***
Барти был приятно удивлен, когда Дамблдор довольно быстро смог достать им образец артефакта, предназначенного для предохранения от негативного воздействия дементоров – ужасных волшебных тварей, питавшихся человеческими эмоциями. Подобный энтузиазм Альбуса вдохновил Барти на взятие под личный контроль всех работ по расшифровке чар на амулете. Он скрупулезно отслеживал все детали воссоздания аналогичной защиты для своих людей. Как ни странно, но артефакт оказался довольно примитивным. Не доверять Дамблдору и подозревать его в том, что он подсунул «обманку», причин не было, но все же хотелось удостовериться, что зачарованные амулеты в самом деле сработают как следует. – Может, Дамблдор нам и дементора достанет для опытов? – съязвил Питер – уж он-то знал, что с дементорами умеют договариваться только люди из Отдела тайн. Уж как они это делали – никому было не ведомо, но, когда разыскивали беглого Блэка, Министерство направляло дементоров к Хогвартсу, считая, что Сириус обязательно попытается связаться с крестником. Что, собственно, и произошло. Петтигрю, хоть и был в шкуре крысы в тот памятный день, но отчетливо помнил, как Поттер уничтожил добрую сотню дементоров. Воспоминание об этом заставило Питера поежиться. Он догадывался, что мальчишка не так прост, каким кажется, но почему-то не спешил делиться личными наблюдениями и мнением ни с Альбусом, ни с Барти. Словно эта крупица информации, скрытая от других, давала ему повод считать себя умнее остальных. – Вряд ли, – Барти заметил, как Питер передернулся, но отнес это на счет упоминания о дементорах. – Придется подобраться к Азкабану и испытать самим. Во время операции сюрпризы нам не нужны. – Самим? Ты имеешь в виду… – Питер испуганно посмотрел на Барти и по насмешливой гримасе понял, что его догадки верны, чему незамедлительно получил подтверждение: – Да-да. Мы с тобой захватим пару помощников и отправимся к Северному морю, – Барти криво усмехнулся, заметив в своих словах двусмысленность. – Однако отдыхать нам не придется – не надейся. На метлах подлетим к Азкабану настолько близко, чтобы попасть в зону влияния дементоров. Проверим работоспособность артефактов, зачарованных нашими специалистами, а заодно и проведем разведку, так сказать, с воздуха, – голос Барти стал глуше – воспоминания о тюрьме явно не относились к приятным. – Я слишком смутно помню, как там все устроено. Не до любований окрестностями было, знаешь ли, – снизошел он до пояснений. – Поэтому польза от нашей вылазки ожидается двойная – планировать нападение можно будет гораздо детальнее. – Но зачем мне туда отправляться? Ты же говорил, что я не буду участвовать в операции, – Питер едва сдерживался от того, чтобы не начать упрашивать Барти позволить ему остаться на базе. – Да вот подумываю – может, ты возглавишь освободительную миссию вместо меня? У тебя отлично получается вербовать новых боевиков, а там именно этим и потребуется заняться, к тому же в спешном порядке, – Барти немигающим взглядом уставился на Питера, словно пытался в чем-то убедиться. На днях он встречался с Дамблдором тет-а-тет. Разговор был коротким и касался по большей части вопросов доверия и сотрудничества. Слова Альбуса о свойствах характера Петтигрю оказались очень созвучны мнению самого Барти. Предавший однажды способен на предательство и во второй раз – такова была суть предупреждения. О разумности такого взгляда спорить не приходилось. – Как скажешь – так и будет, – скрепя сердце заверил Питер, мысленно моля всех мифических заступников, чтобы заявление Барти являлось лишь проверкой его готовности следовать всем указаниям. Питер до умопомрачения боялся Азкабана, его бросало в дрожь при одном упоминании о магической темнице. Так что он не был уверен, что сможет пересилить себя и войти в здание тюрьмы с освободительной миссией. – Естественно, – согласился Барти, отметив в облике Питера только смирение, насквозь пропитанное страхом, и не замечая пока никаких бунтарских признаков. – Знаешь, на всякий случай тебе стоило бы выбрать себе заместителя из своих же помощников. Кого-нибудь побашковитее. Так, чтобы при надобности он мог бы полностью заменить тебя в части обеспечения отрядов всем необходимым, – на этот раз Барти про себя позлорадствовал – Питер не сумел скрыть, что его охватила паника. Стоило его успокоить, чтобы тот не напридумывал себе ужасов. – Если тебе придется готовиться к операции по захвату Азкабана, то кто-то должен же будет на неделю-другую подменить тебя, – тихий вздох облегчения не ушел от внимания Барти, и он решил объясниться прямолинейнее: – Питер, я не собираюсь смещать тебя с должности и не планирую избавляться от тебя, меня вполне устраивает твоя кандидатура на месте советчика и моего компаньона. Так что не трясись, а честно говори, что тебя так пугает? – Азкабан, – ни на миг не задумавшись, выпалил Петтигрю, все же опасаясь, что Барти ведет какую-то непонятную ему игру, требуя ввести в курс всех дел заместителя. – Я до ужаса боюсь Азкабана. Мать с детства меня им пугала, – признался он, покраснев. – В таком случае ты обязательно отправишься на разведку со мной – посмотрим, сумеешь ли ты справиться со своими детскими страхами, – насмешливо заключил Барти. – Пожалуй, завтра этим и займемся. Вдруг наши артефакторы что-то упустили… У них должно быть время на исправление своих ошибок до того, как нам придется возвратить прототип амулета Альбусу. И не забудь насчет заместителя для тебя, – напомнил Барти, показывая, что беседа закончена и Питер может отправляться по своим делам. Испытания артефактов, созданных по полученному от Дамблдора образцу, прошли удачно, хотя некоторые мелкие недочеты и были выявлены. Но специалисты клятвенно заверили, что на их устранение и зачаровывание новой партии амулетов им понадобится всего несколько дней. Кроме этого Барти почти случайно обнаружил, что на него теперь дементоры практически не имеют влияния – видимо, сказалась его змеиная полутрансформация. Это не могло его не радовать – таким образом появилась возможность в очередной раз продемонстрировать подчиненным собственную неординарность и своего рода избранность. Несмотря на обещания, пробные амулеты были готовы лишь к десятому апреля, к тому же они нуждались в повторной проверке перед тем, как начать зачаровывать всю партию. Барти не стал рисковать и отдал Дамблдору артефакт, лишь предварительно убедившись, что на этот раз у его мастеров все вышло как нужно. Так что с возвратом получилась небольшая заминка.***
Грюм не скрывал своего возмущения, когда Дамблдор в срок не вернул ему артефакт строгой отчетности. Аластор, конечно же, слегка приврал – комиссию по проверке он ожидал ближе к концу месяца, но такая непунктуальность дала ему повод в очередной раз убедиться – с ним уже не особо церемонились и явно собирались списать со счетов. Учитывая неплохо развитую врожденную интуицию, Грюм догадывался, что Альбус не позволит ему безнаказанно отдалиться от дел Ордена Феникса, которые, по сути, всегда являлись интересами самого Дамблдора. Спасти могло только одно – удариться в бега, уехать из страны и забиться в какую-нибудь нору подальше от поселений волшебников. Не то чтобы у Альбуса по всему миру были свои люди, но ведь известно, что магический поиск несколько затруднен на территориях, где жили исключительно лишь магглы. Однако для выполнения этого плана имелось очень существенное препятствие – Блэк. Сириус ни за что не отпустит Аластора, хотя бы и из мстительности, в наказание за то, что тот убил Лили Поттер и обманом заставил заключить партнерский союз, уже не говоря о том, что Грюм одним своим заявлением в суде мог оправдать Сириуса в обмен на собственное заточение в Азкабане. Подобные мысли целый день кружили в сознании Грюма, все сильнее загоняя его в состояние безысходности. Вечером его хмурый вид сразу же привлек внимание Сириуса. – Что-то стряслось? – злорадно хмыкнув, поинтересовался тот, предполагая, что у Аластора какие-то неприятности на работе. – Не важно, – попытался отмахнуться Грюм, хотя и понимал, что вряд ли Сириус отстанет от него, раз уж начал выпытывать. – Если я спрашиваю – ты отвечаешь по существу, – почти миролюбиво напомнил Сириус. – Так что случилось? – Альбус не возвратил в срок артефакт, который брал на время, – со вздохом ответил Грюм, снимая повязку с неудачным искусственным глазом и возвращая себе настоящий вид. – И не надоело тебе голову всем морочить со своей внешностью? – вопрос был исключительно риторическим, Сириус задавал его не реже раза в неделю. – Так что у тебя брал Альбус? И вообще – откуда у тебя артефакты, необходимые Дамблдору? – Амулет от дементоров. В отделе всегда есть парочка таких – вдруг придется срочно кого-нибудь отправлять в Азкабан или доставлять узника оттуда на допрос, – Аластор уже свыкся с тем, что ему из-за особенностей партнерских уз приходилось делиться с супругом многими служебными секретами. – И зачем он Альбусу? – Сириусу показался подозрительным интерес Дамблдора к подобному артефакту. – Я не спрашивал. Ты же знаешь, в каких я сейчас отношениях с ним! Стоит мне взбрыкнуть лишний раз и отказать ему в помощи, как можно будет готовиться к похоронам, – огрызнулся Грюм и даже сам поразился своей откровенности. Он впервые озвучил личные опасения, хотя собственным мнением о чем бы то ни было он не обязан был делиться с Сириусом – этого магия уз от него не требовала. – Мне еще раз напомнить, что я просил предупреждать обо всем, что связано с Альбусом? Неужели тебе так нравится, когда я приказываю? – Сириус заметил эмоциональную нестабильность супруга и не стал развивать тему «неблагодарного» Дамблдора, жестоко расправлявшегося с неугодными ему соратниками. Как это было с Пруэттами и Поттерами, а возможно, и с другими магами. Поэтому он перешел к более продуктивному диалогу. – Ты хоть представляешь, что творится в Аврорате из-за этих Упивающихся? – взвился Аластор на замечание. – Да еще и похищение студентки… Нас заставляют землю носом рыть в поисках ее обидчиков, при этом сохраняя строгую конфиденциальность расследования! Я просто забыл сообщить тебе о Мордредовом Альбусе и его просьбе! – Не ори, а расскажи все по существу, – рыкнул Сириус, понимая, что не стоит потакать истерикам Грюма – сам набился в друзья к Дамблдору, никто его не неволил, так что пусть теперь сам и расхлебывает последствия. Через несколько минут Сириус выпытал все подробности истории с заимствованным на время артефактом и пришел к выводу, что об этом следует срочно поговорить с Малфоем. Действия Дамблдора всегда преследовали какую-то конкретную цель, а уж в обстановке почти полной потери контроля над ситуацией Альбус был способен на весьма неприятные сюрпризы. В свое время, отчаявшись сломить сопротивление ортодоксов, он пошел на уничтожение их лидера. Что он задумал на этот раз – очень сложно судить, потому что своими планами Дамблдор не делился ни с кем.***
Информация, полученная от Блэка, оказалась весьма кстати. Буквально накануне шпион принес из стана лже-Волдеморта сведения о том, что артефакторы из их организации начали в срочном порядке зачаровывать амулеты, способные защитить боевиков от воздействия дементоров. Риддлу даже не пришлось озвучивать собственные догадки. Малфой, Тикнесс и еще некоторые ортодоксы, входившие в группу руководства, все поняли и без подсказки: Упивающиеся готовились к нападению на Азкабан – только там у них могла возникнуть необходимость в подобной защите. Разведчик также утверждал, что у них имелся стандартный министерский образец, который помог разобраться в необходимых чарах для изготовления действующих копий. Оставался незакрытым вопрос о том, кто достал для Упивающихся Смертью артефакт, созданный специально для работников Азкабана, и почему о самом факте пропажи ничего не известно в ответственных за учет службах? После сообщения Сириуса пазл сложился идеально – стало предельно понятно, где люди лже-Волдеморта взяли строго засекреченный амулет для работы. Больше не требовалось искать шпиона Упивающихся среди работников Министерства. Несколько расстраивало то, что нельзя было открыто предъявить Дамблдору обвинение в его сношениях с террористами. Даже признав, что незаконно брал артефакт у Грюма, тот наверняка заявил бы, что ему это понадобилось для каких-нибудь личных исследований. Все-таки Дамблдор, кроме того, что руководил Хогвартсом, оставался еще и ученым. И то, что его новых трудов уже пару лет никто не видел, еще не говорило, что он не работал над чем-то исключительно интересным и, несомненно, полезным для общества. К тому же не хотелось раньше времени отправлять Грюма в Азкабан – прежде всего, он еще иногда был полезен в качестве невольного информатора. При правильной постановке вопросов в суде, он, конечно же, мог стать незаменимым свидетелем по делу об убийстве четы Поттеров. Однако и Грюм, и Дамблдор защищены действующим законом от применения к ним Веритасерума, так что его слова окажутся против слов Дамблдора, а тот уже намекнул, что запасся свидетельствами своей невиновности. Поэтому следовало дождаться, когда в Визенгамоте свои обвинения сможет предъявить Риддл. Вот тогда и свидетельства Грюма обретут более значительный вес. Так что, делясь выясненным с начальником Аврората и министром, ортодоксам пришлось ограничиться объяснением, что они не станут указывать источник сведений из-за беспокойства о его безопасности. Конечно же, они не собирались выдавать своего человека в кругу террористов, намереваясь избежать возможной утечки информации. А за собственными подчиненными, раздававшими артефакты направо и налево, Скримджер должен сам следить – подобное ни в коей мере не входило в компетенцию ортодоксов. Фадж был не просто озабочен, а казался испуганным вероятностью нападения на Азкабан – он не имел причин не доверять сведениям своего главного помощника. Скримджера, конечно, очень интересовало, откуда заместитель министра узнал о желании Упивающихся обеспечить себя защитой от дементоров, но должен был признать, что вывод о возможной атаке на Азкабан являлся самым логичным в данных обстоятельствах. Начальник Аврората подозрительно косился на Тикнесса, но даже он, вечно выискивавший везде подвох, не мог предположить, что тот участвует в какой-то грандиозной инсценировке, ценой которой будут жизни боевиков, решившихся напасть на тюрьму. – И зачем им нужно лезть к дементорам? Что они забыли в Азкабане? – вопросы Фаджа прозвучали как риторические, но Тикнесс все же ответил, озвучивая мнение Риддла, уже успевшего проанализировать возможные последствия, если Упивающимся удастся их акция: – Если мы не предотвратим угрозу, то подобный просчет с нашей стороны нанесет существенный удар по доверию общественности к методам правления нынешней власти. Допустив выход сотен преступников на свободу, вам придется досрочно сложить свои полномочия. Это не нападение на Косой Переулок, когда достаточно было убедить всех в принятии строжайших мер по усилению контроля за правопорядком. Здесь совсем иное, и оно напрямую связано с инициированной ревизией дел узников. Можно рассматривать такой тактический ход как своеобразное утрирование нашего начинания. Преступники словно глумятся, говоря: «Если можно освободить одних, то почему не выпустить на волю и остальных?» – Тикнесс сделал небольшую паузу, давая Фаджу и Скримджеру возможность уяснить услышанное, а затем продолжил перечислять несчастья, которых следует ожидать, если они не справятся и террористы все же захватят Азкабан: – Улицы магического мира, заполненные преступниками, незаконно освобожденными из Азкабана, станут весьма опасным местом, внося хаос в размеренную жизнь волшебников, которая с того часа будет подвергаться постоянной опасности. И я не стал бы ручаться за то, что дементоры, лишенные пищи, как бы это цинично ни звучало, не оставят остров в поисках поживы. Вы можете представить, что в таком случае нас ожидает? – Тикнесс заметил, как Скримджер покачал головой, явно с трудом сдерживаясь от крепкого словца из-за нависшей над ними угрозы, а Фадж, казалось, побледнел еще больше. Он, похоже, напрочь запамятовал про дементоров, которые, лишь благодаря какому-то там соглашению, обитали исключительно на острове с магической тюрьмой взамен на разрешение питаться эмоциями заключенных. – К тому же не забывайте о возможности того, что некоторые из осужденных примкнут к своим освободителям – это непреложная истина при любом раскладе, – не давал расслабиться Тикнесс, продолжив перечисление грядущих бед. – Но и это еще далеко не все. Такое вопиющее нарушение норм правопорядка, как освобождение узников без решения суда, несомненно, вызовет резонанс в мировой колдовской среде. Вы ведь отдаете себе отчет, что сил и средств Аврората недостаточно, чтобы быстро изловить и вернуть всех беглецов назад в тюрьму? – Пий обратился к Скримджеру, подталкивая сделать выводы самостоятельно до того, как он произнесет их вслух. – Нам будут навязывать помощь извне, что наверняка повлечет за собой вмешательство в наши дела на всех уровнях управления, чего Британия успешно избегала десятилетиями. – Все! Хватит! Я больше ничего не хочу слышать! – Фадж решительно остановил объяснения Тикнесса, который так и не дошел до пункта о том, что дерзкое нападение на Азкабан заставит общественность сомневаться – не ортодоксы ли, к которым министр открыто проявлял в последнее время лояльность, устроили это, чтобы быть наверняка уверенными, что все их соратники выйдут на волю. И хотя при более-менее серьезном рассматривании данного предположения и дураку стало бы ясно, что в настоящее время ортодоксам такая акция принесет лишь вред, все же ушлые журналисты не откажутся начать мутить воду. Результат может оказаться абсолютно непредвиденным. – Мы не имеем права допустить захват Азкабана! Даже если мы ошибаемся, и эти… Упивающиеся Смертью ничего подобного не планируют, мы обязаны обезопасить себя. Руфус, – обратился он к главе Аврората, – сейчас же поставь в известность Отдел тайн. Надеюсь, они найдут, что предложить нам в помощь, ведь мы не имеем ни малейшего представления, с какими силами противника нам, возможно, придется столкнуться. – Организацию контрмер придется вести в строжайшей секретности, – кивнул в ответ Скримджер, соглашаясь о подключении к рассмотрению вопроса Отдела тайн. – Может понадобиться помощь ваших, – он решил, что пора отбросить недомолвки – все равно все знали, каких идей придерживался Тикнесс и чьи интересы сейчас защищал Фадж. – Приемный пункт для пострадавших поддерживается в постоянной готовности. Если нужны особые защитные амулеты или… финансовые средства, – Тикнесс чуть усмехнулся, намекая, что на стороне ортодоксов находятся не только умные и влиятельные волшебники, но и довольно обеспеченные, – обращайся, постараемся помочь. – А людьми? – Руфус, похоже, собрался наглеть по полной. Он слышал мнения тех, кто видел работу ортодоксов в Косом Переулке – авроры честно признавались, что потерь было бы как минимум вдвое больше, если бы не боевые маги от «научников». – Не стану ничего обещать. Мы не содержим армию. Это исключительно личное дело каждого. Но я поговорю с теми, кто способен в этом помочь, – пообещал Тикнесс. – Времени на длительную «раскачку» у нас может и не оказаться, – предупредил он на всякий случай, несмотря на то, что был уверен – Скримджер и сам это осознает. – Надеюсь, план с невыразимцами хотя бы в общих чертах составим сегодня же, – заверил Руфус, глядя на Фаджа, словно испрашивая его разрешения начать действовать. – Отлично. Держите нас в курсе, – Фадж имел в виду себя и своего заместителя. Скримджер лишь коротко кивнул и отправился готовиться к отражению нападения на Азкабан. Помощь ортодоксов в предупреждении столь опасного захвата сложно было переоценить. У главы Аврората имелся отряд, за каждого члена в котором он мог ручаться головой – вот им и предстояло взять на себя бремя тех, кому будет известна вся правда о весьма вероятной атаке на магическую тюрьму. В час «икс» они примут на себя руководство остальными аврорами, которых бросят на операцию в последний момент, ничего толком не объясняя, во избежание утечки информации.***
Во время очередной встречи в Тайной комнате Том рассказал Северусу и Гарри о том, какие меры готовится предпринять Аврорат в связи с возможно готовившимся нападением на Азкабан. Он не забыл уточнить, что информация держится в секрете от широких масс, чтобы не вспугнуть шпионов Упивающихся, если таковые есть среди работников Министерства. Гарри, выслушав Тома, вдруг вспомнил, как еще на третьем курсе его собственное колдовство сожгло несколько десятков дементоров, и вроде в шутку заметил: – Хорошо, что Упивающиеся не в курсе, что я способен практически без усилий патронусом уничтожать дементоров. Не то этот самозванец, планируя захватить Азкабан, был бы гораздо настойчивее, привлекая меня в свои ряды. Я бы стал его тайным оружием. Этаким инсектицидом от летающих душесосущих тварей. – Черный юмор? – фыркнул Северус и только покачал головой на его слова, а Том все же решил развить затронутую Гарри тему: – Конечно, я согласен, что мысль использовать твою способность во время атаки на Азкабан могла бы родиться в извращенном уме террористов. Однако я не стал бы в таком случае сильно надеяться на успешность мероприятия, а уж о гарантированной безопасности вряд ли вообще можно было бы тогда говорить, – Том криво усмехнулся. – Во-первых, никто не знает, почему в тот раз тебе удалось расправиться с дементорами. Ведь впоследствии тебе никогда не приходилось повторять что-либо подобное. А во-вторых, сложно сказать, сколько этих тварей охраняют Азкабан, поэтому нельзя быть твердо уверенным, что ты одолел бы их всех до одного. Так что все-таки амулеты – более надежная защита для нападающих. Поэтому мне думается, если тот, кто стоит во главе Упивающихся, хоть немного пошевелил бы мозгами, то не стал бы делать ставку на уничтожение дементоров и на твою помощь в этом. – Ты меня успокоил. Значит, они обойдутся и без меня, – язвительно бросил Гарри. – Надеюсь, если эти отбросы все же сунутся в Азкабан, то они там и останутся. В гостях у дементоров, – он передернулся от воспоминаний о том, как неприятно воздействие этих волшебных существ на человека. – Мне кажется, или у тебя плохое настроение? – Северус заметил, что Гарри то ли чем-то обеспокоен, то ли недоволен каким-то обстоятельством, но это вовсе не известие, которое принес им Том. – Я сегодня сдал близнецов Уизли профессору Амбридж, – признался Гарри. По нему было заметно, что это его вовсе не радует, а скорее вызывает некоторую тревогу. – И чем они провинились, кроме того, что наводняют Хогвартс навозными бомбами и всякой взрывающейся и тому подобное дрянью? – поинтересовался Северус. Ему было любопытно узнать, чем же так достали Гарри эти двое. – Или ты, как и Рон, считаешь, что Гермионе не пришлось бы пройти через страшное испытание, если бы близнецы попытались остановить похитителей? – ребята давно поделились с Северусом и Томом воспоминаниями и дали им возможность все детально рассмотреть в думосборе в надежде отыскать зацепку. Однако их память не смогла сохранить ничего более того, что видели глаза, так что внезапное появление Упивающихся в зале магазина «Зонко» так и осталось без объяснения. – Но я в этом случае, как ни странно, согласен с Джорджем. Вероятнее всего, если бы они попробовали что-то предпринять, то завязался бы бой, исход которого сложно предсказать. – Может, я и параноик, но мне кажется, что, возможно, близнецы Уизли были соучастниками похищения. Том, не смотри так на меня. Я даю себе отчет, что это серьезное обвинение, поэтому и не стал ни с кем им делиться, кроме вас, – Гарри помолчал несколько секунд, словно собираясь с мыслями – он знал, что Том и Северус ждут от него объяснений. – Винсент Крэбб – он помогает нам… Я рассказывал вам, что он и Грегори чуть ли не поклялись защищать нас с Драко, – уточнил Гарри по ходу. – Так вот, Винсент на днях принес нам упаковочную бумагу, в которую близнецы Уизли заворачивают свой товар при продаже. Посмотрите, – он порылся в кармане, доставая слегка измятый и в несколько раз сложенный листок, и протянул его Северусу. – На первый взгляд – это реклама товаров «Зонко», но вы вчитайтесь, – Гарри жестом руки предложил последовать его совету. – Наш товар поможет вам развить смекалку и воображение, которые весьма полезны для волшебника, колдующего без ограничений, – зачитал Северус надпись над изображением набора магических замков-головоломок. Ими студенты запирали шкафы или портфели друзей, над которыми хотели пошутить – при неправильном открывании замки взрывались, окатывая незадачливого «взломщика» яркой трудносмываемой краской. – Тебе не понравилось уточнение о колдовстве без ограничений? – Свободу магии, – кивнул Гарри, напоминая лозунг Упивающихся Смертью, который известен всем по плакатам, постоянно появлявшимся то в одном, то в другом магическом поселении Британии. – Перуанский порошок мгновенной тьмы поможет вам скрыть свое коварное колдовство, – на этот раз очередную рекламу решил прочитать Том, заглядывавший в листок в руках Северуса. – Похоже, в этом что-то есть, – согласился он с мнением Гарри. – Но вполне может и оказаться, что мы видим то, чего авторы этих слоганов и не подразумевали. В первом случае, – он указал на озвученное Снейпом, – просто призыв тренировать свои умения, а во втором – предлагают скрыться, над кем-нибудь подшутив. – Согласен, в них неоднозначный смысл, – ухмылка Гарри ясно говорила о том, что у него еще что-то припасено для подтверждения его теории. – Честно признаюсь, я на эти строчки, возможно, и не обратил бы внимания, если бы не это, – он подал еще один лист: меньшего формата и полностью испещренный крупным текстом, но без картинок. – Винсент это стащил у Монтегю – тот работает напрямую с близнецами, и он как бы главный на Слизерине по распространению товаров из «Зонко». Винсенту показалось странным, что Грэхэм засунул в карман стопку небольших листов для обертки, хотя весь товар был упакован. Видите, качество бумаги и печати похожее, если не сказать – одинаковое. – Почему ты не доложил мне об этом раньше? Здесь ведь практически открытым текстом написано… – Северус недовольным взглядом сверлил листовку в своих руках, – что Упивающиеся приглашают присоединяться к ним всех, кто жаждет справедливого отношения к волшебникам и их праву колдовать без границ. – Пойдешь Грэхэма наказывать? – Гарри глубоко вздохнул и покачал головой. – Его мы и без тебя остановим. Раз директор в курсе «тоннельного» бизнеса близнецов Уизли, то, вероятно, он знает и об этом, – Гарри указал на листовку. – Не нужно тебе лишний раз ссориться с Дамблдором, – в голосе Поттера слышалось столько заботы, что Северус проглотил чуть не сорвавшееся с языка едкое замечание о том, что он взрослый мужчина и сам способен решить, как ему следует поступить. По большому счету Гарри был прав – лучше не становиться инициатором разборок, которые приведут к завуалированному конфликту с директором. К тому же все очень явно указывало на Фреда и Джорджа Уизли, как на пособников Упивающихся. – А еще ты переживаешь за Рона, – догадался Северус. – Ведь если поднять шум… – Вот именно. Я не представляю, что делать с близнецами, – Гарри тоскливо посмотрел на Тома и Северуса, спрашивая их совета. – Ведь может оказаться, что это вовсе и не они инициаторы распространения листовок, а их заставляет хозяин магазина «Зонко». – Поэтому и в самом деле не стоит поднимать шум, – согласился Том. – Но оставлять подобное без внимания тоже нельзя. – Вот я и рассказал сегодня профессору Амбридж о том, каким путем в школу попадают все эти ужасные штуковины из магазина приколов. Она как раз возмущалась по поводу петард, ну я и просветил ее… Конечно же, по секрету, чтобы не стать врагом номер один у местных любителей сомнительных шуток. Сообщил, что случайно наткнулся на них, когда мне не спалось, – Гарри насмешливо фыркнул. – Она мне не поверила насчет бессонницы, но расспрашивать не стала, поблагодарив за бесценную информацию. – Долорес первый год преподает, поэтому у нее еще не выработался иммунитет против всех этих мерзких товаров и взрывов, сопровождающихся громкими звуками и жуткой вонью, – по-дружески насмехавшийся над коллегой Северус явно имел в виду навозные бомбы, запрещенные в Хогвартсе и тем не менее ежедневно взрываемые студентами в коридорах школы. – К тому же она по характеру чрезвычайно педантична в отношении порядка и чистоты. Поэтому ее, пожалуй, больше всех остальных преподавателей занимает вопрос этих шуточек из «Зонко». Так что ты правильно выбрал, кому рассказать о визитах близнецов. Долорес точно не оставит без внимания твою информацию. Осталось только немного подождать, и мы узнаем, как она будет действовать. – Но это не решит проблемы с распространением листовок, – заметил Том. – Не решит, – подтвердил Гарри и продолжил убитым тоном: – Мне кажется, что придется открыться Рону и, возможно, миссис Уизли. Я не хочу давать делу официальный ход. – А что Драко думает по этому поводу? Я ведь так понял, что Винсент показал эти бумажки, – Том похлопал по лежавшим на диване листкам ладонью, – вам обоим. – Мы не обсуждали с ним это. Но, судя по его многозначительному взгляду, он тоже решил, что у близнецов рыло в пуху. Я попросил его дать мне несколько дней. Вы же понимаете, что, как бы там ни было, Рон прежде всего – мой друг, – Гарри печально улыбнулся. Ему очень не хотелось снова причинять Рону боль. Раньше были сложности с Джинни, а теперь вот с Фредом и Джорджем. Но и промолчать было нельзя – Рон должен иметь возможность попытаться сначала решить вопрос, подключив влияние семьи. – Ты сделал правильный выбор. Друзья – это наша ответственность, – Том привлек Гарри в объятия, пытаясь придать ему уверенности в своих действиях. – Я могу поговорить кое с кем, чтобы они осторожно понаблюдали за «Зонко», ничего не предпринимая – исключительно сбор информации. – Думаю, мне стоит обсудить это с Минервой, Филиусом и Помоной, – Северус словно рассуждал вслух, высказывая свое мнение и ожидая, что скажут остальные. – Я не стану говорить им о листовках, но они должны быть в курсе того, что студентов пытаются обрабатывать, настраивая против действующего правительства и законов нашего мира. Не то чтобы у нас все было так уж лучезарно сейчас, но воинствующие освободители Магии прямо здесь в Хогвартсе нам ни к чему. – Спасибо за поддержку. Было бы хорошо проследить за близнецами в Хогсмиде и, конечно же, деканам стоит хотя бы намекнуть на атаку, предпринятую Упивающимися на умы студентов, – Гарри улыбнулся своим словам – получилось слегка напыщенно. Он почувствовал, что напряжение начало покидать его. Ему было приятно осознавать, что будущие партнеры полностью одобрили его планы и предложили небольшую помощь, оставляя за ним право решать, нужна ли она. Это в очередной раз подтверждало, что они видят в нем равного, несмотря на его юный возраст. Происходившее в магическом мире и личные обстоятельства нещадно отбирали внимание и время, оставляя Тому, Северусу и Гарри крохи для того, чтобы можно было побыть рядом друг с другом. И даже в те редкие минуты, когда выдавалась возможность собраться всем вместе, они в основном разговаривали о последних событиях, советовались о своих дальнейших действиях или пытались предугадать, что еще предпримет Дамблдор в ответ на дерзкий отказ Гарри сотрудничать с ним. Потихоньку копилась усталость из-за бесконечной череды больших и маленьких проблем, требовавших их вмешательства, и необходимости постоянно быть начеку. И лишь пара часов в несколько дней, проведенная в обществе друг друга, позволяла им немного расслабиться и запастись терпением, обрести почву под ногами и уверенность в том, что все их труды не напрасны. – Скоро лето, – перед самым возвращением в слизеринские апартаменты заметил Гарри, ни к кому не обращаясь, да и вообще как-то невпопад с темой, которую они только что обсуждали. – И что с того? – непонимающе оглянулся на него Северус, уже направившийся к выходу из Тайной комнаты. – Тогда не будет необходимости постоянно расставаться, – неопределенно пожал плечами Гарри, улыбнувшись на прощание Тому. – Это ведь я один ухожу, – отметил Риддл, задержавшись на секунду у входа в лабораторию, хотя и знал, что услышит в ответ. И он не ошибся в своих предположениях. – Да мы с Северусом иногда лишь в Большом зале и видимся издали. У него нагрузка по работе, а у меня началась подготовка к экзаменам – задают эссе по миле длиной. Между прочим, и по зельеварению тоже, – с нажимом уточнил Поттер, усмехаясь. – А письменные работы, хочешь не хочешь, мне приходится выполнять. Зато летом будет просто раздолье – мы сможем вместе заняться чем-нибудь интересным и полезным. – Например? – ухмылявшийся Том произнес свой вопрос исключительно провоцирующим тоном. – Да-да! И тем, о чем ты подумал – тоже! Я не собираюсь до ста лет в девственниках ходить! – с вызовом ответил Гарри и соблазнительно облизнул губы. Хотя, возможно, это у него вышло ненамеренно, а только от избытка собственных фантазий на заданную тему. – Ладно, последний хогвартский девственник, заканчивай дразниться, – Северус со смехом сгреб Гарри в охапку и потянул в сторону выхода в школьные коридоры. – Том, до встречи! Не волнуйся, я пыл этого «ловеласа» сейчас охлажу. Заставлю перечное для Больничного крыла варить вместо сна – он сразу и успокоится, – конечно же, Северус шутил, но кислая мина Гарри не дала Тому уйти, не утешив его: – Я тоже очень жду, когда у вас начнутся каникулы, – он обещающе подмигнул, а затем решительно развернулся и отправился к тоннелю, который выведет его с территории школы.