Divination

Часть 1. — Итак, как вы думаете, эти препараты помогают вам? — спросил Дюпре у Адрианы, тем временем думая о своих других пациентах. — Отлично. Я спала и мне снились кошмары… но я всё же спала. — О, это приятно слышать, — сказал он, слушая в пол уха. — Он здесь, не так ли? — Ей не нужно было читать мысли, чтобы понять это. — Извини, Адриана. Сейчас я думаю о том, как найти к нему подход. Моя первая консультация через час, — ответил он, тупо смотря на стену позади неё. Он не должен рассказывать пациенту о другом пациенте, однако она была другой, ведь могла узнать всё в любую секунду. — О, вы имели дела и с худшими, — сказала она вежливо. — Копы уже спрашивали обо мне? — Вы и сами знаете. Я солгал, но я не думаю, что Рикард поверил мне. Он выглядел готовым привязать меня и проверить на детекторе лжи, — он засмеялся. Ему не следовало упоминать Рикарда. Адриана и Рикард были командой, прежде чем она решила остаться здесь. Адриана просто закатила глаза. Дюпри посмотрел на часы и поправил свои очки. — Я оставлю вас, чтобы обдумать ваш план, — любезно сказала она и поднялась, чтобы уйти. — Спасибо, жаль, что пришлось сократить ваш осмотр, — сказал он. Он был таким честным и ранимым человеком, когда не играл доктора. Ей нравилось это в нём. — Всё хорошо, — она перешла на быстрый шаг. Он был прекрасным врачом, и всегда повторял себе, что может справиться с чем угодно. Часть 2. — Спроси её снова! — закричал Рикард доктору Дюпри. — Она больна, ты знаешь это. Это очень эгоистично с твоей стороны продолжать её допрашивать, — ответил Дюпри. Рикард становился злее с каждой секундой. — Скажи ей, что мы заплатим столько, сколько она захочет! Он должен быть разоблачён, нам нужно привести его в чувства и узнать больше. Можешь ли ты представить, сколько денег ты принесёшь этому месту, вылечив его? — Его голос становился громче. — Приведи её сюда, и я смогу убедить её сам. — Я её врач и уже говорил тебе, что ей нехорошо. Она не может спать! Ты навредишь ей! — запротестовал Дюпре. — Что же произошло здесь за последний год? Ей не может быть хуже, чем ей было, когда она приехала сюда, и она была полезна нам даже тогда, — аргументировал Рикард, не желая отступать. Дюпре наконец кивнул Эйми, стоящей в дверях. Адриана бы отвергла всё, что мог предложить этот человек. Примерно десять минут спустя, Эйми вернулась с Адрианой, которой пришлось солгать, чтобы она согласилась прийти сюда. Дюпре заметил её сердитое выражение лица, как только она переступила порог комнаты. Она ненавидела, когда ей лгали. В последнее время всё чаще, ведь стало ясно, что она избегала их мыслей. — Адриана, я вижу, прибывание в этом месте пошло вам на пользу! — воскликнул Рикард, который был рад видеть, что она по-прежнему прекрасна. Достаточно красивая, чтобы стать моделью, но просто теряет свое время за решёткой в психушке, когда она должна была снова войти в мир на его руках. Холод её глаз не изменился. — Нет, — сказала она, прежде чем развернулась, чтобы уйти. — Две тысячи! — крикнул он ей вслед. — Что?.. — спросила она, медленно оборачиваясь. — Две тысячи долларов — это то, что мы тебе заплатим, — ответил он, протянув руки, как будто он хотел взять её в свои руки. — Ну, в таком случае… — начала она. Он посмотрел на неё, в надежде приподнимая бровь. Слабая улыбка появилась на его губах. — НЕТ, — сказала она жёстко. С этими словами она вышла за дверь и практически бегом вернулась в комнату отдыха, так как думала, что он побежит за ней. — Чёрт возьми! — закричал Рикард, разъярённый ещё больше, когда увидел на лице Дюпре улыбку «я-же-тебе-говорил». — Она единственная причина, по которой мы решили перевести его сюда, в эту Богом забытую… что я должен сказать комиссару? — Скажи ему, что наш новый пациент прибыл в целостности и сохранности, — ответил Дюпре, покидая комнату. В тот вечер Адриана решила пойти прогуляться по саду. Ей нужно было выбраться из этого здания, чтобы избавиться от мыслей эгоистичного мудака, который попросил помочь ему снова, после всего, что она пережила в прошлый раз… эти воспоминания постоянно всплывают в её голове, и кажется, что она никогда не избавится от них, всегда просачивающихся обратно через сны. Зима почти закончилась, но вся растительность в саду всё еще была промерзлой до корней, и почему-то там было комфортно. Она свернулась клубочком на одной из деревянных лавочек, поджала ноги под длинное пальто, и заплакала. Слёзы замерзали в её глазах, но ей было всё равно. Она начала безудержно рыдать, думая о сне и о том, кто бы позаботился о ней и не пытался использовать. Она вытерла слёзы тыльной стороной руки, так что влага попала на волосы, запутавшихся между её пальцев. Сквозь затуманенное зрение она видела птицу, сидящую на дереве и готовившуюся к полёту. Такую беззаботную. Её взгляд последовал за ней в сторону здания, но в одно мгновенье её глаза остановились, и она увидела его, сквозь зарешеченное окно на четвёртом этаже, около десяти ярдов над землёй. Его окрашенные чёрным глаза смотрели на неё с любопытством. Он стоял, скрестив руки на груди и склонив голову набок. Она мгновенно поднялась, чувствуя себя беспомощной, когда он видел её слёзы. Боковым зрением она увидела фигуру сбоку от себя. Адриана повернулась и заметила Рикарда, пересекающего сад с улыбкой на губах. Она закатила глаза и покачала головой, затем быстро обернулась и посмотрела в окно. Он исчез. — Здесь немного оживлённо, правда? — сладко сказал Рикард. — Пожалуйста, уйди, — ответила Адриана, глядя на него. — Ты плачешь? — Он, казалось, был искренне обеспокоен. — Плакала, — равнодушно ответила она. — Почему? — спросил он, зная ответ. — Потому что ты не никогда не заботился обо мне, — ответила она. — Я беспокоюсь о тебе. Мне просто нужна твоя помощь прямо сейчас, — сказал он, взяв её лицо в свои руки, глядя на её полные губы. Это было лёгкое и короткое прикосновение. Потом он поцеловал её в лоб. Она хотела верить ему, но он думал только о себе. — Я вижу, как ты страдаешь. Ты выглядишь уставшей… твои кожа и кости. — На самом деле он так не думал. Она обернулась, чтобы увидеть человека в окне. Он выглядел очень плохо. Ну, по правде говоря, он выглядел ужасно… как клоун в кошмаре. Может быть, она могла бы перебороть свой страх. Может быть, он просто мстительный, злой и явно сумасшедший. Она могла бы контролировать всё это. Может быть, он порезал собственное лицо из-за своего безумия. Может, он просто типичный безумец — думала она с надеждой. Но если он подвергался пыткам… — Я не знаю, смогу ли я сделать это, Стейси, — сказала она. Он ненавидел, когда его называли по имени. Он разочарованно моргнул и выпрямился. — Хорошо, — ответил он напряженно, прежде чем покинуть сад. По какой-то причине, она почувствовала себя брошенной. Он был ужасным, бессердечным человеком. Её взгляд вернулся к окну. Он снова за ней наблюдал. Даже если она решит сыграть в доктора или копа, чтобы допросить его и прочитать его прошлые и настоящие мысли, он узнал бы, что это происходит. Она была одета в одежду пациента и, хотя она была не уверена, видел ли он, как Рикард поцеловал её, он видел, как они говорили и видел, как она плакала. Её не интересовало, что произошло с этим новым пациентом, почему он совершил эти преступления или что он планирует делать, чтобы она увидела кто он. Это было так просто. Она встала и медленно покинула сад, зрение начало снова размываться из-за слёз. Позже она плакала в кровати, боясь снов, которые снова придут к ней. Часть 3. — Проснись, Адриана. — Её разбудил медбрат по имени Самуил. — Время обеда.  Он был удивлён, что она спала и не кричала, как обычно. Но её мышцы были напряжены. Она лежала, свернувшись в позе эмбриона, пряча уши на уровне плеч, держа ладони по обе стороны её лица. Она резко поднялась. — Дюпре всё ещё здесь? — сонно спросила она. — Я думаю, что он уже ушёл, — ответил Самуил. Она спрыгнула с кровати и побежала по лестнице, в его кабинет. — Меня нужно выписать, — сказала она, затаив дыхание, открывая его дверь. Доктор Дюпре был одет в своём пальто, явно намереваясь покинуть здание. — Что? Но у вас такой прогресс… возможно, через несколько месяцев вы будете готовы для… — СЕЙЧАС, пожалуйста! — выкрикнула она, игнорируя его слова. — Я не могу заставить вас остаться, так как вы сами это решили, но… — он запнулся. Взгляд, каким она его наградила, задел его. — Что-то не так? — спросил он. — Что-то случилось? — Я хочу вернуться в Чикаго… Делать то, что раньше делала, понимаете? Работать с полицией. Это будет не так уж плохо, по делу с которым работает Рикард, я могу взять дела, которые я хочу и… — Что? Я думал, что вы сказали, что никогда не захотите снова работать с полиций! — воскликнул он, почти смеясь. — Теперь вы оптимистичны? — Кто такой «Мистер Джей»? — спросила она, заметив запись на некоторых документах, которые он доставал из портфеля. — Это мой новый пациент, я попросил, чтобы его так называли, — он вздохнул. — Больше похож на «Мистера Аш», — сказала она себе под нос. — Это было так ужасно? — спросил он у неё осторожно, насчёт видения из его прошлого, которое она видела. — Вы просто хотите уйти? Не сказав полиции ничего о нем? — Это им не поможет. Он намерен сбежать отсюда, и они не нуждаются в моей информации, в любом случае, — сказала она угрюмо. — Он не сбежит, его непрерывно охраняют, — сказал он. Она ухмыльнулась и пропустила смешок. Должна ли она ему сказать, что пациент уже сбежал? Что он перерыл его кабинет, чтобы увидеть записи, которые он написал, чтобы прочитать и посмеяться? Что охранники отпускали его почти каждую ночь за тысячи долларов, покоящихся в их карманах? — Я чувствую, что я сломлена, доктор Дюпре. Я не могу больше это терпеть. Если я не вернусь к работе с полицией, я перееду на остров, где вокруг не будет других людей… никого, кроме меня и моих собственных мыслей и моего прошлого. Знаете, я думаю, что схожу в бассейн, прежде чем уйти, — сказала она, поднимаясь со своего места. — Уже поздно, — сказал он, не обращая внимания на её идею уехать-на-остров. — Да, но мне нужно поплавать. Может быть, это изнурит меня, и я смогу поспать здесь до завтрашнего дня, да и это место сможет заработать ещё несколько долларов от меня, — она засмеялась. Он покачал головой, когда она развернулась, чтобы уйти. Казалось, она в достаточно хорошем настроении, и во что бы она ни мечтала, вероятно, это просто временно тревожило её. Она шла по коридору, чувствуя себя немного виноватой, что не сказала Дюпре об охранниках. Но что бы из этого хорошего вышло? Все были на стороне «Мистера Джея», за исключением врачей и медсестёр, которые были невнимательными. Она не хотела слышать ещё одну мысль или очередное детское воспоминание от кого-либо, она хотела побыть в одиночестве и поплавать в бассейне после ужина. Часть 4. Стейк с луком — вкусно и неожиданно. Еда в этом месте была не так уж плоха, учитывая, что они заставили его принимать душ два раза в день с мылом, которое пахнет как «Аякс», и чистить зубы с зубной пастой, похожей на порошок «Комет», которая, возможно, была обусловлена тем, что его зубы стали хрупкими и были в плохой форме, потому что он никогда их не чистил. Но еда на удивление была хороша, так как он ожидал отплёвываться от чёрствого хлеба. Это был первый раз, когда они позволили ему есть в кафетерии. У него было два охранника, стоявшие по бокам, а сам он сидел за своим изолированным столом. На самом деле, его стол не был изолирован, однако, другие пациенты собирались в группы, и толпой садились за три сдвинутых стола. Между ними было семь пустых столов. Он думал, что видел как лысый мужчина, сгорбившись, искал свободное место за тремя переполненными столами, затем протиснулся через пухлую женщину с редеющими волосами. Она, казалось, не заметила, но уставилась на него с лицом полным отвращения. Он пока никого не убил в этом «счастливом доме», но у него не было проблем с тем, что она уставилась на него, он думал про себя, кладя картошку с соусом себе в рот. Пару минут спустя он увидел, как зашла подружка полицейского, по крайней мере это единственная версия о ней, которая имела смысл. Может, она была его сестрой? Не-а, никого сходства. Она была его подружкой или женой. Он задался вопросом, в чей круг она протиснется, как только она пошла за подносом для еды, едва замечая его или глядя на всех остальных. Получив еду, она взглянула на переполненные столы и закатила глаза. Небрежно прошла через комнату и села на край стола, точно в середине комнаты. Взгляды быстро перешли от него к ней, с тех пор как она незаметно вошла до тех пор, как они смотрели на него. Она начала беззаботно есть, засунув наушники себе в уши. Она ни разу не посмотрела в их сторону, прежде чем уйти, съев примерно половину еды на подносе. Она была немного мрачной, но красивой. Её волосы немного вились и были тёмно-русого цвета. Глаза были большими, голубыми и немного усталыми и грустными, как будто она видела больше, чем ей положено. Её полные губы и экзотическая костная структура лица поставили вопрос ребром о её этнической принадлежности. Она выглядела как ребёнок, лет, может, шестнадцати или семнадцати, в её файле, если он помнил правильно, говорилось, что ей тридцать один. Она не вписывалась сюда, она казалась вменяемой по сравнению с другими. Она также выглядела наполовину нормальной. Половина ненормальности была в том, что она не выглядела людоедом или наркоманом среди других, но половина нормальности в том, что у неё не было проблем с адаптацией социуме. Она выделялась в хорошем смысле. Все остальные на самом деле выглядели сумасшедшими, включая его самого. Прежде чем он смог отправить последний кусочек стейка в рот, доктор Агнес поручил его охранникам отвести его обратно в камеру. Он заметил, как переполненные столы рассеялись, как только они увели его. Часть 5. Бассейн был пустым и тёмным. Вода была тёплой и успокаивающей. Адриана плавала на спине и смотрела на звёзды через стеклянный потолок. Они были для неё тайной, в отличие от всего остального и она обрела в этом покой. Луны не было видно, но её свет был заметен за облаками на небе. Она чувствовала себя открытой и свободной, глядя на его необъятность. Её пляж острова будет таким каждую ночь. Открытым и чистым и свободным от тьмы, смерти или зла. Она подумала о Рикарде. Он был таким ласковым человеком, хоть и безразличным. Она думала, что любит его. Нет, она была уверена, что любит его, она внушала это самой себе. Может, если бы он уехал с ней на остров, ему бы не пришлось просить у неё помощи с преступниками. Он был бы полностью сосредоточен на ней, защищал бы и заботился о ней, как раньше. Тогда она подумала о докторе Дюпре. Он был удивительно начитанным доктором, заботливым и честным человеком, но наивным в некотором смысле. Мог ли он когда-нибудь полностью вылечить её от недуга (который её мать считала «подарком»)? Луна теперь была ясной — облака пропали с поля зрения. Они выглядели как воздух, прохладными свежими и пустыми. Она пожелала поплавать на нём, вместо тёплой воды. Она представляла, как плавает в водах, окружающих её воображаемый остров. Никого вокруг. Полный вакуум. Было очень волнительно это представлять, будто когда-нибудь так произошло в реальности. Она представила мерцание костра на острове, который горел около её палатки, чтобы согреть, когда она решит выйти из воды. Больше ей не нужно было куда-то идти, это место было её раем. Но представьте, если бы корабль отправился в далёкое плавание с одиноким моряком. Смогли бы его мысли и жизнь, нарушить её покой? Она почувствовала его рядом, полной решимости сохранить своё блаженство и блокировать его в одно и то же мгновение. Это было на удивление легко. Она укутала свой разум в апатии, не заботясь совершенно ни о чём, и это было блаженно. Его корабль был всё ближе, но она просто закрыла глаза и наслаждалась тёплыми волнами между её пальцев. Он не мог видеть её, ведь она плавала в воде ночью, и он был ещё далеко. Она могла игнорировать его, а он может неосознанно игнорировать её. Он вплотную подобрался до её острова, хотя, может быть, он был в опасности и рад найти землю? Нет, он выглядит спокойным, она чуть не ударила саму себя, чувствуя его эмоции. Он видит её огонь на острове, она мысленно простонала. Раздражённая, она медленно открыла глаза, чтобы увидеть, как далеко еще был корабль. Звезда за звездой появилась в поле зрения, тёмные волны окружили её тело. Она повернулась в левую сторону от острова, чтобы отыскать судно, но увидела берег. Суровая, острая, бетонная земля, неподвижно вглядывающаяся на неё. Реальность прорвалась внутрь. Она не сидела на острове, она была всё ещё в психиатрической больнице, в тёмном бассейне, наедине с величайшим преступником Готэма. Он мог убить её — думала она. Депрессия от возвращения к реальности была столь велика, что в этот момент она действительно не волновалась. В тёмном бассейне было темно. Она запросто могла не видеть его, если бы не его раскрашенное в ярко-белое лицо и красные губы в тошнотворной улыбке. «Вперёд, моряк, — подумала она, — делай то, что хотел и уходи. Может, мой блаженный остров — это смерть». Но он не двигался. Он стоял, раскачиваясь на ногах, с любопытством рассматривая её. Она, теряя терпение, лениво перевернулась и поплыла к лестнице бассейна. Он наблюдал, как она схватилась за поручень и вылезла из бассейна. Она действительно была сумасшедшей — подумал он. Пожалуй, большинство нормальных людей — сумасшедшей всех нас. Он смотрел, как она поднималась по лестнице, будто она не видела его. Она была немного костлявой, в верхней части её тела. Её ключицы блестели в лунном свете, и её грудная клетка была слегка заметной сквозь тёмный купальник. Её ноги, когда она вышла из воды, выглядели на удивление крепкими по сравнению с остальным телом. Она отвернулась от него и, схватив полотенце со скамейки, быстро прикрыла нижнюю половину тела. Он покинул сегодня свою камеру, чтобы убить. Возможно, она должна быть его жертвой. Убивать красивых женщин для него было легко. Всё, что он должен был сделать — прикоснуться к ним или дыхнуть на них, и они сожмутся от глупого страха, который его раздражал и приводил в ярость настолько, что можно было убить их без задней мысли. Она собиралась быстро уйти отсюда, когда он ещё быстрее подошёл к ней, схватив её за левую руку. Она обернулась к нему медленнее, чем ему бы хотелось. Она казалась раздражительной из-за его слабой хватки, чем испуганной, поэтому он сжал её, как только она дёрнулась. Она начала тянуть руку назад, но вдруг её отвлёк его пристальный взгляд. Съёжившись, она наконец, выглядела испуганной, и начала быстро задыхаться и вырываться ещё решительнее. Он был достаточно раздражён, поэтому скользнул свободной рукой вниз, чтобы дотянуться до ножа в кармане. Он радостно щёлкнул лезвием и взглянул на неё. Но она смотрела вниз, в его ноги. — О, не-е-е-ет! — выдохнула она, не громче, чем шёпотом. — Убери… Затем он увидел его, толстого блестящего таракана у его большого пальца. Он всё ещё сжимал её руку, когда она встала рядом с ним. — Фу! Убей его, убей… — завопила она громче. — Что? — сказал он. Его голос был низким, и что-то в нём успокоило её на миг, сказав одно слово. — Убей! — крикнула она, когда таракан двинулся к ней. Наконец она закричала пронзительней, чем любой свисток или полицейская сирена, что он когда-нибудь слышал. Он двигался ближе к её ноге, и он разжал свою хватку, она забралась на скамейку, зажимая в руках полотенце. Это выглядело смешно, как отвратительный полный таракан преследует её. Он пополз к ножке скамейки. — А-а-а-а-а-а-а, — заскулила она, когда он медленно пополз вверх. Он залился смехом. — Нет-нет-нет!.. — продолжала она. Наконец, таракан достиг вершины скамьи, а она бездумно застучала по его спине, что удивляло, мягко говоря. Он засомневался в своих действиях и в тот же миг споткнулся, отправив её обратно в тёплый бассейн. Когда она всплыла, что заняло всего несколько секунд, его не было. Три охранника бешено ворвались через дверь. — Мы слышали крики! — закричал первый мужчина. — Вы в порядке? — спросил он, вытаскивая её из бассейна одной рукой. Он оглядел комнату… в поиске Джокера. Ей не нужно было читать его мысли, чтобы понять. Все охранники знали, что он бродит ночью по коридорам. Но почувствуют ли они какую-либо вину или будет хоть одно объяснение, если он кого-то убьёт? — Я в порядке, — прокашлялась она. Они взглянули в бассейн и увидели её полотенце, погружающееся на дно. — Тут был таракан. — Она указала на место, где тот ползал, но увидела, что он был раздавлен чёрным пятном. — Вы закричали, затем убили его, а потом прыгнули в бассейн? — спросил высокий скандинавский охранник. — Или убили его, потом закричали, потом прыгнули в бассейн? — спросил первый охранник, сдерживая смех. Смех облегчения, что смерть не на их совести, по крайней мере не сегодня. — Всё равно, — сказала она, проходя мимо них. — Подождите, мы проведём вас обратно в вашу палату, мисс Наварро, — улыбаясь, сказал скандинавец. В такие моменты она хотела, чтобы охранники точно знали, почему она находилась в этом учреждении. Они бы не позволяли сумасшедшему бродить по зданию и получать от него деньги, если бы они пали под подозрение, что кто-то будет находиться под ударом. Когда она вернулась в свою палату, она была счастлива, что завтра покидает это место. Часть 6. Завтрак оказался в такой же ситуации, как и ужин вчера вечером. Три заполненные стола людьми с выпученными глазами. Единственная разница заключалась в том, что «мистер Джей» ел одной рукой, а другой рисовал в альбоме. Она взяла поднос с вафлями и подошла ближе. — Спасибо, что позаботился об этом паразите прошлой ночью, — высказалась она. Он быстро взглянул на неё, очевидно, слишком погружённый в своё искусство, чтобы заметить её приближение. Два охранника позади него переглянулись, быстро соображая, что происходит. — Не возражаешь, если я присяду? Джокер сделал жевательное движение ртом, посмотрел на неё вверх и вниз, удивлённо. Затем вернулся к рисунку. — Я приму это как согласие, — сказала Адриана, положив свой поднос напротив его, затем сев на скамейку. — Всегда пожалуйста, — ответил он. — За таракана? — спросила она, начиная завтракать. — За твою жизнь, — сказал он, рисуя завитки дыма у горящих городских зданий. Она не могла сопротивляться. Она должна была узнать, что он думает или вспоминает. Нож. Она даже не видела, как он достаёт нож, она так испугалась толстого водного жука. Раздражение. Он был раздражён, когда она начала отстраняться от него и определил это как мотив её убийства. Он хотел перерезать её горло и смотреть, как она истекает кровью в бассейне. Отвращение. Он думал, что ей был противен он и его разукрашенное лицо и шрамы в тёмной комнате. — Мне был противен таракан, — сказала она, прежде чем подумать. Он поднял голову от его рисунка. «Я и таракан. Вот почему ты кричала, как дура. Не дождусь, чтобы убить её». Она вздохнула, раздражённо. — Я знаю, я был там, — сказал он, снова рисуя клубы дыма. Охранники были практически позади, заглядывая через его плечо, слушая их разговор. Адриана оглядела комнату. Все уставились на них! Врачи смотрели на неё беспокойно, он мог бы вскочить и убить её карандашом. Она снова взглянула на него. — Я была бы не против, — сказала она, награждая охранников пронзительным взглядом, от которого они отошли подальше. — «Не против» чего? — спросил он. В замешательстве. Его мысли были короткими. Он ни во что глубоко не вдумывался, по крайней мере, пока. Она медленно провела указательным пальцем по своей шее, затем сделала глупое движение к столу, показывая падение, потом наклонилась вперёд над стаканом воды, который ничего не значил, так как он был почти пуст. Ничего. Его разум был в замешательстве, ожидая её объяснений. Конечно, она не могла знать, что он хотел перерезать ей горло. Она взяла поднос и отошла от стола. Адриана была в пути к кабинету Дюпре, чтобы попрощаться. — Доброе утро, Докт… — она замолчала, увидев офицера Рикарда и комиссара Гордона в его офисе, сидящих и попивающих кофе. — Ах, Вы та, кого мы хотели увидеть. — Комиссар повернулся к ней. Дюпре смотрел на неё виновато. — Я ухожу этим утром, так что я сожалею, что у меня нет времени на глупости, но мы можем увидеться позже. Сейчас я просто хочу попрощаться со своим доктором, — произнесла она на одном дыхании. — О, нет, никаких глупостей, миледи, — сказал Гордон, передавая ей конверт. — Что это? — спросила она, открывая его. Они не ответили, когда она вытащила чек на 2,4 миллиона долларов. — Чьи это деньги? — спросила она сразу же, заметив, что чек был от полицейского счета. Полиция и налогоплательщики были далеки от такой суммы. — Кто-то, кто заинтересован в работе с Вами, — ответил комиссар. — Я работала со всеми, они никогда не делали предложение вроде этого, — тихо сказала она. — Не со всеми, — напомнил он ей. — Вы отказались работать с несколькими людьми, в частности в одном большом деле. — Так кто? — спросила она, чувствуя себя уязвимой. — Это должно быть опасно. — Не совсем. Он сможет защитить Вас, — вставая, сказал комиссар. — Так вы согласны? — Нет. Я просто в шоке. Скажите ему «нет», кто бы он ни был. — Она протянула ему чек и конверт. — Он был готов к этому, — сказал он, доставая ещё один конверт из кармана. Она улыбнулась и покачала головой, открывая его. Улыбка исчезла с её лица, когда она взглянула на сумму. — Десять миллион долларов… — Она не могла сказать, спросила она или прочитала вслух. — Да, — нетерпеливо произнёс комиссар. — Отличное предложение, — впервые заговорил Рикард. Он сидел, словно смотрел кино. — Кто? — спросила она, смотря на Рикарда, боясь проникнуть в их мысли и узнать самой. — Это что-то нелегальное? Кто-то из мафии? Это слишком много… — сказала она, указывая на чек. Рикард и Гордон переглянулись. Дюпре выглядел потрясённым куда больше, чем могло казаться. — Не могли бы Вы дать нам минуту, доктор? — сказал Гордон Дюпре, который быстро вышел из комнаты. Они даже не могли сказать её врачу кто это был! Но он знал всё! — Кто, скажите мне сейчас! — она почти закричала, как только дверь закрылась. — Сама посмотри, — сказал Рикард, встав и взяв её руки. И тогда она увидела отчётливо в его сознании. Сильного и мощного. Храброго и бесстрашного. Бэтмен. — Почему… — спросила она, садясь в покинутое комиссаром место. — Ты знаешь, он давно хотел работать с тобой. Я говорил тебе год назад, — мягко сказал Рикард. — Он не нуждается во мне, — сказала она, глядя на него сверху вниз. — Теперь, да, — ответил он, стоя на коленях перед ней. Она хотела взять его руки в свои. — Этот человек вышел из-под контроля. Я знаю, что ты не смотришь новости, но Готэму становится всё хуже и хуже. — Что именно ему нужно? — спросила она, думая о чеке в своей руке, потеющей от волнения. — Ну, — произнёс Рикард, глядя на Гордона, — мы точно не знаем. Он хочет встретиться с тобой. — И вы двое пойдёте со мной, верно? — спросила она. — Он предпочтёт, если Вы пойдёте одна, — сказал Гордон, заставляя это звучать непринуждённо и легко. — Хорошо, — сказала она. Это соглашение вырвалось прежде, чем она смогла как следует обдумать. Гордон и Рикард улыбались и, так же как и она про себя. Джокер хотел убить её, в конце концов. Она хотела убить себя. Гордон и Рикард, казалось, не заботились о ней и её психическом состоянии. Всё остальное не имеет значение. — Вот. — Гордон пошарил в кармане за очередным конвертом. Он протянул его ей. — Ещё один чек? — спросила она в недоумении. — Нет, это адрес места, где он хочется встретиться с вами. Не надо никому говорить об этом, даже нам, где и когда, — объяснил он. «Крыша Готэмской больницы. В двенадцать часов утра, сегодня». Было напечатано на плотной бумаге. На крыше больницы? Как, чёрт возьми, она собирается забраться на крышу? Думаю, что миллионы долларов прояснят это для неё. Она кивнула Гордону и Рикарду и сунула бумагу обратно в конверт. «Во что я ввязалась?»