Divination

Глава 98.

— Знаешь, Натали в этом году идёт в третий класс. Сумасшествие, как быстро растут дети, — сказал ему Ральф, пилот Брюса. — Не говори, — ответил Брюс, едва слушая, что говорил мужчина. — И Реджи идёт в среднюю школу… — продолжал Ральф, но Брюс уже витал в облаках. Ральф Миллер работал на Брюса более десяти лет. Он был семьянином на конце своего четвертого десятка; Брюс ему очень доверял. Он не сильно боролся со своим решением отпустить его, поскольку его выходного пособия было бы достаточно, чтобы отправить его в раннюю отставку. Трудность состояла в том, что ему нужно сказать об этом. Брюсу понадобился бы Ральф ещё на несколько месяцев, но он хотел закончить разговор. Он уволил бесчисленное количество людей за свою карьеру и никогда не боролся с этим до этого момента. «У меня было достаточно времени, чтобы сказать ему», — заявил себе Брюс. У него были более насущные слова, чтобы поделиться с кем-то ещё, и это было всем, что заполняло его разум. Сегодня был тот самый день. — Мы будет там примерно через 25 минут. — Это были единственные слова, произнесённые Ральфом, которые действительно слышал Брюс за всё время. — Как раз вовремя. — Брюс похлопал своего пилота по плечу и встал, чувствуя, как его телефон вибрирует в кармане. Снова Джек. — Привет. «Позови Адриану к телефону», — потребовал Джек вместо приветствия. — Она всё ещё спит, — ответил Брюс, сохраняя свой тон достаточно спокойным, чтобы его пилот не заинтересовался его разговором. Он подошёл к двери и вышел из кабины. — Как я уже сказал, это деловое поручение, которое я должен сделать. Просто навалилось на меня. Ты понимаешь. Алло? Джек повесил трубку, что неудивительно. Ярость в голосе Джека была неоспорима. Брюс чувствовал себя немного виноватым за ложь ему, но это было всё, что он мог сделать. — Деловое поручение? — Голос Адрианы поразил его, поскольку он считал, что находится один. Она стояла у одного из окон и смотрела из него на океан внизу. — Нужно где-то сделать остановку? Он не мог ответить. Внезапно увольнение Ральфа оказалось совсем несложным. — Да, — заявил он. Он мог видеть это в её глазах, то, что она могла сказать насчёт того его бесчестия, но ему было слишком всё равно. — На самом деле? — Она вопросительно посмотрела на него, и он вдруг вспомнил, как впервые встретил её. Воспоминания не успокаивало, оно только всё усложняло. Она смотрела на него точно так же, как той ночью. Такой же подозрительный и выжидающий взгляд. Взгляд напряжения от безупречного незнакомца. Когда комиссар Гордон рекомендовал Бэтмену использовать нетрадиционные источники информации и помощь, он мог думать лишь об одном человеке. Экстрасенс, который может заглянуть в будущее, не принесёт пользы. Люциус нашёл несколько её фотографий низкого качества и представил Брюсу, чтобы он знал, с кем он встретится. Она выглядела иначе, чем он ожидал. Он никогда не видел её в участке и ожидал увидеть кого-то постарше или мудрее. Но она выглядела молодой и красивой почти мистическим образом, но также выглядела обеспокоенной и хрупкой. Когда Гордон также обнаружил, что она в настоящее время находится в лечебнице, он почти закрыл глаза, отчаянно пытаясь найти альтернативную методику. Но потом она решила самореализоваться, и у него наконец-то появилась возможность увидеть, на что она способна. Помощь в его попытках завершить, казалось бы, бесконечный цикл террора Джокера. Он обнаружил, что она прекрасна на картинке, но невероятно горяча вживую. Она выглядела явно пьяной или находилась под наркотиками, но каким-то странным образом он знал, что никогда не забудет эту женщину, даже если он решит не работать с ней. Она показала себя хорошо осведомлённой в сверхчеловеческой области восприятия, и это всё, что ему потребовалось, чтобы принять её в качестве напарника. Её огорчённый вид сделал его слабым в его стремлении помощи от неё. Он позволял ей работать в своём собственном темпе. Ей потребовались недели, чтобы наконец узнать, кто он и в конечном итоге посетить его кабинет. Он ни за что бы не позволил ей знать, как в тот день, когда она села в его кабинете и рассказала в подробностях, как Джокер получил свои шрамы, тот день, когда он был обведён вокруг её пальца. Тогда он был уверен, что хочет быть с ней, но он заплатил ей миллионы долларов, и подходить к ней каким-то образом, кроме как профессиональным, казалось бесчестным. Но, казалось, что она превратилась в другую женщину, в сравнении с той, с которой он встречался только дважды. Но она выглядела более сильной, невозмутимой и уверенной в себе, несмотря на то, что она вернула ему чек. Он почти взял его и хотел отменить всё это и просто пригласил её на свидание, но существовало более важное дело, которое нуждалось в решении. Несмотря на то, что по какой-то причине его заклятый враг держался подальше от общественности, и его единственные преступления были в подполье и с другими преступниками, Брюс был уверен, что он вернётся к убийству невинных в любое время. Он проводил меньше времени в Готэме в результате этого внезапного падения террористических актов против общественности и больше времени дома в поместье Уэйнов. Восстановленный особняк был единственной вещью, которой он мог быть доволен полностью. В ту спокойную и дождливую ночь Люциус застал его врасплох и сообщил ему новости, которые заставили его впервые в жизни подумать, что Люциус ошибся. Он понял, что, возможно, это была она, бывшая пациентка; возможно, это она была обманута. Очевидно, на неё напали, и теперь она винит себя. Он впустил её в свой дом и заговорил с ней, ошеломлённый, увидев, что её разум не сыграл с ней никаких трюков. Он мог сказать, что она не сумасшедшая. Все её способности были в порядке, она находилась в своём уме, как и он. Каким образом, узнав об этом и о том, что она сделала, он мог влюбиться в неё? Такой неправильный способ для идеальной женщины усложнить ему жизнь. Запутавшись в узлах настолько тугих, сложных и запутанных, что он никогда не сможет их развязать. Всё, что он мог сделать, это перерезать ниточки. Конечно, он будет резать их близко к себе, рискуя потерять несколько свободных концов, но он позаботился о том, чтобы она потеряла как можно меньше при разделении. Никто не подошёл бы близко или сравнился с ней снова, Сиди сказала ему, когда он спросил о жестокой правде, и она упомянула будущего возлюбленного. Он бы никогда не захотел жениться на ком-то ещё. — Что происходит? — спросила она, наконец, терпеливо подождав, когда он прокрутил свою недавнюю жизнь в своём разуме. — Мы должны поговорить обо всём, — серьёзно заявил он, почти готовый сбросить груз с плеч и сказать ей, куда они летят. Но потом она взглянула на него ещё раз. Она выглядела достойной порицания. И он снова стал вспоминать, как смотрел в её пронзительные глаза, цвета ледяной северной лагуны. Она решила оставить его, и ему было больно. Слава небесам, ему было так больно, что он никогда больше не сможет снова почувствовать это, потому что он никогда не полюбит так сильно. Он не мог позволить ей уйти; он слишком любил её и не доверял тому, с кем она уходила. Но он определённо не мог остаться. Возможно, некоторое время спустя она придёт в себя и поймёт, что он был тем, кого хотела она. Он освободился и увидел мир. Путешествие на край земли, чтобы доказать себе, что мир огромен и запутан, и что он и его проблемы ничтожны в сравнении с ним. Когда он вернётся к ней, он будет сильнее, умнее и утончённее. Жестокая ночь, когда он вернулся, была той, которую он надеялся забыть. Он хорошо скрыл свою боль, когда она вошла в дверной проём, и Люциус, доктор Нейтан и Альфред вежливо оставили их вдвоём. Все его новые взгляды и извлечённые уроки из его путешествия развеялись. Он выпивал стакан за стаканом виски, когда понял, что глаза его не подводили. Конечно, он знал, что Джокер остался в его доме, но втайне надеялся, что не увидит его влияния на Адриану, но оно всё ещё присутствовало. Она ещё раз напомнила ему, что более взрывоопасна и соблазнительна, чем любые чудеса, которые может предложить планета Земля. Но опять же, она была другой, и он мог увидеть это сразу в её лице, глазах и коже. Она не изменила своего мнения о Джокере, и, что ещё хуже, он сразу понял, что у мужчины будет ещё один ребёнок от неё. Наблюдения за заживлением шрамов Джокера отвлёк его на мгновенье, но он не мог перестать думать, что его судьба — не быть рядом с ней. Она сожалела, он мог сказать, но она также была довольна своим спутником. Джек, как они теперь называли его, был так же добр к ней, так как он знал, как с ней себя вести, и следовал правилам, которые Брюс оставил им. Звуки занятия любовью, которые не были робкими или скромными, достигали его ушей самым мучительным способом в ту ночь. Она ушла, и ничего не вернётся на свои места. Он не хотел, чтобы она спала рядом с ним и слушала его часами. Он не мог поцеловать её снова. Она была такой терпеливой и доброй, и он наблюдал, как она воспитывает своего ребёнка, и знал, что она станет его женой. Вместо этого в самый последний неподходящий момент она выбрала другой путь. Но такова жизнь Брюса Уэйна, думал он в самокритичном плане. Никто не остался. Он знал, что он важный человек. Он принял, что является миллиардером, спасшим бесчисленное множество жизней, но всё ещё был одинок. Она была единственным человеком в его жизни, но он не сможет заплатить ей за то, чтобы она была с ним. Единственная, кто всё видела, читала его мысли и не осуждала его. Она никогда не говорила ему оставить какую-либо часть его жизни ради неё, она приняла всё, даже руку и сердце. У него было много денег и много женщин, и он никогда не хотел ничего материального в своей жизни. Он рисковал своей жизнью ради других, но всё равно его отвергли, хотя он делал всё по правилам. Готэм не хотел Бэтмена, Адриана не хотела Брюса. Это не изменило того факта, что ему всё ещё приходилось поддаваться альтруизму по отношению к ним. — Ты можешь, пожалуйста, поговорить со мной? — в конце концов, она выглядела раздражённой. — Адриана.  Он всё ещё был зажжённый ею. Его иррациональный ум всплыл на поверхность, и он яростно схватил её, обеими руками обвив её шею и кончиками пальцев зарывшись в её волосы. Она сияла слишком ярко, ослепляя его, в блестящем узком наряде, поверх кремовой и манящей кожи. Возможно, его судьба может измениться в этот момент. Возможно, Сиди ошибалась. Адриана слишком подходила ему, разве Боги не видят этого? Сначала он целовался нежно, но быстро стал более решительным. Он хотел оставить их жизни позади и понял, что, забрав её, он не просил слишком многого. Разве он не пожертвовал многим ради тысяч людей? Разве он не заслуживал её? Джек был достаточно привлекателен, чтобы встретить кого-то ещё, и Брюс не прочь позаботиться о детях. Он просто хотел, чтобы мужчина исчез! Брюс не понимал, как человек с таким прошлым, как у него, мог быть благословлён небесами, чтобы получить её. Он бы никогда не ценил Адриану настолько сильно, как Брюс сейчас, ни в коем случае. Никто не мог познать удовлетворение больше, чем он, чувствуя, как она прижимается к нему. Как один человек может быть так подходить другому и не быть предназначен для него? У него закружилась голова от удовольствия, когда его руки схватили любой изгиб, который могли найти у неё, и он поцеловал её так сильно, как позволяли его губы и язык. Он знал, что он властный, и он чувствовал, что она борется с ним с постепенно увеличивающейся силой, но его разум кружился от удовольствия, и у него не было сил, чтобы вырваться из этого. Неразумные мысли переполняли его разум, говоря ему, что она поймёт, что он просто должен показать ей, как сильно хочет её. Он просто умолял без слов и не желал больше, чем ему нужно. Странный аппетит напал на него, и он чувствовал, как будто сорок дней и ночей провёл без еды и питья. Она была картиной импрессиониста с персиком, который стал бы реальным для него, если бы только откусил кусочек. Разумность начала расти в глубине его разума, когда его полуоткрытые глаза заметили, что он толкает её в комнату. Его тело двигалось само по себе? Конечно, нет, он мог слышать свои собственные мысли и чувствовать импульсивные движения своих конечностей, но между ними был разрыв. Даже если бы он хотел остановиться, он бы не знал с чего начать. Он не знал, как сдаться, поэтому вместо этого он уступил и позволил своей руке закрыть дверь. Ещё одна причина охватила его, когда почувствовал, как она царапается в своих самых сильных попытках уйти от него, но она не могла быть ему соперником. «Не сопротивляйся, — думал он, направляя свои мысли ей, зная, что они больше не могут достичь её. — Пожалуйста, Адриана, давай не будем сопротивляться». Но она всё ещё боролась, и он чувствовал, как мышцы напрягаются в её руках, когда она толкнула его и, наконец, освободила свои губы от его. — Брюс, нет... — Она слабо справилась с малюсенькой частичкой воздуха, который смогла вдохнуть, но секунда разлуки только сводила его с ума еще больше, и он снова поцеловал ее, прижав её к стене так, что она больше не смогла бы его оттолкнуть. Плотский инстинкт сжимал каждую его часть, но он знал, что ему нужно собрать части его здравомыслящего. Он начал думать о том, с чем ему предстоит столкнуться. На грани смерти… сражаясь с его величайшим врагом… пытки… экономический провал… нищета. Нет, если он просто сбежит. Он был полностью скован возбуждением, болью, которая неустанно пульсировала. Он погладил двигающуюся и приподнимающуюся на ней ткань, чтобы найти гладкость обнажённой кожи. Кончики его пальцев ласкали и сжимали всё, что могли, и его плоть сказала ему, что он готов быть там, где он чувствовал, он должен быть. У него было достаточно денег, чтобы исчезнуть навсегда, и ни один враг не смог бы его достать. Сиди ясно дала это понять. Он мог бороться с этим, как скрежет, который он мог слышать, ощущение царапанья, которые мог чувствовать на своих руках. Жизнь была бы прекрасна и насыщена, как податливая и нежная женщина, которая была сейчас под ним. Его сенсорные элементы были достаточно опытны, чтобы знать, что она будет славной и непревзойдённой в сравнении с другой женщиной, которую он раньше имел, что её тело сослужит ему хорошую службу. Схватка становилась слабее, она обмякла, устав от борьбы. «Нет», — чётко произнесла она. Он не был желанным. Он лишь доставлял ей страдания и мучения. Он знал своё место и должен был остаться там. Здравомыслие поразило сильным подтверждение и поразило его холодом. Он не мог освободиться от своей тоски, но какая-то могущественная сила отдёрнула его руки от неё. Стыд принудительно поставил его на колени. Его собственный резонанс наполнил уши, но его извиняющиеся слова бессмысленно смешались. Она села с большим усилием. Он опустился на колени у изножья кровати перед ней, всё ещё бормоча раскаяние, не зная, имеет ли он право когда-либо встать снова. Единственным бальзамом в этот решающий момент было то, что в нём материализовалась сила, чтобы противостоять слишком близкому моменту, который сделал бы его наихудшим осквернителем. — Адриана… — он заплакал и начал выражать огромное раскаяние. — Ш-ш-ш… Ш-ш-ш… — Адриана протянула руку и обняла его, шепчущего слова прощения. Сиди отвела её в сторону на свадебном приёме, единственный раз, когда Адриана вспомнила, что видела её в ту ночь. Она знала, что Адриана сказала, что не хочет больше видеть или слышать о своём будущем, но Сиди настаивала на том, чтобы рассказать ей об этом. Она предупредила Адриану о физическом конфликте и сообщила ей, что она не пострадает. Её терпимость к нескольким моментам дискомфорта, расстройства, которое оставило бы её ни с чем, кроме боли и беспокойства, настроило бы её на наилучшие возможное будущее. «Его действие было всплеском самого большого страха на свете», — сказала настойчиво Сиди, хотя не сообщила Адриане точно, что произойдёт. Брюс встал и с позором отвернулся от неё. Он был полностью уравновешен и едва слышал её, когда она сказала ему, что всё в порядке. — Брюс, всё в порядке.  Адриана удивилась, что Брюс мог бояться и так сильно бояться того, чтобы действовать таким образом. Она никогда не видела его таким, что заставило его казаться более слабым, чем она. — Не в порядке. — Он зашагал по комнате. — Как я мог… — Брюс, правда. — Она сделала всё возможное, чтобы успокоить его. Она стояла и пыталась удержать его, но он попятился, словно её прикосновения обжигали его. — Я в порядке, всё в порядке… — Как ты можешь простить мне это? — Его голос дрогнул. — Потому что я могу. Я твой друг, Брюс, просто позволь мне простить тебя. — Это неважно. Я буду привлечён к ответственности. — Что? Ты думаешь, я выдвину против тебя обвинения? — Это то, что происходит в таких ситуациях, — оцепенело заявил он, звуча слишком расчётливо. Теперь он был слишком рассудителен. — Боже, я даже себя больше не знаю. — Ну, я тебя знаю, — усмехнулась она ему, хотя он всё равно отдалялся. — Я бы не поступила так с тобой, — теперь она была напугана. Боялась услышать то, что Сиди прогнозировала для него. — Если не ты, то Джек, безусловно, поднимет шум. — Не беспокойся об этом сейчас. — Адриана знала, что ссора неизбежна. — Просто скажи мне, что происходит. Пожалуйста, поговори со мной, Брюс. Это всё, что мне нужно. Брюс держал её на расстоянии, вопросительно глядя на неё. Он не мог понять, почему она была так невозмутима из-за его поведения. Она была слишком спокойной. — Сиди предупредила меня об этом, ладно? — она наконец призналась. — И я в порядке, ты не причинил мне вреда, хорошо? Просто скажи мне, что она сказала тебе о том, что произойдёт. — Я не причинил тебе вред? — Он смотрел на неё с недоверием. Она выглядела растрёпанной, но не испуганной. — Не слишком сильно, — признала она. Она чувствовала тупую боль повсюду, но знала, что она пройдёт через несколько часов. — Посадка через несколько минут, — сообщил пилот из кабины в динамик. — Ты скажешь мне, что происходит? — спросила Адриана ещё раз. — Да, — ответил он напоследок.

Глава 99.

Часть 1. — Телефон. — Брюс вошёл в ванную самолёта, где Адриана провела больше часа, смывая макияж и моя волосы в раковине. — Хорошо. — Адриана обернула полотенце вокруг головы и вытерла руки об конец, прежде чем взять телефон Брюса. — Алло? Звук телефона на другом конце прекратился, и голос Адриана, визжащего от радостности, мгновенно заставил её тосковать по дому. Брюс кивнул и вышел из ванны. «Не кусай меня, пожалуйста», — услышала она, как Джек быстро сказал. — Что? — ответила она. «Я разговаривал с твоим сыном, — объяснил Джек. — Однако тебе можно. Ты почти вернулась?» — Не совсем. Мы, вероятно, не вернёмся до сегодняшнего вечера. — Она попыталась подсчитать, сколько часов им потребовалось, чтобы добраться туда, где они были, зная, что это займёт, по крайней мере, так много, чтобы вернуться. «Хорошо», — резко бросил он. — Извини. «За что?» — Просто… это занимает так много времени, я думаю. «Верно. Теперь, когда я думаю об этом, я даже не уверен, почему отпустил тебя. Я не доверяю ему тебя». — Я в безопасности, — прошептала она. «Ты знаешь, что это не то, что я имел в виду». Адриана была спокойной и изо всех сил старалась решить, должна ли она рассказать ему, что произошло. Её нервы начали брать над ней верх, и она не могла понять, почему. Неужели она сделала что-нибудь плохое? Беспокойство отправило её в туалет, и после того, как она подняла платье, чтобы сесть, она заметила яркий след на коже. «Алло? Ты там?» — спросил Джек. — Чёрт, — выдохнула она. — Да? Она посмотрела на вызывающую царапину на своём бедре и вызывала воспоминание. Пряжка Брюса впилась в плоть. Она проклинала себя, когда увидела заметные царапины на бедре той же ноги, очевидно, от ногтей. «Что-то случилось?» — спросил он, и ей показалось, что он прямо там, в комнате, стоит и смотрит прямо на неё. — Нет, — ответила она. — Ничего. «Ты самый худший лжец, с которым я когда-либо сталкивался. — Он звучал так, будто хотел смеяться над её жалкой попыткой привирать. — Ауч, малыш, ты знаешь, что это больно, не так ли? Нехорошо кусать людей, им это не нравится. Несмотря на то, что твои зубы маленькие, всё равно больно». — Ты говоришь с ним так, как будто он может понять тебя. «Ты удивишься. Нам нужно переехать отсюда. Я присмотрел несколько мест. Думаю, может быть, мы могли бы арендовать на некоторое время, пока мы не решим, где поселиться, и я могу работать сейчас, поскольку у меня есть социальный сек…» — О чём ты вообще говоришь? «Я не могу здесь больше оставаться. Мне нужна смена обстановки в ближайшее время, где-то далеко, где мне не придётся иметь дело с кем-то всегда смотрящим на меня косо каждый раз, когда я беру своего ребёнка». — Он любит Адриана, это просто беспокойство. — Она знала, что Джек подразумевал Брюса. «Мне всё равно. Он старается изо всех сил, чтобы мне было здесь некомфортно в последнее время. Видишь ли, он разрешил тебе водить, так почему бы мне тоже не одолжить машину? Потому что он не хочет, чтобы я забирал Адриана, вот почему. О чём он думает? Что произойдёт какое-то жестокое обращение с ребёнком?» — Твой послужной список не совсем … — Адриана придумывала причину. — Его машины действительно дорогие. «Да, и у тебя даже нет водительских прав, так в чём разница? Я покончил с этим. Он ведёт себя так, будто я что-то сделаю с собственным ребёнком. Он должен беспокоиться больше о том, что этот ребёнок издевается надо мной». — Джек… — вздохнула она. «Я серьёзно. Бьюсь об заклад, у меня появилась лысина из-за него, вырывающего мои волосы этим утром. Ты можешь себе представить? Эти дети злоупотребляют родителями в нынешнее время, — он засмеялся. — Затем они хотят, чтобы я был в их распоряжении, как будто лакей. Ну что ж, думаю, это то, на что я подписался, верно, малыш?» — Я скучаю по вам обоим. — Адриана вышла из ванной и обнаружила, что трап поставлен, а самолёт был пуст. Уединение было приятным. «Адриана». — Джек снова звучал серьёзно. — Хм? — она попыталась расслабиться в кресле. «Я могу терпеть много», — заявил он и звучал так, как будто он что-то двигал или поднимал. — Ага… — Она не знала, как ответить, и позволила ему продолжать. «Я, вероятно, мог бы даже терпеть, продолжая жить здесь, наряду с приставучими, раздражающими взглядами недоверия». — Он звучал так, будто закончил двигаться вокруг того, что он двигал. — Хорошо. «Но одно я терпеть не могу. — Адриана услышала, как он трясёт бутылочкой. — Ты мне врёшь. Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать, что я заставил тебя чувствовать, что ты не можешь быть полностью честной со мной. Ты заставляешь меня чувствовать, что я подвёл тебя на каком-то уровне отношений». — Верно. — Слабый ответ был всем, что она могла собрать. «Ты знаешь, что я люблю тебя. Неважно, что ты делаешь». — Я знаю. — Она уловила его намерение. «В любом случае. Мы поговорим, когда ты вернёшься, о том, что случилось. Мне нужно пойти покормить его. Я люблю тебя». — Я тоже тебя люблю, — произнесла она, и он закончил звонок. — Миссис Уэйн. — Пилот вновь вошёл в самолёт, нарушив момент спокойствия, в котором она нуждалась. — Да. — Вежливость в его голосе звучала непростительно фальшиво. — Ваш муж готов ехать, — проинформировал он её. — Он не желает продолжать путь без вас. — Что? — Он ждёт в машине. — О, — вздохнула она. — Брюс. Часть 2.  — Он, должно быть, был зол, — прокомментировал Брюс в тишине машины, когда они сидели молча на красный свет светофора. — Ты не сказала ни слова с тех пор, как села в машину. — Он не сердится, — ответила она, мысленно находясь в другом месте. — Хм-м-м, — с любопытством произнёс Брюс. — Ты знаешь, почему? — Почему? — Потому что ты ему не сказала, — он вздохнул. — Не скрывай от него ничего. Ты не самый лучший лжец. — Мы можем поговорить об этом позже? — Если хочешь. Машина остановилась на парковке очень простого офисного здания. Не было никакого знака на фасаде, говорящем о том, какой это тип бизнеса, и на стоянке стояли три других автомобиля. Они вышли из машины и вошли в здание с кондиционером, где администратор поприветствовала их. В вестибюле офиса не было никаких украшений или картин, только стол и несколько стульев. — Здравствуйте, мистер Уэйн, — сказала секретарша. Она улыбнулась им обоим и направилась с Брюсом обратно в один из офисов. — Могу я вам что-нибудь принести? — спросила она Адриану, когда вернулась. — Что у вас есть? — Адриана чувствовала голод и жажду и задалась вопросом, было ли это из-за погоды в этом тропическом месте, где они приземлились. — Ну, здесь ничего, — призналась женщина. — Но есть несколько ресторанов рядом, я могла бы заказать вам всё, что вы хотите. Завтрак появился пятнадцать минут спустя. Адриана решила отложить еду для Брюса, но в итоге съела всё, что было заказано. — Вы, должно быть, изголодались, — прокомментировала секретарша. — Очень.  Адриана встала, чтобы очистить пустые контейнеры и использовала салфетки со стола, но женщина бросилась позаботиться обо всём. Адриана заметила, что женщина улыбается, глядя на неё, и заметила, что леди смотрит на её тело. Зеркало, единственное украшение в комнате, показало ей, что она выглядит беременной сильнее, чем в предыдущий день. Если бы свадьба состоялась на день позже, это было бы очевидно. — Адриана, не могла бы ты присоединиться к нам? — спросил Брюс из двери офиса. — Хорошо.  Она пожала плечами и вошла в кабинет, где Брюс разговаривал с мужчиной средних лет в простом костюме. Обстановка была незамысловатой, никакие семейные фотографии или личные вещи не украшали комнату. Было странно видеть Брюса на принимающей стороне стола, сидящего перед кем-то другим. — Миссис Уэйн. — Мужчина пожал ей руку. — Дамиан Гейблс. — Приятно познакомиться, — ответила Адриана. Встреча прошла, и Адриана подписала стопку документов, не обращая внимания ни на один из них. Всё, о чём она могла думать, это Джек и Адриан и возвращение домой. — Ты понимаешь, что там произошло? — спросил Брюс, когда они ушли. — Кое-что из этого. — Мы прогуляемся, — заявил Брюс своему водителю на стоянке. — Это был брачный договор, — вспомнила она. — Верно. У нас действительно была свадьба в самый последний момент. — Да, — рассмеялась Адриана. — Как ты думаешь, мистер Гейблс заметил? — По другому и быть не могло, — ответил Брюс, и они прогулялись по улице. — Это место прекрасно, — сообщила она. Адриана была уверена, что они были на Карибском острове. Они прошли мимо нескольких небольших магазинов и ресторанов, и звуки океана раздавались недалеко. — Британские Виргинские острова, — проинформировал её Брюс. — Ты помнишь что-нибудь ещё с той встречи? — Ну. Ты подарил мне алмазную шахту? — Две, — ответил он. — Почему? — Они приносят приличные деньги, но достаточно малы для меня, чтобы я мог передать тебе без особого внимания. Около 250 миллионов в год. — Забавно, что я подписала брачный договор после свадьбы, — засмеялась она. — Мистер Гейблс был очень шокирован этим. — Брюс тоже рассмеялся. — Ты подписывала все деньги и активы, которые были формально твоими. Ты могла бы отказаться и забрать половину всего, если бы захотела. Но я не мог позволить тебе сделать это, мне нужно будет переместить всё, что у меня есть, стратегически в течение следующих нескольких лет. — О. — Адриана казалась незаинтересованной, когда они остановились на пути, ведущему к ресторану на пляже. — Готова уже пообедать? — Да. Я не знаю, почему я так голодна сегодня. Они пошли в ресторан и заказали столько еды, что официант спросил, нужен ли им стол большого размера для дополнительных гостей. — Итак… что ты имел в виду под «стратегическим перемещением»? — спросила Адриана, когда они начали закуски. — О, это, — ответил он, и Адриана посмотрела на него, когда он разрезал свою тарелку гребешков. Влажная, тёплая и прохладная погода заставила его накрахмаленную рубашку смокинга обмякнуть на теле. Тёмные, густые, роскошные волосы падали ему на лоб, и его кожа мерцала на солнце. Она смотрела на движение мышц в его сильных предплечьях, когда он ел рукколу, и смотрела, как двигаются его губы. — Ты знаешь, что в последнее время я довольно много консультировался с Сиди, — заявил он. — Нет. — Она села, игнорируя блюдо из креветок, покрытых авокадо, — Я не знала этого. — Потому что ты избегала Сиди, — усмехнулся Брюс. — И доктора. Скажи мне, почему. — Ты знаешь, почему. — Она больше интересовалась тем, что он должен был сказать ей. — Я просто чувствую себя нехорошо. Как будто у меня слишком рано появился второй ребёнок. Я не чувствую себя полностью восстановленной от Адриана, плюс я употребляла и… — Твой ребёнок будет здоров. — Физически, вероятно. Чувствую, что этот ребёнок будет другим, я имею в виду… не с какими-то недостатками, но… — Но что? — Брюс улыбался. — Я просто хочу здоровых, здравомыслящих, хорошо сложенных детей. Слишком рано. — Ты права, этот ребёнок будет другим. Это то, что сказала Сиди. Твой непредсказуемый ребёнок. — Непредсказуемый? — Адриана нахмурилась. — Ну… по большей части твои дети будут счастливы, энергичны, но спокойны и расслаблены одновременно. Спокойны, дерзки, сдержаны… — А этот не будет? — запаниковала она. — Она будет уникальной, — улыбнулся Брюс. — Она напомнит тебе Джека и тебя саму. — О, нет… — выдохнула она. — В хорошем смысле! — засмеялся он. — Она будет выделяться из толпы. Открыта, вспыльчива, немного сумасшедшая… хороший ребёнок. У тебя будут некоторые проблемы с её подростковым сопротивлением, но не волнуйся, Джек хорошо с этим справиться. — Девочка, — улыбнулась Адриана. — Ты бы это уже знала, если бы встретилась с доктором. Их официант вернулся с двумя помощниками, помогающими ему нести их блюда: огромные салаты, омары, махи-махи и филе. — Скажи мне, почему ты должен перевести свои деньги, — спросила Адриана Брюса, прежде чем он смог начать ковыряться в своём филе. — Что Сиди сказала тебе? — Что-то произойдёт, — сообщил он и откусил еду одновременно, пытаясь выглядеть как обычно. — Я потеряю почти всё. — Что? — тут же задала вопрос она. — Кто-то придёт за мной, — признался он, делая свои заявления как можно более лёгкими. — Мне нужно убедиться, что у меня будут припрятанные деньги, когда всё закончится. Я передал тебе несколько объектов, которые хочу сохранить, на встрече, если ты обратила хоть какое-то внимание. — Я не помню, — призналась она. — Итак… кто-то подаст на тебя в суд? Для чего? Разве ты не можешь просто не делать того, что делаешь, чтобы тебя не засудили… — Нет. Это неизбежно. — Никто не может забрать всё, Брюс, у тебя его слишком много. — Хотел бы я, чтобы это было правдой. Но мне невероятно повезло узнать об этом заранее, чтобы я мог достаточно приготовиться. — Итак… ты женился на меня, чтобы сделать это… — произнесла она, и он кивнул. — Что за судебный процесс… — На самом деле, это немного сложнее. — Он перестал есть. — Как только мы разведёмся, тебе нужно переехать. — Конечно. Джек хочет переехать. Он сказал, что ты заставляешь его чувствовать себя некомфортно. — Да. Намеренно, конечно. Мне нужно, чтобы он хотел уехать как можно дальше. — О… — Адриана играла со шпинатом на вилке. — Хотя я собираюсь поехать с ним. — Я знаю. Таков план. — Ты хочешь, чтобы я уехала? — оцепенело спросила она. — Нет. — Послышался звук странной болезненной эмоции его голоса. Она знала, что он не всё ей рассказывает. — Если бы я мог, я бы позволил тебе остаться навсегда, лежать и делать с ним детей, мне было бы всё равно. Мне нравится, что ты рядом, но я не могу. Тебе нужно уехать отсюда. — Почему? — Со мной небезопасно. — Он перестал есть и подал официанту сигнал принести ему ещё один бокал вина. — Не. — Она так старалась связать слова вместе, то, что делал он так легко. — Безопасно… с тобой? — Кто-то придёт за мной, — бросил он и начал отпивать из своего напитка. — Но почему? Ты мне так и не сказал. — Просто потому, что… я тот, кто я есть. Он хочет сломить меня. Из-за того, что делаю я. — Что делаешь… — Она изо всех сил пыталась понять. — В стране есть и другие предприимчивые миллиардеры, так почему же кто-то так сильно взялся за тебя? Чем ты выделяешься? — Не так много предприимчивых миллиардеров с ролью рыцаря в плаще. — Кто-то, — Адриана сглотнула. — Узнает твою личность? — Да. — И заберёт твои деньги. — Я потеряю большую часть из-за этого. — Но ты сказал, что с тобой небезопасно, так что он доберётся до тебя так же и физически? Брюс решил рассказать ей всё, потому что она, казалось, справлялась со всем, что он раскрыл до сих пор, довольно хорошо. Слова, которые сорвались с его губ, были точными словами, которые Сиди сказала ему. Он будет мишенью, похищен, отправлен в тюрьму, подвержен пыткам и близок к смерти. Он будет чувствовать себя так, словно сдаётся. — Беги прочь, — взмолилась она. — Пока можешь! Ты можешь избежать всего этого… — Я не могу, Адриана. Он найдёт меня, в конце концов. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне. Всё будет хорошо. — Ты уверен? — Он взяла его за руку. — Пожалуйста, скажи мне правду. — Нет, — с трудом признал он. — Вполне возможно, что я могу умереть. И я умру почти наверняка для публики. Сиди видела новости… объявляющие о моей смерти. Она чувствует, что я ещё буду жить, если смогу достаточно сильно бороться… — Но если есть новости… — она всхлипнула. — Я хочу этого. Я хочу начать заново, новую личность, начать с чистого листа. — Хорошо. — Она перестала плакать и дала ему всё, что могла. Слова. — Я знаю, что ты сможешь бороться достаточно сильно. Нет никого сильнее тебя, Брюс. У тебя есть план на всё, и я знаю, что ты его осуществишь. Я знаю, что никто не сможет тебя удержать. — Спасибо, — улыбнулся он. — Ты величайший человек, которого я знаю, — продолжила она, говоря с такой убеждённостью, что даже удивила себя. — Даже когда все сомневаются в тебе, и все ненавидят Бэтмена, это не имеет значения. Я знаю, что ты справишься, потому что ты воплощение победы. — Ты знаешь. — Он положил руку ей на щеку. — Сиди сказала мне, что твои слова вдохнут в меня жизнь. — Что это значит? — Я не совсем понимал. Но теперь я понимаю, что она имела в виду.