Гарри сидел за обеденным столом в Певерелл-мэноре и в очередной раз убеждался, что тактика выжидания иногда приносит свои очень даже неплохие плоды. Вообще-то он с детства был приучен терпеливо дожидаться то одного, то другого. Сначала он ждал момента, когда пойдет в школу, чтобы хотя бы часть дня проводить вне дома ненавидящих его родственников. Затем жил от встречи до встречи с Томом и Северусом. Попав в Хогвартс и узнав правду о Дамблдоре, принялся ожидать, когда сможет вернуть ему «долг» за смерть родителей. А вот сегодня, не став торопиться в Аврорат, ему повезло вовремя выяснить некоторые детали дела, открытого по факту пожара в доме Дурслей – пусть и неприятные, но все же дающие возможность подготовиться к предстоящей беседе со стражами порядка.
Грюм появился-таки в Блэк-хаусе к обеду и, не дожидаясь вопросов, рассказал, что мнения в Аврорате по поводу инцидента с пожаром разделились. Одни считают, что нападение было совершено Упивающимися Смертью, либо теми, кто решил ими притвориться, а другие, хотя таких и меньше, предполагают, что это Поттер экспериментировал с запрещенным колдовством и не справился с магией, уничтожив родственников и их дом.
Обсудив ситуацию с Томом и Северусом, Гарри аппарировал к Сириусу, чтобы забрать официальное письмо из Аврората и выслушать рекомендации крестного, если таковые будут. Перед визитом в Министерство Гарри по совету Тома все же послал Дамблдору сову с сообщением, что готов выполнить свой гражданский долг и дать показания в Аврорате, тем не менее ни словом не упомянув, что он нуждается в его помощи. Оставлять письменные свидетельства Поттер не собирался. Так что, если Дамблдор вмешается в ситуацию – это будет его личная инициатива, никак не одобренная Гарри. А значит, останется шанс при необходимости требовать лишения его права присутствовать во время опроса.
Одевшись строго и скромно, согласно этикету и случаю – все же у него якобы погибли родственники – Гарри аппарировал к Министерству Магии. Войдя в Атриум, он не очень удивился, что Дамблдор уже поджидал его там, учитывая, как тот настаивал на своем присутствии при опросе.
– Мальчик мой, прими мои соболезнования о твоей утрате, – такими словами он встретил Гарри, открывая ему объятия для утешения.
– Спасибо, сэр, – воспитанно поблагодарил Поттер и даже отступил на шаг, не желая никаких объятий. – Простите, мне, наверное, стоит поторопиться, – он решительно направился в сторону волшебного лифта, – так что поговорим немного позже, если не возражаете.
– Ты правильно поступил, что решил позвать меня, – Альбусу пришлось подстроиться под довольно резвый шаг Гарри.
– Вообще-то, я вас не звал, сэр. Но после вашего беспокойства, о котором мне сказал известный нам человек, посчитал своим долгом предупредить вас, что меня уведомили о случившемся и я готов ответить на вопросы авроров, – прояснил ситуацию Гарри, входя в кабину лифта, куда уже и без них с Дамблдором набилось довольно много министерских чиновников и посетителей Министерства Магии.
– Тебе не стоит оставаться одному даже здесь, – понизив голос, сообщил директор, оглядываясь по сторонам после выхода на втором уровне, где разместился Аврорат. – Ты же понимаешь, что целью Упивающихся, убивших твою тетю и ее семью, был ты? За тобой охотятся, этого уже нельзя отрицать, мальчик мой, как бы мне ни неприятно было об этом снова тебе говорить. Ты в большой опасности, – он покачал головой, показывая, как ему хотелось бы, чтобы все было по-другому. Гарри молчал, не собираясь вступать в спор посреди коридора в Министерстве, однако уже начал жалеть, что послушал Тома и, по сути, сам вызвал Дамблдора. – Тебе не следует никуда ходить одному. Осталось всего три недели до начала занятий. Я настоятельно требую, чтобы ты больше не покидал дом, в котором проводишь каникулы.
– Я учту ваши пожелания, сэр, но не обещаю, что буду их придерживаться, – холодно заметил Гарри и постучал в дверь, на которой висела аккуратная табличка с цифрой семь.
– Войдите, – строго донеслось из-за двери.
– Я получил письмо… – начал Гарри, но был резко прерван.
– А, мистер Поттер? Проходите, – худощавый мужчина с копной седоватых волос указал на стул напротив своего стола, заваленного кипами книг, брошюр и свитков. Он взмахнул волшебной палочкой, и один из пергаментов сложился в самолетик и шустро вылетел в дверь, пока та еще не закрылась. – Меня зовут Руфус Скримджер, я глава Аврората. Примите мои соболезнования.
– Спасибо, – Гарри склонил голову в полупоклоне, а затем занял указанное ему место.
– Вы решили прийти с сопровождающим? – острый взгляд желтых глаз, казалось, пронзал насквозь.
– Я встретил профессора Дамблдора в Атриуме, – Гарри пожал плечами, давая понять, что он никого не приглашал.
– Мистеру Поттеру может понадобиться моя помощь, – бросил Дамблдор, без приглашения занимая стул у стены.
– Даже так? – Скримджер пристально посмотрел сначала на директора, затем на Гарри. – Мистер Поттер, – он перешел на официальный тон, – вы приглашены для дачи показаний в качестве свидетеля по факту гибели, – Скримджер приподнял один из пергаментов со стола и прочел: – мистера Вернона Дурсля, миссис Петунии Дурсль и мистера Дадли Дурсля – магглов. Сегодня около четырех тридцати утра их дом подвергся влиянию заклинания Адского пламени, в результате чего перечисленные люди сгорели заживо вместе с домом, расположенным по адресу: улица Тисовая, дом четыре, Литтл Уингинг, графство Суррей, – Скримджер бросил пергамент на стол. – Ввиду вышесказанного я обязан вас спросить, готовы ли вы ответить на вопросы по этому делу в качестве свидетеля?
– Несомненно, – уверенно подтвердил Гарри.
– В таком случае уточните, желаете ли вы, чтобы в протокол было внесено имя мистера Дамблдора, как вашего защитника по этому делу.
– А меня в чем-то обвиняют, мистер Скримджер? Зачем мне защитник? – Гарри настороженно посмотрел на главу Аврората.
– Нет. Вас пока ни в чем не обвиняют, – сдержанно заметил тот.
– В таком случае я постараюсь самостоятельно справиться с ответами на ваши вопросы, – расплывчатая формулировка Скримджера не понравилась Гарри.
– Но вы не возражаете, чтобы во время официального опроса вас по факту поджога, повлекшего человеческие жертвы, присутствовал мистер Дамблдор?
– Не возражаю. Мне нечего скрывать.
Дверь в кабинет открылась, и в комнату без стука вошел мужчина средних лет в аврорской мантии и с папкой в руках.
– Это Гавейн Робардс, – представил его Скримджер. Аврор сухо кивнул Поттеру и молча присел за приставной столик, стоящий сбоку от стола главы Аврората, после чего принялся по-деловому готовить необходимые для работы бумаги. – Он ведет дело, по которому вы, мистер Поттер, приглашены для дачи показаний. Если вы не намерены подавать отвод его кандидатуры, именно он будет вести дознание. Чтобы не возникло вопросов, сразу поясню, почему вас вызвали именно в мой кабинет – так как вы лишь условно признаны совершеннолетним, то для соблюдения законности опрашивать вас будут в моем присутствии, – Скримджер на секунду замолчал, а затем добавил: – И в присутствии мистера Дамблдора, раз уж он так настаивает, а вы не против. Гавейн, имя мистера Дамблдора в протокол вносить не нужно.
Гарри еще раз выслушал, по какому поводу его пригласили в Аврорат, теперь уже в исполнении Робардса. А затем ответил на несколько стандартных вопросов – кем приходятся ему потерпевшие, как давно он с ними виделся и где находился этой ночью.
– Вы утверждаете, что были в своем доме. Кто может это подтвердить?
– Домовой эльф. Больше никто, – Гарри говорил спокойно и без суеты.
– Этого недостаточно для алиби, – словно сам себе пробормотал Робардс.
– Разве меня в чем-то обвиняют? Зачем мне алиби? – Гарри понял, что сейчас начнется самое неприятное.
– Мистер Поттер, согласны ли вы, чтобы я произвел проверку вашей волшебной палочки на предмет последних выполненных вами заклинаний? – вопросом на вопрос ответил Робардс.
– Без проблем, если вы объясните, чем вызвана подобная необходимость, – Гарри даже не пошевелился, чтобы достать волшебную палочку.
– Мальчик мой, это обычная процедура, – вставил свое слово Дамблдор.
– Неужели? – Гарри недовольно оглянулся на директора. – Так вы намерены мне объяснить свое требование, мистер Робардс, или мне следует позаботиться об адвокате?
– Гавейн, объясни, – дал указание подчиненному Скримджер.
– Мистер Поттер, следствием установлено, что вы были в очень непростых отношениях с родственниками, обстоятельства смерти которых мы расследуем.
– То есть – «непростых»? – Гарри насмешливо приподнял бровь – его позабавила столь невыразительная характеристика его откровенной ненависти к Дурслям, которая, правда, в последние годы немного угасла, благодаря весьма редким встречам.
– Согласно показаниям свидетелей, вы неоднократно выказывали неповиновение, за что родственникам приходилось вас наказывать…
– И кто дал подобные показания? – Гарри знал, что с соседями Дурсли подобным никогда не стали бы делиться, чтобы не прослыть неспособными справиться с племянником, так что оставался лишь один человек, который мог подобное рассказать – Дамблдор.
– Но ведь это правда, мальчик мой. Ты ведь и сам мне говорил…
– Ошибаетесь, сэр, я о своих мытарствах в доме тетки с вами никогда не беседовал. Профессор Дамблдор, а вы все рассказали мистеру Робардсу, когда давали свидетельские показания? – вкрадчиво поинтересовался Гарри.
– Гарри, ты же понимаешь, что в целях содействия правосудию мы все обязаны говорить правду? – Поттеру почудилось, что Дамблдор вложил в свои слова совсем иной смысл, чем предполагался на первый взгляд.
– Конечно, я это знаю. Поэтому и спрашиваю, вы рассказали о том, что родственники издевались надо мной? – Гарри не предполагал, что придется вспоминать свое нерадостное прошлое.
– Что вы имеете в виду, мистер Поттер? – Робардс ожил, как гончая, почуявшая след.
– Мое нелегкое детство не имеет отношения к делу, – отрезал Поттер, гордо выпрямляясь на стуле. – Ответственность за него лежит на моих погибших родственниках и на опекуне, – он впервые практически открыто обвинил Дамблдора и понимал, что это может ему еще аукнуться.
– Но вы не отрицаете, что не питали теплых чувств к приютившей вас родне? – уточнил Робардс.
– Я не отрицаю, что они жестоко относились ко мне, когда я был ребенком. Мне не за что было их любить. Однако я их не ненавидел, если вас интересует именно это. В последние годы мы вполне мирно сосуществовали, когда я приезжал к ним на каникулы, – Гарри занял оборонительную позицию, поняв, что придется отстаивать доброе имя Поттеров, которое Дамблдор, похоже, решил втоптать в грязь.
– Так вы согласны добровольно дать на проверку вашу волшебную палочку? – снова спросил Робардс.
– Я еще не услышал ваших объяснений, для чего это нужно, – Поттер был собран и спокоен – все-таки способности в менталистике давали ему возможность быстро брать под контроль собственные эмоции.
– Есть предположение, что вы могли – либо в состоянии аффекта после ссоры с родственниками, либо проводя исследования незнакомого вам ранее колдовства – поджечь дом. Необходимо установить, какие именно заклинания использовались вами в последнее время, – Робардс явно не был рад, что приходится объяснять свои действия. Видимо, он привык, чтобы ему подчинялись без вопросов.
– Вы всерьез предполагаете, что я, студент, едва закончивший четвертый курс Хогвартса, мог случайно наколдовать Адское пламя? Так там не только дом моих родственников сгорел? Ведь, насколько мне известно, остановить подобный огонь обычному волшебнику невероятно сложно, даже обладая необходимыми знаниями и некоторыми навыками, – Гарри чуть ли не забавлялся, глядя на упрямо поджатые губы Робардса. – Конечно же, я добровольно позволю проверить мою волшебную палочку. Можете пригласить свидетелей.
– Гарри, зачем тебе лишние слухи? Мы с мистером Скримджером вполне можем быть свидетелями…
– Нет. Профессор Дамблдор, я попрошу вас не давать мне советов. Вы не можете быть свидетелем при проведении следственных действий с моей волшебной палочкой, так как, судя по всему, являетесь тем, чьи показания таким образом будут проверяться, – Гарри постарался, чтобы его слова звучали весомо. – Так же, как не может выступать в качестве свидетеля ни аврор, ни тем более глава Аврората.
– Мистер Поттер прав, – Робардс поднялся с места, – я сейчас приведу кого-нибудь из посетителей, – он покинул комнату.
– Гарри, ты зря ведешь себя так вызывающе. В проверке нет ничего необычного, а ты устроил целое представление. Это не пойдет на пользу твоему положению, – тихо затараторил Дамблдор, игнорируя заявление о нежелательности его советов. Скримджер молчал, делая вид, что увлечен чтением какого-то отчета.
– Мистер Дамблдор, я уважаю ваше мнение, но это не мешает мне иметь свое собственное, – также вполголоса парировал Гарри. – И о каком таком «моем положении» вы говорите?
– Тебе нужно доказать, что ты не виновен в гибели своих родственников, – пояснил Дамблдор собственный же намек, тяжко вздыхая.
– Ошибаетесь, сэр. Я не должен ничего доказывать, потому что я был в своем доме за десятки миль от Литтл Уингинга, – Гарри посмотрел на Робардса, возвратившегося в кабинет с двумя волшебниками, и отвернулся от Дамблдора.
Процедура проверки волшебной палочки и оформления документов по всем правилам заняла около получаса – Робардс не рискнул нарушить порядок, поняв, что Поттер, несмотря на молодость, достаточно искушен в тонкостях ведения подобных дел, что само по себе казалось несколько подозрительным. Конечно же, ничего криминального проверка не выявила – масса бытовых чар, что вполне оправдывало заявление Гарри, что он вместе с домовиком наводил порядок в своем недавно открытом гоблинами доме. Поттер, после сообщения Грюма о настроениях в Аврорате в отношении утреннего пожара, очень тщательно поработал со своей волшебной палочкой – не приведи Мерлин авроры докопались бы, что он занимается боевой магией такого уровня, который и не снился некоторым из них.
«И о чем только Дамблдор думал, так подставляя меня? – размышлял Гарри, пока Робардс проверял его палочку, заполнял бланки отчетности, заставлял понятых расписываться в документах. – Или он рассчитывал, что я промолчал бы и не рассказал, что меня по его личному указанию обучает Грюм? И нужны ему подобные хлопоты? Или он именно этого и добивался? – Гарри прикинул в уме, какую пользу Дамблдор мог извлечь от того, что при расследовании стало бы известно о занятиях по боевой магии. – А он случаем не планирует во всеуслышание заявить, что я готовлюсь выйти на бой с этим недоделанным самозванцем? Вот гадство! Похоже ведь на то, что это так и есть. Не хватало мне еще всенародной славы Избранного», – последняя фраза прозвучала в сознании Гарри язвительным голосом Северуса.
Пока Гарри мысленно желал Дамблдору «всего хорошего», Робардс закончил оформлять документы по проверке волшебной палочки, отпустил свидетелей и решил продолжить опрос:
– Мистер Поттер, у вас одна волшебная палочка?
– Я пользуюсь исключительно одной волшебной палочкой. А вам так хочется доказать, что это я поджег дом своих родственников? – Гарри покачал головой. – Не тратьте времени попусту, мистер Робардс, и ищите тех, кто убил мою тетю. Надеюсь, вы сообщите мне, когда найдете преступника. Если вам нужен стимул – могу назначить денежное вознаграждение за поимку убийцы, – Гарри понимал, что нарывается, делая подобное предложение, граничащее с цинизмом.
– Не вам указывать мне, как следует выполнять свою работу, мистер Поттер. Вы так и не доказали, что не были в доме своих родственников сегодня ночью, – огрызнулся Робардс.
– А у вас есть доказательства того, что я там был? – Гарри видел, что аврор хватался за соломинку, надеясь побыстрее закрыть дело, якобы установив подозреваемого.
– Это тайна следствия!
– У вас есть еще ко мне вопросы, мистер Робардс?
– Вы поддерживаете отношения с теми, кого называют Упивающимися Смертью? – вопрос был неожиданным.
– Я поддерживаю отношения со своими школьными друзьями. Не думаю, что среди них, ввиду молодости, имеются те, о ком вы спрашиваете, – Гарри удалось не выдать собственного удивления вопросом.
– Но мистер Малфой, с которым вы, по словам директора школы, дружите, является сыном бывшего Упивающегося Смертью…
– И что это меняет? Мистер Люциус Малфой, отец моего друга – уважаемый человек и ценный сотрудник Министерства Магии, разве не так? Насколько мне известно – с него сняты все обвинения. Или я располагаю неполной информацией? – Гарри перевел взгляд на Скримджера – тот выглядел скучающим, словно ему не было дела до провокационных вопросов подчиненного.
– Вы когда-нибудь видели метку Упивающихся Смертью? – Робардс, казалось, закусил удила и гнул свою линию, не обращая внимания на вопросы Поттера.
– Да. Во время Чемпионата по квиддичу кто-то запустил над палаточным городком метку в небо, – честно ответил Гарри.
– Как она выглядела? – не унимался аврор.
– Она была похожа на зеленое облако в форме черепа и с длинным тонким языком – мне пояснили тогда, что это змея выползает изо рта, – Гарри прикинулся, что его терпению подходит конец – вопросы и в самом деле его настораживали.
– И вам мистер Малфой объяснил, каким заклинанием подобную метку можно сотворить?
– С чего вы взяли, что я разговаривал о метке с мистером Малфоем? – Гарри понял, что Аврорат начинает копать под ортодоксов – это было плохо.
– Но вы ведь с ним были на Чемпионате? – Робардс словно почувствовал, что его вопросы не по душе Поттеру, и он просто-таки ожил, стараясь вывести того из себя. Но его ожидала неудача – Гарри умел держать себя в руках.
– Я был с семьей Уизли и с друзьями, а еще с тысячами других волшебников, любящих квиддич. Не понимаю, какое отношение имеет мое прошлогоднее посещение Чемпионата к гибели моих родственников? – Гарри догадывался, что вопросы задаются с определенной целью, но вместе с тем видел, что его уже чуть ли не допрашивают как преступника, у которого выпытывают информацию о связях с криминальным миром и выясняют его причастность к другим преступлениям, кроме расследуемого.
– Вам и не нужно понимать. Ваше дело – отвечать, – грубо заметил Робардс.
– Я приглашен в качестве свидетеля по делу о гибели моих родственников во время пожара. Вот и задавайте мне вопросы по существу инцидента, – Гарри решил, что пора прекращать беспредел заигравшегося аврора.
– Вы будете отвечать, или мы поговорим в другом месте…
– Мистер Скримджер, довожу до вашего сведения, что я подам жалобу на вашего подчиненного, – проигнорировав угрозу Робардса, заявил Гарри. – Он не имеет права мне угрожать. Я отказываюсь отвечать на его вопросы без адвоката.
– Гарри, перестань вести себя вызывающе. Не забывай, что ты в Аврорате. Это твой долг – честно отвечать на вопросы, – подключился к разговору Дамблдор.
– Мистер Скримджер? – Поттер не обратил внимания на слова директора и ждал решения главы Аврората.
– Спасибо, мистер Поттер, за помощь в расследовании дела. Будьте добры, подпишите протокол дачи показаний. Ваша жалоба, если вы все же решите ее подать, будет рассмотрена в установленные законом сроки, и виновные будут наказаны – не сомневайтесь, – Скримджер бросил нечитаемый взгляд на Робардса. – Оставляем за собой право еще раз вызвать вас для дополнительной беседы, если подобное потребуется в связи с возможным открытием следствию новых обстоятельств. Мы сообщим вам, если преступник будет найден. Всего хорошего.
Гарри прочитал протокол и подписал его, затем кивком головы обозначил вежливый поклон главе Аврората и, не обращая внимания ни на Робардса, ни на Дамблдора, направился на выход. Предельная сдержанность Скримджера Поттеру не понравилась – создавалось впечатление, что он не имеет желания вникать в ситуацию и всеми силами пытается держаться от нее подальше, перекладывая всю ответственность на Робардса.
***
Отвязаться от Дамблдора без скандала оказалось для Гарри нелегкой задачей. Несмотря на постоянные намеки на старость и немочь, директор ухитрялся не отставать ни в коридорах Аврората, ни в Атриуме Министерства, при этом продолжая выговаривать Поттеру за его недостойное поведение, игнорирование здравого смысла и постоянную жажду спорить там, где следовало бы придержать свой темперамент и просто промолчать.
– Я же о тебе забочусь, мальчик мой! – вещал Дамблдор, не обращая внимания на прислушивающихся к его словам попутчиков в кабине лифта. – Ты не желаешь видеть очевидного – ситуация очень сложная и неоднозначная. Очень! Но я тебе помогу выбраться из неприятностей – ты только не усложняй всего своими дерзкими выступлениями. Постарайся посмотреть на дело как взрослый и не веди себя так высокомерно. Скромность и терпимость, равно как и смирение, всегда были украшением для человека, – на этом месте «проповеди» Гарри не выдержал и рассмеялся, заставив окружающих удивленно на него посмотреть, а Дамблдора недовольно поджать губы.
– Директор, а вы не спутали меня с нежной девственницей, которую необходимо сосватать за злобного старикашку? Я же еще в кабинете главы Аврората попросил вас не давать мне советов, – слова Гарри прозвучали снисходительно, но уверенно и твердо, словно он что-то пояснял неразумному ребенку.
– Ввиду своего недостаточного жизненного опыта – а это ведь очевидно в твои пятнадцать – ты до сих пор так и не понял, что происходит, – Дамблдор посмотрел на Гарри с наигранным преувеличенным сочувствием. – Тебе не обойтись без помощи, и я готов тебе ее оказать, даже если ты еще не осознал, как в ней нуждаешься, и невольно загоняешь себя в ловушку.
– Могу вас уверить – я все отлично понимаю в сложившейся ситуации и прекрасно с ней справлюсь. Спасибо за заботу, профессор. Я очень ценю ваше желание мне помочь. А теперь разрешите откланяться, – Гарри, остановившись посреди Атриума, перешел на официальный тон, желая закончить бесперспективную полемику и побыстрее отправиться в Певерелл-мэнор. – Мне пора домой.
– Он открыл камин? – Дамблдор понял, что Гарри не намерен выходить на улицу, чтобы добираться маггловским транспортом.
– Он, – Гарри сделал ударение, поняв, что его спрашивали о Сириусе, – ничего не открывал. А я направляюсь к себе домой. В связи с вызовом в Аврорат мне пришлось оставить там незавершенное дело.
– Гарри, я тебе твержу о безопасности, а ты продолжаешь рисковать собой! Если тебе так уж необходимо что-то там доделать, то я готов сопровождать тебя…
– Не думаю, что это возможно, – холодно обронил Гарри, поражаясь беспредельной наглости директора.
– Что этому может помешать? – Дамблдор сделал вид, что он недоумевает, услышав столь неподобающее сомнение в его способностях попасть куда угодно.
– Вас не пропустят чары.
– Так это не проблема. Нам просто необходимо вместе пройти камином. А потом я как раз помогу тебе разобраться с защитой дома – проверю все хорошенько и настрою все должным образом, – казалось, Дамблдор просто-таки ожил, услышав о возможности помочь в том, в чем его не просили.
– С чего вы взяли, что в моем доме есть подсоединенный к транспортной сети камин? Благодарю, сэр, за ваш добрый порыв, – Гарри мысленно был готов обложить настырного старика изысканными ругательствами. – При всем моем уважении, но с родовой защитой Поттеров вы не сможете разобраться. Разве что попытаетесь ее сломать. А вот это уже не входит в мои планы. Всего хорошего, директор, – он решительно развернулся и направился к каминам, возле которых толпились закончившие рабочий день чиновники.
Дамблдор не отставал и продолжал что-то еще говорить о безопасности, но Поттер его уже не слушал. Он мстительно представлял себе разочарованное выражение лица директора, когда тот услышит адрес перемещения – «паб Дырявый котел», откуда Гарри собирался для надежности отправиться еще по нескольким подобным каминным адресам перед тем, как аппарировать в Певерелл-мэнор.
***
После подробного рассказа дома о подозрительных вопросах Робардса, Гарри отправился к Сириусу, чтобы повторить все это и ему, а Том и Северус сразу же назначили срочную встречу Люциусу. К ночи Поттер обзавелся личным адвокатом – несомненно, одним из лучших в своем деле, бодро принявшимся готовиться не только к подаче обещанной жалобы на аврора Робардса, но и заодно собравшимся в качестве представителя от потерпевшей стороны осторожно и без афиширования ознакомиться со всеми материалами по поджогу дома в Литтл Уингинге. Люциус Малфой, предупрежденный о кознях Дамблдора, тоже поспешил заручиться поддержкой не последних лиц в Министерстве Магии.
Через два дня Гарри понял, насколько вовремя к делу по факту «гибели» Дурслей подключился его адвокат – специалист, отлично ориентирующийся во всех хитросплетениях законов, прав и правил. Тот уже успел навести необходимые справки и был теперь более-менее в курсе событий, не замедлив предупредить о них Малфоя, через которого держал связь с Поттером.
– Скримджер получил указание от самого министра, заявившего, что не хочет больше слышать ни о каких неуловимых Упивающихся. Аврорату поручено немедленно найти преступников, использовавших Адское пламя для совершения поджога маггловского дома, и опровергнуть слухи о появлении в магическом мире экстремистской организации.
Люциус, плотно занявшийся «вопросом Гарри», который напрямую теперь касался и его лично, и всех остальных ортодоксов, находящихся на свободе, пришел рассказать о выявленных настроениях в Министерстве. Затерянный в глуши дом, оформленный на подставных лиц, но принадлежащий Малфою, так и продолжали использовать для совещаний, хотя допуск в него был предельно ограничен узким кругом соратников.
– Глава Аврората, весьма недовольный подобной категоричностью, умыл руки, переложив ответственность на Робардса. Отказаться выполнять распоряжение министра Скримджер не может, но и откровенно подделывать материалы дела не в его правилах. Так что он занял позицию невмешательства в расследование, решив, что лучше уж наказать подчиненного за подтасовку фактов, если ситуация получит огласку, чем открыто выступить против министра. Таковы правила грязных чиновничьих игр, – Люциус пожал плечами, говоря о том, что подобное является обычным делом в Министерстве. – Пока решение по твоей жалобе не принято, материалами продолжает заниматься Робардс, который, как ты уже, наверное, понял, пляшет под дудку Дамблдора, хотя и старается не переходить дорогу министру, – Люциус, обращаясь к Гарри, презрительно скривился, показывая свое отношение к выясненному факту. – Так вот… Из достоверного источника стало известно, что готовы документы для Визенгамота, который соберется буквально завтра-послезавтра.
– По факту?.. – Том уже знал, что услышит в ответ, поэтому бросил сочувствующий взгляд на Гарри.
– Будет решаться вопрос – мог ли мистер Гарри Поттер случайно или умышленно уничтожить дом своих родственников, тем самым лишив их жизни. Робардс надеется убедить суд, что у обвиняемого были все основания для того, чтобы расквитаться с Дурслями столь кардинальным способом, – Люциус устало откинулся на спинку кресла. – Дело высосано из пальца и обязательно рассыплется в прах, стоит только опросить Гарри под Веритасерумом, что, скорее всего, и будет предложено предпринять.
– Ну да, – невесело усмехнулся Поттер. – Особенно, когда на вопрос: был ли я той ночью в Литтл Уингинге – я отвечу, что был.
– С этим несложно справиться, когда на твоей стороне Том, – Люциус вопросительно посмотрел на Риддла, словно интересовался, можно ли озвучить информацию о некоторых его способностях при Гарри.
– Если ты согласишься, я заблокирую кое-какие воспоминания в твоей памяти на время заседания Визенгамота, – пообещал Том и уточнил: – Самостоятельно качественно справиться с этим ты не сможешь, потому что тебе придется оставлять себе пометку о том, что ты работал с собственным сознанием, а это чревато непредвиденными сюрпризами вроде самопроизвольного снятия запрета с заблокированного участка памяти, – заметив, что Люциуса несколько удивила необходимость подобного пояснения, Том, ухмыльнувшись, сообщил: – Вообще-то, Гарри у нас уже мастер менталистики. Так что, если будет необходимость – обращайтесь, он весьма искусный мозгоправ, – Гарри даже слегка порозовел от смущения, вызванного столь откровенной похвалой его скромных умений – опыта все же у него было совсем мало.
– Поздравляю, Гарри. Я все никак не могу привыкнуть к тому, насколько ты одарен и выбиваешься из образа обычного подростка. Тебе не скучно с Драко и остальными из вашей компании? – Люциус явно имел в виду школьных друзей.
– Нет, абсолютно не скучно, – искренне признался Гарри. – У нас много общего – та же тяга к знаниям и личному совершенствованию. Моих друзей ведь тоже не назовешь совсем уж обычными – как-никак лучшие студенты Хогвартса.
– Да, конечно, – Люциусу было приятно услышать своеобразную похвалу собственному сыну.
Разговор больше не возвращался к вопросу о пожаре – у них были и другие, не менее важные для обсуждения темы.
***
В пятницу одиннадцатого августа сразу после завтрака Гарри получил сообщение от Сириуса о том, что пришло письмо из Визенгамота. Блэк, предупрежденный заранее, догадывался, о чем может идти речь в послании, поэтому терпеливо дождался прихода Поттера. Он прекрасно знал, что прикасаться к печатям официального письма из суда ни в коем случае не стоило – они были зачарованы таким образом, чтобы во время распечатывания пергамента в канцелярию Визенгамота отправлялось магическое уведомление о получении вызова в суд, заверенное отпечатком личной магии адресата.
Услышав формулировку вызова, Сириус разнервничался, хотя изо всех сил пытался скрыть это – уж он-то понимал, как легко в суде умеют жонглировать фактами, подтасовывая их и выворачивая истину наизнанку. Гарри, заметив, как крестный старается не показать своего страха, был очень растроган – он обнял Сириуса перед уходом и пообещал, что обязательно справится с ситуацией.
– Отправляйся в Брайстон-хаус. Том и Северус скоро присоединятся к тебе. Найдете, чем занять себя, только не ссорьтесь, – попросил Гарри. Чтобы после слушания в Визенгамоте ему не пришлось дважды рассказывать одно и то же, как было после допроса в Аврорате, решили, что лучше всего будет собраться в доме Гарри. Открывать Блэку доступ в Певерелл-мэнор Том не собирался, так же, как и Блэк-хаус являлся не тем местом, где следовало показываться Волдеморту и Снейпу.
***
Зал Визенгамота был полупустым – суд явно собрался не в полном составе, решил Гарри. Стражи порядка велели ему занять пока место в секторе свидетелей – до оглашения сути заседания его статус был неясен. Почти сразу же к нему подошел адвокат – собранный и сосредоточенный. Он сдержанно поздоровался и сообщил, что дело будет рассматриваться малым советом Визенгамота ввиду некоторой формальности вопроса, вынесенного на слушание – выдвигать ли обвинение Поттеру или признать собранные Авроратом факты недостаточными для вынесения подобного решения? Сразу после обмена парой фраз адвокат, заверив, что у него все под контролем и волноваться нет причин, исчез из поля зрения Гарри.
Как только все собрались, член Визенгамота, ответственный за процедуру проведения заседания, приступил к своим обязанностям. Он четко и внятно зачитал суть вопроса, который сегодня предстояло рассмотреть.
– Следствием Аврората установлено, что седьмого августа сего года в городе Литтл Уингинг, графство Суррей неизвестный применил заклинание Адского пламени для уничтожения жилого здания. В результате инцидента проживающая в этом доме маггловская семья Дурсль из трех человек считается погибшей. При расследовании выявлена родственная связь потерпевших с волшебником мистером Гарри Джеймсом Поттером. Сегодня нам предстоит принять решение – есть ли основание выдвигать обвинение вышеназванному магу, считая его ответственным за использование запрещенного колдовства, повлекшего человеческие жертвы. Материалы следствия доступны вашему вниманию, – перед заседателями появились тонкие папочки.
Минут пятнадцать зал заполняли звуки шуршащих пергаментов и тихих переговоров заседателей между собой – кое-кто все же решил хотя бы бегло ознакомиться с предстоящим делом перед тем, как приступят к слушанию.
– В качестве стороны обвинения выступит мистер Робардс, ответственный за проведение расследования, – прозвучало объявление, после которого место за кафедрой занял уже знакомый Поттеру аврор.
– Седьмого августа в четыре тридцать на пост слежения за магической активностью на территориях, где проживают преимущественно магглы, поступило сообщение… – начал Робардс свой доклад о следственных действиях, проведенных по рассматриваемому делу.
Он сообщил о том, что именно выяснила группа авроров, прибыв на место происшествия. Закончив с объективными данными, он перешел на обобщенный анализ сведений, полученных в процессе опроса свидетелей.
– Магглы помогли установить имена хозяев дома – неких Дурслей, вернувшихся накануне из отпуска. А так же засвидетельствовали, что в доме потерпевших допоздна горел свет. Более никаких полезных данных они сообщить не смогли. Вскоре на место пожара прибыл профессор Дамблдор – директор школы Хогвартс, который пояснил, что в сгоревшем доме ранее вместе с родственниками проживал его подопечный мистер Гарри Поттер. В связи с этим профессором для обеспечения безопасности были наведены сигнальные чары на дом. Именно сообщение магии о разрушении этого колдовства под действием вызванного преступником Адского пламени и привело профессора Дамблдора в Литтл Уингинг в то утро – он волновался за судьбу людей, вырастивших мистера Поттера с младенчества. По свидетельству профессора отношения между миссис Дурсль и ее племянником мистером Поттером были довольно напряженными, что привело к тому, что последний отказался проживать вместе с родственниками, как только был признан магией условно совершеннолетним. Позже нами был опрошен мистер Поттер, – Робардс бросил на Гарри слегка самодовольный взгляд, словно радовался, что может самоутвердиться за счет втаптывания его в грязь, – подтвердивший, что не питал добрых чувств к родственникам якобы по причине их слишком строгого отношения к нему в детстве. Проведя анализ информации, полученной при беседе с мистером Поттером и еще некоторыми свидетелями, копии показаний которых приложены к делу, полагал бы считать обоснованным предположение, что именно означенный мистер Поттер на почве неприязненных отношений совершил преступные действия, приведшие к гибели троих магглов – его родственников.
– Прежде, чем будут заданы дополнительные вопросы дознавателю мистеру Робардсу, и перед членами Визенгамота предстанет мистер Гарри Поттер, – взял слово секретарь заседания, задавая стандартный вопрос по процедуре: – я уполномочен узнать, готов ли кто-либо выступить в качестве защитника мага, в отношении которого будет решаться вопрос о предъявлении ему обвинения?
– Я – Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор намерен выступить в качестве защитника мистера Гарри Джеймса Поттера как директор школы, в которой он учится, – раздалось самодовольное громкое заявление с верхних рядов, привлекая к себе всеобщее внимание.
Гарри не видел, где до этого сидел Дамблдор, скорее всего, появившийся в суде в последнюю минуту, который теперь, напыщенно поглядывая по сторонам, спускался по проходу между рядами зала заседания, расположенными амфитеатром. Это было несколько неожиданно. Однако Гарри был готов смешать карты и испортить продуманную игру директора, и это весьма существенно грело ему душу, даря лучик радости в столь неприятной обстановке.
