Лабиринт

Он чувствует его. Он слышит его. Он идёт на зов. Кромешная тьма сбивает с пути, Костя не понимает, действительно ли он идёт вперёд или стоит на месте. Но он точно уверен, что голос становится всё ближе. Голос Дэнни. Он слышит стоны и невероятную боль, отражающуюся в каждом звуке, это не позволяет ему останавливаться, он плывёт навстречу любимому, невидимыми руками и ногами разрывая тьму перед собой. И вот она отступает. Слабый, очень далекий свет виднеется впереди. Костя захлебывается в радости, сердце готово выпрыгнуть из груди. Он спешит, быстрее, быстрее же дойти до Дэна, скорее, скорее помочь ему. Свет всё ближе. Это какое-то светящееся окно. Константин громко охает, когда видит внутри этого окна размытый силуэт Даниэля. Парень бежит навстречу свету, а лучи, что исходят от него, словно очищают от тьмы пространство — Константин вновь чувствует своё тело. Сперва появляются полупрозрачные руки с глубокими порезами, затем окровавленные коленки, стопы, плечи. Парень чувствует отяжелевшую голову и страшную головную боль, но он продолжает изо всех сил бежать к своей цели. — Даниэль! Даниэль, я здесь! Даниэль, всё хорошо, — на бегу кричит он. Отражение словно дёргается на его слова. Словно Дэн слышит. Константин налетает прямо на холодную поверхность, стуча в неё кулаками, пытаясь докричаться до Дэна. Тот оборачивается, осматривается по сторонам. Его зареванные глаза, кажется, не воспринимают реальность. «Он меня не видит» — первая и, к сожалению, самая точная мысль. — Даниэль, я здесь, за зеркалом, посмотри сюда! — Константин! Костя, где ты?! — парень приблизился к зеркалу, но смотрел куда-то мимо Кости, бегая глазами туда-сюда. — Я не вижу тебя, Тино. Здесь только я. — Всё хорошо, Дэнни, всё хорошо. Я тебя вижу. Всё хорошо. Ты же слышишь меня. — Д-да, я слышу, но я не понимаю откуда. Я слышу тебя у себя в голове, Тино. — Подойди скорее к зеркалу. Ближе. Не реви. Мальчики прислонились лбами к холодной поверхности: один со спокойным изумрудным взглядом, другой — с испуганным небесно-голубым. Даниэль продолжал бормотать что-то неразборчивое, пока последние слезы засыхали на его горящих щеках, вызывая у Кости печальную полуулыбку. Прошла минута, ещё одна. Время остановилось. Дэн зажмурился, бормоча молитвы и просьбы, а у Кости от происходящего свело все внутренности. — Представляешь, если я останусь тут навсегда, — с ноткой горечи произнес парень из-за зеркала. — Ты будешь приходить домой, а я всегда здесь, на одном месте, жду… — Замолчи. Так не будет. Ты не останешься там. Я вытащу тебя, — хоть Дэн и не видел своего любимого в отражении, в эту секунду парень, не моргая взглянул прямо в зеленые глаза. Он не видел Костю, но он его чувствовал. – Так, хватит, что это я раскис совсем, — парень оторвался от зеркала, встрепенулся и вытер мокрые борозды с щёк. — Что ты предлагаешь? — Ну, начнём с самого простого. Ты видишь эту трещину? — он шмыгнул красным носом. — Нет. — Чёрт. Ладно, следи за моей рукой, - Дэн, слегка касаясь неровной поверхности трещины, провел пальцами по всей её длине и остановился в том месте, где она начала расползаться на несколько мелких. — Вот здесь самое уязвимое место. Одновременно бьем сюда на счёт три, окей? Константин молча кивнул, но опомнился и ответил вслух. Его вновь поразило то, как быстро его двойник мог приходить в себя, сразу же начиная выстраивать чёткий план своих действий. Он доверял Даниэлю, но не был уверен в своих силах, что его ослабевшие руки, минуту назад вообще не имевшие форму, смогут ударить с нужной силой, но это лишь очередное испытание, так? Парни хорошенько замахнулись и одновременно ударили по стеклу. Зеркало чуть не упало, но трещина не стала больше. Константина не было видно. — Ещё раз, — уверенно произнёс Дэн. Они вновь ударили по зеркалу — ничего. Даниэль злился с каждой секундой, с каждым ударом всё сильнее. Он вкладывал всё своё раздражение в добела сжатый кулак и обрушал эту буру эмоций на треснувшую поверхность. Он не понимал, почему трещина не становилась больше. Почему у них ничего не получалось? — Тино, — неожиданно произнёс парень, — ты не веришь в это, да? Пару секунд тот не отвечал. — Тебе не кажется, что всё к этому и шло? — слова больно режут по ушам, проникая своим остриём прямо в сердце Даниэля. Тихий голос любимого заставляет его обессиленно опустить руки. — Ведь мы из разных миров, может быть, мы всё разрушим, если соединимся? — Ты что, хочешь сдаться? — Нет… Я не это… — Так, сейчас же успокойся и начни мыслить здраво! Куда делся мой Тино, который стремился к своей цели, несмотря ни на что?! — Но, Даниэль, я не знаю, что сейчас делать. Здесь очень холодно и темно. Я просто хочу уснуть и проснуться рядом с тобой, чтобы все было позади, чтобы вся боль ушла, — парень тихо сполз по гладкой поверхности. Его руки и ноги окоченели, только сейчас он заметил, как из некоторых порезов сочилась кровь. Он опять разбит. Он опять в крови. Опять некому помочь. Эта связь, сложившаяся между ними за такой недолгий срок, их чувства и мысли, что всегда дополняют друг друга, поддерживали мальчишек. Один не позволял другому упасть, а другой воодушевлял, придавая новые силы. Сейчас их связь ощущалась с самой острой силой, как никогда до этого. Даниэлю казалось, что это он замерзает, он чувствовал, как его любимый истекал кровью, как сквозь эти порезы вместе с алой жидкостью утекают в небытие надежда и силы. И это его злило. Он хотел разбить этот барьер, схватить Константина за плечи и встряхнуть хорошенько. Парень прислонился лбом к зеркалу и закрыл глаза. — Тино, ты чувствуешь это? — Что? — Эту дрожь во всем теле, это волнующее чувство в груди? — Д-да… Да, чувствую… Странно, как будто это и не мои… Погоди, я чувствую! Я чувствую тебя, Дэнни! Наша связь всё ещё жива. Это хорошо. — Вот поэтому поднимай свою костлявую задницу с холодного пола, да, я знаю, что ты не удержался и рухнул вниз, и помоги мне тебя вытащить из этого кошмара. Нам обоим нужно верить, мы должны вместе стремиться к цели. Неужели ты забыл? Константин поднял взгляд на свою копию и встретился с такой решимостью и уверенностью в светлых глазах, которая всегда заставляла его слепо слушаться Дэна. И сейчас парень ощутил прилив сил и уверенность в себе. Ну и что, что у него вся одежда кровью перепачкалась? Что ему этот барьер между ними? Он столько раз падал, вновь вставал, полз навстречу к своему родному Дэнни, к этим теплым рукам и доброму взгляду. Что же мешает вновь подняться и идти навстречу самым светлым чувствам? Парень молча поднялся на трясущихся ногах и уперся лбом в стекло второй раз за сегодня. — Что ты чувствуешь? — шёпотом спросил он. — Тебя. А ты? — И я тебя. Дай руку. Даниэль приложил ладонь к зеркалу. Константин повторил его движение с другой стороны барьера. Оба закрыли глаза. Несмотря на холодную грань между ними, они никогда не ощущали друг друга настолько близко. — Мы вместе должны разрушить грань, иначе не получится, Тино. — Я знаю. Что ты чувствуешь сейчас? — Тепло. — И я. Как твоё сердце стучит. Как будто прямо у меня в груди. Так быстро. Мне кажется, тебе нужно отпустить эту злость, Дэнни. — Я уже. Наши сердца должны биться в унисон. Мы оба должны успокоиться. — Да. Чувствуешь, как мои мысли заполняют тебя? — Да. А ты чувствуешь мои эмоции, Тино? — Чувствую. Так приятно, мы — единое целое. Наконец-то. — Наконец-то… Ты рук от холода не чувствуешь, да? — Да. Ничего. Скоро ты меня согреешь. — Я уже. Константин распахнул глаза. Даниэль стоял перед ним, крепко вцепившись в плечи парня. Он был так близко, и барьера между ним не было. «Без этого барьера его глаза кажутся ещё чище и светлее. Он такой красивый» — первые мысли в новом мире перемешивались с восторгом и удивлением. — Ну же, скорее иди ко мне, мне кажется, сейчас зеркало совсем разобьется, — Дэн потянул на себя, практически вытащив друга из стеклянной воронки, на которой появилось множество новых трещин. В миг, когда Константин вывалился из воронки, сбивая Дэна с ног, зеркало вдребезги разбилось. Осколки со звоном полетели на пол, а Константин машинально прикрыл спиной своего любимого. — Ты в порядке? — голубые глаза встретились с зелеными. Два сердца одинаково быстро и сбито застучали, руки тряслись. Константин на мгновение забыл, как дышать, жадно всматриваясь в чудесные небесные глаза. — Всё хорошо, — облегченно вымолвил парень и стиснул Даниэля в объятиях. Он не верил своим глазам и ушам. Неужели он выбрался из этого кошмара? Неужели его любимый так близко, опьяняюще близко? Ещё несколько минут они просто лежали на холодном полу, стискивая друг друга в объятиях, боясь расцепиться. Даниэль согревал ледяные пальцы Кости своим дыханием и прижимал его к себе как можно сильнее, а тот не мог насытиться теплом чужого тела, запахом трав, исходящим от рыжих волос, и простым ощущением близости. — Я так тебя люблю. — И я тебя люблю. Мы справились, Тино. — А ты сомневался в наших силах? — парень приподнялся на локтях, нависая над Дэном, радостно улыбаясь. — Я никогда не сомневался, Тино. Иди ко мне, не могу поверить, что теперь между нами нет барьера, — Костя уселся на Дэна, обвивая его талию ногами, а тот гладил его по спине, трепал волосы и легонько прикасался к порезам на руках. Костя не удержался и поцеловал парня в шею, вызывая у него приятные мурашки. Он продолжил покрывать его кожу лёгкими поцелуями, пока не добрался до губ. Долгожданное тепло рук, мягкость губ, жар дыхания. Они сплелись в их первом настоящем поцелуе, тихонько покусывая друг друга, переплетая языки, становясь единым целым. Дэн первым оторвался от поцелуя, уперся лбом в лоб, держа Костю за худые щёки. — Сейчас я обработаю все твои порезы и раны, Тино. А потом хорошенько накормлю, а то ты слишком худой. Эй, что это такое? Почему опять слёзы? — Дэн убрал челку с глаз любимого, тот весь покраснел, обливаясь слезами. — Ничего. Я так счастлив, спасибо тебе, Дэнни — он прижался к парню, дрожа всем телом. — Теперь и я счастлив, когда ты рядом, живой и здоровый. Давай, вставай, нам ещё нужно не забыть убраться, — он поднялся с пола, поддерживая ослабевшего Константина. — Неужели наступил день, когда я смогу накормить тебя сам! Я, конечно не мастер-шеф, но ещё никто не умер. Надеюсь, ты любишь манную кашу с комочками. — Просто обожаю. Как мама в детстве готовила, — он поцеловал своего любимого в щёку, и они вместе покинули ванную, оставляя позади осколки разбитого зеркала и плохие воспоминания.