***
Перси Уизли осваивался на новом месте – слово Малфоя оказалось довольно весомым. Уже через два дня после разговора с ним Персиваля приказом Фаджа перевели пока на должность второго секретаря министра, чтобы он смог не спеша ознакомиться с новым для него объемом работ. Курировать его деятельность взялся второй по важности руководитель Министерства Магии – Пий Тикнесс. Так что Перси, изо всех сил старавшийся не ударить лицом в грязь и доказать, что он способен справиться с возложенными на него обязанностями, по вечерам был не просто уставшим, а по-настоящему вымотанным. Сириус виделся с ним практически только один раз в день, когда помогал попасть в дом на ночь – Перси предпочитал завтракать и ужинать на скорую руку в своей комнате, редко появляясь в столовой Блэк-хауса. И даже замечания матери не оказывали на него никакого заметного влияния – он ухитрялся буквально несколькими словами весьма убедительно доказывать, что на данный момент ему важнее всего закрепить свои успехи в карьере. Спорить с ним Молли не могла – она и сама, несмотря на то, что много времени проводила в больнице возле Артура, все же заодно продолжала руководить своим небольшим бизнесом. Так что вопрос обретения успешной должности для нее был далеко не пустым звуком. Несмотря на то, что гости Сириуса уходили рано утром и появлялись в доме только к вечеру, а сам Грюм очень старательно притворялся «невидимкой», к концу недели он все-таки столкнулся с Молли Уизли в Блэк-хаусе, не успев незамеченным прошмыгнуть к себе в комнату. В тот вечер Молли приготовила бульон для Артура – Кричеру она такое ответственное дело не доверила, а выйдя из кухни и увидев постороннего, поднимавшегося по лестнице, бесстрашно поинтересовалась, что он делает в этом доме. Молли была в курсе, что Блэк ведет почти что затворнический образ жизни, и поэтому ее насторожило появление в особняке неизвестного мужчины. Сириус, выскочивший из гостиной на втором этаже, как только услышал ее звонкий голос, неплохо развлекся, наблюдая, как Грюм, полыхая от злости на судьбу, так и замер на ступеньках с поднятой для очередного шага ногой. – И чего бы я так радостно скалился! – недовольно выплюнул Аластор, глядя на усмехавшегося Блэка, который, судя по всему, не торопился как-то объяснить ситуацию. – Я здесь живу, мэм! – не оборачиваясь в сторону миссис Уизли, застывшей у подножия лестницы, бросил Грюм, надеясь остаться неопознанным. Но у Сириуса оказалось другое мнение на этот счет. Он никогда не собирался прощать супругу ни свой практически насильственный брак, ни тех преступлений, что тот совершил. Лишь партнерские магические узы удерживали Блэка от того, чтобы заставить Грюма заплатить самую высокую цену за свои деяния. То, что в последнее время Сириус смог кое-как стерпеться с ситуацией, абсолютно не говорило о том, что он не получал удовольствия от неприятностей, досаждавших Аластору. Не мешая ранее Грюму играть в прятки, Сириус теперь наслаждался очередным его провалом. – Сириус, кто это? – Молли немного смутилась – все же она находилась не в своем доме. Ей показалось, что она узнала голос мужчины, но полной уверенности у нее не было, а освещение на лестничной клетке оказалось слишком слабым для того, чтобы хорошо рассмотреть человека, к тому же, похоже, не желавшего поворачиваться к ней лицом. – Это мой супруг – мистер Грюм, – Сириус криво усмехнулся, услышав, как Аластор недовольно засопел, продолжив подниматься по лестнице. – Нечего злиться! Нужно было лучше стараться, если не хотел, чтобы тебя здесь видели, – сделал он замечание Грюму, проковылявшему на своем уродливом протезе мимо него. – Прости его, Молли, за невоспитанность. Он очень устает на работе, гоняясь за неуловимыми Упивающимися Смертью, – после этих слов Аластор, уже достаточно удалившийся по коридору в направлении своей комнаты, даже остановился и оглянулся – его удивило то, что Сириус попытался найти оправдание его грубости. А тот язвительно продолжил: – Видимо, не там ищет. Или хватку потерял. Аластор, раз игра в прятки закончилась, то ты вполне можешь присоединиться к нам с Молли в столовой за ужином, – отдав распоряжение супругу, Сириус спустился по лестнице и пригласил Молли в малую гостиную, намереваясь помочь ей разобраться в ситуации. Он, конечно, не был обязан что-либо пояснять, но почему-то чувствовал в этом какую-то подсознательную потребность. Объяснения Блэка начались с просьбы ни с кем не обсуждать то, о чем он расскажет. – Молли, я не хочу брать с тебя никаких клятв, потому что в таком случае моя помощь вам будет выглядеть несколько навязанной. Я знаком с Роном, но ты и так уже об этом знаешь, хотя и не спрашивала, как это вышло. Думаю, в свое время сын тебе расскажет обо всем. Так будет правильнее, – Сириус улыбнулся, словно за что-то извиняясь. – Но ты, конечно же, догадалась, что это связано с его дружбой с Гарри. Настоящее положение дел с моим браком и той жизнью, что я сейчас веду, известно совсем немногим – это мой крестник, его друзья, в том числе твой Рон, Люциус с семьей и еще несколько человек. Но в их число никоим образом не входит Дамблдор, – голос Сириуса зазвучал жестко, подобно предупреждению. – Я помогаю вам, потому что очень уважаю Рона – он прекрасный парень и настоящий друг моего крестника. Понимаешь? – Если ты переживаешь, что я пойду обсуждать твою личную жизнь с Дамблдором или еще с кем-нибудь, то не нужно ничего мне говорить. Я обещаю, что не скажу про Грюма, хотя бы потому, что в таком случае подставлю под удар тебя. Я не настолько неблагодарна. И… – Молли вздохнула и, показывая свою несомненную способность ориентироваться в происходящем, откровенно призналась: – К тому же я понимаю, что если всплывет то, что мой сын знал о тебе и не донес в Аврорат, то это грозит ему очень серьезными неприятностями. Возможно, это послужит для тебя более надежной гарантией, чем любое другое мое заверение. – Не имею представления почему, но мне хочется рассказать тебе правду, – признался Сириус. – Может быть, это просто жажда расширить круг доверенных лиц, но ты кажешься мне надежным человеком. Мои тайны не станут для тебя слишком тяжелой ношей? – таким незамысловатым способом Сириус практически просил у Молли разрешения поделиться с ней историей своей жизни. – Я выслушаю, если это так важно для тебя, – Молли вдруг прониклась ко взрослому – всего на десяток лет моложе ее – мужчине, сидевшему рядом с ней, материнскими чувствами. Она видела, что тому тесно в мире, в котором ему приходилось жить, поэтому решила дать ему хотя бы видимость того, что он не так уж и одинок. – И не стану ни с кем обсуждать твои секреты. Объяснения Сириуса были предельно краткими, но он не утаил роли Дамблдора в заключении его странного брака с Грюмом и уточнил, что к его побегу из Азкабана ни один, ни другой не имеют никакого отношения. Сириус, не вдаваясь в подробности, рассказал о том, что был незаслуженно осужден, а сейчас ему приходится делать вид, что он сотрудничает с Дамблдором, только потому, что не хочет своего разоблачения. – Поверь, я совершил немало ошибок, но ни к смерти Поттеров, ни к остальным обвинениям, прозвучавшим на суде, не имею ни малейшего отношения. Когда-нибудь я смогу это обосновать. Так уж сложилось, что я, наверное, самый большой неудачник в мире – еще полтора года назад доказательство моей невиновности было у меня в руках, но какой-то злой рок помешал мне удержать его, – Сириус печально улыбнулся. Он, на удивление, ощущал себя очень комфортно в компании Молли, сочувственно глядевшей на него. Она явно не сомневалась в его искренности. – Не переживай. Все обязательно утрясется, – постаралась подбодрить его Молли. – Я совсем тебя заговорил. Нас уже дожидается ужин. Надеюсь, после моих откровений тебе не будет слишком неприятно присутствие Аластора за столом? Он иногда рассказывает очень интересные вещи, – заметил Сириус, жестом приглашая Молли отправиться в столовую.***
Несмотря на довольно позднее время, Перси еще не вернулся из Министерства, он старался как можно быстрее освоиться с новыми обязанностями. У команды министра практически был ненормированный рабочий день, так что подобное засиживание допоздна не вызывало ни у кого удивления. Поэтому на ужин за столом в Блэк-хаусе собрались втроем – Сириус с супругом и Молли Уизли. Для начала Сириус попытался выведать у Грюма новости о расследовании нападения на дом Уизли – подобные вопросы он задавал каждый вечер с тех пор, как Молли с сыном остановились у него в доме. – Да никаких новых идей не появилось, – буркнул Аластор. – Защиту не взламывали, потому что ее практически и не было, – он кинул пренебрежительный взгляд на Молли, давая понять, что они сами виновны в том, что стали легкой жертвой головорезов. – Я же говорил, что у наших даже есть сомнения, что это были те же, кто наводит ужас на магический мир в последнее время. Те, кого называют Упивающимися, ведут себя несколько иначе. – Это потому что они нас не убили и не разрушили наш дом? – полыхая негодованием, однако сдерживая свои порывы, поинтересовалась Молли. – Скорее потому, что не было метки в небе, – постарался сгладить ситуацию Грюм – получать упреки по делу, которое он даже не вел, ему не хотелось. Некоторое время в комнате были слышны лишь постукивания столовых приборов – все обдумывали слова Аластора. Как бы там ни было, но в подобных выводах авроров имелось зерно логики. – А что Дамблдор? Не проявляет интереса к делу? – полюбопытствовал Сириус. – Ничего определенного не слышал, разве что кто-то упоминал о том, что Уизли – люди Дамблдора, – Грюм хмыкнул, заметив, как лицо Молли снова стало недовольным, – и нападение было предупреждением для него. Этакая весточка от Волдеморта. – Ну да, именно от него, – Сириус насмешливо оскалился. – Альбус у нас стал экспертом по возрождениям. Только не говори, что ты наконец-то уверовал в этот бред! Этих отморозков вполне можно называть Упивающимися – они творят ужасные вещи. Но ими командует не возрожденный Волдеморт, а какой-то больной на голову урод. – С чего это кто-то решил, что Уизли… Как ты сказал? Люди Дамблдора? – не выдержала Молли, намереваясь прояснить дело со столь тревожной информацией. – А что тебя удивляет? На место происшествия он, по твоим же словам, прибыл через считанные минуты после нападения. Он же, заботясь о вас, прислушивался к своей магии, задействованной в чарах на вашем доме, – на этом месте Грюм насмешливо хмыкнул – данное заявление Дамблдора сложно было опровергнуть, хотя и доказательств, достоверно подтверждавших подобное, у авроров не было. Сам Аластор был склонен считать, что на «Норе» стояли полновесные следящие чары Альбуса, которого семейство Уизли давно интересовало. Однако никому открывать глаза на очевидное он не собирался. – В больнице Дамблдор находился с вами – это подтвердили колдомедики. Так что вывод напрашивается сам, – Грюм помахал перед собой кончиком вилки, словно подтверждал обоснованность предположений авроров, расследовавших дело. – Нет у нас с ним никаких дел. Мы принимали от него посильную помощь, не стану скрывать. Но это происходило не настолько уж и часто. Я всегда считала, что Альбус проявляет к нам участие из-за того, что случилось с моими братьями, – Молли скорбно поджала губы, вспомнив о погибших. – Не думаю, что дело в этом, – засомневался Сириус. – Гидеон и Фабиан были отличными ребятами, Молли, но Альбус, насколько мне известно, к семьям других погибших фениксовцев не проявлял и десятой доли того интереса, который достался вам, – он бросил пытливый взгляд на Грюма и спросил у него: – Это ведь так? Может, ты что-то знаешь об этом? Зачем Молли и ее семья понадобились Альбусу? – Откуда мне знать? – щека Аластора дернулась, а Сириус недобро усмехнулся, догадавшись, что попал в точку – Грюму наверняка что-то известно по интересующему их вопросу. Блэк легонько покачал головой, давая понять супругу, что лучше рассказать самому, пока ему не стали задавать неудобных вопросов, на которые придется отвечать четко и по существу. – Его всегда раздражало упрямство Артура, не желавшего выбрать сторону в противостоянии. Альбус не одобряет нейтральности и неопределенности. Он всегда предпочитал быть уверенным в том, кто стоит перед ним – сторонник его идей или враг. – И поэтому он жаждет сделать Артура и его семью своими людьми? А случай с нападением очень удобен, чтобы подвести их к необходимому решению, так ведь? – Сириус видел по глазам Аластора, как после его вопроса тот принялся что-то усиленно обдумывать, и выводы его явно не удовлетворяли. Все уже поужинали, однако продолжали сидеть за столом, словно не желая прерывать беседу. – Артур ни за что не изменит своей позиции. Хватит того, что идеи Дамблдора погубили моих братьев. Их убили. В один день, – Молли вдруг на секунду задумалась, а затем, словно о чем-то вспомнив, поинтересовалась: – Аластор, это ведь именно ты видел, как они погибли? Я не ошибаюсь? – Не ошибаешься, – напряженно ответил Грюм. Ему не нравилось, какой оборот принимал их разговор, и это не ушло от внимания Сириуса, который слышал о том, что братья Пруэтты погибли в стычке с теми, кого называли Упивающимися. Сейчас, после выяснения многих нюансов деятельности ортодоксов, все былые утверждения прессы и Дамблдора представлялись далеко не такими уж и очевидными. Однако и сомневаться в правдивости сведений о смерти Гидеона и Фабиана тоже не находилось особых причин. Заметив во взгляде Молли желание узнать подробности, Сириус потребовал: – Напомни, кто их убил? И вообще – расскажи, как они погибли? – благодарность за то, что ей самой не пришлось задавать эти вопросы, отразилась на лице Молли. Однако в следующую секунду Сириус пожалел о своих словах. Он увидел, как зрачки Грюма расширились, закрывая почти всю радужку – это однозначно свидетельствовало, что тот активно сопротивлялся брачным узам, не желая рассказывать правду. Но боль, видимо, была слишком сильной, и Аластор уже раскрыл рот, чтобы произнести свое признание, когда Сириус резко остановил его: – Молчи! Не отвечай! – глянув на Молли, он добавил тихо: – Пока. Блэк потер руками лицо, понимая, что ситуация весьма щекотливая – миссис Уизли догадалась, что от нее что-то хотят скрыть, а Сириус был не уверен – стоит ли ей знать, что Аластор имеет отношение к смерти ее братьев. Реакция Грюма на вопрос не оставляла надежды на то, что он не замешан в этом по самую макушку. – Сириус, почему… – Молли сознавала, что она не вправе требовать отчета в действиях у того, кто их приютил, но поведение Блэка ее удивило и дало повод для подозрения, что от нее пытаются что-то утаить. – Прости. Я постараюсь объяснить, только подожди… – Сириус судорожно пытался вычислить, чем им может грозить ситуация, если Уизли узнают неприглядную правду. Ему требовался совет. Желательно – Тома или Люциуса, ведь они говорили о том, что Грюм является важным свидетелем. Однако срочно связаться с ними не было возможности. – Аластор, сиди здесь и молчи. Молли, не спрашивай его ни о чем, он все равно не ответит. Пойми, так надо. Я отлучусь ненадолго, а потом все тебе объясню. – Перси пришел? – Молли не хотелось думать, что от нее специально скрывают что-то, поэтому она предположила самую вероятную причину, почему Сириус решил перенести разговор. – Нет. И надеюсь, он сегодня задержится в Министерстве, – пробормотал Блэк, уже покидая комнату.***
Гарри складывал в тумбочку книги, принесенные из библиотеки, когда на его груди требовательно задребезжало сквозное зеркало. – Привет, Сириус! – отозвался он, быстро активировав связь. Драко, просматривавший в это время учебник по чарам, тоже прислушался, желая узнать, что понадобилось Блэку. Для небольшой ежедневной беседы, ставшей привычной после нападения на «Нору», было еще рано. – У меня проблема! Гарри, я основательно дал маху и теперь сомневаюсь и не знаю, как поступить, – Сириус очень быстро и сжато рассказал о случившемся. – Я не имею представления, как Молли отреагирует, если узнает правду. – Вот Мордред! Это я виноват! Жди! – Гарри рванул из комнаты, махнув Драко, чтобы оставался на месте. Уже через пару минут он стучал в дверь апартаментов Снейпа. – Что стряслось? – заметив встревоженный вид Поттера, поинтересовался Северус, впуская его в свой кабинет. – Я совершенно забыл предупредить Сириуса, – Гарри показал на зажатое в руке сквозное зеркало, давая понять, что Блэк на связи, – о том, что это Грюм убил братьев миссис Уизли. Сириус, ты слышишь? Я на днях об этом узнал, и мы здесь обсуждали – не рассказать ли обо всем Уизли, и решили, что этого пока не стоит делать. Вот и упустил из внимания… – Гарри был очень расстроен. Он в двух словах сообщил Северусу о сложившейся ситуации. – Ты же не ожидал, что так получится. Мне просто не стоило рисковать – я ведь хорошо осведомлен в том, что Аластор замешан в ужасных делах, – Сириус попытался взять вину на себя, услышав, как огорчился Гарри из-за своего промаха. – Снейп, что скажешь? Молли точно поняла, что от нее что-то скрывают. Клятву брать? – Однозначно, если ты не сможешь уговорить Молли отказаться от разговора, что мне кажется крайне маловероятным. Раз она поняла, что с Пруэттами произошло что-то, о чем она не знает, то Молли от Грюма не отстанет. А она умеет быть настойчивой. Если не пойти ей навстречу, то способна еще и своего дядюшку подключить. – Северус следил за выражением лица раскаивавшегося Поттера и понимал, что после драки кулаками не машут. Хотя тому и в самом деле стоило предупредить крестного, чтобы тот был осторожен. – Хорошо, Блэк, что ты не все мозги растерял и вовремя сообразил, что подобная информация может послужить бомбой, если попадет не в те руки, – Северус умел так виртуозно похвалить, что оппонент чувствовал себя посрамленным. – Как мне хочется заавадить Грюма! Ладно… Значит, я правильно решил. А так хотелось обойтись без магических обетов, но… – Сириус тяжко вздохнул. – Гарри, поговорим позже, – он разорвал связь. – Мерлин, ну почему я ему не рассказал? Он увел бы разговор в сторону, – Гарри спрятал зеркало-медальон под одежду. – Теперь миссис Уизли услышит то, что причинит ей боль, а поделать она с этой информацией ничего не сможет, – он виновато посмотрел на Северуса. – По большому счету ты мог и не знать о судьбе братьев Пруэттов, – философски отметил Северус. – Мог бы. Но я ведь знал, а это все меняет, – Гарри расстроенно махнул рукой. – Не стану тебя успокаивать. Ты, несомненно, прав, – согласился Северус, провожая Гарри до двери – тот намеревался побыстрее вернуться в свою комнату, где Драко дожидался новостей. – Хотя тебе и не стоит взваливать всю вину на себя одного. Нам тоже следовало предположить, что Уизли в одном доме с Грюмом – это опасное соседство. Я поговорю с Томом – поставлю его в известность о произошедшем. Если Блэк позже расскажет что-то исключительно любопытное и важное, то или ко мне загляни, или через Нага свяжись с Томом. – Хорошо, – Гарри уже взялся за дверную ручку, когда Северус придержал его, опустив ладонь ему на плечо. – Не расстраивайся сильно. Мы все делаем ошибки. Эта не такая уж и ужасная, – голос звучал мягко и успокаивающе. Когда Гарри оглянулся, то увидел искреннюю теплоту в глазах Северуса. Печально улыбнувшись в ответ, Поттер наклонил голову, на секунду дотронувшись щекой до руки Снейпа, все еще лежавшей на его плече, принимая его поддержку.***
Вернувшись в столовую, Сириус окинул взглядом присутствовавших: Грюм казался напряженным до предела, как туго натянутая струна, а Молли поглядывала на него растерянно и подозрительно. – Молли, дело в том, что Аластор не может рассказать тебе ничего о твоих братьях, – осторожно начал Сириус, который решил попробовать просто свернуть тему, если миссис Уизли согласится на это. – Почему мне нельзя узнать о своих родных? – в тоне Молли зазвенели стальные нотки. – Потому что это закрытая информация. Прости, я… поспешил, намереваясь помочь тебе что-то выяснить, – Сириус видел, как Молли борется с собой: с одной стороны, она была в гостях и не имела права ничего требовать, а с другой – ей до зуда хотелось узнать, что от нее скрывают. – Ты с кем-то советовался? – догадалась Молли и предположила: – С Дамблдором? – Мерлин! Только не с ним! – Сириус с трудом удержался от громких возмущений. – Если ты дашь клятву о неразглашении и о том, что не станешь ничего предпринимать… – намекнул он. – Мне очень неловко, но другого выхода просто нет. Эта информация не должна пока получить огласку, – Сириус видел, как разнервничался Грюм, однако его больше интересовало решение миссис Уизли. – Я готова, – Молли решительно достала волшебную палочку. – Клянусь магией, что не буду ни с кем обсуждать услышанное в предстоящей беседе с Сириусом Блэком и Аластором Грюмом без их позволения и не стану предпринимать ничего, используя полученную информацию, – магия отчетливо всколыхнулась, принимая обет. – Что ж… Аластор, расскажи нам, как погибли Фабиан и Гидеон Пруэтты, – вздохнув, Сириус поставил Аластору четкую задачу. – Не стоило тебе этого делать, – тихо посетовал Грюм, бросив колючий ненавидящий взгляд на супруга, но подчинился его требованию. – Хочешь знать правду? Она может вам не понравиться. Твои братья были предателями, которые хотели перебежать на сторону Волдеморта! – с вызовом заявил Грюм, глядя в глаза Молли. – Но Дамблдор вовремя их раскусил. Мы провели специальную операцию. Наши люди, работавшие под прикрытием, вышли на Долохова – одного из Упивающихся Смертью, приближенного к Волдеморту – и договорились с ним о встрече, сделав вид, что собираются присоединиться к их движению. Один из самых доверенных наших агентов специально шепнул Фабиану о том, что есть возможность на нейтральной территории поговорить с Долоховым и выяснить позицию Упивающихся в противостоянии. Одним словом – обсудить правила перехода на их сторону. И братья Пруэтты с радостью помчались на эту встречу! На самом же деле перед нашими людьми стояла другая задача – им требовалось уничтожить Долохова. Я же получил приказ ликвидировать предателей! К сожалению, я не успел помочь нашим агентам – Долохов оказался слишком хорошо подготовленным Упивающимся. Он их всех убил. Но я не подвел! Пруэтты, предавшие нас, получили по заслугам! – Так это ты их… – Молли сидела пораженная открывшейся истиной. – Да! Ты это хотел знать? – Грюм, злобно сверкая глазами, уставился на Сириуса. – Уточни – кто тебе приказал убить близнецов Пруэттов, – Блэк сжал руки в кулаки, стараясь не сорваться. Ему было до тошноты противно, что его супруг являлся ужасной падалью. – Альбус. Разве не понятно? Они предали его и наше дело, – с готовностью ответил Грюм. – А ты знаешь, о чем они говорили с Долоховым? – последовал очередной вопрос. Блэк был твердо уверен, что все не так просто. Гидеон и Фабиан слыли слишком честными парнями, чтобы переметнуться на другую сторону. Значит, у них была причина для встречи с одним из соратников Волдеморта. – Я не прислушивался, но они расспрашивали его о некоторых странных нападениях Упивающихся. Были возбуждены, обсуждая этот вопрос с Долоховым, а он отнекивался и поддакивал. Что-то такое… Я плохо помню, – почти безразлично пояснил Грюм. – Что значит – отнекивался и поддакивал? – не отступался Сириус, с тревогой поглядывая на Молли, застывшую от обрушившейся на нее правды. – Да не помню я! Говорил, что они не имеют отношения к каким-то нападениям! Эти дураки ожидали, что он им признается в своих грехах? – Аластор сердито засопел – ему надоел допрос. – Ты хочешь сказать, что они не договаривались о том, чтобы перейти на сторону Упивающихся, а что-то выясняли насчет нападений? – Сириус уже догадывался, что именно пытались разузнать Гидеон и Фабиан Пруэтты. – Да! Мне некогда было ждать, пока они получат свои тридцать сребреников за собственное предательство. Да и наши агенты начали атаку, – отмахнулся Грюм. – И ты, не став разбираться, убил их, – Молли наконец-то вышла из состояния ступора и всхлипнула, прикрыв рот ладонью. – Я получил приказ… – Они пытались выяснить правду о тех спорных нападениях, которые и нам в Аврорате казались странными, – твердо заявил Сириус, пристально глядя на Грюма. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. И отлично замечаешь в последние месяцы тот же самый почерк во время атак новых Упивающихся Смертью, – холодно уточнил Блэк. – Только не говори, что они уже тогда поняли, что была третья сила, – прошипел Аластор, а сам задумался над полученной информацией. – Но Альбус сказал, что наверняка знает об их предательстве. Может, это Пруэтты и устраивали те нападения… – Точно! И сейчас они продолжили свою работу? – язвительно гаркнул Сириус. – Задавайте вопросы Альбусу, – Грюм набычился, показывая своим видом, что он выполнял распоряжение, а остальное – не его дело. Однако в его сознании все еще вертелись слова Сириуса – озвученное им предположение очень походило на правду. – Молли, Гидеон и Фабиан не были предателями. Они, вероятнее всего, поняли, что нападения, которые приписывали Упивающимся Смертью, совершались совсем другими волшебниками. И они догадывались, кто ими руководил, – Сириус пытался донести до Молли, что ее братья пострадали из-за того, что выяснили то, чего им знать не следовало. – Какие прозорливые… Может, и ты знаешь, кто совершал те нападения, которые не вписывались в рамки обычных? – Грюм попытался иронизировать, но было прекрасно видно, что это являлось чем-то вроде защитного жеста. Он не хотел верить, что Пруэтты на самом деле никого не предавали. – Ты тоже догадаешься, если перестанешь засовывать голову в задницу, – презрительно выплюнул Блэк. – Гидеона и Фабиана уважали за их преданность нашему делу. Жаль, что они не понимали, что их идеалы и были ошибкой, – Сириус поднялся из-за стола. – Аластор, отправляйся в свою комнату. Молли, я сейчас приведу Перси – от него поступил сигнал. Постарайся взять себя в руки. Мне очень жаль, что тебе пришлось узнать такую шокирующую правду о смерти братьев, – заметив злобный взгляд, провожавший практически сбегавшего из комнаты Грюма, он напомнил: – Не стоит строить планы мести Аластору или Альбусу – помни о клятве. Обещаю – придет время, и они ответят за все свои преступления. – Преступления? – Молли тоже встала из-за стола, намереваясь пойти умыться холодной водой, чтобы успокоиться перед приходом сына. – Он не только… – Да. На их совести есть и другие жертвы. Ты сама захотела все выяснить, – Сириус покачал головой, – это тяжкая ноша. Уж я-то знаю, поверь. Не нужно было мне приглашать Аластора присоединиться к нам за ужином, – Сириус вместе с Молли вышел из столовой и направился в сторону входной двери. – Ты ведь тоже раньше не знал? – донеслось ему вслед. – Нет. Об этом я не знал. Прости, – оглянувшись через плечо, тихо произнес Сириус. – Тебе не за что просить прощения, – Молли чувствовала себя разбитой из-за того, что растревожили старую душевную рану. А с другой стороны – она четко осознала, что в этот вечер ей удалось прикоснуться лишь к самому краешку правды. И теперь в ней поднималась волна жажды разобраться во всем до конца.***
Субботний день для многих людей, имевших отношение к Артуру Уизли, выдался богатым на хлопоты – сразу после завтрака его внезапно выписали из больницы. Еще в четверг лечащий целитель на письменный запрос Дамблдора, заинтересованного в их пациенте, ответил, что сможет отпустить мистера Уизли не ранее, чем в понедельник. Но утром все кардинально изменилось. Первым к палате пациента пришел мистер Люциус Малфой, однако он не спешил с посещением, решив дождаться миссис Уизли. То ли ему исключительно повезло, то ли он заранее точно выяснил, когда она прибудет в больницу Святого Мунго, но его ожидание не затянулось, и буквально через несколько минут он уже разговаривал с Молли Уизли. – Я знаю, что Артура скоро отпустят домой, – Люциус аккуратно прикрыл их чарами конфиденциальности, чтобы избежать подслушивания. – Но ему еще некоторое время нельзя будет колдовать. Ты же понимаешь, что кузен моей супруги не может пустить в свой дом всю вашу семью. И не потому, что вы его стесните, а потому, что не все твои дети способны хранить тайны. Уж не обижайся, пожалуйста, – Малфой не стал разводить сантименты, а называл вещи своими именами. – Да не на что здесь обижаться. А Артур точно не согласится идти в чужой дом. Ты же видишь – он даже у брата помощи не попросил. Неисправимый упрямец, – теплота в голосе Молли давала понять, что она давно смирилась с чудачествами мужа и старалась философски относиться к его неуступчивости в некоторых вопросах. Даже когда Артур узнал о том, какую честь Джаред Уизли оказал их Рональду, практически сделав наследником рода, если на то будет согласие Магии, и тогда ей с трудом удалось уговорить супруга написать брату хотя бы несколько слов благодарности. – Но ваш дом абсолютно не защищен. Позволь помочь вам. Общество ортодоксов… – Люциус заметил, как напряглась Молли, услышав его слова. – Выслушай, пожалуйста. Я знаю, что вчера у тебя был сложный разговор, но ты выдержала это испытание с честью. Поэтому считаю, что с тобой можно быть откровенным и не скрывать истинное лицо правды. – Сири… кузен Нарциссы вчера с тобой связывался? – Молли немного растерялась, поняв, что Люциус, вероятнее всего, знает и о теме беседы, произошедшей накануне с Грюмом. – Не совсем он, но я полностью в курсе дела. Однако именно Блэк сообщил мне утром, когда ты отправилась в больницу, чтобы я смог встретиться с тобой и предложить свою помощь, – Люциус осторожно похлопал Молли по руке, словно успокаивая ее тревоги. – Все будет хорошо. Ты сама только что признала, что Артур упрям, но с тобой он должен согласиться. Поэтому я и говорю сначала с тобой. Молли, не стоит судить о ком-то по завистливым и злобным сплетням. К тому же я ни к чему не собираюсь тебя принуждать. Просто выслушай, – Люциус знал, что разговор может оказаться непростым. А ведь ему еще предстояло все объяснять и Артуру – с ним наверняка будет намного сложнее. – Ортодоксы сейчас вместе с Авроратом задействовали программу по оснащению магических поселений надежными сигнальными чарами, отслеживающими сильные магические возмущения. Ты отлично понимаешь – зачем это. – Чтобы узнавать, где происходит нападение, – как послушная ученица ответила Молли, хотя у нее ничего и не спрашивали. Люциус согласно кивнул на ее слова. – У нас есть очень хорошие специалисты по защитным чарам. Тот же Джастин Фоули – он возглавляет научное общество ортодоксов. Не нужно страшиться названий, – Люциусу казалось, что он укрощает пугливое животное – настолько болезненно Молли почему-то воспринимала любое упоминание об ортодоксах. Видимо, сказывалось свежее впечатление от разговора, произошедшего накануне в Блэк-хаусе. – Кто бы подумал, что Молли Уизли чего-то боится! – подначил он, усмехаясь и заставляя Молли взять себя в руки. – Вот что я тебе предлагаю: в день, когда Артура выпишут, я приду к вам с верными людьми и мы установим надежный щит на вашем домовладении. Связь закрепим на Артуре – для этого ему не нужно будет сильно тратить магические силы. Считай это благотворительной акцией, если хочешь. Но я действительно искренне желаю вам помочь. – Дамблдор тоже порывался поставить свои щиты на «Норе», – словно раздумывая вслух, заметила Молли, неприязненно скривившись, произнося имя известного волшебника, который отдал приказ убить ее братьев. – Не получится ли так, что он помешает вам? – ее слова показывали, что Молли уже практически согласилась на предложение. Собственно, на это Люциус и рассчитывал, решив поговорить с ней как можно скорее после трудной беседы в Блэк-хаусе накануне. Молли сейчас очень сильно злилась на Дамблдора, поэтому была готова сделать все ему наперекор. – Если узнает о выписке Артура… – Люциус кивнул, соглашаясь с ее сомнениями, мысленно ликуя – Молли сама делала необходимые выводы, ее даже не потребовалось подталкивать в необходимом направлении. – Если уж переходить дорогу Альбусу, то следует поторопиться, – прошептала она, бросая на Люциуса решительные взгляды. – Не позволю этому убийце даже войти в мой дом! Я с благодарностью принимаю твою помощь, – почти торжественно произнесла Молли, давая официальное согласие. – А сейчас нужно найти целителя и узнать о состоянии Артура. – Ты не хочешь посоветоваться с супругом? А вдруг ему не понравится наша идея? – Люциус уже давно подозревал, что истинная глава в доме Уизли – Молли. Она была весьма мудрой женщиной, умевшей так преподносить мужу свои советы, что он воспринимал их за собственные идеи. Одним словом, Артур не чувствовал себя ущемленным в праве считаться главой семьи, а на самом деле большинство важных решений принимались его женой. Что ж – это был гораздо лучший вариант, чем если бы в доме и вовсе не было никого, способного руководить их небольшим хозяйством. – Он прекрасно поймет всю выгоду от твоего предложения, – уверенно заявила Молли. Целитель, занимавшийся лечением Артура, заверил, что для полного выздоровления тому практически необходимы только хорошее питание и побольше отдыха. Поэтому уже через час Артур, которому надоело лежать в Мунго, с удовольствием надевал свою мантию вместо больничной пижамы, намереваясь отправиться домой. Он, выслушав жену, безоговорочно согласился с предложением Люциуса, отлично сознавая, что у них просто нет достаточно денег, чтобы вызвать мастера и установить более-менее сильные чары на дом. А сам он никогда не был в этом большим специалистом. Перед тем, как чета Уизли покинула больницу Святого Мунго, Молли очень убедительно объяснила колдомедикам, почему не стоит никому сообщать о том, что они срочно выписали пациента по просьбе его супруги в субботу, не дожидаясь понедельника, как это обычно делалось, следуя привычным процедурам. – Я обеспечу мужу дома все условия для его благополучного выздоровления. Но это будет возможно только в том случае, если нас не станут тревожить. Я уже не говорю о том, что на наш дом было совершено нападение, и оно вполне может повториться, если кто-то посторонний узнает о возвращении Артура, – Молли внушительно чеканила слова, давая понять, кого первым она обвинит, если с ними снова что-то произойдет. – Никому! Вы абсолютно никому постороннему, даже самому Мерлину, не станете сообщать о том, что моего мужа уже выписали. Если сегодня или завтра придут желающие с ним увидеться, откажете им в посещении. Просьба миссис Уизли, больше похожая на требование, была воспринята как должное, особенно учитывая, что за ее плечом стоял очень уважаемый маг, известный как филантроп, неоднократно помогавший финансовыми вливаниями больнице Святого Мунго – Люциус Малфой.