Айдахо

*** - Джек! Клянусь, я убью тебя, сукин сын! Только покажись, и я размажу тебя тонким слоем по стене! - Джон дернулся сильнее. - Маерс! Я слышу, как ты ходишь, сука! Шаги, долгое время раздававшиеся за дверью то громче, то тише, наконец, приблизились и затихли. Скрипнула старая проржавевшая ручка. Шаги раздались снова, теперь уже громко и гулко - тяжелые ботинки бухали по подгнившей деревянной лестнице в подвал. Джон снова дернулся, пытаясь развернуться, но лестница находилась у него ровно за спиной. - Теряешь хватку, Джон. Никакого терпения. Нервишки шалят, капрал? Джон сжал зубы и шумно выдохнул носом, едва сдерживая ярость. Его уже очень давно никто не называл капралом. Это была часть его прошлого, которая теперь навсегда погребена под слоем пепла и костей. Только те, кто пытался его очень сильно задеть за живое, вспоминали подробности его прошлой жизни. И только в том случае, если однажды удостоились чести услышать его историю. Таких людей было крайне мало и становилось все меньше, например, сейчас. Маерс застыл позади него, не торопясь показаться лицом к лицу. Затем, едва мелькнув в поле зрения, выплеснул очередную порцию воды в лицо. Джон мотнул головой, отворачиваясь, но опять не успевая доли секунды, и горьковатая на этот раз жидкость попала и в рот, и в глаза. Он сплюнул и несколько раз моргнул. Вода или отвар, черт его разберет, закапала с мокрых кончиков волос на лицо и потекла тонкими дорожками вниз, неприятно щекоча крылья носа. - Хватит уже этого цирка, Маерс! - прорычал он сквозь зубы. - Я решу, когда хватит, Джонни. Никогда нельзя быть слишком осторожным, - спокойно проговорил Маерс, поставил металлическую флягу на середину облезлого стола, что стоял перед Джоном, и медленно его обошел. Со скрежетом отодвинул второй стул и уселся на него, сложив руки перед собой. - Ты сделал бы то же самое. - Нет, - упрямо ответил Винчестер, не тратя время на объяснения или оправдания. Он был очень зол. А старый охотник сидел перед ним, напрашиваясь отнюдь не на светскую беседу. - Если бы был на моем месте, сделал бы. - Мы договорились, я принес все, что ты просил, я приехал на место... - Ты опоздал, Джон, и этого достаточно! Более чем! Маерс отвечал все так же спокойно, будто у него имелось целое море терпения в отличие от своего пленника. Джон демонстративно потянул руки на те несчастные пару сантиметров, что позволяли наручники, пристегнувшие его к подлокотникам старого деревянного стула. Ноги были более надежно примотаны к ножкам стула проводом. - Достаточно для этого? Или для того, чтобы мариновать меня здесь четыре часа? - он кивнул на закатанный рукав своей куртки и неглубокий, но саднящий порез на предплечье, который уже засох темной кровавой коркой. Святая вода, серебро, несколько заклинаний и даже какая-то пахучая травяная жидкость, что все еще не высохла на лице. - Тебе мало доказательств? Джек невинно поднял седые брови и пожал плечами. - Лучше быть чересчур бдительным, чем мертвым. - И что дальше? Вскроешь мне брюхо, чтобы убедиться, что все как положено? Джек Маерс хмыкнул и потер в задумчивости седую щетину на подбородке. - Иногда и это не лишнее. Ты хороший охотник, Джон. И сам знаешь, как сложно доверять кому-то в нашей жизни. По-настоящему доверять. Кто знает, почему ты задержался? Стоял ли в пробке на выезде с Грейнджвилля? О, нет, стой, в этой дыре не бывает пробок. А может, ты переводил старушку через дорогу? Постой, это тоже не про тебя, ты даже на охоту ходишь с одной целью: встретить случайно там убийцу твоей жены. - Лучше заткнись по-хорошему... - очень тихо проговорил Джон. Он не собирался объяснять Маерсу причину своего опоздания. Рассказать о том, что происходит у него в семье? О бегстве младшего и бунте старшего сына? О ссорах и разборках? Все это превратилось бы только в длинный список его слабостей и болевых точек, на которые можно было бы надавить. Сыновья всегда были его слабым местом, и чем меньше о них кто-то знает, тем лучше. - Такая печальная история, мои соболезнования, - Маерс выдавил фальшивую сочувствующую улыбку. - Но я, скорее, поверю, что тебя задержала одна знакомая мне тварь... Джон покачал головой. - Ты использовал все, что мог, проверил всеми способами, которые я знаю, и даже парой новых. Я не одержим, черт тебя возьми, старый психопат! - Женщина, с которой я спал шесть лет, тоже так говорила. Она мне слишком нравилась, чтобы я мог причинить ей вред. - Джек поднял взгляд, который до этого несколько мгновений был прикован к толстому неровному шраму на его ладони. Затем раскрыл свою ладонь, показывая Джону. - Бессмысленно подставлять руки, когда тебя бьет ножом для мяса та, которой мог простить почти все. Бессмысленно обливать ее святой водой, когда она этим же ножом вскрывает себе горло от уха до уха. И смеется. Джон сжал губы, глядя на глубокий шрам, наверняка от ножа, проткнувшего ладонь насквозь. Эту часть истории Маерса он не знал и, честно говоря, не мог точно понять, что означает его такое признание. Сложив руки снова перед собой в замок, Джек продолжил все тем же спокойным ровным голосом: - У меня был сын, я его почти не знал, бросил ту женщину, что выносила его. Он явился ко мне спустя восемнадцать лет. Совсем мальчишка. Пришел ночью. Сказал, поговорить. Пожаловался, что его мать умерла и перед смертью рассказала, кто я и как меня найти. - Маерс пожал плечами, будто бы извиняясь. - У меня тоже были слабости. Тогда. Вслед за ним пришла полиция, местный участок в полном составе и маршалы. Окружили дом и взяли нас обоих на мушку. Мой сын сам убил свою мать, своего деда, соседей и даже их собаку. Оставил столько следов, что даже расследование было не нужно. Следов, ведущих и ко мне тоже. - Зачем ты мне это рассказываешь? - не выдержал Джон. - Он вышел к полиции с ружьем наперевес и открыл по ним огонь, копы изрешетили его, даже глазом не моргнув. А потом повязали меня за соучастие. Теперь я в розыске в четырех штатах. Джон мог только молчать и продолжать слушать. Маерс явно приготовил для него длинную историю. Оставалось только надеяться, что это не единственное, чем он хотел поделиться с ним. - Один из охотников, с которым я работал, - продолжил старик, - ты знал его, косой Зак, встретил меня как-то в моем номере чудесным натюрмортом собственных внутренностей на обеденном столе и запиской на стене его же кровью. Другой счастливчик, тебе не знакомый, пытался сам меня убить четырежды, после чего мне пришлось принять его предложение и избавить его от мучений. Семь раз я находил в самых, как мне казалось, потаенных дырах такие послания, которые я без двух бутылок текилы даже вспоминать не могу. И каждый раз они не оставляют мне никакого выбора. Знаешь почему? - Нет, не знаю. Просветишь? - так же спокойно ответил Джон. - Потому что все это... - Джек махнул немного рукой в сторону фляги и пореза на руке Джона, - все эти пляски с бубнами и святая вода, экзорцизмы на разных языках... все это бессмысленно. - Они не могут все не работать! - все же запростестовал Джон. Должно было остаться хоть что-то, хоть какой-то способ проверки, которому можно было бы на сто процентов доверять. - Не все и не всегда, но порой до них даже дело не доходит, - ответил Джек, и маленькая надежда все же осталась после этих слов, что не все бесполезно. - Хорошо, я тебя понял, - Джон поднял бы руки в жесте капитуляции перед столь красочными объяснениями, но вот руки были заняты. - Но к чему ты мне все это рассказываешь? Твое дело доверять мне или нет, когда ты все проверил, что хотел. Больше не осталось поводов избегать того, ради чего я сюда пришел. Не нужно держать меня прикованным. Я - это я, и не демон, не перевертыш, и никто другой. Мы говорили с тобой не раз, я столько времени потратил на эту встречу! Ты согласился! - Джон уже едва сдерживался, хотя это было совсем не в его стиле. Просьбы не его конек, приказы и требования - в этом он хорош. Но не сейчас, не здесь и не с этим человеком. Маерс вдруг потянулся к фляге на середине стола и, открутив крышку, отпил оттуда глоток. Затем разочарованно улыбнулся одним уголком рта. - К твоему неудовольствию, Винчестер, я не могу дать тебе того, что ты так желаешь. - Маерс, ты напрашиваешься... - Джон прикрыл глаза, чтобы хоть как-то успокоиться. Порвать старика на части он сможет, но вот собрать обратно и вытрясти из него необходимую информацию вряд ли. - Ты сказал мне, что сможешь помочь. - Сказал. И помогу. - Ну, так какого дьявола? - Помогу. Да не так, как ты ожидал, - Джек откинулся на спинку своего стула и сложил руки на груди, рассматривая Джона, надежно прикованного к стулу и вполне себе благодарного слушателя. Впервые за долгие месяцы. Джон только прорычал что-то в ответ, уже не зная, как выкручивать помощь из Маерса, кроме как пытками. Все эти страшные сказки и загадки начинали надоедать. - Для начала выслушай меня, тогда сам все и поймешь, - продолжил Маерс, не меняя позы. В скудном освещении подвала от одной голой желтой лампочки на потолке, прямо над ними, высвечивались все глубокие морщины и многочисленные старые шрамы на его лице, там, где они не были закрыты густой седой щетиной. Руки его были загорелыми и обветренными, такими же исчерченными келоидными полосками, с выделяющимися венами, пигментными пятнами и мозолями на пальцах от оружия. Руки старого солдата, так и не покинувшего войну. Джону ничего не оставалось, как кивнуть и замолчать. Терпение тоже не было его добродетелью. Никогда. Ни до... ни после. Но все, что может сказать Джек Маерс, для него было на вес золота. - Ты идешь дорогой в никуда, Джон. И сам об этом знаешь. - Джек слегка поднял указательный палец руки, лежащей сверху, не давая Винчестеру ничего ответить. - Ты хочешь найти способы достать и уничтожить твоего демона, ведь так? Твою историю знают все, кто хорошо умеет слушать. И про жену, и про детей, которых ты таскаешь с собой вот уже сколько? Лет двадцать? Отличные мальчишки, к слову говоря, младшенький - золотая голова, старший - настоящий дьявол, как ты его натаскал, да плюс у него талант. До меня долетают новости иногда о том, как он хорош. Джон, сам того не желая, отвел глаза в сторону. Вот тебе и секрет, который знают все. Джек усмехнулся, едва заметно, будто зная мысли Джона. - Иногда ты слишком много пьешь, иногда те, кто тебя знает, слишком много пьют. Алкоголь рано или поздно затащит всех вас в могилу не только от цирроза печени. "Они слишком много болтали по-пьяни" напишут на их могилах, - Джек махнул рукой, будто писал эти слова на воображаемом надгробном камне. - Ой, нет, постой, не будет могил. Не кому будет написать урок для будущих поколений на этом камне. Потому и выводится род охотничий. - Не многовато ли философии, Конфуций? - Ее никогда не достаточно, как и осторожности. Каждая мелочь, каждое по глупости сказанное тобой слово может стать подсказкой ему. Ключиком к твоим слабостям. Трещинкой, которая разрушит все. - Ты о демоне? - Да, Джон, я о демоне. Ты столько месяцев за мной гонялся не для того, чтобы я про болотных гоблинов тебе рассказывал. Джон снова выдохнул и на мгновение перевел взгляд на голую бетонную стену над плечом Маерса. Спокойствие... - Демонов не много, Джон. Они редкие, но каждый отдельно взятый демон страшнее целой орды привидений, потому что ни одна сверхъестественная мразь не обладает таким творческим, садистским и очень человеческим разумом. - Ты знаешь много демонов? - Больше, чем хотел бы. Полдюжины, благодаря таким же энтузиастам их поймать, как ты. Твоего тоже знаю. Но лучше бы не знал. Как, впрочем, и ты. - Но откуда? - в сердце Джона затеплилась надежда, знание о демоне могло означать и знание способа его выследить и убить. Неужели вот оно? Прямо перед ним?! - Мелких шестерок можно неплохо допросить, прежде чем изгнать. Парочка оказалась очень болтливой, оба упомянули одного и того же сильного демона. Желтоглазого... Сердце Джона подпрыгнуло в груди и застучало, как старый ручной пулемет. Оно! Оно, черт возьми. Желтоглазый кошмар, преследующий его с того момента, как медиум смог разглядеть посетившее их в ту ночь зло. Он просто не мог поверить и не мог терпеть и ждать. - Да! Черт возьми, Маерс! Хватит уже ходить вокруг да около, ты знаешь, как его достать? Джек, сбитый с плавного зловещего ритма повествования, кажется, немного вышел из себя, раздраженно дернув плечами и разомкнув руки. Наклонился к Джону, который уже нависал над столом, подавшись всем телом вперед, насколько позволяли наручники. - Нет! Джон дернулся, теряя самообладание. Но Джек резко встал прямо перед ним, нависнув как гора. - Нет, я не знаю, как его достать! И никто не сможет его достать! Потому что демона нельзя убить! - Но ты... - Я ловил их! Я пытал и изгонял их обратно в ад! А они возвращались... - Маерс стукнул обеими ладонями по столу, громкий хлопок раздался выстрелом по пустому подвалу. - Все возвращались, чтобы мне отомстить. Чтобы найти каждого, кто поднял на них руку, каждого, кто только помыслил помешать их планам и делам. Найти и медленно уничтожить! Не торопясь, мучительно, как отрывая лапки пауку. Найти все, что они любят, найти все, что им дорого. Изничтожить каждую светлую вещь, каждую радостную мысль и каждую крошку, за которую они держатся, и отправить их в ад при жизни! Маерс замолчал на мгновение. - Их не запугать, им все равно, в кого вселяться, для них это просто тушки. Но если эти тушки близки тебе? Они обязательно их заполучат, чтобы причинить тебе самые страшные страдания. Я солдат, ты солдат. Ты знаешь, что такое боль, и твои кишки едва ли не валялись во вьетнамском болоте, ты умеешь превозмогать любую физическую боль. Но они... они не будут причинять тебе ее. Джек вдруг оторвался от стола. Стул, отброшенный его ногами, скребнул ножками по полу, когда Джек, резко развернувшись, сделал небольшой круг в дальней части подвала. Его фигура на мгновение пропала из оранжево-желтого круга света от лампочки. Потом вернулась вновь со смесью злости и разочарования на лице. Но Джон оставался на своем, сколько бы ни собирался его запугивать Маерс. Джек вдруг вернулся к столу и, немного успокоившись, продолжил: - Что ты собираешься делать, когда найдешь его? Своего желтоглазого? - Я разберусь, - прорычал Джон. - Разберешься... - вздохнул Джек. - Ты ведь был снайпером, так? Во Вьетнаме. - Был, - неохотно подтвердил Джон. Опять он лезет в свои военные сравнения, будто не зная, насколько все это отличается теперь. От той войны, от забытой и ненастоящей теперь, когда самое большое, что ему было терять - это собственная шкура да рюкзак с амуницией. Винтовка, которая была дороже, чем все шкуры их отряда вместе взятые. - Ты знаешь, когда погибает снайпер? - Маерс выжидающе уставился на Джона своими светлыми тусклыми глазами. - Знаешь? - повторил он, не дождавшись ответа от раздраженного и не желающего поддерживать разговор Джона. Джон скрипнул зубами. - Когда стреляет... - нехотя выдавил он. - Когда стреляет, - подтвердил Джек и снова облокотился на стол, согнувшись над Джоном. - Тогда, когда делает свой выстрел. Это единственный момент, когда противник может его увидеть. Вспышку в темноте. Маяк "я здесь, стреляйте"! Джон сглотнул. Ему не хотелось поднимать голову и смотреть на Маерса снизу вверх, тело физически протестовало против этой позы. Покорной и побежденной. Даже несмотря на то, что понимание медленно заползало в его голову, как тот самый болотный туман сырых азиатских джунглей. Вместо этого он глядел на него пылающим взглядом из-под бровей, сжимая кулаки с такой силой, что ногти впивались в ладони, а жесткие края наручников вот-вот прорезали бы кожу на запястьях. - В тот момент, когда ты покажешь себя другому снайперу - считай, что ты уже мертв. Потому что он, в отличие от тебя, не придет с холостыми патронами. Он не промажет. Твой выстрел будет последним, что ты сделаешь в своей жизни. - Хватит уже этих метафор, - едва слышно ответил Джон низким хриплым басом, почти шепотом. Угрожающим, смертельно опасным. - Если тебе есть, что сказать полезного - скажи. Если нет - не трать моего времени. - Я не могу тебе сказать, как обнаружить твоего демона. Я их не искал никогда. Они сами приходили. Но если ты хочешь жить и тебе все еще дорога твоя шкура, лучше не ищи Желтоглазого. Он другой, он сильнее остальных и ведет какую-то большую игру. В тот момент, когда он узнает о твоем существовании, все будет кончено. И ты нарисуешь себе на лбу большую красную мишень. - Это не важно, мне нужен этот ублюдок, и я сделаю все, что... - Дин и Сэм. - Вдруг резко произнес Джек. Джон напрягся и замер. - Что? - Твоих сыновей зовут Дин и Сэм. - Что ты... - Ты готовил и тренировал их столько лет... Ведь именно для этого боя? Так ведь? Убить своего демона? - Это тебя не касается, все, что мне нужно, чтобы ты сказал как. - Я уже ответил, - развел руками Маерс, - Я не знаю, как их найти, если они скрываются. Они хитрые твари. Я не знаю, как их убить. Так и не смог ни разу. Но я могу помочь тебе только одним. Советом. Оставь эту идею. Оставь этого демона. Отступись, и ты будешь жить. Твои сыновья будут жить. - Ты мне угрожаешь? - Не я. Твой старший, за то, что будет сражаться с тобой плечом к плечу, войдет так же с тобой в эту большую ловушку. Ты сам его туда заведешь как агнца на заклание. И тебе очень... очень сильно повезет, если демон просто убьет его. А не будет пытать и мучить его у тебя на глазах, отрезать от него по маленькому кусочку, пока ты будешь слушать, как он умирает в агонии, слышать, как молит тебя о помощи. Смотреть и не быть в состоянии спасти его, помочь или хотя бы избавить от страданий. Если тебе не придется видеть, как он обустраивается внутри его тела, как убивает его руками. Джон уже с трудом держал себя под контролем, стараясь дышать спокойнее и не взорваться в эту же минуту. Но картины сами собой появлялись перед глазами от каждого сказанного Маерсом слова. Реальность все этого начинала ужасать его намного больше, чем привычные почти ежедневные кошмары о смерти и страданиях собственных сыновей, кошмары, которые стояли бок о бок с теми, где живьем горела его жена. - Он сделает тебе так больно руками сына, как никто не делал. А потом... потом он возьмется за твоего младшего. И я, уж поверь мне, думаю, его ждет нечто более страшное, чем смерть от руки демона или собственного брата... - О чем ты? - уже не сдерживая даже собственного ужаса, отшатнулся Джон. - Я не так глуп, как тебе кажется. И ты знаешь, о чем я. Давно знаешь. Желтоглазому демону что-то нужно от твоего младшего сына. Он ему нужен. И совсем не мертвый. Твой младший. Он особенный, ведь так? Джон прикусил нижнюю губу и отвернулся от Джека, который практически просверливал его взглядом, пытаясь уличить во лжи, в обмане, который столько лет, как страшный сгнивший скелет, так долго таскал с собой Винчестер. - Он очень особенный. Ведь за ним приходил тогда демон? Тогда, когда убил твою жену. - Нет! - Нет смысла, Джон. Нет смысла отпираться и придумывать ложь передо мной. Даже самый большой идиот давно догадался бы, что младенец, выживший после встречи с демоном, очень даже особенный. И я могу поспорить, что он часть той большой игры. Джон резко повернулся к Маерсу с недоверием и ужасом в глазах. - Нет... - Ты ведь нашел других, таких же, да, Джон? - увидев реакцию Винчестера, он кивнул. - Нашел. - Именно поэтому я должен найти и убить этого демона! - взорвался Джон, словно переполнявшее его давление прорвало последнюю преграду самообладания. - Поэтому я готов на все, чтобы достать его! До того, как он подберется к моему сыну. К любому из них! Я не дам ему даже приблизиться к ним, не то что пальцем тронуть! - И как ты собираешься это делать?! - крикнул в ответ Джек. - Я не смог убить ни одного демона, что приходили ко мне. Ни одного! Никто не смог! И ты не сможешь! Особенно этого демона! - А мне плевать, что кто-то не смог! Я смогу! Я сделаю это, потому что у меня нет выбора! Я найду способ! И если ты не в состоянии мне помочь, это не значит, что я не смогу найти другой способ! - Ты труп, Джон! От одной только мысли уже труп! Твои дети обречены! Ты со своей одержимостью не видишь ничего дальше ярости и мести! Ты отнимаешь у них шанс выжить, если уж тебе так наплевать на собственную жизнь! Хоть одному из них! - Одному?! - в изумлении воскликнул Джон. - Ты предлагаешь мне выбрать жизнь, обменяв ее на одного из них? - Демон заберет свое, и лучше тебе не стоять у него на пути. - Нет, Маерс! Эта тварь никого и никогда у меня больше не заберет. И ни я, ни Дин не позволим ему наложить свои лапы на Сэма... - Вы будете мертвы. Оба! Ты не понимаешь? Я помогаю тебе единственным подходящим советом! Если ты не отступишься, вы оба будете мертвы, а твой младший отправится прямиком в его лапы, что бы он ни собирался с ним делать! На этом все кончится! Все, понимаешь! - Нет! - Я знаю! Знаю, что говорю, потому что моя жизнь кончилась! Все мертвы вокруг меня! Все, что я теперь делаю, это рисую защитные знаки, варю зелья и ведьмовские заклятия накладываю, чтобы только демон не унюхал меня. Чтобы прожить еще хоть один день! Просуществовать на этой земле! - Ты трус... - вдруг тихо прошептал Джон, затем добавил громче, но уверенней: - Ты самый настоящий трус, бежишь, как крыса, и прячешься... - Потому что нет иного пути, упрямый ты идиот! Нет! - Я не так устроен! Мои дети не так устроены, чтобы сдаваться и прятаться, чтобы продавать другого за возможность жить. Мы, скорее, себя продадим! Я, скорее, себя обменяю на их жизнь, чем сдамся и дам им погибнуть! - Но именно это ты и делаешь! Ты ведешь их к неизбежному! Ты идешь к смерти сам и тащишь их обоих за собой! - Если ты можешь мне помочь, помоги, - внезапно успокоился Джон. - Дай мне все, что у тебя есть. - Это все бесполезно! - Нет, и ты сам это знаешь. Ты сам веришь, что можно найти способ, потому что иначе не согласился бы встретиться со мной. Не стал бы меня ждать ни одной лишней минуты, не стал бы сейчас говорить со мной. Даже из чертовых альтруистских побуждений. Тебя бы здесь вообще не было бы. Джек Маерс распрямился, снова упрямо сложив руки на груди, не желая поддаваться и признаваться. Но его молчание говорило о том, что Джон был прав. - У тебя все еще есть надежда. Хоть мизерная и почти мертвая, но она все еще есть. И ты хочешь, чтобы она оставалась. И она останется, потому что ты поможешь мне, и я найду способ убивать этих ублюдков. Найду способ спасти все те жизни, которые они могут еще отнять. А ты сможешь загладить всю ту вину, что жрет тебя изнутри как раковая опухоль. На этих словах Джек переменился в лице, глаза его потемнели, и угрожающим движением он близко наклонился к лицу Джона, готовый словно вот-вот выдернуть из внутреннего кармана старой куртки свой нож и одним взмахом перерезать Джону горло. Решить все свои проблемы с упрямым одержимым местью Винчестером. Но он лишь сделал медленный глубокий вдох, затем выдох. - Но это уже не изменит ничего, - произнес он очень тихо, - ни для тебя, ни для меня. - Если это изменит для кого-то еще, то оно стоит того, чтобы попытаться. Я могу спасти своих детей. Могу спасти жизни других людей. И ты можешь. Потому что ты все еще охотник, Джек Маерс. - Ты сумасшедший, Джон... - проговорил Маерс, качая головой. - Все были правы насчет тебя. Все до единого. Не дав Джону больше сказать и слова, Джек развернулся и, обойдя стол, направился к лестнице. Послышались его громкие шаги и скрип старых ступенек, когда тот поднялся наверх. Джон медленно выдохнул и в сотый раз за сегодня огляделся. Совершенно пустой подвал, даже шкафов, полок или старого хлама в этом месте не наблюдалось. Должно быть, это все еще был тот заброшенный дом. Ведь не было ни единого следа людей. Что бы там ни задумал дальше Маерс, пора было выбираться из оков. Теперь еще больше он желал выпутаться из них и мчаться отсюда как можно дальше. Теперь его занимали совсем иные мысли. И даже то, что Маерс оказался не слишком ему полезным, уже не казалось такой уж большой проблемой. По крайней мере, теперь он не будет обманывать себя иллюзиями и верить, что Джек именно тот человек, который сдвинет его Охоту с мертвой точки. Джек сдвинул нечто в его душе и мыслях. Но совсем не то, на что рассчитывал Джон. Шаги вдруг послышались вновь, и Маерс - это Джон узнал по звуку - вернулся к нему в подвал, обошел стол и, встав напротив, положил на стол небольшую потрепанную записную книжку. Когда-то белый или светло-серый переплет уже перестал быть таковым из-за въевшихся коричневатых пятен, то ли грязи, то ли крови. То ли всего вместе. - Здесь то немногое, что я могу тебе отдать. Несколько заклинаний для защиты, рецепты ведьмовских мешочков. Они помогут тебе скрываться какое-то время, но это ненадолго. Если демон захочет тебя найти, то он найдет. Джон в изумлении посмотрел на него, затем снова на книжку. - Спасибо... - начал было он, и это было искренней благодарностью, потому что было большим, чем, оказалось, мог дать ему Джек. Он отдавал часть своей защиты и известно какой ценой. Но Маерс прервал его. - Не за что благодарить. Тебя это не спасет. Только даст немного времени. - Джек немного засомневался, потом продолжил: - Тебе стоит найти одного твоего старого приятеля. - Кого? - Элкинса. - Зачем? С ним что-то случилось? Ты что-то знаешь? Он же охотится на вампиров, а их практически не осталось... - Еще не случилось... пока. Найди его, может, разговор с ним будет более плодотворным, - на этих словах Маерс развернулся и пошел прочь. - Прощай, Винчестер. Увидимся в аду. Джон снова услышал стук шагов по лестнице. - Постой! - Мой тебе совет, - послышалось сверху, - беги от своих детей. Беги, и как можно дальше. - Маерс! Развяжи меня! - крикнул вдогонку Джон, но ответа так и не удостоился. Вот скотина. Мог бы хоть что-то оставить ему, чтобы выбраться из пут. А выбраться было ох как нужно и чем быстрее, тем лучше. Потому что Джон услышал последний совет Джека, прислушался к нему, но сделать решил с точностью до наоборот, и впереди у него была еще долгая дорога.