***
Геллерт Гриндевальд внимательно выслушал предложения Тома по процессу возврата Бузинной палочки. В общих чертах задумка была неплохой, но из-за невозможности заранее побывать на месте предстоящей встречи с Дамблдором оставались некоторая неуверенность и опасения, что все же придется слегка импровизировать, ориентируясь по ходу действий. Помолчав несколько минут, оценивая план, Геллерт начал задавать уточняющие вопросы: – Почему не вызвать Альбуса куда-нибудь подальше от людей? Вдруг что-то пойдет не так, как мы рассчитываем, и он затеет магическую схватку? – Дамблдор предпочитает не покидать надежных стен Хогвартса, беспокоясь за свою драгоценную жизнь. Как я догадываюсь, у него пунктик на этот счет, – высказался Северус, который лучше всех изучил Дамблдора за годы работы в школе. – Да, он и в молодости был исключительно предусмотрительным. Помнится, дружок предлагал ему совместное путешествие в поисках знаний и развлечений, как было принято среди юношей того времени, так Альбус выказывал сомнения – есть ли необходимость настолько подвергать себя опасности. И это несмотря на то, что ему безумно хотелось повидать мир. Я об этой его черте знаю, но… – Геллерт развел руками. – Вы же понимаете, что мне придется отступиться, если он попытается завязать бой? Я не стану рисковать детьми. Я, может, и Темный Лорд, но даже Бузинная палочка не стоит таких жертв. – Уверяю, нам удастся избежать подобного хода событий, – продолжил пояснять Северус. – Как уже упоминалось, ни я, ни Гарри не имеем права напасть на Альбуса на территории Хогвартса – таковы законы магии замка в отношении директора. Именно поэтому с нами отправится Том – он позаботится об обездвиживании Дамблдора и лишении его возможности говорить. Гарри удалось разобраться с основными защитными чарами, которыми директора обеспечивают амулеты, так что обойти их не составит труда. К тому же мы не задаемся целью убить или покалечить, что упрощает задачу, – решено было не сообщать Геллерту, что и Гарри приложит руку, усиливая колдовство Тома, используя свой дар. Раскрывать все карты могло быть опасно. – Полагаете, он совсем не владеет невербальной магией и не скинет заклятие? – Гриндевальд с сомнением покачал головой. – Во-первых, ты сразу же заберешь у него Старшую волшебную палочку, так что она не поможет ему. А во-вторых… Три, а считая тебя – четыре менталиста не смогут подавить его мысленные способности настолько, чтобы он не сумел задействовать магический потенциал? Отец, ты ищешь просчет там, где его точно не может быть, – Гарри испытующе посмотрел на Геллерта, ожидая возражений на свое замечание. – Ладно, скорее всего, в этом вы правы, – нехотя согласился тот, догадываясь, что он и сам вряд ли справился бы с объединенной направленной атакой трех менталистов. Это сложное и опасное умение влиять на сознание людей без видимого контакта с ними, хоть и доступное не всем мастерам, как раз и заставляло обычных волшебников побаиваться тех, кто владел ментальными практиками. Проводником воздействия в данном случае должен был стать Том, как самый опытный из триады. – И вы уверены, что Альбус не сможет сбежать от нас? – Как директор, он волен аппарировать на территории школы почти без ограничений. Недосягаемыми остаются личные помещения обитателей замка и некоторые особенные или секретные комнаты. Но я тоже не последний человек в Хогвартсе, я – его Защитник. Это не пустой звук и не синекура. У меня есть вполне реальные возможности воздействовать на защитные свойства замка. Так что о том, чтобы ни Альбус, ни кто-либо другой, – Северус сделал явное ударение на заключительном слове, – не смог физически сбежать, аппарировать или использовать портключ там, где мы устроим ему ловушку, я побеспокоюсь заранее. Снейп явно был убежден в своих способностях, и это оказало на Гриндевальда должное впечатление. Он задал еще несколько вопросов, выясняя детали, а затем подвел итог: – Что ж, если вы полагаете, что все продумали, то я согласен попробовать. К тому же вы даже намерены дать мне шанс высказаться Альбусу, – Геллерт криво усмехнулся – этот особо отмеченный пункт в плане его позабавил, хотя и говорил о том, что с ним считаются и заботятся о его желаниях и потребностях. Он и в самом деле хотел бы кое-что объяснить своему бывшему любовнику и так и несостоявшемуся соратнику в походе за властью. – На какое число собираетесь назначить операцию? – Ровно через две недели все будет готово. После этого мы подкинем Аврорату информационную «сахарную косточку». А там – по обстоятельствам, – по-деловому доложил Том. – Я буду отслеживать обстановку – как только министр решится на арест, мы тут же провернем свою часть «встречи на самом высоком уровне» с Альбусом. Раньше нельзя. Нарушать правила магического мира и незаконно удерживать его мы не можем. Это наказуемо. Зато при запланированном раскладе вполне получится выдать все за содействие по его поимке. – Уверены, что Альбус не расскажет, что было на самом деле? – Геллерт и сам не сомневался, что о Дарах Смерти Дамблдор и не заикнется, но ему был интересен ход мыслей Гарри и его супругов. К тому же он никак не мог понять, зачем они хотят вернуть Бузинную палочку ему, Геллерту. Разве не проще и спокойнее для общества было позволить аврорам ее отобрать, раз уж Гарри заверяет, что не гоняется за Дарами? – А если он заявит, что видел меня? Ему ведь нужно будет как-то объяснить отсутствие волшебной палочки. – И ему сразу все поверят, что Гриндевальд появился в Британии! – насмешливо бросил Гарри. – Он так заврался, что даже клятва магией не заставит прислушаться к его очередному сенсационному бреду. Всем в полной мере хватит его трепа о возрожденном Волдеморте! А палочка… Так у него постоянно при себе еще одна есть. Он и мне на полном серьезе советовал обзавестись запасной, уверяя, что так делают все, кто заботится о своей безопасности, – поспешил уточнить Гарри для отца, заметив любопытство в его взгляде. Все же не всегда было просто оправдывать свою осведомленность, не упоминая о возможностях Источника – пусть еще далеко не освоенных до конца, но уже приносивших множество выгод. – Выходит, даже после того, как я отберу у него Бузинную палочку, он все равно не останется безоружным? – Геллерт недовольно покачал головой. – И когда вы собирались мне об этом сообщить? – У него не получится ею воспользоваться, потому что его обездвижат. Но даже если вдруг… Я повторяю – вдруг он каким-то невероятным образом скинет с себя наши оковы, то у тебя ведь будет самая сильная палочка в мире, и ты сможешь снова остановить его. Чего ты опасаешься? Главное – не расслабляться, и тогда все пройдет так, как задумано, – Поттер подозрительно посмотрел на Гриндевальда. – Ты же не планируешь сбежать или встать на его сторону? – На его сторону? Вот это – уже вряд ли, – фыркнул Геллерт, вполне правдоподобно демонстрируя недружественное отношение к Дамблдору. – Что же относительно того, чтобы сбежать… Если бы у меня и появилось такое желание, Северус особо отметил, что никто не сумеет аппарировать оттуда, где мы будем находиться. А устраивать схватку, чтобы пробиться через защиту, а заодно и обезопасить себя от вас… Нет, я не стану рисковать даже с Бузинной палочкой. Клятва, которую я тебе дал еще там, в Нурменгарде, не позволит мне причинить вам вред. Не скрою – мне хотелось бы ни от кого не зависеть. Но то положение, в котором я сейчас нахожусь – в тысячу раз предпочтительнее тюрьмы или смерти. Я не так молод, чтобы амбиции перевесили здравый смысл, – Геллерт ответил без заминки, что подтверждало подозрения – вероятнее всего, он основательно прикидывал свои возможности на побег с Бузинной палочкой. Условия операции не оставляли для него шансов на успех. – И все же – каковы ваши прогнозы по поводу даты? – Гриндевальд сменил тему. Ему было не слишком приятно в некотором роде признавать свое поражение – сын и его партнеры весьма тщательно все продумали. – Вдруг ваш министр так и не осмелится выступить против Альбуса Дамблдора, который, судя по выясненному мной, на протяжении десятилетий имел довольно большой вес в вашем обществе? – Долгое ожидание расслабляет, – хмыкнул Том. – Если Фадж засомневается и не сможет сразу решиться на серьезные меры, мы задействуем козырь. После этого он лишится морального права и дальше медлить. – Выходит, до конца месяца мы разберемся с этим делом. Да? – Геллерт в предвкушении улыбнулся. – Я уже представляю, как будет удивлен… нет – безумно поражен Альбус и моим появлением, и тем, что ему предстоит узнать. Вы правы – я обязательно скажу ему несколько слов. Было бы неплохо, если бы у него осталась возможность отвечать, чтобы выяснить его реакцию… Когда он окажется под нашим контролем, это ведь несложно устроить? – Определимся на месте. Загадывать не станем, – Северус переглянулся с Томом и Гарри. Как настоящие слизеринцы, они, конечно же, предоставили Геллерту не всю информацию о готовившейся операции. Перед уходом в Певерелл-мэнор Гарри пришлось предупредить: – Пусть Британ не пытается пересекать периметр домовладения – я поставил для него запрет. Да, я знаю, что вы нарушали мои требования. И нет – я не прошу отчета. Но сейчас я не буду рисковать нашим планом. Поэтому до того, как мы справимся с задачей, доведется и ему посидеть взаперти. Прости, отец. – Это хоть и неприятно слышать, но твои действия разумны. К тому же я и до этого никуда не мог отсюда отлучиться, а Британ прекрасно обойдется без подглядывания за моей старой теткой, – Геллерт усмехнулся. – Она живет в Годриковой Лощине рядом с домом Дамблдоров. – Если ты ожидаешь, что мне станет стыдно за свой шпионаж за тобой – то заблуждаешься. Хотел увидеть тетку? Почему не сказал мне? Не разводи тайн на пустом месте, и мне не придется думать о тебе плохо, – слегка жестковато парировал Гарри, уязвленный насмешкой в тоне Геллерта. – Ты уже понял из газет и книг, что я забочусь не только о своем удобстве, но и о твоей безопасности. Давай решать проблемы по мере их поступления. На первой очереди стоит вопрос с Дамблдором. Потом побеспокоимся о том, как покомфортнее устроить твой быт. Договорились? – Поттер улыбнулся, не скрывая тепла в своем взгляде. – Мне тоже не нравится становиться между тобой и твоей полной свободой, я чувствую себя тюремщиком, но мы не имеем права на ошибку. Я не хочу тебя потерять, несмотря на то, что мы знакомы совсем недолго. – Не переживай. Все нормально, сын, – махнув рукой, с сердечностью в голосе заверил его Геллерт на прощание. Он и в самом деле так считал, а еще он гордился тем, что его наследник столь умен и рассудителен.***
В этом учебном году Северус почти каждый выходной изыскивал шанс наведаться в Певерелл-мэнор если не на целый день, то хотя бы на вечер или ночь. Дамблдор был слишком загружен своими проблемами, чтобы придумывать причины, по которым никому не стоило бы отлучаться из Хогвартса ни на секунду. А Гарри так и вовсе отправлялся домой в субботу, чтобы возвратиться в понедельник утром. Прежде всего, он скучал по Тому, по его присутствию рядом, по объятиям и поцелуям, да к тому же Гарри казалось, что он сам бездарно тратит время, притворяясь учащимся, пока остальные заняты полезными делами. Однако обстоятельства сложились так, что из-за происшествия в Хогсмиде в последние две недели они собирались втроем только в Тайной комнате. Разумеется, их не смущала неприветливость убранства гостиной Салазара, где весь набор мебели ограничивался креслом, низким столиком и, к их радости, довольно большим диваном, на котором было удобно сплетаться телами, даря друг другу удовольствие и позволяя на какое-то время забыть обо всех тревогах реальности. Но по-настоящему счастливыми и защищенными от всего мира они чувствовали себя исключительно дома – в Певерелл-мэноре. Поэтому не было ничего удивительного, что по окончании беседы с Геллертом Том, Северус и Гарри решили устроить себе скромный пикник возле камина. За окнами октябрьский ветер холодными пальцами шумно теребил пожелтевшую листву на деревьях в парке, подступавших к самым стенам особняка, создавая вкупе с потрескиванием дров в камине уютную атмосферу отдыха. После смакования жаренных на огне колбасок было очень приятно просто лежать на толстом меховом ковре, усыпанном для комфорта дюжиной маленьких подушек, обнимая тех, кто был дороже всех на свете. Так что в спальню на семейную кровать они перебрались лишь ближе к полуночи, когда их души хотя бы отчасти насытились возможностью быть вместе.***
Так как Гарри уже практически не являлся студентом, слегка смущавшиеся его Крэбб и Гойл, когда-то давшие своеобразную клятву верности, теперь чаще делились различными интересными, по их мнению, сведениями именно с Драко. Они по-прежнему оставались внимательными и прислушивались к тому, о чем говорят и чем занимаются студенты. А так как большинство считало их недалекими и лишенными сообразительности, то им порой удавалось раздобыть и впрямь важную информацию. – Драко, мы не можем быть уверенными на все сто, но нам кажется... – Винсент на секунду замолчал. – Посуди сам. Тео на спор играл в плюй-камни с Миллисентой. Салли-Энн предложила ему повыше поддернуть рукава рубашки, чтобы было удобнее бросать камни, и даже потянулась помочь. Но он так резко отскочил, испуганно на нее взирая, словно она собиралась отгрызть ему руку. Нам с Грегори это показалось странным, и мы начали за ним приглядывать. – И не зря, – подключился к разговору Гойл, многозначительно кивая. – Тео часто поглаживает левое предплечье, будто оно чешется или побаливает. Мой отец тоже так иногда делал, потому что знак немного зудел после выполнения определенного колдовства. Видимо, реагировал на магию. А летом отец удалил метку с руки, даже следа не осталось. Ладно – вернемся к Тео. Это почесывание – еще не все, что мы заметили. Он каждый день общается с парнем из Хаффлпаффа – с Уэйном. – Что в этом необычного? Я дружу с гриффиндорцами, – Драко догадывался, что ребята не стали бы попусту его беспокоить, а значит, следовало серьезно отнестись к их рассказу. Но пока что он не видел ничего, требовавшего особого внимания. – В том-то и дело – они не дружат. Ну… – Грегори на миг задумался, как пояснить свои выводы. – Они не ходят вместе в библиотеку или полетать на метле, не шутят, не улыбаются друг другу. Нет – между ними что-то иное. Они всегда какие-то озабоченные, когда разговаривают. Как заговорщики, планирующие как минимум ограбление Гринготтса, – Грегори усмехнулся своей шутке. – Но подслушать их не удается – они либо прячутся в пустом классе, либо ставят чары вокруг себя. Кто так делает, если просто дружит? И еще… Уэйн тоже поглаживает себя по левому предплечью, точно так же, как и Тео. Не часто, конечно, но мы видели этот жест. – Похоже, что вы все же что-то разнюхали. Хотя... как знать… – Драко рассеянно посмотрел по сторонам – они облюбовали для беседы небольшой тупичок в коридоре на втором этаже, чтобы им не помешали. Крэбб и Гойл перехватили Драко после дополнительного урока по арифмантике. До ужина оставалось максимум полчаса. – Я поговорю с Гарри, и мы решим, как быть дальше. Спасибо за информацию. Вы молодцы. – Нам не сложно, – Винсент от похвалы расплылся в довольной улыбке.***
Сразу после ужина Гарри под Мантией-невидимкой, чтобы сохранить свой визит в тайне от посторонних, отправился с Драко в его комнату – сообщение Крэбба и Гойла не стоило игнорировать. К тому же немного понаблюдав за Теодором в Большом зале, они тоже заметили, что он, вероятно, неосознанно время от времени поглаживал предплечье. Как только Нотт вернулся в факультетские апартаменты, Малфой, не привлекая к себе лишнего внимания, подкараулил его в коридоре возле спален и тихо позвал: – Тео, зайди ко мне. Разговор есть, – Драко был предельно серьезен. Новость о возможно полученной Ноттом метке его порядком напрягала. – Что-то интересное? – Теодор, не ожидая подвоха, вошел в комнату Драко. Увидев там Гарри, он цинично бросил: – А я думал, ты меня на свидание пригласил. Или мы сейчас втроем развлечемся? – Присаживайся, – Гарри, пропустив мимо ушей его скабрезные слова, указал на стул, а Драко тем временем запечатал надежным заклинанием дверь, чтобы им не помешали любопытные. – Я слушаю вас, – Нотт весь подобрался, точно зверь, готовый к прыжку. Он нутром ощутил, что ему не понравится то, что должно здесь произойти, однако старался не выдавать своей паники. – Это мы тебя слушаем. Насчет метки... Это правда? – в голосе Гарри не было любопытства, скорее, тревога и еще что-то очень похожее на досаду. – Откуда вы узнали? – Теодор, сообразив, что по-глупому выдал себя, дернулся от испуга, а затем решил, что теперь ему терять нечего, и моментально изменил свое поведение – он расслабился и развалился на стуле, поглядывая на Гарри и Драко несколько высокомерно, словно чувствовал себя значительно выше их. – Змея нашептала. Так как? Покажешь? Или это все треп? – Поттер брал на слабо – он хотел наверняка удостовериться перед тем, как связываться с Ноттом-старшим. – Или это все пустое? И ты лишь притворяешься таким крутым? – Драко понял задумку Гарри и подыграл ему. – Кому нужен не окончивший школу малолетка? – Сам сосунок! И ты, Поттер – тоже! Пока вы штаны просиживаете и всякой ерундой маетесь, я… – он, насмешливо кривя губы, расстегнул манжет рубашки и засучил рукав. – Смотрите! Я уже служу Предводителю! Он мне доверяет! – И что на это сказал твой отец? – голос Драко был холоден, как зимняя стужа. Он с трудом удерживался от того, чтобы не наорать на придурка, вручившего свою жизнь маньяку. – Не собираюсь я с ним советоваться! Он только и знает, что твердит, будто мне рано настоящим делом заниматься. «Учись, сынок», – судя по тону, Теодор спародировал своего отца. – А мне уже шестнадцать! Я взрослый! – Ты идиот, а не взрослый! Идем! – в голосе Гарри плескалось презрение. Он решительно поднялся и направился к двери. – И опусти рукав! Там нечем хвастать! Не заставляй меня повторять дважды, если хочешь жить, – приказ прозвучал настолько жестко и повелительно, что Теодор не осмелился ослушаться и поплелся за ним, даже не спрашивая, куда его ведут. – И без сюрпризов, – пригрозил Драко, замыкая их процессию, которую в гостиной проводили взглядами Крэбб и Гойл. Если кого из слизеринцев и удивило появление Поттера, то они не подали виду. Шли молча, сосредоточенно думая каждый о своем. Теодор, конечно, мог отказаться идти следом за Поттером. Только вот бежать в Хогвартсе было некуда, а гадать, как будет использована дискредитирующая его информация, Нотт не собирался. Он уже ругал себя, что пошел на поводу эмоций и открылся им. Предводитель ведь предупреждал и настаивал на осторожности. Но так вдруг захотелось хотя бы один раз увидеть во взгляде Малфоя зависть… Не получилось. Напротив – тот будто то ли рассердился, то ли начал жалеть, что выглядело странным при данных обстоятельствах. Путь был недолгим и закончился у двери в апартаменты декана Слизерина. На стук отозвались почти сразу. – Что-то случилось? – Северус, обнаружив за дверью Гарри в компании Драко и Теодора, был немного удивлен. Однако, заметив предельно серьезный взгляд Поттера, без дальнейших расспросов отступил в сторону, пропуская ребят в свою гостиную и предлагая им присесть на диван. – Итак. Чем могу помочь? – стоило двери закрыться за нежданными гостями, поинтересовался он. – Нужно бы на всякий случай… – Гарри выразительно посмотрел на вход, намекая на чары от подслушивания. Невзирая на то, что они были партнерами, своевольничать он не стал, уважая право хозяина кабинета самому распоряжаться подобным, да и Нотт являлся нежелательным свидетелем. Северус выполнил просьбу, не став тянуть время. – Показывай! – скомандовал Драко Теодору, желая поскорее снять груз со своих плеч, передавая заботу о будущем Нотта Снейпу. – Зачем? – голос дрогнул, но, несмотря на вопрос, Теодор все-таки задрал рукав, демонстрируя метку. – Ясно, – в голосе Северуса зазвучал металл. – Не смей прятать! – слова ударили Нотта как хлыстом, стоило ему лишь попытаться опустить рукав. – И кто это вас, мистер Нотт, надоумил обзавестись столь неприглядным украшением? – Почему сразу… Я служу Волдеморту, как и… Это же… Вы же… – Теодор был в курсе, что Снейп – соратник отца, и теперь не мог сообразить, что он сам сделал не так. Однако на него внезапно накатило острое предчувствие, что что-то неправильно, и он уже не очень-то и хотел узнавать, что именно. Ему стало до жути страшно, ладони вспотели, а в животе неприятно заныло. – Мистер Нотт, вы видели знак на руке отца? – Северус своим тоном нагонял ужас не только на Теодора, над которым наклонился, задавая свой вопрос. Даже у Гарри по спине непроизвольно пробежали холодные мурашки. – Видел. – И? – не переставая смотреть в упор на Нотта, продолжал допытываться Снейп. – Что «и»? – не понял тот, чего от него добиваются. – Он такой же, как тот, что вы так неосмотрительно позволили поставить себе на руку? – Северус резко выпрямился и несколькими отточенными за годы движениями расстегнул рукав своей рубашки и оголил предплечье. – У вашего отца вот такой знак! Вот это поставлено Волдемортом! – он ткнул руку под нос Теодору. – И не нужно делать вид, словно вы не знали, что я тоже ношу подобную отметину, – скривившись, язвительно прокомментировал Северус затравленный взгляд Нотта. – И что? Они одинаковы? – он приблизил свое предплечье к Теодорову, давая ему возможность сравнить. – Одд… Один-наковы… Каж-жется… – заикаясь, ответил Теодор, боясь даже взглянуть на руку Снейпа. – Знак черный, идиот! Черный! А у тебя? – Северус уже не сдерживал своего голоса, крича на Нотта в полную силу своих легких, переходя на «ты». – З-зеленый… – Теодор втянул голову в плечи, страшась поднять на Снейпа глаза, уже догадываясь, что вляпался в какое-то дерьмо, и ожидая, что сейчас ему объяснят – в какое конкретно. – Вот именно – зеленый! Потому что его создал не Волдеморт, а самозванец! Что же тебя подвигло подставить руку под клеймо маньяка? Или ты не видел его рожи? Тебе глаза завязывали? – на пару минут в комнате стало тихо. – Тебя отец предупреждал, чтобы ты не лез не в свое дело? – Северус точно знал, что все ортодоксы в той или иной форме очень настоятельно остерегали своих детей, приказывая не вмешиваться в противостояние, затеянное Альбусом. – Да. – Так что тебе было не ясно в предостережениях отца? – Снейп перестал кричать и произнес эту фразу как-то разочарованно. – Сколько бы вам, дуракам, не повторяли, чтобы вы держались подальше от того, в чем ни черта не смыслите, но вам все мало. Все не можете, чтобы не отличиться, – он устало потер ладонями лицо и сел в кресло напротив дивана. – Теодор, ты хоть понимаешь, что подписал себе смертный приговор? Твой Хозяин знает, что ты – сын соратника Волдеморта, – Северус мог утверждать это наверняка, ведь для него самого личность присвоившего псевдоним Тома уже не была секретом. – Настоящего, а не этого змеемордого убожества. Думаешь, с тобой будут панькаться? Ты им для чего-то нужен. Если не справишься – тебя просто уберут. Или сперва сдадут аврорам, а потом убьют – это как им будет выгоднее. Может, еще заставят доказать свою преданность, убив отца или еще кого-нибудь. – Амбридж, – посиневшими губами прошептал Теодор. Не верить Снейпу он не рискнул бы – тот всегда, при любых условиях говорил лишь правду. – Что «Амбридж»? – Северус удивился тому, что Нотт вдруг вспомнил профессора ЗОТИ. – Мы должны ее убить, – Теодора не на шутку начало потряхивать. Умирать или идти в Азкабан ему не хотелось, несмотря на всю браваду и заявления, что он готов на все ради Предводителя. Однако что-то все же мешало ему принять ту правду, о которой сообщил Снейп. – И ты так спокойно об этом говоришь? И чем же она не пришлась ко двору лже-Волдеморту? – Северус задавал вопрос, а сам мысленно пытался придумать, как не позволить Нотту-старшему, известному своим крутым нравом, убить Теодора раньше, чем это сделает Барти. – Она шпионка министра, – объяснение звучало неубедительно. – Предводитель сказал, что таким не место среди учителей. – А какое ему до этого дело? – Северус переглянулся с Гарри – они-то догадывались, кому пришлась не ко двору Амбридж. – Все, что принесет неприятности министру, на руку Волде… – поймав на себе жесткий сердитый взгляд Снейпа, Теодор поспешил исправиться: – Предводителю. Почему вы говорите, что это смертельный приговор? – он не выдержал и принялся расспрашивать. – И откуда знаете, как выглядит после возрождения… – Заткнись! Какое возрождение?! Что у тебя в голове творится? Посидите здесь минутку, – разговаривать через Сквозное зеркало при Нотте Северус не собирался, поэтому вышел в лабораторию и связался с Томом, в двух словах обрисовав ему ситуацию. Договорились, что Том немедленно сообщит отцу Теодора, чтобы тот был в курсе событий, и попытается сдержать его гнев, а Северусу было необходимо вытрясти все сведения, какие удастся, и поискать возможность обезопасить малолетнего дурака. – Почему мне ничего не объясняют? – пока Снейп отсутствовал, Нотт попытался расспросить Поттера и Малфоя, которым, похоже, было что-то известно, раз декан так смело при них показывал метку. – Раньше нужно было просить объяснений, когда решил стать Упивающимся, – буркнул Драко, почему-то чувствовавший себя неловко из-за глупого поступка Нотта. – Вот скажи, как тебе удалось втайне от отца заполучить метку? Он разве не интересовался, где ты летом шлялся? Это ведь не вчера тебе нарисовали? – Какая тебе разница! Нас заверили, что в рейды мы сейчас ходить не будем и в тренировочный лагерь отправимся только после окончания школы. А пока… – договорить он не успел – вернулся Снейп и язвительно закончил его фразу: – А пока они будут убивать учителей. Выкладывай, кто еще в этом замешан? Ты все время говоришь «мы», – Нотт упрямо напыжился, досадуя на свою оплошность – мало того, что сам прокололся, так еще и напарника за собой чуть не потянул. – Не молчи – хуже будет. Обещаю. А я не бросаю слов на ветер. Твой отец скоро услышит о твоей самодеятельности. Хочешь, чтобы я сообщил директору, и он авроров вызвал? – но, невзирая на открытую угрозу, Нотт все не мог решиться на «предательство» и затравленно смотрел в ответ. – Уэйн, – подал голос Драко, вспоминая рассказ Крэбба с Гойлом. – Уэйн Хопкинс, не так ли? – Откуда ты все знаешь? – недовольно среагировал Теодор на признание Малфоя. – Еще кто? – допытывался Снейп, делая себе мысленную пометку осторожно побеседовать с остальными деканами и Амбридж, чтобы были бдительными, хотя имена раскрывать, пожалуй, не стоило. А Дамблдора вообще не следовало ставить в известность о том, что юные Упивающиеся разоблачены. Тот, несомненно, примет меры и не станет мелочиться. Отправлять ребят в Азкабан даже ненадолго не хотелось, а при официальном расследовании этим и закончится – им уже стукнуло по шестнадцать, так что они были подсудны по законам магического мира. К тому же, вероятнее всего, Барти моментально разберется с ними через метку. – Никто! – категорично заявил Нотт, но затем сразу уточнил под суровым взглядом декана: – Во всяком случае, я знаю одного Уэйна. – Но ты не исключаешь, что в школе могут быть еще пособники Упивающихся, – Северус задумчиво покивал своим словам. Идти проверять наличие меток на предплечьях студентов у администрации школы не имелось права без серьезного основания. Так что придется просто внимательнее присматриваться к старшекурсникам. – Какие инструкции в отношении профессора Амбридж вы получили? – Сейчас – никаких. В Хогсмид никого не пускают. Письма нам пока не приходили, – Теодор смирился с тем, что его вынудили все рассказать, но его все сильнее страшила дальнейшая собственная судьба. – Как вы вышли на Упивающихся? Они не стоят на каждом углу и не зазывают к себе, – Снейп уже пришел в себя после сногсшибательной новости и теперь по-деловому выяснял детали и обстоятельства. – Вообще-то – стоят, только нужно догадаться – где именно, – криво усмехнувшись, чуть высокомерно заявил Теодор, но тут же сник, посмотрев на крайне недовольного им Снейпа. – Весной Макмиллан с Хаффлпаффа дал Уэйну несколько листовок, а тот показал их мне. Мы узнали, что распространяют их Уизли – те, что в «Зонко» работают, – услышав эти слова, Гарри и Драко тревожно переглянулись, а Северус на миг прикрыл глаза, понимая, что это будет еще одна головная боль для них – как-никак эти поганцы-близнецы являлись братьями Рона. – Через них мы и познакомились со связным еще в июне. – Вы раньше уже выполняли приказы? Что вас заставляли делать? – Листовки подбрасывали в магазинах и возле домов волшебников – большего пока нам не доверяли, – в тоне Теодора промелькнуло явное разочарование, похоже было, что он еще так и не осознал, в какую неприятность вляпался. – Вот с Амбридж было первое серьезное задание. – И ты этим гордишься, – презрительно бросил Снейп. – Так что там с Амбридж? Кто, когда, где и как передал вам приказ? Что именно требовалось предпринять? – он продолжал задавать вопросы – Том ожидал от него подробного отчета попозже вечером. – Мы получили указания в тот день, когда был поход в Хогсмид, – начал Нотт, а Гарри его перебил: – Темный артефакт! Кэти Белл несла его для вас? Да? – Да, – Нотт злобно зыркнул на Поттера. – Босс или связной – его по-разному называли – наложил на нее Империо. Мы должны были забрать пакет из условленного места и подсунуть его Амбридж. Перед нами стояла задача – заставить ее открыть сверток. Каким образом – наша проблема. Но все пошло наперекосяк. Новых инструкций не поступало, – покорно рассказал Теодор под требовательным взглядом Снейпа. – Все. Больше мне нечего сообщить. – Нет, не все. Ты еще не просветил нас насчет того, где ты встретился с… Предводителем, сколько раз его видел, как выходил на связь, кто руководит конкретно вами, – Северус обратил внимание, как Нотт покосился на Драко и Гарри, и ехидно процедил: – Не волнуйся, они твоих секретов никому не раскроют. Зато, если будешь паинькой, постараются вытащить твою дурную задницу из ловушки, в которую ты от большого ума влез. Рассказывай. – Да нечего мне рассказывать, – огрызнулся Теодор – быть обязанным Малфою он не хотел. – В подсобке «Зонко» мы и встречались с человеком от Предводителя. Он заранее через Уизли назначал день и время встречи. У них же можно оставить записку и для него. – Кто он? – Имени не знаю. Молодой, невысокий, щуплый… Мне кажется, что он пользуется оборотным, – заметив, что все смотрят на него вопросительно, Нотт пояснил: – Его жесты резкие, рваные, словно он привык к другому телу, что ли. Он же нас и к Предводителю переправил портключом и с… завязанными глазами, – он зыркнул на Снейпа, который чуть раньше намекал на подобное. – Но в том доме, где мы оказались, мы повязки сняли. Предводитель поговорил с нами и убедил, что мы принесем больше пользы для движения за освобождение нашего мира от ограничений на колдовство, когда примем его метку. – Вот прямо так взял – и убедил? – Северус насмехался над Ноттом, прекрасно догадываясь, что они с Хопкинсом, видимо, от страха там дар речи потеряли. Как выглядит сейчас Барти, Регулус отлично продемонстрировал в своих воспоминаниях, отданных Тому. «Приснится такое – можно и описаться», – подумал Снейп, наблюдая, как Теодор прячет глаза, признаваясь: – Он бы нас, наверное, убил, если бы мы не согласились. – А он вас и убьет. Через метку, – Северус указал на все еще оголенное предплечье с зеленой неприглядной картинкой. – Ты еще не слышал, что все попавшие в плен Упивающиеся Смертью скончались от невыносимой боли в метке, сопровождавшейся резким оттоком магии? Вашему Предводителю не требуется быть рядом, чтобы наказать своих неудачливых соратников. – Он предупреждал, что у нас не получится от него скрыться. Если он узнает, что я вам рассказал… – во взгляде Теодора горел настоящий ужас. Казалось, что до него наконец-то дошло, что уродливая картинка на предплечье – это не игра и не забава, которую можно прекратить в любой момент. – Значит, он не должен узнать, – припечатал Снейп. – Его нельзя отсюда выпускать, – Драко в упор смотрел на Нотта. – Он же побежит к своему змеемордому на поклон, надеясь, что сможет с ним договориться. – Никуда я не побегу! – взъерепенился Теодор, зашипев как рассерженный низзл. – Я даже не знаю, где его искать! – А если бы знал – то помчался бы быстрее ветра? – Малфой насмешливо хмыкнул. – Может, и не побежишь, но рот на замке держать не умеешь, – соглашаясь с мнением Драко, констатировал Гарри, вопросительно поглядывая на Снейпа. Все-таки именно тот был деканом, и это на нем лежала ответственность за студентов факультета. – Обливиэйт? – заметив, как дернулся Нотт, Северус продолжил перечислять возможности выхода из ситуации: – Магическая клятва или отправка домой под замок? Что выберешь? – Нотт молчал – ему не подходило ни одно предложение. – Значит, выбор будет делать отец. Сейчас я его вызову в школу, – Снейп снова вышел из комнаты, оставив Теодора в компании Драко и Гарри.