The Game

Аллен провёл в медпункте около 2-х недель. Матрона решила, что юноша просто переутомился и организм дал сбой. Лечили его по старинке, без каких либо излишеств: приём лекарств и отдых. Из палаты его не выпускали, приём посетителей – строго в определённое время. Поначалу Матрона была против того, чтобы больного кто-либо беспокоил – благо, Линали смогла найти подходящий ключик к сердцу строгой женщины. С отменой запрета на посещение больного «визитёры» к нему хлынули толпой. Линали навещала его каждый день. Один раз ей даже удалось притащить с собой Канду; мечник матерился на идеальном японском и желал Аллену дословно «сдохнуть, корчась в муках, на этой же самой кровати». Пожелание, конечно, специфическое, но всё-таки Аллен оценил порыв души экзорциста. Заглядывал научный отдел почти в полном составе. Лишь только Лави не приходил. С того самого дня, как он принёс его сюда. Дни шли. Аллен считал. А Лави его не навещал. Аллен уже почти перестал надеяться. Больно не было – лишь пустота внутри. Он не задавался вопросом «почему?». Он лишь хотел его увидеть… Линали приходила каждый день. Линали старалась что-то сделать, чтобы скрасить его одиночество. Она разговаривала с ним, сообщала какие-то новости. Пару раз он даже улыбался. Но улыбка эта была ненастоящей – измученной, фальшивой. Аллен разучился улыбаться. И перестал верить. Дни шли. Болезнь отступала, состояние Аллена улучшалось. Две недели казались седовласому бесконечностью. В конце концов, Матрона сжалилась над ним и выписала его. Жизнь снова встала на круги своя. Аллен был почти таким, как раньше. Всем улыбался, был предельно вежлив. Но в глазах читалась усталость. Дни, проведённые в больничной палате, практически в полной изоляции, дали ему время обдумать сложившуюся ситуацию. Чувства к Лави нарушили его внутреннее равновесие; чаша весов покачнулась под тяжестью груза. Он понимал, что оставлять всё вот так вот нельзя — глупо. Молчать было трудно. Сказать — страшно. Оставалось смириться. И забыть. Линали пробовала говорить с ним о Книжнике, Аллен лишь улыбался и переводил разговор в другое русло. Лави долгое время не попадался ему на глаза. Позднее до него дошла информация о том, что Лави выполняет миссию в глухой деревушке в Азии. Аллен беспокоился за него, но с другой стороны – это отличная возможность стереть рыжего из своего сердца. Аллен представлял всё, что угодно, лишь бы забыть о рыжеволосом. Но всё было бесполезным – он продолжал его любить. Время вышло – Лави вернулся. И всё пошло прахом; рассыпалось, подобно карточному домику. Как-то раз Аллен находился в своей комнате и читал книгу, - ту самую, которую держал в руках Лави, - когда в его дверь кто-то постучался. — Войдите. Дверь скрипнула. На пороге стоял Историк-младший. — Привет, Аллен, - он улыбнулся своей привычной улыбкой, от которой раньше на душе теплело. — Здравствуй, Лави. Как миссия? – поинтересовался он и фальшиво улыбнулся в ответ. — Откуда ты?.. – удивился Лави. Аллен его перебил. — Ну, во-первых, тебя не было почти месяц, во-вторых – твоя одежда, покрытая дорожной пылью, многое объясняет. Ну и в-третьих – мне рассказала Линали, - пояснил Аллен. — Да, мне стоило бы догадаться, - не дожидаясь приглашения, Лави вошёл в комнату и устроился на стуле напротив Аллена. — Как самочувствие? — Спасибо, Лави. Уже лучше, - ответил Аллен и посмотрел на Лави. Взгляды их встретились. — Это хорошо. Я рад. В комнате повисло молчание, прерываемое разве что тиканьем больших напольных часов в комнате. Аллен к тишине привык, Лави же её ненавидел. — Слушай, я понимаю, ты злишься из-за того, что я не навещал тебя, пока ты… — Нет, я сержусь, Лави. Я всё понимаю, - коротко ответил Аллен. — Ну, ты сам понимаешь, Панда опять нагрузил работой. Это беда какая-то! Несколько суток без сна корпеть над архивами – это ж издевательство! – возмущался Лави. Аллен лишь усмехнулся. — Я же говорю, я всё понял. Тебе было некогда. Я не расстроен. Что-то в его тоне напрягло Лави. Хоть он и притворялся безбашенным простачком, но чутьё Книжника подсказывал ему, что Аллен лжёт. — Аллен, - окликнул его Лави. Аллен нехотя оторвался от книги и посмотрел на него. — Скажи мне, что происходит. Ответ Аллена поразил его. — Смотря, что ты хочешь от меня услышать. — Я хочу понять, в чём дело. Я не понимаю сложившейся ситуации, Аллен, - выдал Книжник и добавил чуть мягче, — Я хочу понять, что с тобой происходит. Зрачки Аллена сузились. «Неужели он о чём-то догадывается?» – седовласый бросил на него пристальный взгляд. Сущность картёжного шулера проснулась в нём в тот момент. Он решил пойти ва-банк. — О чём ты, Лави? Какая сложившаяся ситуация? Я не понимаю тебя, - притворно удивился Аллен, смущённо улыбаясь. — Всё в порядке. Вышло у него очень даже неплохо: Лави, не рассчитывавший на подобный ответ, сперва было растерялся. «Аллен, ну что ты за человек такой? – думал Лави, изучая его. – Ведёшь себя как мальчишка, врёшь, но улыбаешься, хитришь, как расчётливая сволочь!» — То есть, лгать своим друзьям, не моргнув глазом, делать вид, что всё в порядке – это, по-твоему, нормально? – Лави откинулся на спинку стула. Аллен сложил руки в замок и бросил на Лави пытливый взгляд. — С чего ты взял, что я лгу вам? С друзьями я всегда предельно честен, - слукавил он. — Сейчас ты врёшь мне, - Лави устало прикрыл глаза. –Ты первый начал эту игру в ложь. Так хоть сейчас скажи правду. Слова Книжника задели за живое, но Аллен и бровью не повёл. — Да, но ты принял правила этой игры. Ты избегал меня, Лави? Ты ведь сам попросил Комуи дать тебе миссию, лишь бы у тебя был повод не видеть меня. Лави закрыл глаза и откинул голову назад. Он попал прямо в цель – его слова были сущей правдой. — Глупо с твоей стороны обвинять меня во лжи, когда ты сам так непредвзято лжёшь мне, - севшим голосом произнёс он. Аллен встал со своего места и, скрестив руки на груди, приблизился к окну, изучая открывавшиеся виды. — Да, ты прав. Я избегал тебя. Слова – будто пощёчина. — Почему? – вышло как-то жалобно. — Потому что Книжникам запрещено привязываться, — на автомате выдал Лави. Это не было ложью. Это была полуправда, — но та, которая порой бывает хуже лжи. — Это вся причина? «Нет. Просто я боюсь потерять тебя». — Да. — Уходи, - попросил Уолкер, не желая больше ничего слышать. Он не стал оборачиваться; он лишь слышал еле слышные шаги Книжника, и как тихо скрипнула за ним дверь.