообще сварился. Так что ты спас дракона. — Нэнс натянула ему на руки широкие хлопчатобумажные перчатки, отчего Драко сам себе стал напоминать тряпичного клоуна. — Ну вот, готово. Иди. — Куда? — Куда хочешь. Даю тебе выходной. — Но… — День засчитают как отработанный, я скажу Чарли. Погоди-ка… — Нэнс зачерпнула ещё немного зелья и мазнула ему по носу и щекам. — Сидишь на заборе, вот солнышко тебя и подрумянило. А теперь проваливай. — Ладно. — Драко поднял руки. — С этим мне долго ходить? — Пары часов хватит. — Нэнс подмигнула. — Уж что-что, а средства от ожогов у нас лучшие в мире. ***** Драко не знал, куда идти и чем заняться. В домике даже книг не было. Поспать? Но он не устал, наоборот, чувствовал себя приятно взвинченным. Прогуляться? Вспомнив рассказы Нэнс, Драко свернул к сектору «В», который видел только с вышки, и сразу обратил внимание на загон, над стенами которого топорщились то ли растяжки, то ли леса... Внутри он увидел спящего дракона, в котором узнал балаура, румынского горного — сородича Лалы. Его левое крыло было закреплено в сложной системе из реек, верёвок и кусков брезента. Драконологов собралось много, сразу две группы, и старших тоже было двое — Чак и могучий бородатый шотландец Фрэнки. Они о чём-то спорили, размахивая руками. Остальные ждали поодаль. На скрип ворот один из драконологов обернулся и поманил Драко. — Привет! — Это была Эми. — Иди сюда! Он подошёл. — Привет. Что тут происходит? — Думаем, будить ли Гюнтера. — О, так это бешеный Гюнтер? — Он самый. Добесился — повредил крыло. Уже пятый день держим его на снотворном и вливаем понемногу драконий костерост, а швы обрабатываем антисептиком, — возбуждённо рассказывала Эми. — Чак думает, что лубки можно снимать, Фрэнки не согласен. А мне тоже кажется, что всё зажило… — Да ну тебя нахер, Чак! — взревел Фрэнки. — Хочешь дракона второй раз покалечить — валяй, но только без меня! И парни мои к нему пальцем не притронутся, потому что рано ещё, понял? Ра-но! — Ничего не рано, — засмеялся Чак. — И без вас обойдёмся, да, ребята? О, привет, Драко! Поможешь нам? Тот пошевелил пальцами — боль была терпимой. — Помогу. Солнце стояло в зените, почти все драконологи сняли куртки. Драко тоже было жарко. Покосившись на спящего Гюнтера, он сбросил куртку и взялся за верёвку. — Хорошо! Митч, берись вон за тот конец, Эми, ты его страхуешь. Эми! Эми? Но та разглядывала сползший рукав рубашки Драко и Метку, которая в сравнении со светлой тканью казалась особенно чёрной — как и глаза Эми на её побледневшем лице. Мало-помалу вокруг стало тихо, и Драко решил не дожидаться, пока эта тишина взорвётся вопросами или чем похуже. — Ладно, я пойду, пожалуй, — пробормотал он, пытаясь на ходу надеть куртку. Получилось со второго раза — тряпичные руки слушались плохо. Драко был уверен, что просто так уйти ему не дадут, не выпустят из этой вязкой тишины, но за спиной раздался только голос Чака: — Продолжаем работу. И Фрэнки, жопа ты бородатая, помоги уже нам! Когда он дошёл до вышки, издалека раздалось хлопанье крыльев, рёв Гюнтера и ликующие крики драконологов. Драко посмотрел на свою левую руку и вздохнул. Желание заходить в другие загоны пропало начисто. Он просто брёл вдоль стен, пока ноги не привели к домику с надписью «Библиотека». Драко почти не удивился, обнаружив на месте библиотекаря Хью, лишь устало спросил: — У тебя, что есть брат-близнец? Хью посмотрел на него поверх книги, на обложке которой значилось «Нравственные письма к Луцию». — Шутник, — буркнул он. — Чего надо? На ум пришло только одно, и вскоре Драко расположился за угловым столом с «Аэродинамикой дракона» за авторством Чарльза Уизли. Из-за перчаток перелистывать страницы было жутко неудобно, но это и не понадобилось: Драко заснул ещё на вступлении. Разбудил его привычный звон — ужин. Хью уже ушёл, хотя зачем-то оставил горящую лампу. Драко поднялся, растирая затёкшую шею. Есть не хотелось, но он понимал, что появиться у костра надо обязательно. Понятно, что все уже знают о Метке. Подумают ещё, что Драко прячется или что ему есть, что скрывать. При его появлении разговоры у костра стихли, и только Чарли поздоровался, как ни в чём не бывало. — Как раз тебя искал, — сказал он, разбивая тяжёлое молчание остальных. — Зайди ко мне завтра после работы, распишись за отработанные дни, хорошо? — Хорошо. Драко сел на своё место и уткнулся в кружку с чаем, ощущая взгляды, озадаченные, неуверенные, враждебные. За последний год он привык к таким. Кто-то из драконологов откашлялся и начал: — Послушай, Чарли, так нельзя. — О чём ты, Фрэнки? — Ну как же… Ведь у нас тут, оказывается… — Фрэнки. Я знаю о вас всё, что мне нужно. И отвечаю за каждого из вас. За каждого дракона и за каждого человека. — Голос Чарли звучал очень ровно. — Ты во мне сомневаешься? — Нет, но… — Сомневаешься или нет? Драко искоса глянул в их сторону и увидел, что Фрэнки поднимает ладони, сдаваясь. — Вот и отлично, — всё так же спокойно продолжал Чарли. — Итак, что у нас с месячными отчётами? Зажурчал привычный рабочий разговор. Драко сидел, прикрыв глаза. Немного лихорадило — видимо, из-за ожогов. Уже было плевать на близость открытого пламени — он просто наслаждался теплом и даже не сразу заметил, что все разошлись, а Чарли сел с ним рядом. — Эй, ты в порядке? — Угу, — сонно отозвался Драко и глотнул остывшего чая. — Я просто хотел объяснить… Знаешь, в войну нам пришлось несладко. Тут Драко окончательно проснулся и подумал: «Им-то почему?» — Известно, что у Волдеморта, — Чарли легко произнёс это имя, — были свои люди во многих министерствах, в том числе и в румынском. Конечно, официально это не объявлялось, но кто знал, куда смотреть… У нас начались непонятные проверки, стали приходить запросы на какие-то странные исследования, и мы видели лазутчиков — людей и не только. Они даже проникали в заповедник. Кое-что и нам удалось узнать, но тогда я не многое понял. А теперь думаю, что он, скорее всего, надеялся сделать ещё один хоркрукс. — Из… дракона? — Представляешь себе этого монстра? Если из обычной змеи чудовище получилось... — Чарли выдернул ветку из костра, отчего пламя на миг рассыпалось багровыми искрами. — И ведь у него совершенно точно были на нас планы. Даже один дракон — страшная сила. А если бы ему удалось как-то подчинить многих, во всех заповедниках? Да он завоевал бы мир. Магический-то уж точно. Драко содрогнулся. — Так что если бы его не остановили в Англии, кто знает… — Чарли взмахнул веткой, расчертив воздух огненной полосой. — А здесь за эти годы всякое было. Мы жили как на вулкане, подозревали всех и вся. За новыми людьми попросту приходилось следить. Противно — жуть! Но что поделать, рисковать мы не могли. И я боялся. Очень боялся. В своём страхе Чарли признался с той же лёгкостью, с какой произнёс имя Волдеморта, и Драко невольно позавидовал. Сам он по-прежнему не мог ни первого, ни второго. — Да, тяжело было… А ещё у некоторых ребят, которые наши земляки, погибли в Англии родные или друзья. Так что постарайся понять. Драко повернулся и посмотрел на него в упор. — А ты знал? Про меня? — Я же в Ордене состоял. Да и Кингсли потом помогал. И кстати, я рад, что для твоей семьи всё обошлось. "А для твоей - нет", - подумал Драко, но вслух, конечно, не произнёс. Да и вряд ли Чарли ждал ответа. В его глазах плясали крошечные отблески огня, и от этого пламя костра казалось ещё теплее. — Я тоже, - всё-таки сказал Драко, нарушая неловкую паузу. Чарли улыбнулся и вдруг наклонился к нему. — А ну-ка, покажи руки. Он осторожно стянул с Драко перчатки, и тот подавил смешок, представив, что кто-то увидит эту романтическую сцену: Чарли у костра держится за ручки с Пожирателем. — Отлично, всё зажило. — Чарли швырнул клоунские перчатки в огонь. — И спасибо, что спас Бирюзу. — Пожалуйста. Костёр догорал, и разговор, кажется, тоже. Драко поднялся. Ему хотелось сказать Чарли нечто особенное — поблагодарить, что ли, — но он не мог сообразить, за что именно. — Ну… спокойной ночи. — Спокойной. Он отошёл немного и оглянулся. Чарли опять играл с горящей веткой: вырисовывал в воздухе символы, похожие на летящих драконов. Когда Драко был на полпути, откуда-то сбоку раздался шорох. Он замер: если вдруг кто-то захотел свести счёты, то и место, и время подходили идеально… Но из темноты выкатились Мик с Анкой, неутомимые попрошайки. — Фух! — Драко присел, почёсывая мокрые от росы спины. — Нет у меня для вас ничего, поняли? Идите вон к Чарли. Но они, как обычно, проводили его до дверей. И Драко был за это благодарен. Если Нэнс и была в курсе произошедшего, то виду не подала. Утром спросила только, как прошёл выходной. Драко рассказал про Гюнтера, и она удовлетворённо кивнула: — На них всё заживает как на собаке, особенно у горных пород, но ребята всё равно молодцы: лечить помятое крыло та ещё задачка. Кстати, дуй в загон — по-моему, у одного из норвежцев заноза. И всё пошло как обычно. А вечером выяснилось, что пропали яйца. ________________________________________ "Площадка молодняка" от Ивандамарья Яиц: http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2015/08/79505424f379722b506b302f7313534f.jpg