***
После тренировки по магическому бою с Люпином Гарри не стал задерживаться у Сириуса и сразу же отправился в Певерелл-мэнор. Почти не скрывающий своих чувств ревнующий Люпин не добавлял хорошего настроения. Гарри при нем называл Сириуса исключительно крестным, держался от обоих подчеркнуто на расстоянии и даже несколько холодно, но и это не помогало успокоить зверя в оборотне, все чаще и чаще зыркающего волком. Ремус напоминал голодного пса, у которого пытаются отобрать чудом доставшуюся ему кость. А уж у Грюма, по случаю выходного дня находившегося дома, от взглядов, бросаемых на него Люпином, так и вовсе кровь в жилах должна была стынуть. Не нужно являться легилиментом, чтобы понять, что оборотень уже вынес свой приговор Аластору и только выжидает удобного случая, кое-как сдерживаемый остатками человеческой сущности Ремуса от желания вцепиться ему в глотку незамедлительно. Подобное поведение взрослого мужчины казалось бы смешным, если бы не было столь опасным. Поэтому Гарри, как он и говорил раньше Блэку, старался держаться подальше от неудачно запечатленного оборотня. Да и самому Сириусу следовало быть исключительно осторожным – мало ли что взбредет в голову Люпину, уверенно катящемуся в бездну безумия. Певерелл-мэнор встретил Гарри тишиной и спокойствием, так необходимыми после нескольких часов в обществе практически сбрендившего оборотня. Поттер кинулся разыскивать Тома и Северуса, ему не терпелось поделиться с ними некоторыми своими мыслями, возникшими после бесед с друзьями. Однако с разговорами на любую тему ему пришлось повременить до обеда – обоих он застал за работой по созданию амулетов. Посмотрев на сосредоточенные уставшие лица близких, плетущих не самое простое колдовство, Гарри стало немного неловко. Он третий день отлынивал от серьезных полезных дел – тренировки он к таковым не относил, хотя и понимал их необходимость. Молча взяв из ящичка подготовленный Томом металлический кругляш, Гарри уселся за мраморный стол и, до поры до времени отбросив все посторонние мысли, сосредоточился на работе – до обеда оставалось достаточно времени, чтобы зачаровать пару амулетов, если не отвлекаться и приложить максимум усилий. – Прости, что не встретили тебя по правилам хорошего тона, – Том дождался, когда Гарри завершит выписывать кончиком палочки вязь символов над почти готовым амулетом, вплетая нити магии, активированные заклинанием на парселтанге, и снимет купол тишины, наведенный вокруг себя. – Не извиняйся. Вы были делом заняты, не то, что я, – Гарри тепло улыбнулся в ответ. – Северус тоже скоро освободится, – Том с нежностью посмотрел на склоненную черную макушку партнера, с раннего утра вместе с ним корпящего над артефактами, стараясь успеть за последние дни лета как можно больше. Снейп понимал, что в Хогвартсе у него для этого практически не останется времени – разве что ночью. Но это была плохая идея. Для столь тонкого колдовства необходима полная сосредоточенность, не говоря о том, чтобы иметь около двух часов времени, в течение которых тебя гарантированно не станут отвлекать, ибо зачаровывать амулет нужно в один присест – и никак не иначе. А работа деканом плохо располагала к подобному – мысли о подопечных студентах не выходили из его головы, казалось, даже во сне, несмотря на всю дисциплину менталиста – это называлось ответственностью. – Да, я вижу, – будучи хорошо знакомым с тем, чем занят Северус, Гарри легко мог определить на глаз, что тому осталось минут пять – от силы десять. – У меня есть к вам разговор. – Важный? – Том наводил порядок на столе, укладывая в установленный сбоку средних размеров резной каменный ларец сафьяновые мешочки, в каждый из которых был вложен зачарованный амулет. – Не знаю – это с какой стороны посмотреть. А что, сегодня больше артефактами заниматься не будете? – Гарри знал привычку Тома наводить порядок в лаборатории в конце работы, не отвлекаясь на подобное в ее процессе. – Мы определили, что пять амулетов в сутки – это предел для личной магии. Даже такой неслабой, как у нас. Иначе она не восстановится в полном объеме к следующему дню. Мы с шести утра в лаборатории, – Том заметил, что Гарри подсчитывает число готовых амулетов, все еще лежащих возле Северуса, и улыбнулся. – Я после обеда еще поработаю, – пообещал Поттер, подавая Тому два артефакта, которые он успел зачаровать после своего прихода. – Это не повинность, ты не обязан, – покачал тот головой. – Я тоже хочу тебе помочь, – Гарри упрямо сжал губы, давая понять, что от своего слова не отступится. – Хорошо, – Том ласково похлопал его по плечу, да так и оставил там свою руку, не прерывая физический контакт, дарящий приятные ощущения и ему самому. – Делай, как считаешь нужным. Твоя помощь для меня очень ценна, ты же знаешь, – заверил он. Ему показалось, что Гарри пытается доказать, что он ничем не хуже Северуса. – И этот готов, – Снейп потянулся, выпрямляя спину и сжимая-разжимая пальцы в кулаки, возвращая им полноценную подвижность. – Спасибо. Нас уже ждет обед и что-то интересное от Гарри, – Том отошел от Поттера, принявшись складывать в ларец подготовленные Северусом амулеты. Ему приходилось внимательно следить за своими действиями, чтобы не вызвать неосознанной ревности ни у одного из дорогих ему людей. – Он хочет поделиться с нами какими-то мыслями. – Вероятно, какая-то чепуха – не иначе. Откуда в его голове взяться мыслям после двух дней, проведенных в обществе Сириуса? – Северус явно насмехался и дразнил. Он был рад видеть Гарри, потому как, несмотря на свои слова, придирчиво окинул его внимательным взглядом, словно хотел убедиться, что для тревог нет причины и с ним все в порядке. – Кроме крестного со мной вчера были друзья, а сегодня Люпин, – уточнил Гарри, не сдержав довольной улыбки – он отлично заметил, как заботливо его рассматривал Северус. – О да! Это как раз та компания, которая способствует рождению гениальных мыслей, – не отступил от своего Северус, направляясь вместе со всеми к личным апартаментам, намереваясь привести себя в порядок перед обедом. – Моя гениальность не зависит от окружающих, – смешливо фыркая, заметил Гарри. Ему нравилось пикироваться с Северусом, если тот не переходил границ, скатываясь к откровенной жалящей язвительности. – Как же я рад, что смогу услышать перлы твоей мудрости за обедом, – Снейп не сдержался и улыбнулся, разлохматив по старой привычке волосы на голове Гарри, при этом очень чувствительно ощутив теплый отклик личной магии Поттера на свое действие, чего никогда не бывало прежде. Хотя, скорее всего, он раньше просто не замечал этого, не хотел замечать, не задумывался, списывая все на собственные эмоции и личную привязанность к парню. Однако все изменилось после того случая на берегу залива Брайстон, когда Гарри позволил им, самым близким для него людям, прикоснуться к его магии, почувствовать ее «на вкус», понять силу ее мощи и осознать, что лично их она всегда будет только защищать, несмотря ни на что. В этом был весь Поттер. – Скорее, ты готов подискутировать, – отмахнулся от его слов Гарри, скрываясь за дверью своей комнаты.***
За обедом все же не стали поднимать серьезных тем, ограничившись расспросами Гарри о втором дне пребывания его друзей в Брайстон-хаусе и об успехах в прошедшей утром тренировке. – Попозже посмотрим, чему ты научился у Люпина, – пообещал Том, чуть насмешливо прищуривая глаза. – Я не говорил, что он гениальный учитель. Однако его метод ведения атаки вполне может себя оправдать при некоторых обстоятельствах, – Гарри пожал плечами, положив на край стола салфетку. – Виола, обед был изумительно вкусный. Спасибо тебе, – обратился он к домовухе-кухарке, не замедлившей на несколько секунд показаться у стола и с довольным видом поклониться, принимая похвалы. Чуть позже, устроившись на террасе – пока это позволяла погода, обитатели Певерелл-мэнора всегда пользовались случаем, чтобы хоть немного ежедневно побыть на свежем воздухе – Том вполне серьезно напомнил Поттеру: – Ты хотел поделиться с нами какой-то мыслью. – Да… – Гарри на пару секунд задумался, решая с чего лучше начать. – Вы не забыли пророчество Трелони, которое она произнесла в моем присутствии больше года назад? – Смутно. Повторишь? – Том помнил основную суть пророчества, но точную формулировку сейчас не рискнул бы воспроизвести. Это Северус обладал исключительной памятью. – Конечно, – с готовностью ответил Гарри, который, являясь тем, кто принял пророчество, никогда не смог бы забыть его слова, словно огненным резцом выжженные в его сознании, и процитировал: – Предатель и трус уйдет, когда вспыхнет лунный путь. Вступив в союз с неведающим, он станет опорой обманутому лгуну. Прячущий лицо и имя будет нести боль этому миру, подчиняясь воле сильного, получая его защиту и одобрение делам своим. И не остановится он, пока отмеченный самой Магией, не исполнит своего предназначения, пройдя по пути, назначенному Лахесис. – Ты выяснил что-то новое? – Северус, хоть и относился к любым пророчествам с большой долей здорового скептицизма, все же был сейчас предельно серьезен, понимая, что этот разговор очень важен для Гарри. Не каждому в жизни выпадает случай стать свидетелем произнесения пророчества. – Не знаю. Вероятно, вы уже давно это и сами заметили, – словно извиняясь, Гарри пожал плечами. Эта его привычка извиняться не пойми за что порой раздражала Северуса, который считал ее подчеркивающей неуверенность человека в собственной жизненной позиции, однако на этот раз он не стал делать замечания. – Я уже и раньше неоднократно при наших разговорах ловил себя на том, что что-то упускаю, какую-то деталь. Знаете, бывает такое чувство, когда мысль так и не успевает оформиться целиком, только мелькнув где-то на краю сознания? Вот я об этом и говорю… – пояснил Гарри. – Вернемся к пророчеству. «Предатель и трус уйдет, когда вспыхнет лунный путь», – повторил он начало предсказанного Трелони. – У нас были основания предполагать, что речь идет о Петтигрю, потому что пророчество было сделано незадолго до его побега. В тот день, когда эта трусливая крыса сбежала, мы с Северусом, – он серьезно посмотрел на Снейпа, – видели на Черном озере необычное явление. Лунная дорожка, отражающаяся в воде, как будто горела волшебным огнем, поднимаясь в небо. А сейчас мне кажется, я догадываюсь, о ком идет речь в главной части прорицания. – Прячущий лицо? – Том задумчиво покивал головой. Он давно не вспоминал о пророчестве, не находя для этого веских причин. Но теперь, когда Гарри поднял эту тему, он и сам заметил некоторые моменты, которые прекрасно укладывались в канву предсказания Трелони. – Считаешь, это кто-то из тех, кто носит маску Упивающегося? Или ты имеешь в виду… – Того, кто называется твоим именем. «Прячущий лицо и имя», – напомнил дословный текст Гарри, в глазах которого зажглись искры азарта, словно он был охотником, напавшим на след желанной дичи. – Понимаете? Одновременно и лицо, и имя! Наш человек так и не выяснил, кто тот гад со змеиной мордой. Он остается неузнаваемым и внешне, и по имени. А еще… Мы ведь предполагаем, что Дамблдор имеет связь с этим уродом. И это тоже отлично вписывается… Там ведь упоминается, что этот прячущий лицо будет «подчиняться воле сильного, получая его защиту и одобрение делам своим». Я раньше вообще думал, что в пророчестве речь идет о Дамблдоре… – Гарри сделал отступление, поясняя ход своих рассуждений. – Что это иносказательно говорится о том, что он там что-то прячет, ведь он действует скрытно, не афишируя свое авторство всех тех ранее творимых им ужасов. Но никак не мог понять, кому же он может подчиняться, разве что высшей силе… А вот тот, кто сейчас называет себя Волдемортом, очень хорошо подходит под описание. – Похоже на то, – согласился Северус. – Но ты пропустил одну строку. Как ты пояснишь: «Вступив в союз с неведающим, он станет опорой обманутому лгуну»? – Петтигрю присоединился к кому-то, какому-то неведающему. Не имею представления, кто бы это мог быть и о чем он не ведает. И при чем они к «прячущему лицо» тоже не знаю. Разве что «обманутый лгун» и этот «прячущий» один и тот же человек. Но это из области моих домыслов. Никаких мало-мальски реальных подтверждений, даже косвенных, своим гипотезам у меня нет, – Гарри несколько растерял азартный пыл, с которым рассказывал о своей догадке про основную фигуру пророчества. – Твои выводы кажутся мне вполне логичными. Я давно не вспоминал об этом пророчестве, однако сейчас готов признать, что согласен с твоими предположениями, – Том одобрительно улыбнулся Поттеру. – Что ж, мы и так не собирались оставлять без внимания художества этого выскочки, говорящего на серпентарго с акцентом, – Северус вспомнил замечание Гарри, однажды сделанное в отношении лже-Волдеморта. – Теперь мы, возможно, знаем, что нам предстоит схлестнуться с фигурантом из пророчества. Сути дела это, как на мой взгляд, абсолютно не меняет, – тон слов был и серьезным, и крайне язвительным одновременно – так умел высказываться один только Снейп. – Так что, о ком бы ни говорилось, как об отмеченном Магией, нам с ним по пути, – несмотря на оговорку в словах, смотрел Северус исключительно на Гарри. – Конечно, – поддержал его Том, хотя и предпочел бы, чтобы Северус не указывал так очевидно на того, от кого, согласно пророчеству, зависит мир в магическом обществе. – Все же считаешь, что это мне предстоит пройти назначенный Лахесис путь? – Поттер дураком не был. Ему, несомненно, было очень приятно слышать, что не придется одному разбираться со всякими уродами, грозящими спокойствию и благополучию магического мира, но все же… – У каждого из нас свой путь, – философски заметил Северус. – И никто не избежит предначертанной ему судьбы. Так что лучше уж принимать ее такой, какая есть, чем глупо барахтаться, отрицая очевидное. Делай, что должно – остальное сложится так, как ему предназначено. Мы не имеем представления, о ком сделано то предсказание, мы только можем предполагать и сопоставлять факты. На данный момент я знаю единственного волшебника, отмеченного самой Магией. Когда познакомлюсь с еще одним, тогда и пересмотрю свои выводы, – Снейп все же всегда был тем, кто предпочитал жесткую правду сладким отговоркам. Гарри кивнул ему, согласившись со сказанным, принимая объяснение. – Итак, цель ясна. Осталось найти способ ее достичь, – Том побарабанил пальцами по подлокотнику ротангового кресла. – Цель и раньше была ясна, – фыркнул Северус. – А способ найдется, не торопи время. – Но люди страдают… – начал Гарри. – Так пусть поднимают свои задницы и перестают страдать, – довольно резко оборвал его Северус. – Мы не боги и в спасители мира не записывались. Если это наша судьба, то что же… Мы сделаем все, что от нас зависит, – он развел руками. – Но это не говорит о том, что мы должны сломя голову кидаться навстречу неизвестности. Мы не гриффиндорцы! – его эмоциональное заявление с использованием расхожего мнения, что на Гриффиндоре учатся исключительно безголовые выскочки, вызвало смех Гарри и добродушную улыбку Тома. – Да-да, согласен! Я не имел в виду, что полезу в драку, не выяснив, чем располагает противник, – заверил его Гарри, перестав хихикать. – Только хотел сказать, что лично мне не очень приятно осознавать, что именно от меня зависит, когда преступников призовут к порядку. Ну… это если ты прав, и в предсказании идет речь об этой вот отметке Магии, – он дотронулся до своего лба. – Гарри, во-первых, не ты виновен в том, что кто-то совершает гнусности и преступления. Во-вторых, прекращение хаоса, вызванного Дамблдором и его подручными, тоже от тебя не зависит. В пророчестве отмечено только, что все закончится, когда будет пройден путь. То есть все уже предначертано, а значит, ты сможешь действовать лишь в пределах некоторых рамок, заданных Судьбой. И это вовсе не говорит о том, что своими действиями ты в состоянии изменить ход событий, ускорив или замедлив его. Все случится так, как должно. И как сказал Северус, наше дело – поступать так, как нам велит сердце и совесть. Ничего сверх этого от нас никто не имеет права требовать, а Судьба большего от нас и не ждет. Главное – всегда помни, что мы с Северусом рядом, так же как и Сириус, и твои друзья, в верности которых не приходится сомневаться. – Спасибо, – только и смог выдавить из себя Гарри, у которого перехватило горло от переполнивших его эмоций, свернувшихся плотным теплым клубком возле сердца. Если бы было возможно, он после прозвучавших слов еще больше полюбил бы Тома и Северуса, но он и так уже был готов на все ради их благополучия и счастья. – Мне нужно поработать с планами занятий на первое полугодие, – Снейп, смутившись от захлестнувшего его неистового желания схватить Гарри в охапку и не выпускать из своих рук, чтобы защитить от всех жизненных невзгод, несколько поспешно покинул террасу, провожаемый слегка недоуменным взглядом Поттера и понимающим – Тома, потому что тот и сам чувствовал нечто подобное. – Пожалуй, и мне стоит заняться делом. Я пойду зачарую пару амулетов, а потом мы с тобой немного разомнемся в тренировочном зале, если ты не против, – Гарри тоже поднялся, собравшись уйти. – Хорошо. Я и в самом деле хочу посмотреть, что полезного ты смог почерпнуть у оборотня, – согласился Том, собираясь использовать появившееся у него свободное время для беседы с Люциусом – тот обещал поделиться мнением о новом преподавателе ЗОТИ в Хогвартсе, назначенном министром.***
Оставшееся до начала учебного года время пролетело для Гарри почти незаметно, заполненное работой над артефактами, беседами и последними уроками Тома по основам использования холодного оружия для самозащиты. Северус по полдня пропадал в Хогвартсе, возвращаясь оттуда неизменно раздраженным. Он беспрестанно жаловался на пустую трату времени за глупой болтовней, устраиваемой Дамблдором и называемой педагогическим советом. А по вечерам Гарри, закрываясь в своей комнате, пытался разобраться, что же с ним происходит – он не мог отрицать, что его все больше и больше тянет к Северусу… и к Тому. Во вполне определенном смысле тянет – ему хотелось к ним прикасаться, делить с ними объятия… О большем Гарри старался даже не думать, понимая, что и так ведет себя непорядочно, оценивая Тома и Северуса с точки зрения возможного… Нет-нет! Как раз никоим образом не возможного партнерства. Ему снились сладкие и жаркие сны, в которых он не пугался своих желаний, а смело принимал ласки от тех, кто были ему дороже всех на свете. Но приходило утро, сон отступал, и Гарри понимал, что не всего в жизни можно достичь, поэтому довольствовался дружбой и поддержкой Северуса и Тома, даже не помышляя вторгаться в их личные отношения. Кем-кем, а неблагодарным Гарри не был.***
Вокзал Кингс-Кросс оставался по-прежнему шумным и суетливым местом. Гарри по предварительной договоренности помог Гермионе добраться сюда с помощью аппарации – было решено, что ее родителям в целях безопасности не стоит в этот раз провожать ее на поезд. И мало того, те уже активно присматривали себе новое место жительства, о котором не было бы известно в Хогвартсе. Правда, самой Гермионе, ознакомившей папу и маму в общих чертах с положением в магическом мире, пришлось долго уговаривать их отпустить ее в школу. Лишь клятвенное обещание сразу же вернуться домой, если ей будет грозить непосредственная опасность, помогло немного успокоить мистера и миссис Грейнджер. Рон и Драко уже попрощались с родными и ожидали их на перроне, когда Гарри и Гермиона прошли сквозь зачарованный барьер из маггловской части вокзала. Помня ситуацию с репортерами, в которую они попали в прошлый раз, ребята не рискнули задерживаться на платформе дольше, чем было необходимо для того, чтобы дойти до ближайшего вагона Хогвартс-экспресса и поспешно забраться внутрь. На счастье, свободное купе отыскалось быстро, и они, облегченно вздохнув, запечатали дверь привычной связкой замысловатых заклинаний, с которой когда-то пытался справиться профессор Люпин. Вспомнив про Ремуса, Гарри, как только поезд тронулся, решил начать разговор с темы о новом преподавателе. – ЗОТИ в этом году будет преподавать женщина. Некая мисс Амбридж. Кто-то мне расскажет что-нибудь о ней? – он посмотрел на Рона и Драко, намекая, что их родители работают в Министерстве, и ребятам может быть что-нибудь известно об упомянутой ведьме. – Ни малейшего понятия. Хотя отец вроде вспоминал как-то ее имя, – Рон пожал плечами, доставая из сумки сверток, от которого потянуло знакомым ароматом пирожков Молли Уизли. – Мама нам здесь кое-что приготовила, – хитро улыбаясь, сообщил он, заметив, что и без его объяснений все уже поняли, что их ожидает вкусный сюрприз. – Я подумал, что неплохо было бы подкрепиться. – Лучше признайся, что не можешь спокойно усидеть, зная, что у тебя в сумке лежит такой соблазн, – усмехнулась Гермиона, первой ныряя рукой в сверток и доставая себе пышный пирожок, горячий, как будто только из печи. – Просто невероятная вкуснотища, – похвалила она, откусывая от душистого бочка. – Так что там с новой учительницей? – прожевав, поинтересовалась она и посмотрела на Драко, тоже добравшегося до пирожков и урчащего от удовольствия. – Рон, твоя мама – настоящая волшебница! Интересно, что она добавляет в начинку, чтобы от ее пирожков нельзя было оторваться? Ммм… – Драко причмокнул, выказывая свое одобрение сдобе. – А что с Амбридж? Она заместитель министра. Нормальная тетка, хотя и в некотором роде карьеристка. Не замужем, но ее это как будто и не волнует. Так что можно предположить, что независимость – это ее выбор. А там, конечно, поди разберись. Гарри, ты ее точно видел – она вместе с отцом заседает в комиссии по инциденту на Турнире Трех Волшебников. Низенькая такая, полноватая… – С большим, как у лягушки, ртом? – задумчиво уточнил Гарри, вспоминая членов комиссии. Только одна волшебница на заседании обратила его внимание на себя. – Пфф… Не смеши, а то я подавлюсь, – засмеялся Драко. – Ты только ей этого не ляпни! – Ты что? Вообще-то, я ничего такого не имел в виду, – договаривая фразу, Гарри понял, как нелепо его уточнение выглядело со стороны, и сам улыбнулся. – Ее за глаза в Министерстве жабой называют. За то, что слишком принципиальная, а это не всем нравится. Вот и... – Драко помахал перед собой надкушенным пирожком, намекая на то, что недовольные нашли уязвимое место мисс Амбридж, обзывая ее. – Она нормальная. Это отец ее кандидатуру предложил. Директор, правда, жаждал снова Грюма заполучить. Но министр не поддался на его уговоры. Планомерная работа дала свои плоды, и Фадж проникся мыслью, что не стоит идти на поводу у Дамблдора и отдавать ему в такое трудное время одного из самых выдающихся авроров, – Драко явно повторял слова отца, потому что тон у него был такой, словно он цитирует мудрое изречение древнего философа. – Так что, господа, думается мне, что не все так гладко будет у директора с мисс Долорес Амбридж. – Считаешь? Неужели кто-то решится выступить против Дамблдора? – с сомнением заметила Гермиона, сыто откидываясь на спинку сиденья. – Поживем – увидим, – не стал ничего заранее утверждать Драко. – А что там с защитными артефактами? Отец говорил, что ты и с ним советовался, – он решительно перевел разговор на другую тему, обратившись к Гарри. – Для Рона я подыскал комплексный артефакт. Директору не удастся пробиться в твое сознание, даже если он обездвижит тебя и применит все свои умения, – отвечая на вопрос Драко, Гарри все же обращался к Рону, как к заинтересованному лицу. – Там еще много всяких полезностей – я потом тебе расскажу, когда будем активировать защиту родовым обрядом. – Непростой артефакт, – растягивая слова и задумчиво поглядывая на Гарри, оценил Драко, услышав про обряд. – А вот с тобой вопрос серьезнее, – поспешил продолжить Поттер, обращаясь к Гермионе. Ему не хотелось, чтобы Драко сейчас принялся допытываться, какой именно обряд из огромного числа возможных он собрался проводить. Ни к чему было раньше времени поднимать эту тему. – У тебя нет за плечами магического рода, как у Рона. Но мне все же очень хотелось бы, чтобы и ты была надежно ограждена от всяческих мелких магических неприятностей. Для начала я припас пару обычных амулетов, но они лишь немного сильнее тех, которые в свое время тебе подарила Нарцисса, – Поттер сразу достал из сумки небольшую шкатулку и подал ее подруге. – Это можешь прямо сейчас надеть на себя, предварительно напоив кровью – там перстень взамен твоего серебряного колечка и медальон. Я подбирал так, чтобы не очень бросалось в глаза кому не нужно. – Для начала? – Гермиона была весьма внимательна к словам Гарри. – Ты еще что-то предлагаешь? – Да. Через три недели тебе исполнится шестнадцать. Это возраст, когда Магия говорит свое веское слово в судьбе любого волшебника. Далеко не последнее слово, но очень важное. Поэтому я советую, не откладывая, посетить Гринготтс и провести проверку кровного и магического родства. По ее результатам можно будет решить, как лучше организовать твою защиту в дальнейшем, – Гарри помнил, что в свое время его матери никто не подсказал сделать подобное, поэтому собрался позаботиться о подруге. – Думаешь, что… – Я ничего не думаю. Но начать нужно именно с проверки родства, – отмахнулся Гарри, давая понять, что сейчас просто нет смысла строить предположения. – Если соберешься – я тебе помогу все устроить. – Хорошо, – Гермиона занялась амулетами, переданными ей Поттером. – А где ты планируешь проводить активацию артефакта? – Драко вернулся к вопросу амулета, приготовленного для Рона. – Не думаю, что в школе получится провести мало-мальски серьезный обряд незаметно. Мне кажется, что подобное может отслеживаться. – Не волнуйся. Я все устрою. Давайте для начала доберемся до Хогвартса, – Гарри многообещающе улыбнулся, прежде чем перевести взгляд на окно – ему хотелось посидеть в тишине и собраться с мыслями.