Айдахо

*** До маленького охотничьего домика на кромке леса он добирался долгими кривыми дорогами по непролазной после дождя грязи. Брызги покрыли пикап чуть ли не до самой крыши, превратив его в несуразного темно-коричневого железного монстра. Снова шел мелкий дождь, но ему не по силам было смыть с боков машины этот слой дорожной жижи. Джон остановился в нескольких футах от дома, прямо перед стоящими посреди дороги машинами. Старый грузовик форд и военный внедорожник перегородили путь, стоя поперек колеи, окруженные лужами. Вода заполнила глубокие следы от колес и разлилась вокруг, пряча все возможные следы и вероятность определить, как долго они здесь стоят. Разве что по несколько смытому слою дорожной грязи можно было предположить, что приехали они сюда не только что. Выйдя из машины, он обследовал стоящие автомобили и направился к дому. Остановился на мгновение у дверей и прислушался. Изнутри не раздавалось ни звука, поэтому он сначала негромко постучал костяшками пальцев по толстой деревянной поверхности, а затем и кулаком. На случай, если кто-то все же обитал в этом заросшем кустами и вьюнами жилище. Не дождавшись ответа и на этот раз, Джон толкнул дверь, и та тяжело качнулась, открываясь. Не заперто. Внутри было сыро, пахло пылью, плесенью и старыми шкурами. Света было мало из-за почти задернутых толстых штор на маленьких окнах. На дальней стене квадратной комнаты над крупным каменным камином и вокруг него рядами висели старые чучела. Джон прошел по комнате, осторожно оглядываясь. Когда глаза привыкли к темноте, на полу стали видны отчетливые следы, оставленные грязными ботинками. Несколько разных пар следов и все высохшие и серые на темном фоне. Одна вереница тянулась сразу от входа к боковой двери: должно быть, там была еще одна комната. Вторая цепочка путалась практически на одном месте, потом отходила к импровизированной кухне в углу, на поверхностях которой пыль была стерта широкими мазками. Кто-то что-то искал? Это мог быть кто угодно, не обязательно Бетчер, Уилсон или сын. Но, чуть приглядевшись к следам на полу, Джон понял, что это очень знакомый рисунок протектора. Именно такой был у Дина на его высоких ботинках. Для простого совпадения все было слишком круто. Он искренне обрадовался находке: если он был прав, то это значит, что Дин действительно был здесь и он, возможно, сможет выйти на его след. Осмотрев домик изнутри для того, чтобы быть уверенным, что больше никаких следов или намеков на то, куда мог направиться Дин, не обнаружится, Джон вышел на улицу и стал искать следы на земле. Две машины стояли перед домом, в доме были следы как минимум трех человек. Значит, все они куда-то ушли. Можно было предположить, что это были тот самый пропавший Норман Уилсон и бармен в сопровождении Дина, которые отправились его искать. Или все это могло быть домыслами и плодом фантазии Джона Винчестера, которому просто отчаянно хотелось найти исчезнувшего сына. Несколько раз прошедший за последние сутки дождь размыл почти все отпечатки вокруг дома, и пришлось отойти подальше. Джон попытал счастье в направлении лесной чащи за домом, откуда слышалось негромкое журчание небольшого ручья. К его великой радости, на мягком глинистом берегу обнаружился еще один, глубокий на этот раз, след ботинка со знакомым протектором. Вода не размыла его совсем благодаря глине и лишь скопилась внутри, подчеркивая рисунок и чуть более глубокий внешний край. Будь он проклят, если это не результат фирменной походки Дина слегка вразвалочку. Сам того не заметив, Джон начал волноваться. Он практически сразу напал на нужный след, и это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. При отчетливых следах он, может быть, найдет его в течение нескольких часов. С этой мыслью, которая всего на немного приуменьшала его страхи, всколыхнувшиеся после звонка Сингера, он расставаться не хотел, как бы фантастична она ни была, учитывая их вечное невезение. Ведь ничто не могло хорошо кончиться, след или не след, пока он не найдет сына живым и здоровым. Обследовав берег ручья и выделив примерное направление, куда отправились путники, Джон решил ненадолго вернуться в дом, чтобы собраться и отправиться в пеший поход в горы. С самого начала, как он узнал, что Дин отправился на поиски пропавшего человека, он был морально готов к тому, что придется возвращаться на покрытые лесом склоны и вспомнить все свои навыки выслеживания, чтобы отыскать блудного сына. Но чем дальше, тем больше эта идея казалась трудновыполнимой. Да, Дин был хорошо обучен и отлично ориентировался в дикой природе, но новость Бобби о том, что у него на хвосте сидит опасное демоническое создание, усложнила проблему в несколько раз. Горный заповедник был широк и в большей своей части дик, были в нем и туристические, и охотничьи тропы, где за десятки лет прошли сотни людей. Но Джон был здесь чужим, как и Дин. Что знал таинственный бармен в этой местности, известно не было, и тем более, куда он мог завести. Но хуже всего было то, что Джон отлично помнил обстоятельства смертей всех предыдущих жертв кадехо: в среднем они проживали от одного до трех дней с момента нападения. И даже если не задумываться, отчего именно умерли эти люди: от падения со скалы, истощения или потери крови, – это в любом случае включало необратимый счетчик. Счетчик, по которому сейчас отсчитывалась жизнь Дина. Дин охотник и может позаботиться о себе как никто другой, может отлично позаботиться об окружающих его людях, своих или чужих, неважно. Но если пес до него уже добрался... От этой мысли Джону хотелось закрыть глаза и взяться за голову. Они даже не знают, как его убить. Как сказал Сингер, никто не выжил после встречи с ним, чтобы поведать об удачном способе. Все, что у него было, это неподтвержденные слова из найденной сыном книги об освященных предметах. Вернувшись к своей машине, Джон набрал оружия в большую сумку, взял походную аптечку и запас воды, сверху уложил карту, на которой были отмечены все тропы для туристов. У него не было с собой провизии на случай, если он застрянет в горах больше, чем на один день. Это была проблема, которую нужно было решить здесь и сейчас, возможно, найти что-то подходящее в охотничьем доме. Какие-нибудь консервы или засушенные продукты. Отогнав свой пикап с дороги на обочину, где было чуть посуше, он вернулся в дом и обыскал маленькие кухонные шкафчики. Пара запыленных консервных банок оказалась его единственным уловом, но на первое время этого должно было хватить. Не теряя больше драгоценного времени, он вышел из дома, но тут же остановился. Со стороны дороги слышался звук подъезжающего автомобиля. Минуту спустя из-за деревьев показался внедорожник рейнджеров, резво ныряющий в глубокие лужи и поднимающий тучи брызг. - Не было печали, - пробормотал себе под нос Джон. Рейнджеры были последними, кого именно сейчас хотел бы видеть Джон, пусть и одинокая мысль о том, что они могли бы помочь в поисках, промелькнула у него в голове. Вмешивать посторонних в свои дела Джон не любил. Ни гражданских, ни служителей закона всех мастей. Любой человек, ввязавшийся в сверхъестественные войны, всегда оказывался в самой гуще, а чаще всего в виде жертвы. Это не исключало ни полицию, ни всех остальных обладателей значков и униформы. Стиснув зубы, Джон остался на месте, когда стало понятно, что рейнджеры в машине могли увидеть его практически мгновенно, потому что дом стоял на виду. Попытаться сбежать сейчас - это практически поставить себя под подозрение. Даже неважно, в чем бы его заподозрили, но времени на разборки не было. Внедорожник клюнул носом от неаккуратного и резкого торможения и остановился перед самым крыльцом, ловко объехав перед этим все мешающие машины. Из пассажирской двери выскочил чуть грузный рейнджер в теплой форменной куртке и махнул рукой Джону. Джон вспомнил, что этого рейнджера не было на их базе, когда он ходил туда светить своим поддельным полицейским значком и задавать вопросы. Была некая вероятность, что тот не знал, кем он представлялся. - Служба парковых рейнджеров, рейнджер Нейтсмит, - формально представился он, подходя к Джону и заглядывая ему через плечо в открытую дверь охотничьего домика. - Вы заблудились? В одно мгновение в голове Джона пронеслись мысли о том, кем лучше представиться, чтобы воспользоваться всеми возможными благами парковых блюстителей закона. У них были связь и средства для поиска намного более обширные, чем у одинокого охотника. Но при этом и рисков было больше. Пришлось рискнуть. - Федеральный маршал Коннор, - ответил формальным приветствием Джон. Он сначала вспомнил, как звучало имя на его фальшивом значке маршала в бардачке, а потом то, что придумывал его Дин, и хотелось надеяться, что он наткнулся не на фаната "Терминатора", как его сын. Рейнджер нахмурился. - Чем можем быть полезны? Вы по службе или на отдыхе? - говоря все эти слова, Нейтсмит явно ожидал показанного значка. Джон его желания удовлетворять не собирался, по крайней мере, до тех пор, пока не научится телекинезу. Вместо этого он с серьезнейшим лицом отправился быстрым шагом к своей машине, ютящейся у обочины. Рейнджер осмотрительно сел ему на хвост, а его напарник водитель внимательно следил за ними из машины. Джон усмехнулся паранойе местных, но, добравшись до своего пикапа, сразу же сунул руку в бардачок. Сумку временно бросил на переднее сидение и обернулся к Нейтсмиту, наконец, удостоив его блестящим значком. - Маршал. - Рейнджер удовлетворенно кивнул и замолчал в ожидании ответа. Джон начал придумывать на ходу так легко дающееся ему официальное вранье. - Я занимаюсь поисками важного свидетеля, который по моим данным может находиться в этой местности. - Свидетеля? Здесь? - неуверенно спросил рейнджер, кажется, начиная прикидывать в голове, сколькими неприятностями это ему грозит. Джон едва не закатил глаза. - Да, он скрывался от преследований, и его поиски привели меня сюда. Есть сведения, что владелец данной собственности, некий Норман Уилсон, может знать, где он. - Эм... - вдруг замялся Нейтсмит и оглянулся на водителя, словно ища поддержки. - А почему вы так решили? Они были знакомы? Джон отметил слово "были" с нехорошим предчувствием. - Насколько мне известно, они провели время в баре пару дней назад и ушли вместе, - Джон немного приврал, но кто допытывался до самых подробностей. В конце концов, он не сказал еще, кого именно он ищет. А Уилсон, кажется, пил со всеми подряд. С рейнджера как-то разом слетел весь официоз. Вместо него появилась какая-то неуверенность. - Мне очень жаль сообщать это, но вам не удастся поговорить с мистером Уилсоном. Сегодня утром его тело было обнаружено туристами возле озера. Джон мысленно чертыхнулся. Минус один. Человек, которого ушел искать Дин, уже мертв. Тоже проделки кадехо? Почти уверен, что да. Пьяница, не вернувшийся домой. Дьявол их всех подери. Но это был очередной шанс. И тупая слепая к реальности надежда, что для сына еще не все потеряно. - Он мертв? Как давно? - Эм... я... тело только обнаружено, мы еще не имеем данных экспертов и все... - Я хочу осмотреть тело, - жестко сказал Джон и снова повесил свою сумку на плечо, будто готовый отправиться в путь прямо здесь и сейчас. - Пользуясь федеральными полномочиями, я могу сделать это, если это поможет в поисках и расследовании, - продолжал свои выдумки Джон, почти уверенный, что засидевшийся на месте рейнджер не знает таких подробностей, как полномочия маршалов США при исполнении. - Понял, минутку, - кивнул рейнджер и спешно удалился в свой внедорожник. Он что-то обсудил со своим напарником, потом по рации, а потом, высунувшись наружу, махнул Джону, чтобы тот сел к ним в машину. Перед тем как уехать на место обнаружения тела, Нейтсмит проверил дом и, так же найдя его пустым, ушел ни с чем, как и Джон. Но тот решил, что ему стоит проявить большее любопытство о делах рейнджеров, раз уж это касалось нужных ему людей. Выбор между тем, чтобы отправиться по полуразмытому следу в лес или поехать вместе с рейнджерами к свежей жертве кадехо, был слишком сложным. Но, казалось, что выбор был сделан вместо него. - А с какой целью вы посетили дом Уилсона, если он мертв? - спросил Джон с заднего сидения. Нейтсмит развернулся к нему в пол-оборота. - Мы искали мистера Бетчера, близкого друга мистера Уилсона. К нам поступило заявление, что он отправился в заповедник и не вернулся. Прошло двое суток, поэтому мы организуем поиски. - И где его видели в последний раз? - В его баре вместе с неизвестным молодым человеком, который, по показаниям свидетелей, отправился вместе с ним искать мистера Уилсона. Джон кивнул. Все сходилось. Рейнджеры подключились к поискам так, как и обещал бармен из Элк-сити. Куда только заведут эти поиски, пока было непонятно. - Есть вероятность, что неизвестный молодой человек - это разыскиваемый мною свидетель. - Да? - удивился рейнджер. - Почему вы так решили? - У вас тут много незнакомых молодых людей было за последние три дня? - парировал Джон. - Которые не отметились как туристы, или не наняли проводников. Плюс его знакомство с мистером Уилсоном сужает круг. Нейтсмит хотел было что-то спросить, но не стал. То ли засомневался, то ли запутался. Джон был почти уверен, что при первой же возможности он направит на него своего капитана, чтобы разрешить эту белиберду со свидетелями и поисками. Капитана ему лучше было не встречать, потому что именно с ним он уже успел познакомиться под другим именем. Но, черт возьми, если такой риск того не стоил. На кону была жизнь Дина, а эти дремучие рейнджеры могли принести пользу, как минимум, своим количеством. Просящий не выбирает, как говорится в старой пословице, и Джон не собирался капризничать. К его неудовольствию, на машине они добирались почти два часа до того самого озера, где было найдено тело. Правда, попросив на минуту карту у рейнджеров, Джон убедился, что пешком через горы от охотничьего домика до озера вполне можно было добраться за время намного меньшее, чем двое суток. Значит, пунктом отправления Уилсона мог быть именно домик, и именно оттуда его начали искать Бетчер с Дином. Две машины подтверждали эту теорию, но он решил уточнить. - Рейнджер Нейтсмит, вы видели машины возле дома? Кому они принадлежат? - спросил он. - Мистеру Уилсону и мистеру Бетчеру, - настороженно ответил рейнджер. - А почему вы не начали поиски Бетчера оттуда? - решил опробовать Джон свою теорию. - Потому что мы нашли к тому моменту тело Уилсона, и, учитывая, что Бетчер отправился его искать, решено было начать поиски с тех районов. Это были их обычные места охоты и отдыха. - Я понял, - кивнул Джон. По крайней мере, на время он имел цель и точку старта. По приезду он должен улизнуть от рейнджеров и произвести собственное обследование места, прежде чем связь подтвердится. Пока за окном мелькали горные склоны и неровные строи елей с соснами, Джон не мог выкинуть из головы мысль, что его поиски - это отчаянный шаг без какого-либо шанса на убийство злополучного монстра. Кадехо нельзя было убить, не видя его. Это точно. Не факт, что его можно было убить, встретив, но эту мысль хотелось отогнать очень далеко и надолго. Где-то миллион лет назад, во Вьетнаме, остались такие же неуловимые и мифические вьетконговские снайперы, которые уничтожали американских солдат, в том числе и из их батальона, по одному, даже не давая голову поднять из укреплений. Он нашел и убил двоих из них. Только потому, что он был очень внимательным и упрямым сукиным сыном, как сказал ему его сержант. Или просто жутким везунчиком. Вьетнам давно канул в лету, и на его месте чернели остатки воспоминаний о нормальной жизни и пара десятков лет охотничьей войны с "несуществующими" тварями. И да, он до сих пор был везучим сукиным сыном. За исключением его главного врага... но и этого рано или поздно он намеревался достать. Самый страшный враг. Невидимый, неслышимый и совершенно не присутствующий рядом с Джоном, но все еще влияющий на его жизнь и жизнь его детей. Ровно как и с первого дня. Не в погоне ли за ним Джон потерял что-то важное… Последний отрезок пути до озера пришлось идти пешком. Крутые горные склоны и узкие тропы не давали возможности проехать туда на машине, а вертолет, судя по словам Нейтсмита, не поднимали ради мертвецов. Только для живых. Учитывая, что Дин и Бетчер все еще могли быть живыми, Джон не понимал логики, и это был еще один повод проклясть беспорядок в этом лесном ведомстве. Давно отсутствующее солнце так и не высушило тропу, и она плелась по камням и мягкой, засыпанной хвоей, почве грязной лентой. Скопление людей в форме и без нее они увидели сразу, как вышли из леса, покрывающего склон, к длинному серому от ряби озеру. Почти все видимые с этой точки берега были крутыми горными склонами. За исключением плоской поляны у подножья скалистого утеса. Группа людей стояла между утесом и водой, еще пара человек что-то изучали, присев на корточки у самого берега, засыпанного галькой. Джон шел замыкающим в их небольшой группе и сбавил скорость, присматриваясь к людям впереди. Капитана здесь тоже не было, возможно, это было временно, но удачу упускать было нельзя. Приблизившись вместе с рейнджерами к утесу, он представился точно так же, как и у домика. Никто не стал вглядываться в его фальшивое удостоверение маршала, все были заняты своими делами – они как раз собирались упаковать труп бедолаги в черный мешок. Джон попросил их на мгновение остановиться и заглянул внутрь. - Есть предположения о причине смерти? - спросил он у одного из парней в форме и резиновых перчатках. - Нападение дикого животного и массивная потеря крови. Остальное сможем сказать только после вскрытия. Джон кивнул, но все же отогнул край пакета сильнее. Раны на шее и плече были ужасны, будто зверь рванул его огромными зубами в попытке разодрать на части. Немного не характерно, учитывая предыдущих жертв. У тех ранения не были настолько тяжелыми, никого не пытались загрызть насмерть. Кадехо ли это вообще здесь похозяйничал? Не медведь ли какой? Он отошел от тела и осмотрелся, пока на него никто не обращал внимания. На камнях у воды следов остаться не могло, особенно учитывая прошедший несколько раз дождь, и это только сильнее заставляло его нервничать. Не стал ли его поход ошибкой? Внимательно просматривая берег, он медленно прошелся вдоль кромки воды, пока практически краем глаза не заметил какой-то блеск между круглыми камешками. Убедившись, что никто не смотрит, Джон быстро пригнулся и поднял этот предмет. От одного только его вида сердце подпрыгнуло в груди, а потом так же резко провалилось в черные глубины. Это была гильза от патрона сорок пятого калибра. И более того, серебряная. - Черт меня подери, - прошептал он себе под нос. Шансы на то, что в этой глуши попадется другой какой-то охотник с серебряными пулями в кольте сорок пятого калибра, были почти равны нулю. Это мог быть только его сын. Дин стрелял. Он, черт возьми, стрелял. В кадехо. Но вот попал ли? Как узнать, сдох ли сверхъестественный монстр, если он был невидимым для глаз. Прощупать весь берег, ползая на карачках? Ощутим ли этот зверь, или он существует в некоем своем измерении? Физика этого отродья была ему абсолютно неизвестна, и первым же порывом стало позвонить Сингеру. Он вынул телефон из кармана, включил экран и почти тут же выругался про себя. Нет сигнала. Даже одного крошечного деления, чтобы связаться хоть с кем-нибудь. - Здесь не ловит, надо быть как минимум на три мили ближе к пику Айрон, чтобы появился сигнал, - произнес один из служащих в форме, возможно, полицейский коронер, и кивнул на телефон в руках у Джона. - Туристы звонили по спутниковому, чтобы вызвать сюда рейнджеров. - Спасибо, я уже догадался, - угрюмо пробормотал Джон и огляделся. - А пик Айрон в какой стороне? - Вон там, за лесом, видите вершину? Это пик Айрон. Там стоит смотровая вышка и ретрансляторы широкого радиуса. Но сами знаете, горы, местами здесь связи нет совсем. Как здесь, к примеру. Так что лучше не теряйтесь, если у вас нет спутникового. - Буду знать, - Джон кивнул ему и знаком поблагодарил. Затем быстро отвернулся и глянул на вершину. Какие шансы, что Дин где-то недалеко от вершины и, когда связь появится, он сможет ему дозвониться? Примерно такие же, какими были за последние сутки. Почти никаких. Этот чертов заповедник тянулся во все стороны и полз по горам плотными шубами лесов так, что, куда ни пойди, везде окажешься в глуши. Единственное, что приходило Джону в голову, это то, что он может рассчитывать на некую негласную помощь поисковой команды, которая будет искать Бетчера. Чтобы подтвердить свои мысли, он отправился к Нейтсмиту и разузнал у него, в каких направлениях они собираются искать. Пришлось снова напомнить ему историю про важного свидетеля, который с большой вероятностью был до сих пор в компании бармена. Неутешительным оказалось то, что для быстрого прочесывания леса поисковая команда была слишком мала. У них на поиски могли уйти дни, а этого времени у Дина не было. Может быть, еще сутки, если он уже не мертв. А дальше... дальше они, скорее всего, будут заняты розыском лишь мертвых тел. Джон глубоко вдохнул, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, и потер лицо ладонью; борода была уже длинной, но она его мало волновала. Он поднял голову и вгляделся в тяжелые светло-серые облака. Если бы не дожди, то сейчас на этом пятачке земли вполне могли найтись следы. Двое парней, что запаковали труп, что-то громко обсуждали недалеко от Джона, чем привлекли его внимание. Он обернулся в их сторону, чтобы увидеть, как они странно разглядывают камешки на земле недалеко от того места, где Джон подобрал гильзу, зачем-то поднимают их и смотрят на другую сторону. - Нашли что-то интересное? - Он с деловитым видом подошел к ним и заглянул через плечо. - Посмотрите. - Один протянул Джону неровный камень, испачканный с одной из сторон. - На этих камнях есть следы, похожие на кровь. Вот этот лежал вогнутой стороной вниз, и поэтому ее не смыло дождем. Джон изменился в лице. Эта находка сразу все меняла. Кровь невидимого монстра явно такая же невидимая, а вот кровь человека... И гильза была здесь, а не рядом с телом. Значит, возможно, стреляли в человека и, более того, ранили его. Надеяться оставалось только на то, что Дин не расстался бы со своим оружием под пытками, а следовательно, стрелял он. В кого? В Бетчера? Чем дальше, тем бредовее. Дин не стреляет в людей. Быстро прикинув, Джон отошел к тому месту, где нашел гильзу, – здесь стоял стрелок. Посмотрел на то место, где была кровь на камнях, – там стояла "мишень". Ведомый сам не зная каким инстинктом, он прошел почти по прямой в том направлении, куда летела пуля. Искать долго не пришлось. Почти у самой воды он нашел место, куда она вонзилась, - маленькую ямку в камнях - и саму пулю на ее дне. Такую же серебряную, как и гильза, деформированную от удара. Что же, черт возьми, здесь происходит? Невидимые монстры и необъяснимые перестрелки. А в середине Дин. Но! Если взять во внимание, что спутник Дина был ранен, - опустить пока, по какой такой причине, случайно или не очень, - то сразу возникала резонная мысль. Раненый человек, находящийся в лесу, постарается вернуться к цивилизации, чтобы получить медицинскую помощь, или вызовет эту цивилизацию к себе с той же самой целью. Разумных пути было два: назад к охотничьему домику через лес, что было совсем не близко, или вперед к пику Айрон, где еще на подходе наверняка можно поймать сигнал и вызвать помощь. Что бы с большей вероятностью сделал Дин? Это, скорее всего, зависело бы от тяжести ранения гражданского, замешанного в стычке со сверхъестественным. Здесь раненого не было, значит, ранение жизни не угрожало. Оба варианты были вероятны. Джон стоял и в нерешительности оглядывался вокруг. Один он ни за что в жизни не успеет обследовать оба направления. Хочется того или нет, придется выбрать одно из них самому, а второе доверить поисковой команде рейнджеров. Если продолжать думать, то Дин, видевший пса, стал его следующей жертвой и в теории должен был уже понять это. Если на Дина станет охотиться монстр, куда он пойдет? И на этих мыслях Джона откровенно заклинило. Он столько времени потратил на обучение обоих своих сыновей, сделал из них настолько слаженную команду, что они оба пошли бы друг к другу в случае необходимости. Но Сэма больше с ними не было. А значит, у Дина оставался только один вариант - Джон. Дин ему не звонил и трубку сам не поднимал. Это был бунт из-за последних событий и совсем нелицеприятной ссоры, или что-то случилось? Хотелось завыть в серое небо. Дин был упрямым и вспыльчивым. Но так же он был рисковым и безрассудным. Единственное, что могло его останавливать от необдуманных поступков, - это ответственность за других людей. А другой человек имелся. Предположительный гражданский спутник с возможным ранением. Столько всего возможного и вероятного, что хотелось уже кого-нибудь ударить. А выбора ведь все равно не оставалось, поэтому Джон принял решение на ходу, отходя к Нейтсмиту и его группе. Придется задать рейнджерам необходимое направление - отправить их в оба конца. Потому что заповедник слишком велик, чтобы в нем так просто находились пропавшие люди. Но вот самого Джона охотничье чутье вело совсем не к домику у горной дороги, а в темнеющие из-за густых еловых веток глубины леса в направлении пика Айрон. *** Сознание, оказывается, очень недобрая вещь. Покидая тело, оно забирает вместе с собой столько ощущений, без которых жилось бы намного проще. В этом благо его отсутствия. Блага же его присутствия порой найти было слишком сложно, особенно, когда, возвращаясь, сознание вдруг включало два дополнительных слоя болевых рецепторов. Или даже три. Они не показывали, где именно на теле расположена зона боли, они просто врубали безграничную, безапелляционную, трехслойную агонию. Во всех направлениях и одновременно. Предохранители перегорали, и сознание снова пропадало, как изображение на старом ламповом телевизоре. Сколько раз он приходил в себя, Дин не мог и не хотел даже считать. Один раз он абсолютно точно слышал такой жуткий и болезненный стон, что ему стало жалко того, кому было так плохо. Пока он не понял, что это был его голос, и не ощутил в полной мере, почему он его слышал. Что-то выдавливало из него жизнь, будто через малюсенькую дырочку, но с ужасающим давлением. В какой-то момент дыхание спотыкалось, и тьма снова побеждала. В темноте было определенно лучше, и очень хотелось в ней остаться от одной только шаловливой мысли о том, что ждет его вне этой спокойной и тихой пустоты, где царствует ничто. А еще никогда. И самое приятное - не больно. Правда, разум будто бы забивало ватой, и полноценно мыслить не удавалось. Так, совсем чуть-чуть оценивать ситуацию и делать выводы короткими острыми отчетами о положении дел. Размазанное тонким слоем по пустоте сознание едва ли могло принять правильное решение из ужасно скудных вариантов: остаться здесь, где тихо и комфортно, или выползти наружу, возможно, только с одной целью: умереть насовсем. В том, что он еще не умер, Дин отчего-то был уверен почти на сто процентов. Это было бы слишком просто и гуманно для него. Так в его жизни никогда не случалось. Вспомнить, что произошло, и почему он, испытывал такую невыносимую боль, не удавалось. В один прекрасный момент жуткое давление исчезло. Не до конца, конечно, но оно теперь не выдавливало его жизнь через игольное ушко, а скорее через маленькую дверцу, куда так хотела попасть Алиса вслед за белым кроликом... Проснись, Нео... Иди к дьяволу, Тринити... Тишину разорвал судорожный резкий вдох и короткие дрожащие выдохи, сразу последовавшие за ним. Еще вдохи и выдохи, что уже начали напоминать всхлипы, но этого тоже быть не могло. Чернота расцвела красным маком и медленно побелела из центра к краям. Затем посерела горизонтальными полосами, как подсвеченный севшим солнцем горизонт. Но это было всего лишь его зрение вернувшееся в глаза, которые отчего-то тоже болели до самых кончиков ресниц и теперь медленно открылись, чтобы явить ему картину... Картину чего, он пока не смог вспомнить. Пытаясь хоть на чем-то сосредоточиться, он начал вслушиваться в свое шумное дыхание. И чем сильнее он концентрировался на нем, тем больше оно замедлялось и приобретало ритмичность, и тем меньше эти звуки напоминали жалкий скулеж раненого животного. Кроме того, от дыхательных упражнений боль слабела и из всепоглощающей и бесконечной белой пелены стала превращаться в разрозненные болевые участки по всему телу. В какой-то миг он смог удержать глаза раскрытыми достаточно, чтобы разглядеть свет над собой и полупрозрачные треугольные тени слипшихся мокрых ресниц. Боль в теле смешивалась с обжигающе холодным онемением, отчего не удавалось понять, лежит ли он, – если да, то на чем, – на месте ли его конечности или, быть может, давно валяются где-то отдельно от него. Осталось ли вообще от него что-то, кроме рваного клочка размером с вон тот, падающий сверху, лист. Коричневый и разорванный с одного края. Дрожь, пробежавшая по телу, заставила дыхание сбиться где-то на выдохе. Какого черта произошло? Почему он ничего не мог понять и ничего не помнил? Ни образов или обрывочных картин. Чистая и девственная белизна свежевыпавшего декабрьского снега. Лишь контрастными кровавыми следами лежала боль на этой белизне. И отчетливее всего она ощущалась в правом боку, расползаясь от каждого удара сердца по венам, будто жидкий азот. Он рефлекторно потянулся к боку правой рукой, будто ледяная ладонь могла накрыть пламя и погасить его. Пальцы почти ничего не почувствовали, словно отмороженные. Лишь край ладони улавливал рваные края одежды да что-то мокрое и чуть теплое. Едва теплее, чем его рука. Дин заморгал и попытался сконцентрироваться на своем теле. На слишком частом дыхании и слишком редком сердцебиении. Разве должно сердце биться так редко, когда тело корчится от боли? Не должно ли оно лететь галопом, сжирая последние капельки еще не вытекшей крови? Чтобы выжить. Что-то в мозгу встало на место. Частично. Запустило программу, записанную на подкорке. - Сэм? - почти без звука позвал он. Ни "что", ни "где", ни даже "когда" не имело большого значения, пока он не убедится, что Сэм в безопасности. Что плохо и больно только ему, а не брату. - Сэм... - шепотом повторил он свой зов и попытался оглядеться. Куда доставал взгляд, из земли торчали исполины темных столбов деревьев. Широкие переплетающиеся между собой нижние ветки почти закрывали небо над головой, оставляя совсем маленькие дырочки для света. Может быть, был уже день. Но очень пасмурный, да и редкие капли, срывающиеся с веток прямо на него, подсказывали, что, вероятно, некоторое время назад был дождь. Ни воспоминаний о дожде, ни ощущений влаги на лице в его замутненной памяти не было. Только странные обрывки ощущений, словно его дергали и рвали в разные стороны, холод и огонь, запах горелой плоти. С усилием прижав руку к мокрому - это он, наконец, смог твердо понять - пятну на своем правом боку, он стиснул зубы и медленно выдохнул. Кусочки мозаики заняли свои места. Он был ранен. Это было не просто мокрое пятно, а достаточно серьезная рана. Боль соответствовала. Хотелось поднять голову и взглянуть, но сил оторвать затылок от жесткой земли просто не было. На ощупь в мешанине мокрой, рваной и плотно прилипшей ткани сложно было понять, что там с его плотью под ней. Какие-то уроки отца да собственные навыки о первой помощи вроде бы пытались пробиться на свет из тумана, заполонившего его черепную коробку, но терялись где-то у финишной черты. Но ведомый навыками и инстинктами, главную подсказку все же понял. Остановить кровь. Потеря крови - шок - смерть. Простая формула. Как именно оказать себе первую помощь, вспомнить сразу не удавалось. Удалось только почти рефлекторно попытаться получить эту помощь извне. - Сэм... - произнес Дин еще раз. Собственный голос был едва слышен. Он звучал очень осипшим и почти безжизненным. Сосредоточься, Дин. Твоя жизнь в твоих руках. И, возможно, не только твоя. Сэм не отвечает, и он может быть рядом и тоже ранен. Пока ты тут валяешься, время уходит. Почему они пошли на охоту без отца... Или с отцом? Папа с ними? Он же никуда не пускал их одних... - Папа... - выдохнул он еще раз и зажмурился. От этого движения сильно потянуло кожу на левой стороне лица, будто на ней тонкой корочкой засохла ссадина или ожог. Дин непроизвольно потянулся левой рукой к щеке, тут же почувствовав, что кожу на предплечье тоже тянет и саднит, как от глубоких порезов. Под кончиками пальцев кожа лица была влажная и липкая, но отчего-то тоже онемевшая и едва что-то чувствовала. Важнее было позаботиться о самой серьезной ране. Между пальцами, которые он так и не смог прижать достаточно сильно к ране в боку, уже ощутимо текло. Это нехорошо, сообщал ему мозг, очень нехорошо. Сделай что-нибудь с этим и выиграй время. Самое главное - это время. Быть может, и не самая гениальная идея пришла ему в голову, но это было лучше, чем ничего. Он подтянул обе руки, положил поверх раны и прижал теми незначительными силами, что еще были. Затем Дин собрался с духом, напрягся и одним резким толчком ноги и рывком плечами перевернулся на правый бок. Ровно так, чтобы рана и прижатые к ней руки оказались снизу, и давления было бы достаточно, чтобы остановить кровь. Вместе с давлением в боку с новой силой вспыхнула боль, выхватывая из груди дыхание и заставляя уткнуться лицом в землю и надрывно завыть, а затем благополучно отключиться... со вздохом облегчения. *** Когда он вновь пришел в себя, в скулу упиралось что-то жесткое, обе руки онемели, а его самого колотила сильная дрожь. Первыми мыслями были: где же Сэм, сколько прошло времени, почему папа не с ними. Тут же задумался, отчего он решил, что Джон не с ними? Они ведь на охоте? Боль почти по всему телу заметно притупилась, словно он отлежал не только руки, но и все остальное. Или отморозил. Земля под ним была сырой и источала холод, пропитывая его сквозь все слои бесполезной одежды, кожи, мышц и до самой кости. Дин открыл глаза и уперся взглядом в толстый грязный корень. На изогнутой, покрытой корой поверхности ярко выделялась свежая борозда, будто пропиленная чем-то острым. Когтем. Отчего-то вспомнил он. Это был след от когтя. И таких следов вокруг было полно. Он вспомнил лапы, огромные и смертоносные, с длинными загнутыми когтями, которые зарывались в землю, в корни, в его тело. Его кто-то рвал когтями. Господи, надеюсь, Сэм избежал этой участи. Дин медленно выдохнул, стараясь унять дрожь, но это было почти бесполезно. К губам, находившимся слишком близко к земле, прилипло крошево из почвы. С усилием он вытянул одну руку из-под своего тела; ниже локтя она совершенно ничего не чувствовала и казалась неживым протезом. Подтащив ее поближе к лицу, он стал сгибать пальцы, все еще ничего не ощущая. Спустя мгновение тысячи иголок впились в кожу, вместе с возвращающимся кровообращением. Как бы плохо ни было, что за сверхъестественная тварь ни напала на него, он должен был подняться на ноги и найти брата. Если Сэм до сих пор не здесь, значит, он попал в беду. Сэм никогда его не бросал. Должна быть очень и очень веская причина его отсутствия. Следующие несколько бесконечных минут Дин провел в мучительной инвентаризации работающих частей тела. От некоторых движений на глаза наворачивались слезы; казалось, что на нем почти не осталось живого места. Разве что спина, на которой он лежал. Закусив нижнюю губу, Дин приподнялся на одном локте, все еще прижимая вторую руку к боку. Один беглый взгляд на грязную и рваную одежду подтвердил худшие опасения. Влажная от крови ткань липла к телу в местах, где была разорвана. Вид у него был такой, словно он попал под косилку, задремав на поле в летний день. И этот комбайн, учитывая ощущения, явно развернулся на нем пару раз. - К-какой же ты в-везунчик, Дин, - пробормотал он себе под нос. При помощи очередного толчка от земли, на который ушли все силы, Дин почти сумел сесть, чуть завалившись в сторону. Как только перед глазами спала красная пелена, он огляделся, тяжело дыша. Пасмурный полумрак лесной чащи не изменился и более знакомым не стал. Сколько бы он ни приглядывался, смаргивая влагу с глаз, увидеть хоть какие-то следы Сэма или папы не удавалось. Ни сумки, ни оружия, ни следов. Он был абсолютно один, безоружен и ранен. Дин сделал несколько глубоких вдохов и позвал громче: - Сэ-эм! - Замер в ожидании ответа, хоть какого-нибудь звука, кроме стука собственных зубов и шума крови в ушах. - Сэмми... Последнее слово вырвалось почти шепотом, и Дину едва не стало за него стыдно. Слабак. Сам себя небось завлек в неприятности, а теперь зовет брата. Но было так больно, холодно, и совсем не хотелось умирать одному в этом гребаном лесу. А то, что такая возможность все еще была, сомнений уже не осталось. Должен же быть хоть кто-то поблизости. Дин сел чуть прямее и стал ощупывать свои карманы. Может быть, телефон у него все еще на месте? Позвонить Сэму... или папе... Во внешнем кармане куртки мобильник нашелся, но порадоваться Дин так и не смог. - Какого черта... - Он почти в ужасе смотрел на покрытый трещинами и заклеенный скотчем мобильный. Экран не светился, на какую бы кнопку он ни жал. Кажется, он был почти мертв так же, как и его хозяин. Дин горько рассмеялся бы от такой иронии, но при одной только попытке у него в боку только сильнее прошило болью и потемнело в глазах. Поэтому он только застонал и согнулся. Как же он влип на этот раз...