Судьбы

      Я поднял взгляд и увидел слезы в глазах Повелителя ветра, жалость в глазах Повелителя волн и гнев в глазах Повелителя скал.       - Нет! Иди к Леворукому, тварь! Ты его не получишь!       Не успел я понять, что это кричит Ричард, как тот обхватил руками Ворона и стащил его с алтаря, подхватил на руки и отбежал к стене. Даже истощенный и обескровленный, взрослый мужчина был слишком тяжел для него, но Дикон, упав на колени, продолжал прижимать к себе Рокэ. Слезы текли по его щекам, но глаза сверкали яростью.       - Не подходите! Не смейте подходить! Только троньте – я вас всех убью!       - Ты губишь свой мир, Повелитель скал.       - Мне всё равно! Пусть всё сгорит, но его я убить не дам! Слышите! Не отдам!       Мне приходилось видеть людей в отчаянии и в злобе, но никогда я не видел такого бешенства и решимости. Ричард Окделл прижимал к себе своего кровника, истекающего кровью, и рычал как дикий зверь. Он разорвал бы любого из нас зубами, если бы мы только попытались подойти. И мы отступили. Нет, не из страха. Просто поняли, что мы не вернем Ворона на алтарь.       И тут раздался смех. Оставленная снова смеялась.       - Вы прошли испытание, Повелители. Не пожертвовали одним для спасения многих. Это верное решение, ибо не бывает меньшего зла. Вы свободны.       Раны на теле Алвы затянулись, а в стене появился проход. Та самая лестница, по которой я спустился.       - Смеем ли мы надеяться, сударыня, что произошедшее сегодня спасет наш мир и уничтожит скверну? - спросил Придд.       - Да, потомок Унда, вы всё сделали правильно. Можете уходить и забирать своего проклятого.       - Проклятого? Эр Рокэ проклят?       - Да, Повелитель скал. Проклят его род, так что милосерднее, наверное, было бы его не спасать. Но ты сделал выбор. И сможешь увидеть как он будет передавать свое проклятье дальше.       - Вы можете его снять? Я знаю, что можете!       - Ошибаешься мальчик. Я не могу... Ты можешь. Хочешь?       - Да!       - Дикон остановись, - я пытался образумить его.       - Герцог Окделл, не стоит соглашаться на сделку, условия которой Вам неизвестны, - Придд не изменял себе даже в такой ситуации.       - Я готов! Что нужно сделать?       - Сущие пустяки, Повелитель. Как четырежды предавали проклятого, так четырежды надо познать его муку. Четыре ночи тебя будут разрывать на части закатные твари. И четыре утра ты будешь возрождаться. Всё просто.       - Я согласен!       - Дикон, остановись!       - Есть лишь одно условие. Ты ни разу не должен пожалеть об этом. Ни на мгновение усомниться в своем выборе, пожалеть себя, передумать… Одно сомнение и проклятье вернется, а всё перенесенное будет зря. Ты готов?       - Риккардо, не смей!       Это был Ворон. Он приподнялся, опираясь на стену. Он был бледен как смерть и почти без сил, но пытался ухватить Ричарда, остановить его.       - Не смей, слышишь? Я запрещаю тебе!       Его глаза. В них был даже не страх. Ужас. Я видел, что он готов умереть, но не дать Ричарду согласиться.       А Ричард. Я вдруг понял, что передо мной больше не мальчик. И даже не юноша. Передо мной был мужчина. Взрослый, сильный, всё для себя решивший.       - Простите, эр Рокэ. Я просто.. Я слишком Вас… Я не могу по-другому.       Он подошел к Оставленной.       - Я готов.       В это же мгновение она исчезла. И на Ричарда набросились дикие твари. Чудовища, ни одно из которых я не мог бы опознать. Они словно выскочили из стены. И вернулись в неё. Но уже с добычей. Крик Дикона затих. Мы снова были в том маленьком зале, в котором нас собрали.       Алва захрипел и попытался подняться, но потерял сознание.       Оставаться в этом месте мы больше не могли – стены словно давили на нас.       Через некоторое время мы выбрались на поверхность. Ворона пришлось нести, так как он не приходил в себя. На улице была ночь. Мы вышли не на городскую площадь, а на берег озера. Должно быть того самого, через которое попал сюда Придд. На берегу была небольшая роща. Мы сделали шалаш и уложили в нем Алву. Неподалеку обнаружился Дракко, что немало меня обрадовало - в его седельных сумках нашлось огниво и кое-какие припасы, так что мы смогли развести костер.       Мы провели на берегу этого озера четыре дня. Четыре дня и четыре ночи. Всё это время Алва не приходил в себя. Его мучила лихорадка, он метался в горячке, а его раны постоянно кровоточили, тогда как наши почти сразу стали шрамами. Мы почти не разговаривали – мы ждали. Прислушивались и боялись услышать.       А утром пятого дня появилась она. Посмотрела на нас, подошла к Рокэ и его раны тут же затянулись, а он пришел в себя.       - Ты свободен, Ракан. Ты и твой род.       И исчезла. Словно растворилась в воздухе.       А из пещеры вышел Ричард Окделл. Седой.