Карнавал предателей

После моей истерики Чживон всё-таки звонит Хуну, чтобы тот отвёз меня домой. Я просто сказала, что мне это нужно, и он больше не сопротивлялся. Наверное, впервые так легко сделал то, о чём я попросила. — Лин…- зовёт он меня, и я, укутавшись в его куртку, оборачиваюсь в дверном проёме. — Ты же знаешь, я тебя из-под земли достану, — ему весело от своих же слов, а у меня мурашки по коже. — Знаю, — коротко отвечаю я и закрываю за собой дверь. Шофёр пытается скрыть своё удивление и тепло улыбается, когда я сажусь в машину. Хун тоже настрадался за это время. Он уже в возрасте и служит Бобби с его школьных лет. Чживон, в свою очередь, «пинает» его как ему приспичит, но уже привык к нему и я точно знаю, что ни за что на свете не согласится на другого шофёра и даже по-своему любит его. Он сильно привязывается к людям и не может пережить их уход. Наверное, прекрасно зная эту его черту, я и не ухожу. Если будет больно ему, будет больно и мне. — Всё в порядке, мисс Лин? — спрашивает он. — Да, спасибо. Я постираю ваш пиджак и потом верну, — сжимаю испачканную вещь в руках, но мужчина, повернувшись, забирает у меня её из рук. — Бросьте вы это, не чужие ведь, — он хохочет, мило так, как это делают пухленькие старички. Почему Чживона окружают такие хорошие люди, но замечает он лишь плохих? Почему в школе у него был отличный друг Ханбин, но подружился он именно с предателем Дон У? Почему его безумно любила неплохая девушка с параллельного класса, но выбрал он всё равно Мину? Почему есть Джей, но я по-прежнему выбираю Чживона? У каждого из нас свой неправильный выбор, и нам жить с этим. — Мисс Лин, — голос шофёра выводит меня из раздумий. Оглядываюсь по сторонам, уже у дома. Я быстренько открываю дверцу машины, кланяюсь мужчине, но он останавливает меня: — Мисс Лин, вы не держите на него зла, чего бы он ни делал. Вы ведь прекрасно его знаете. Чживон неплохой, он на глазах у меня вырос, как и вы. Он просто такой, выражает свою любовь и привязанность через грубость. — Я знаю, — сдавленно отвечаю и пытаюсь улыбнуться Хуну. Возможно, мне правда не хватало именно этих слов. Мне нужно было, чтобы их кто-то сказал. — Пожалуйста, не оставляйте его. Он ведь те три недели звонил именно вам. Он каждый раз напивался и хотел, чтобы приходили именно вы. Чживон никогда не делает ничего просто так. У него по отношению ко всему есть определённая тактика, словно это бизнес. А ещё, он не умеет окружать себя хорошими людьми. Вы единственная, кто у него есть. Это бьёт меня по всем слабым точкам. Только жалости не хватало в списке моих чувств к Чживону. Их и так там слишком много. Слишком. Домой я поднимаюсь совершенно разбитая. Опустошённая. Никакая. Я провела лучшую ночь в своей жизни, которую можно назвать и худшей, потому что теперь эти картинки просто не дадут мне покоя. Я так и буду слышать дыхание Бобби над ухом. До сих пор ощущать его запах на себе. Видеть его раскачивающуяся серебряную цепочку на шее. И сердце каждый раз будет падать вниз, вспоминая прикосновение его пальцев. И ни чай с мятой, ни тёплый плед, ни внезапный снег за окном меня не спасает. А звонок Чживона лишь сильнее ударяет в виски. Я не беру трубку и, натянув одеяло повыше, сворачиваюсь калачиком в кресле. Ещё один звонок. И ещё. И ещё. Бобби, просто прекрати, умоляю. Мне надо набрать в легкие такого воздуха, где тебя не будет. Но даже этого ты мне сделать не даёшь. Приходит смс: «Хун отчитался, что ты уже дома. Какого чёрта не отвечаешь?» Я просто выключаю телефон. Очень хорошо знаю, что он может взять и приехать сюда, но мне кажется, сегодня уже он этого делать не будет. Мы морально устали. Оба. Весь следующий день я провожу дома. Причём в страхе, что Бобби внезапно начнёт барабанить по двери, потому что звонок мой не работает, и выломает её если я не открою. Подскакиваю на месте, когда правда раздаётся стук в дверь. Чёрт возьми, эти вечно меняющиеся охранники уже порядком достали, поэтому и пропускают всех подряд. — Лин, это я, открывай, — слышу голос Хиро и как ненормальная срываюсь к двери. Моя реабилитация здесь. Открыв дверь, замечаю пакет с фисташковым мороженым в правой руке, что заставляет меня улыбнуться. А он замечает мой разбитый вид и без слов нежно обнимает. *** — Теперь я вообще запутался, Лин. Вы вместе или как? — спрашивает Хиро, когда мы садимся на кухне и, положив коробку с мороженым посередине стола, начинаем уплетать с двух сторон обеденными ложками. Как оказалось, вчера Мина в ярости покинула зал со своим новым хахалем. Я совершенно не удивлена. Чон ни разу не заметил отсутствия всех своих партнёров, а сам Хиро проводил подвыпившую Хэри домой и они, наконец, поцеловались. А потом, перестав визжать от этой прекрасной новости, я рассказала ему всё, через что прошла за последние 24 часа. — А я откуда знаю. Но сейчас мне просто нужно, чтобы ты сказал мне, что я не сделала ничего неправильного. — Ты переспала с человеком, которого всегда любила. В этом нет ничего неправильного. Если кто и поступил неправильно, то — этот мудак. Если у тебя есть оправдание, то у него — никакого. Но вопрос всё еще остаётся открытым: что насчёт поездки в Германию? — О какой Германии может идти речь, Хиро. И вообще, ты видел, что Чживон с ним сделал? — Кстати, нет, потому что Джей целый день не появлялся нигде и никто не видел его. Мне становится очень паршиво. Даже мороженое не проглатывается. — Мне нужно будет проведать его. Это я во всём виновата. Абсолютно во всём. — Прекрати, Фисташка, — называет он меня ласково и на душе сразу становится теплее. — Два петуха подрались из-за тебя, другая на твоём месте сейчас ходила бы распустив хвост, а ты забилась в кресло, будто сама кого-то набила. — Ты не понимаешь, я правда хотела подумать над предложением Джея, а это значит, что дала ему пустые надежды, а в итоге вчера уехала с Чживоном. Вернее, я просто хотела, чтобы они прекратили драку, а остальное уже вышло как-то…само по себе. Я виновато опускаю взгляд и начинаю ложкой перебирать мороженое. — Вы пробовали поговорить? Поговорить по-человечески? — Нет, мы начинаем ругаться толком не помирившись. Нам нельзя разговаривать. — От этого и все ваши проблемы. Если честно, Лин, ты просто боишься. Ты хочешь, чтобы он делал шаг, но тут же пугаешься. Тебе надо решить: ты хочешь спокойствия или свою ненормальную любовь под названием Чживон? И в дверь начинают ненормально барабанить. Мы с Хиро дёргаемся одновременно. -…вот и оно, — прошептав начало одними губами, Хиро заканчивает фразу чуть громче. — Может… может, мне спрятаться? — выдаю я, бегая глазами по кухне. Отчего меня трясёт больше: от факта, что после вчерашнего я даже не знаю о чём мы с Бобби должны говорить или оттого, что он увидит здесь Хиро и мы все снова переругаемся? — Ага, давай, в ванную, — Хиро хохочет, указывая ложкой на дверь ванной комнаты, — а я открою дверь и скажу, что тебя здесь нет, да? Хотя, не переживай, он и не узнает тебя, с твоим то видом. Офигенную Лин в офигенном чёрном платье как ветром сдуло. Тут же смотрю себе под нос. Действительно. Весь день проходила в смешной пижаме, на голове непонятный пучок, и я уверена на сто процентов вид у меня как у больного человека. Шуточки Хиро вызывают на моём лице улыбку до того момента, пока Чживон снова не начинает барабанить по двери со словами «Лин, открой немедленно». Почему это он уверен, что я дома? — Тебе лучше открыть, иначе все соседи повыскакивают. Я слушаюсь друга и отправляюсь на верную смерть. Стоит мне только приоткрыть дверь, как Чживон тут же нападает: — Ты ненормальная? Ты знаешь, что я уже собирался обзванивать все больницы, а? — на одном дыхании он говорит мне всё это, и я замечаю в себе жуткий эгоизм, что мне приятно это слышать. Приятно, что я заставляю его нервничать. В конце концов, это то, что он делал со мной последние два-три месяца, так почему мне нельзя сделать то же самое? — Ты заболела? — немного успокоившись, он осматривает меня с ног до головы, а я старательно придерживаю дверь, не пропуская его в квартиру. Если честно, теперь он кажется вдвойне роднее, но смущает меня сильнее чем когда-либо. Я не сделала ничего не правильного, но почему же мне так сложно ему в глаза смотреть? Вчера всё было легче, потому что темнота придавала мне смелости, а теперь я снова чувствую себя каким-то маленьким человечком, который шарахается от близости мужчины, под которым ночью стонала. — Д-да, кажется, простыла, — театрально чихаю и шмыгаю носом, но лучше бы этого не делала. Чживон тут же прикладывает руку к моему лбу, причём с таким видом, будто уже десять лет работает врачом. Кажется, вот теперь у меня точно поднимается температура. В этот момент он цепляет взглядом обувь в коридоре. Я отмахиваюсь и мимолётом замечаю, как меняется его выражение лица, и снова начинаю переводить взгляд то на свои пушистые тапочки, то на ярко-красные кроссовки Бобби. — Долго я здесь буду торчать? — делает шаг ко мне, а я назад. Улавливаю запах алкоголя. Пил. — Давай поговорим завтра, хорошо? — Кто у тебя там? — игнорирует мой вопрос и подходит ещё ближе. Резко хватает меня за подбородок, и я съеживаюсь от его яростного взгляда. — Давно ты мне лгать начала? — Мне больно, — еле выговариваю я, ощущая, как пальцы давят на обе челюсти. Чживон тут же отпускает меня и без разрешения пропихивается внутрь, сразу залетая на кухню. Я закрываю дверь и следую за ним. — Я даже рад тебя видеть, маленький герой, — усмехается Чживон, ведь он явно думал, что здесь окажется Джей. — Хотя, если честно, вы оба меня просто задрали уже. — Ты нам тоже не особо нравишься, но, признаться, Ким, в толстовке ты смотришься помоложе, — Хиро раскачивается на стуле, скрестив руки на груди, и сразу пробегается взглядом по моему взволнованному лицу. — Что это у вас тут? — Бобби цепляет пальцем коробку с мороженым, отчего она с грохотом возвращается на своё место на столе. — Ночные посиделки? Снова строишь из себя подружку? — он по-собственнически разваливается на стуле, на котором я сидела пару минут назад. — Бобби, — начинаю я, пока не поздно. Господи, как же я устала. — А ты снова строишь из себя дерзкого? — с легкой улыбкой спрашивает Хиро. — Вчера один уже получил за такое, ты тоже хочешь? — Чживон берёт мою ложку и, посмотрев на меня, демонстративно облизывает её, хотя мороженого на ней и нет вовсе. Чувствую, как во рту резко пересохло. Что за поведение! Потом он, улыбаясь, начинает доедать всё что осталось в коробке. — Ну давай, если можешь, — Хиро пожимает плечами, а я округляю глаза мол, ты что, с ума сошёл? — Хитрый какой, — хохочет Чживон с моей ложкой во рту. — Ты прав, при ней не могу, — он смотрит на меня, а потом переводит взгляд на Хиро. — Если того уёбка она мне простила, то тебя точно нет, а я знаю, ты именно этого и хочешь. Он прав. Я никогда не прощу ему, если он тронет Хиро. Пожалуй, единственного человека, которому я доверяю полностью. — Ты закончил? — нервно спрашиваю я, встав над головой Бобби. — Что закончил? Я жду, когда твой дружок оставит нас. Чживон включает идиота, и это чертовски бесит. Боже, как же бесит. — Вообще-то, Бобби, это ты прервал нашу беседу, — заявляет Хиро и я киваю, соглашаясь с ним. — Вообще-то, Хиро, если я прервал вашу беседу, значит, мне нужно поговорить с Лин, а значит, тебе надо съебаться. По-хорошему. И вообще, будь добр с этого момента спрашивать разрешение на ночные посиделки с моей женщиной, окей? Не знаю, что именно нас удивило больше: всё сказанное или его спокойный тон. И по выражению лица Хиро, понимаю, что он даже удивлён больше чем я, наверное. — Ты пил? — еле удерживаю себя, чтобы не перейти на крик. Но я уже знаю, что пил. Не настолько, чтобы нести чушь, но настолько, чтобы не держать язык за зубами. Хотя он и без этого так никогда не делает. — Нет, котёнок, это ты пила, если думаешь, что я буду сидеть у себя дома, а ты тут будешь промывать мои косточки со своим передругом. Котёнок? Пила? Передруг? Я даже не знаю, какие слова подобрать, чтобы показать всё своё возмущение. Хиро прав - вся проблема в нашей коммуникации. Но мне кажется, она неисправна. Мы не научимся понимать друг друга. Не потому, что я не могу, а потому, что Бобби не хочет. Уступать не хочет ни в чём. — Я каждый раз пытаюсь убедить себя, что ты не такой уж и мудак, но каждый раз ты доказываешь мне обратное, Ким. — Я люблю удивлять людей, да. Лин, давай, проводи своего героя. Кулаки сжимаются от злости. Почему он такой? Ведь в глубине души, я знаю, он очень тёплый человек. Да чёрт возьми, он заботился о нас с Миной половину своей жизни, но старательно показывает всем, что он просто настоящий негодяй. — Уходи, Чживон! Вырывается у меня и я правда хочу, чтобы он сейчас просто ушёл. Оба удивлённо смотрят на меня, а я лишь отсчитываю секунды, пока бомба взорвётся. — Если я сейчас уйду, больше никогда сюда не приду, — его стальной голос вызывает холод в области позвоночника. Он не по пьяни это говорит. Он полностью отдаёт себе отчёт в словах. Слова, которые меня пугают до ужаса. Ему так легко мной манипулировать. А я так легко ломаюсь под ним. Меня просто взяли и поставили перед выбором. Очень нечестным выбором. Но жизнь настолько добродушна, что подарила мне невероятного друга. Хиро внезапно сам встаёт, понимая, что я не хочу прогонять его, но и не могу прогнать Чживона от страха, что он, действительно, может больше не прийти. — Не стоит париться, Ким, мне и так пора. Я должен к 11 заехать за Хэри, — говорит он уже мне и один бог знает, как я благодарна Хиро за то, что он вот такой. Не знаю, правду ли он говорит насчёт Хэри, но очень надеюсь, что — да. Бобби явно недоволен таким раскладом, потому что он хотел всё же услышать мой ответ, но уход Хиро всё равно вызывает на его лице самодовольную улыбку. Хочется влепить ему пощечину за это. Я иду провожать Хиро, это самое малое, что я могу сделать для своего гостя. Он целует меня в щеку и обнимает на прощанье. — Если что, звони, — я киваю ему и закрываю дверь. Интересно, хоть один день моей жизни может пройти спокойно? Или для этого необходимо выкинуть из неё Чживона? А хватит ли мне на это смелости? На кухне уже вовсю расплылся дым от сигарет. Чживон закинул ноги на стол и, откинув голову, выпускает колечки в потолок. Я, не проронив ни слова, сажусь напротив. — Поцеловал на прощанье? — спрашивает он, всё еще уставившись на своё творчество, а я смотрю, как кадык его ходит туда-сюда и как волосы спадают назад. — Куда поцеловал? — он резко опускает голову и смотрит так, что мне хочется раствориться в этом дыме над ним. — Ты в хлам. Тебе надо выспаться, Хун на улице ждёт? — я тянусь к мобильнику на столе, но он перехватывает мою руку. — Я тебе вопрос задал! Я думала, что-нибудь изменится. Но ни черта не меняется. Его грубость как всегда перекрывает всё. Он, крепко сжимая моё запястье, встаёт и обходит стол. Садится передо мной на корточки и кладёт мою руку себе на щеку. Я снова чувствую это острое желание, точно как вчера. Носом он трётся об моё колено, а потом нежно целует. Так нежно, что руки покрываются мурашками, а пальцы на его щеке начинают дрожать. Он поднимает на меня взгляд, разводит колени в стороны и начинает поцелуями двигаться вверх по внутренней стороне бедра. Точно дразнит. Сердце начинает бешено стучать от осознания того, что он делает или собирается делать. — Прекрати, пожалуйста, — охрипшим голосом говорю я и пытаюсь приподнять его лицо, но он сопротивляется. — Я так хочу тебя, — его дыхание обжигает, а слова начинают затуманивать рассудок. Но минуту назад он заставил выставить за дверь моего лучшего друга. У нас слишком много говна, с которым надо разобраться, а вместо этого он хочет, чтобы я снова простила всё, только потому, что его губы ещё немного и дойдут до заветного места. — А я не хочу. Сегодня не хочу, — уточняю и с силой отталкиваю его от себя. — Прекрати это, пожалуйста. Прекрати всё. Ты не можешь обижать меня, а потом вот таким способом пытаться всё равно провести своё. Так не делается, Чживон! — я резко поднимаюсь со стула, пока полностью не потеряла контроль над своими желаниями. Бобби запускает руку себе в волосы и тоже поднимается, возвышаясь надо мной. — Чем я тебя обидел? Тем, что ты выключила телефон, а потом полчаса не открывала мне дверь, потому что сидела здесь с парнем, который к тебе неровно дышит? Причём уже долгое время, ну, ты сама прекрасно знаешь сколько. И не надо сейчас мне эту хуету про дружбу на уши вешать. Я в этой дружбе уже давно кручусь и мне ли не знать о чём думают все мужики мира, когда очень сильно дружат! — А ты не сравнивай Хиро с собой. Вы разные как небо и земля. И слава богу, потому что второго Чживона я бы просто не выдержала! — А чувства? Чувства у тебя к нам тоже разные как небо и земля? Ты вот прям ни разу не думала, чтобы построить отношения с ним? Ведь он весь такой родной и знает тебя как свои пять пальцев. Знает все слабости. Жизнь с ним была бы легче всего, нет разве? Он повышает голос, что больше походит на рычание, что въедается мне в уши. Я устало тру лицо и задерживаюсь на лбу. Я не могу так больше. — Почему ты такой? — Что? — Почему ты так ведёшь себя? И почему ты такой именно со мной? Я плохо на тебя влияю? Говоришь, что это я провоцирую тебя, но на самом деле ты ловишь кайф от этих вечных ссор и непонятных сцен ревности. Кидаешься то на одного, то на другого, хотя прекрасно осознаёшь, что для этого нет причин. И знаешь что? Сейчас, когда я вспоминаю, ты правда всегда был таким именно со мной. Я ни разу не видела, чтобы ты ссорился вот так с Миной. Сама не понимаю, зачем начинаю сравнивать наши отношения, но я уже не слежу за словами, он снова выводит меня на истерику. — Потому что Мина всегда послушно сидела и ждала, когда я приду и трахну её, а ты бесила меня своими ёбаными ухажёрами с голодными глазами, которых хотелось кастрировать всех по очереди. Причём ты так невинно окружала себя ими, что даже обвинить тебя нельзя было в чём-то, ровно, как и сейчас. Но сейчас у тебя есть я, зачем тебе ещё кто-то? — То есть, ты хочешь, чтобы я просто сидела и ждала, когда ты придёшь и трахнешь меня? Может, тогда ты примешь Мину обратно, а? — мой голос срывается и ком подходит к горлу. Хочется колотить его по груди, пока он не перестанет быть таким придурком. — Почему из всего, что я говорю, ты выбираешь самый говнянный кусок и понимаешь его неправильно? — А по-моему ты очень доступно всё объяснил. Я всё поняла, можешь уходить и не возвращаться! — рукой указываю ему на выход, но вместо этого он подлетает ко мне и хватает лицо холодными руками. — Иногда мне правда хочется просто оттрахать тебя, чтобы всю эту дурь выбить из твоей головы! — его мышцы расслабляются и он начинает улыбаться. Чёртов придурок. — Отцепись от меня, — сжимаю его кисти, но высвободиться всё равно не получается, даже когда мотаю головой туда-сюда. — Нет! — твёрдо говорит Бобби и начинает одну руку медленно спускать мне на шею. Замечает засос и улыбается ещё шире. — Это я сделал? — проводит по нему большим пальцем, отчего мне становится чертовски приятно. — А кто ещё может такое сделать? — Действительно, — нежно целует в шею, а потом проводит языком по красной отметине. Я впиваюсь в его руку, потому что от его действий внизу живота сводит. — Бобби, Хиро мой друг и ты не можешь ставить меня перед таким выбором. Если бы я сказала тебе выбирать между мной и шофёром Хуном, ведь тебе тоже было бы сложно? — О боже, — он открывается от моей шеи и начинает громко хохотать. — Более глупого сравнения не слышал. Мне было бы очень легко, потому что кроме тебя мне никто не нужен, Лин. Но судя по всему, тебе меня мало. — Слабость заключается не в том, чтобы перешагнуть гордость и признать, что тебе кто-то дорог, Чживон. Слабость в том, что ты не можешь признаться. — Понятно, решила пофилософствовать? А твоя слабость в том, что ты позволяешь всем читать себя как раскрытую книгу. Особенно мне. — В таком случае, ты должен понимать, как мне дорог Хиро. — Лин, давай в моём присутствии ты не будешь говорить о том, как тебе дорог какой-то левый парень, который меня со школы ещё бесит! Чживон соглашается больше не цепляться к Хиро только тогда, я сдаюсь и позволяю ему остаться ночевать сегодня здесь. На самом деле, играть на его желаниях оказалось очень легко и он поддаётся сразу же. Кинув свою толстовку с майкой на кресло, а следом и штаны, он с довольным выражением лица падает на мою подушку, закидывая руки под голову. — Я всё думаю, ты переедешь ко мне или мне переехать к тебе? Мне нравится запах этого дома. Хотя, так если подумать, когда ты переедешь ко мне, то и мой дом начнёт так пахнуть, да? Я слушаю всё это пока достаю вторую подушку и мне кажется, что когда-нибудь это должно закончиться. Разве такие наши диалоги могут стать реальностью? Разве это мы с Чживоном? С моим тем самым Бобби? — Я не хочу переезжать к тебе, — коротко заявляю я, кинув подушку рядом с ним. Я, правда, не хочу жить там, где почти что жила Мина. Там, где я сидела на кухне и ждала, пока новая пассия Чживона кончит с громким стоном и покинет квартиру. — Ты такая нежно-ранимая, что я иногда не знаю что с этим делать. — Ничего, если это тебе мешает, ничем не могу помочь, — я пожимаю плечами и фыркаю. Кидаю резинку от волос на стол и забираюсь под одеяло. Чживон смотрит на меня каким-то слегка удивленным взглядом. Следит как я тыкаю в пульт, переключая каналы, и останавливаюсь на фильме «Спеши любить» с корейскими субтитрами. — О боже, нет, ты сейчас обрыдаешься как всегда, — он выхватывает у меня из рук пульт, а я выхватываю его обратно. В итоге мы начинаем дурачиться и драться за него, как это делали ещё давным-давно, когда Чживон оставался у нас в старом доме. Только теперь сил у него больше, поэтому он с легкостью хватает меня и сажает к себе, а когда я пытаюсь дёрнуться и перевалиться на свою сторону, потому что щеки начинают гореть, он скрещивает пальцы на моей спине и не выпускает. Я упираюсь ему в грудь руками, придумывая выход из положения. — Мне хочется спать, — говорю я, пытаясь выбраться, но кажется делаю этим только хуже. — Лин, если ты не прекратишь ёрзать…- он прикрывает глаза и улыбается. — Прости, — я тут же останавливаюсь. Никогда не думала, что мне ещё надо будет учиться вести себя с ним правильно. Ну дожили. — И, кстати, актриса из тебя никакая. Ты даже чихнула пиздец смешно, — Бобби открывает глаза и заливается смехом, а я хочу ударить его по груди, но он тут же хватает мою руку и целует в шрам, что образовался от стекла в тот день, когда ему было плохо и я как ненормальная помчалась к нему домой. Он умеет быть нежным, по-своему. Старается. Это приятно. Чувствовать его такую нежность. А ещё чувствовать его желание сквозь ткань моих шорт. Я рассматриваю родные черты лица и теперь всё это мне кажется ещё более нереальным. Бобби замечает моё замешательство и моей рукой начинает ласкать себя по щеке, по носу спускаясь к губам. — Смотри, я весь твой, Лин! — говорит, не прекращая улыбаться, а у меня сердце готово из груди выпрыгнуть. — Ты можешь меня касаться где хочешь, — выдыхает он мне в ладонь, а потом спускается к шее. — Когда хочешь, — ниже по груди. — Как хочешь, — останавливается на мышцах живота и следит за тем, как с каждым разом моё дыхание сбивалось. Я больше не выдерживаю, откидываю волосы на одну сторону и начинаю водить двумя руками по накаченному торсу, а потом опустившись целую в шею, как он это любит делать. Пальцами Бобби зарывается мне в волосы и начинает стонать, когда я оставляю влажные следы от поцелуев по всему его телу. Плоть подо мной тут же твердеет и руки сильно сжимают ягодицы, притягивая меня ближе и насаживая так, чтобы я чувствовала его там, где должна. Сегодня он не такой как вчера. Сегодня он нежнее. Верх от пижамы летит на пол, как и шорты, а следом и боксёры Чживона. Он тянется одной рукой к карману штанов на полу, а потом матерится сквозь поцелуй. — Блять, снова забыл. Ну ладно, — он переворачивается, оказываясь сверху, а я останавливаю его. — Ну правда, это уже второй раз. Давай не будем, Бобби. — Лин, ты хотя бы знаешь сколько раз я… — понимая, что говорит уж точно то, что не должен, он закусывает губу. — Неважно, короче просто не засоряй голову, — он продолжает ласкать меня и целовать ключицы, но теперь моя голова засорена ещё больше. — И всё же нет, — я отталкиваю его в сторону и он нервно рычит. — Блять, ты серьёзно, что ли? С чего это такие страхи? Боишься завести маленького Чживончика с паршивым характером? — Да. Повеситься можно будет! На самом деле нет. Я всегда мечтала выйти замуж за Чживона и родить кучу детишек - таких же красивых и умных. А потом эти мечты просто умерли. А сейчас, возрождая их, Чживон не задумывается об этом серьёзно. Ни разу. — Хорошо, ты можешь отдать свой характер, а я постараюсь отдать свою челюсть. Она ведь тебе нравится, да? — он проводит рукой по острой линии челюсти и снова нависает надо мной. Сопротивляться бесполезно. — Я осторожно, — шепчет он мне в ухо и входит медленно, целуя в висок. Вот таким я люблю его ещё больше. С такой правильной нежностью. А ещё более правильным кажется то, что утром, открыв глаза, я вижу рядом спящего Чживона. Руки снова под подушкой, чёрная чёлка спадает на глаза, а одна нога закинута на меня. Проскальзывает мысль, что аж самой себе завидно. Ещё два месяца назад я такого даже предположить не могла. Осторожно убираю его чёлку в сторону. Он сам похож на маленького, когда вот такой спокойный. — Я всё-таки добился провести с тобой утро, — с закрытыми глазами произносит он сонным голосом и улыбается.