Карнавал предателей

— Закрой глаза Лин. И я закрыла. Чувствовала, меня ждет что-то. Мне не терпелось узнать что же это «что-то». — Открывай. И я послушалась. Чживон держал в руке красную розу и светился от счастья, будто это он заканчивал школу, а не я. Весь такой красивый стоял передо мной. В белой сорочке с бабочкой. На тот момент он уже вел дела компании, но улыбка все так же была детской. — Поздравляю с окончанием школы. Веди себя хорошо в университете и не отвлекайся на парней, а то я уже устал от твоих кавалеров. В этот день мы с Хиро планировали идти на банкет вместе. Но был Чживон. И он не разрешил мне ехать с Хиро. Впрочем, ничего нового. Он никому ничего не разрешал, если дело касалось меня. Я и не горела желанием в принципе, а он правда всех парней отпугивал. Говорил, что ни один мне не подходит. Говорил, что я создана для более достойного человека. Но именно в те моменты, когда мне казалось это странным, подозрительным, он притягивал к себе Мину и жадно целовал ее. Поэтому мои сомнения просто разбивались о кафель в нашей ванне, куда я заходила, чтобы успокоить себя. Чтобы вдруг не заплакать. Чтобы не забыться. — Мои кавалеры от тебя тоже устали. Спасибо, — сказала я, осторожно принимая подарок. Это был первый и последний раз, когда Чживон своей рукой, вот так, подарил мне цветы. Я никогда не любила их. Но эту розу я любила сильно и долго. До того долго, что она по сей день хранится в моем блокноте, высохшая. Прямо как вся моя сущность. — Господи, ты такая красивая, — говорил Чживон и даже не представлял, что такие простые для него, ничего незначащие слова меня убивали. В день банкета. Когда я стояла перед ним в черно-белом платье. Уже не та маленькая девочка. А девочка, от которой надо было отпихивать кавалеров. Когда он подал мне руку. Когда открыл дверь своей машины, потому что сам права получил еще два года назад. — Милый, у меня браслет не застегивается, помоги, — пропела Мина, когда я села на заднее сиденье. И Бобби помогал. Возился с ее застежкой на запястье, ругался матом, потому что мы опаздывали. А в конце небрежно кинул: — Больше не проси меня покупать такие сложные вещи. Но она все равно просила. И он все равно покупал. Эти воспоминания проносятся перед глазами, прямо в глазах Чживона, пока он ждет, что я закрою свои. Но он не собирается дарить мне розу. Он собирается дарить мне болезненные воспоминания о том, какой он на вкус. Поэтому я не собираюсь их закрывать. Просто нет. — Я не хочу, — говорю тихо, выдыхая ему прямо в палец. Он некоторое время смотрит, пытается угадать о чем я думаю. Ну давай же, Чживон. Ты ведь меня как открытую книгу читаешь. Угадай. — Почему не хочешь? — пальцами продолжает гладить мой подбородок, будто это так обычно. Будто не знает, что убивает во мне каждую частичку. Но мне приятно. До щемящей боли в груди приятно. Почему? Потому что это сломает меня окончательно. Вот почему. Но разве я могу сказать это? Я хочу остаться целой хотя бы в его глазах. Моя гордость и так растоптана давно. — Просто не хочу, — мой голос звучит твердо, никаких сомнений. Не хочу. На этом всё. — Хорошо, — тихо говорит Чживон и убирает руку с лица. И будто я один на один со своей болью снова. Почему мы не можем остаться вот так до конца жизни? Без всяких вопросов, условий. Больше никаких попыток не было. Мы проводим час просто разговаривая. Он таки спрашивает о Джее. Я не вру. Рассказываю все как есть. Говорю, что работаю с ним над проектом для Японии и что он вообще-то теперь владелец половины сети «Коста». Чживона это не радует, он пытается сдержаться, но я вижу как бесится. Как глаза темнеют. Как челюсть, кажется, стала в три раза острее. Как шрам над бровью тянется вниз. Чживон не ревнует. Нет. Он просто жадный. Он просто решает для себя, что та или иная вещь принадлежит ему, и эта вещь должна принадлежать ему всегда. Только ему. И я эта самая вещь. Жду пока он засыпает. Как ребенок. Обнимает подушку и растягивается на всю кровать. Температура вроде спала. Нежно целую его в висок, именно туда, где его второй шрам, и тихо закрываю дверь. По дороге домой пытаюсь отойти от всего, что сегодня было. В последнее время я стала реагировать еще острее, чем раньше. Потому что Бобби ведет себя как последняя свинья. Наверное, хорошо ему вот так играться со мной. Захотел — притянул, захотел — оттолкнул. И ведь я поддаюсь. Как слабачка. У меня никогда не было сил сбежать от него. Утром я не успеваю заехать к Чживону. Джей звонит, сообщает, что у нас проблемы с проектом «Япония». Он в принципе тоже профессионал. Если дело касается работы, то — это работа. В итоге оказывается, что открытие нового ресторана стоит под угрозой. Становится очень обидно, мы уже долго готовили для этого почву. Освобождаюсь я только в полдень. Джей не спрашивает насчет вчерашнего, просто предлагает пообедать вместе, но я отказываюсь. Отказываюсь потому, что звоню Чживону, а тот не берет. Я собираю пакет с суши и еду прямо к нему. Ему же не могло настолько стать плохо, правда? Я открываю дверь снова своим ключом. — Чживон, я при… Лицом к лицу сталкиваюсь с босой блондиночкой, на которой небрежно висит его вчерашняя майка. В той, в которой я его уложила спать. Мне хватает секунды три, чтобы заметить красные пятна на ее ключицах, искусанные губы и запах Чживона, целиком и полностью обнимающий эту шлюху. Понятно теперь почему он не брал трубку. Становится обидно, так обидно, что я еле сдерживаюсь, чтобы не кинуть еду в стенку. Не понимаю, почему? Я ведь привыкла к таким картинам. Ничего нового, совершенно. Но какого хрена так обидно? — А это у нас кто? — усмехается блондинка так, будто это я тут лишняя. Будь моя воля, я бы вытурила ее, схватив за волосы. Но я не могу этого сделать. Потому что Чживон выглядывает из комнаты. Потому что он тут же выходит к нам и кидает девушке ее вещи. — Хорошая девочка, а теперь на выход, — чувствую в его голосе раздраженность. Он явно не ожидал меня здесь увидеть. Его напряженные плечи говорят об этом. — Но мы же собирались принять душ вместе? — мурлыкает девица, без всякого стеснения проводя руками по груди Чживона, а он резко скидывает их. Вместе. Душ. С меня хватит. — Я зайду позже, — кидаю я и направляюсь к двери, глотая, глотая горечь во рту. Все нормально. Все как всегда. — А ты куда? — Чживон тут же хватает меня за локоть и не дает выйти. — Я же сказал тебе на выход! — рычит он на девушку, которая не может понять что происходит. Она не виновата, что ее выставляют вон прямо в майке Чживона, и при этом так грубо вручают свои вещи. Это я пришла не вовремя. Вырываюсь, но не получается. Чживон будто намертво вцепился в меня. Блондинка улавливает, что третий раз парень повторять не будет и тут же скрывается за дверью. Только теперь, наконец, он отпускает меня. Я кидаю коробку с едой на пол. — Я просто принесла тебе поесть. И там чай с травами, — стараюсь не смотреть на него и как можно скорее выскочить отсюда, но стоит мне сделать шаг, как рука Чживона упирается в стену, прямо рядом с моим лицом. Я теряюсь в нем так. Он весь такой огромный и, судя по всему, уже здоровый. Чувствует себя прекрасно. Поиграл с одной, теперь на замену пришла вторая. И не скажешь, что вчера умирал от температуры. Тогда я пытаюсь обойти его с другой стороны, но вторая рука ложится мне на талию и, чуть надавливая, прижимает к стене. Я вспыхиваю. Не сейчас, просто не сейчас, Бобби. Я действительно зла и могу сболтнуть лишнего. — Лин… — шепчет он, будто мое имя ему в чём-то поможет. — Пропусти меня! — Если ты вот так уйдешь, я подумаю, что ты ревнуешь, — он улыбается и всячески пытается заглянуть мне в глаза, которые я старательно прячу, поворачивая голову туда-сюда. Ревную. Безумно. И всегда ревновала. И это больно, осознавать, что моя ревность тоже превращается в игрушку в его руках. Он хватает все мои слабости. И издевается над ними. Издевается надо мной, используя их. — Мне плевать что ты подумаешь. У меня много дел. — Я ждал тебя всё утро. Но почему из всех паршивых моментов, ты приходишь именно в такой? — он хватает меня за подбородок, чтобы я наконец посмотрела на него. И я смотрю. И я бы увидела даже нотки сожаления в родных глазах, если бы они не были такими лживыми. Он всегда был искренен со мной. Когда напивался, бил посуду, трахался в клубе. Но в тот момент, когда он начал играться с моими чувствами, именно с того момента его глаза стали такими лживыми. Ничем ты уже не исправишь это, Ким Чживон. Но самое паршивое, вчера он строил из себя такого нежного джентльмена, хотел даже поцеловать меня, а сегодня шел принимать душ с очередной шлюхой. Хотя о чем это я. После разрыва с Миной, он ведь резко перешел на меня. Чему я удивляюсь вообще? Предатель! — Бобби, убери свою руку и отойди. От тебя воняет! Я не настолько сильная, чтобы сдержать злость. Она отражается в каждом произнесенном слове. Чживон хмурится, но не делает того, что я попросила. Скорее потребовала. — Воняет? И чем же? — Шлюхой. Он тут же убирает руку с моего лица, но продолжает стоять в той же позе. Всё сказанное — вранье. Он пахнет как всегда. Пахнет как мой Чживон, который по сути никогда моим не был. И быть так близко к нему просто ломает меня. В который раз уже. Я больше не могу выносить эту близость. Возможно, нам стоит перестать сталкиваться, потому что в последнее время я стала еще более уязвимой и он умело пользуется этим. Прижимает меня там, где захочет. Трогает там, где захочет. И ему совершенно плевать, чего хочу я. Хотя, разве я не была всегда игрушкой на этом карнавале предателей? — Мне было плохо, поэтому я позвал ее, — шумно выдыхает Чживон, но мне совершенно не хочется слушать подробности. Я уже видела как ему плохо. — Меня это не касается. — Касается! Потому что ты сейчас накрутишь себе всякую хуйню и побежишь к мудаку Джею. Или платочку Хиро, — усмехается и говорит о последнем так небрежно, что мне хочется залепить ему пощечину. Но рука не поднимается. — А тебя с каких это пор волнует, что я себе там накручиваю? — мой голос больше не срывается. Я теперь тоже готова к этим словесным битвам, раз уж он так хочет. — Меня не это волнует. Меня волнует то, что ты с этими мудаками. Один притворяется бизнес-партнером, а второй подружкой. Но на самом деле они думают о том, как бы затащить тебя в постель. Он говорит это с такой уверенностью, выводя себя чуть ли не святым во всей этой истории, в то время как два его пальца ласкают венку на моей шее. Я хочу прокричать, как я его ненавижу в такие моменты. Хочу колотить по его широкой груди кулаками. Хочу запретить прикасаться к себе раз и навсегда. — А ты? А кем ты притворяешься, Чживон? Мы оба понимаем, что этот вопрос просто вылез из глубины моей души. Он больше не мог там сидеть. Хотя он один из. У меня еще много вопросов. Например, когда мы закончим играться с моими чувствами? — Я никем не притворяюсь, Лин. Я никогда не притворялся, — он касается меня кончиком носа и все тело покрывается мурашками. Он прав, он никогда не притворялся. Он никогда меня не любил и никогда не давал надежды. — Тогда, о чем же думает не притворяющийся Чживон? — самой становится страшно оттого, что я редко говорила с ним в таком тоне. Редко использовала сарказм. А теперь? До чего ты меня довел, Бобби? — Он думает о том, что ему нравится целовать тебя в шею. И он целует. После того как произносит это с легкой улыбкой. Прикасается горячими губами к коже. Как в тот раз, у меня дома. И ничего не изменилось. Это так же вызывает у меня дрожь в коленках. Внизу живота все скручивается. Желание простоять так сильнее чем оттолкнуть его. Я позволяю себе прикрыть глаза, точно так же, как позволяю играться с собой. Я никогда не контролировала эту ситуацию. Даже не старалась. — Прекрати, — я представляю, как пять минут назад он этими губами вытворял что-то невообразимое с той шлюхой, и мне становится не по себе. — Хорошо, — он тут же слушается, что весьма удивительно. Смотрит мне в глаза, а потом прижимается лбом к моему. Я не представляю как собираюсь высвободиться из этого плена. — Только при одном условии. У Чживона не может быть хороших условий. По той простой причине, что всё вокруг должно быть так, как удобно ему. Голова начинает кружиться. От всего. От того, что я хочу его оттолкнуть, но не могу. Хочу не смотреть на его губы, которыми он шепчет это все, но тоже не могу. Я уже ничего не могу. — Каком? — Уволься! Будто холодной водой окатили. Я думаю, что не расслышала. Неправильно что-то поняла. Я очень на это надеюсь. — Что? — Уходи из «Коста». Я устрою тебя к себе в ресторан. Будешь кем захочешь, только не возвращайся туда. — Чживон, ты с ума сошел? — неосознанно перехожу на крик и отталкиваю его от себя, вернее пытаюсь. Но что есть моя сила по сравнению с ним? Он даже на шаг не отходит. — Да, меня с ума сводит тот факт, что Джей ошивается рядом. Я видел вас на этой неделе. У кофейни «Глория» видел, и у твоего дома видел. И все эти дни видел, которые мы с тобой не общались. Я даже пошевелиться не могу. Слишком много слов за раз. Слишком много информации. Слишком сильно он решил крушить всё во мне. Я настолько ошарашена, что кулаки сжимаю от злости. — Лин, я могу сойти с ума если ты не уйдешь оттуда. Уволься, пожалуйста.