Mill Hill

Иногда я думаю о своих ошибках. Я забываю, что на моей груди засыпает очередная девчонка на один раз, я забываю, что сижу за партой, я забываю, что пишу конспект. Ошибок в моей жизни было много. Но ошибки были не самым худшим — худшим были последствия. Жизнь сложнее любого кино. В жизни человек совершает один поступок, а последствия его может наблюдать очень и очень долгое время. Когда мне было пять, я разбил мамины дорогущие духи. Тогда мама впервые заплакала. Тогда отец впервые ударил меня. Я до сих пор, даже спустя несколько десятков лет, помню, как жгло щеку после сильной пощечины. Я помню всхлипывания мамы откуда-то из угла комнаты, когда она просила отца успокоится. Сейчас-то я знаю, что я разбил не просто духи за пять тысяч евро, я разбил духи покойной бабушки, которой не помнил и не знал. Это была моя вина, вообще, наверное, все проблемы, которые происходят со мной и моим окружением появляются из-за меня. На своем тринадцатом Дне Рождения я поцеловал девочку, в которую с семи лет был влюблен мой лучший друг, Роуди. И я прекрасно знал, какие сильные чувства он испытывает к ней. А он великолепно знал, что она даже не в моем вкусе. Тогда он простил меня. Но больше Роуди не был моим лучшим другом. Он перестал улыбаться мне, смеяться над моими шутками. Он просто ушел, когда мне было четырнадцать. С тех пор мы даже не здороваемся. Но итог один — после сотой ошибки ты перестаешь пытаться исправлять их. Ты просто забываешь, делаешь вид, что ничего и не было. В такие моменты даже кажется, что ты поступаешь верно. Суть в том, что бессмысленно думать о том, что было бы, поступи мы иначе. Все трагедии и ошибки, что мы совершили — факт, которого не изменить, как бы мы не старались. Но я еще никогда не испытывал до того дня, как чужие ошибки влияют на меня самого. Зато когда я открыл дверь своей комнаты в четыре сорок пять утра, я испытал это сполна. И до того, как мне исполнилось шестнадцать, многие девушки изменяли со мной своим парням. И после этого изменяло не меньше. Но в тот день я впервые почувствовал то, что не следовало чувствовать — ревность, обиду, гнев. Когда я увидел тонкую талию, голую спину и растрепанные светло-рыжие волосы, я лишь поднял бровь. Когда я увидел Локи позади нее, сердце пропустило удар по непонятным мне причинам. Локи что-то замычал и приподнялся: — Какого черта… — пробурчал он, протирая глаза и шаря рукой по журнальному столику рядом в поисках стакана воды (или водки?). — Какого черта я пришел в свою комнату? — мгновенно ощетинился я, даже не понижая голоса, — или какого черта я пришел позже комендантского часа? Уточни, пожалуйста, — едко попросил я, кипя от возмущения и бессильной ярости, которая, как какой-то яд, разливалась по венам. — Старк? — Локи сначала удивленно вскинул бровь, а затем издевательски ухмыльнулся, — приветствую, Энтони. Что-то ты припозднился. Я не знаю, почему Лафейсон так действовал на меня. Но я уже был готов избить этого самодовольного ублюдка до полусмерти. Обычно за спиной всегда оказывался Тор, который клал руку мне на плечо и спокойно говорил, что нужно просто не обращаться внимания. К сожалению, в ту ночь Тор спал на полу в комнате девушек, даже не подозревая, что похмелье на следующее утро будет самым страшным в его бренной жизни. Благо, Локи был спасен — Пеппер заворочалась, укрылась одеялом, а потом открыла глаза. Сначала она увидела меня и раскрыла от удивления глаза. Когда она увидела Локи рядом с собой, она тихо вскрикнула и вскочила, прикрываясь одеялом. Я сложил руки на груди и усмехнулся: — Как спалось? — у меня в запасе было еще пять тысяч шуток по поводу всей нелепости этой ситуации, но дверь вновь распахнулась и в нее — о ужас! — протиснулся Стив. Он, еще не заметив Локи и Поттс, сразу начала разглагольствовать (это он всегда любил): — Я уснул в библиотеке, — поведал он, - нет, вы можете себе представить — меня просто взяли и закрыли в библиотеке! Это должно караться законом. Я просыпаюсь в окружение пустых коридоров, раскрытых книг и только вдали виднеется светящаяся вывеска «выход». Благодаря ей и выбрался оттуда, наверное, — наконец Роджерс повернулся и увидел Пеппер. Он сразу (чертов джентльмен) закрыл глаза, и это выглядело невероятно комично — высокий, накаченный американец смущается девушки в одеяле. Он вел себя, как маленький ребенок, заметив что-то неприличное. Тогда мы решили, что наш дорогой Стивен просто боится женщин, но он заверяет нас по сей день, что он не хотел стыдить Пеппер.

***

— О Боже! — хохотала Наташа, выслушивая историю позорной ночи Вирджинии. Джейн прятала глаза и успокаивающе гладила Поттс по голове, но и она не смогла сдержать усмешки. А я не имел не малейшего понятия, каким боком я затесался в это женское общество. — Брюс, а ты что скажешь? — подняла на меня глаза Вирджиния и я пожал плечами, сразу прорабатывая в голове несколько вариантов того, как бы успокоить девушку так, чтобы она не обиделась, но при этом не поливать грязью друзей. Вариант первый: сказать, что она, по сути-то, сама виновата, что не может контролировать свое потребление алкоголя, и Локи повел себя как любой шестнадцатилетний парень — взял то, что дают. Но так говорить было нельзя, ранимая девушка смертельно бы обиделась, хоть это и было правдой. Вариант два: сказать, что Лайфейсон — последний козел, и гореть ему в аду. И Тони заодно, ведь он не понял через дверь, что нельзя заходить в собственную комнату. Ну и Стиву за компанию, это он виноват, что в итоге проснулся именно в то время и пришел поспать в своей постели. Но Вирджиния глупой не была, она сразу заметит сарказм. Третий вариант показался мне самым оптимальным: — Джин, — вкрадчиво и отчасти даже ласково начал я, мгновенно привлекая внимание девушек, — Локи, безусловно, поступил аморально. Но не надо отрицать свою вину, ладно? — рыжая подняла на него заплаканные глаза, но я неумолимо продолжал, — так что я не вижу иного выхода, как просто попробовать игнорировать это. Прости. — Она-то проигнорирует. Роджерс проигнорирует, даже Локи можно уговорить. Но Старк никогда не даст ей этого забыть, — возразила Наташа. Вообще, я понятия не имел, как и когда мы начали встречаться. На той вечеринке она затащила меня в какую-то странную комнатку и мы начали целоваться. Собственно, против я не был, но также я не был и готов. Только когда она начала снимать с себя одежду, я остановился и быстро смылся, как-то глупо попрощавшись. Но, к счастью (или к сожалению?), Романофф не обиделась. На следующее утро она была вновь мила и учтива. И когда я смотрю на нее, вижу тонкую талию, пухлые губы и невероятно длинные ноги, в мозгу пульсирует один вопрос — почему я? Ей бы подошел такой, как Тони или Тор. Аморальный в принципах и суждениях, как и она сама. Это была бы идеальная пара — ненасытные, эгоистичные, даже несколько плохие люди. Я уверен, они бы громко скандалили, и так же громко мирились. Но, увы, у судьбы были другие планы на этот счет, и даже спустя столько лет, мои размышления об их возможных отношениях остаются неверными, — Я не знаю, что мне делать, — это был первый раз, когда я видел Пеппер такой беспомощной. В свои шестнадцать она уже была сильной, умной, несгибаемой. Сейчас, в моем-то возрасте, я могу вас уверить — из нашей компании, как ни странно, не ломалась только она. Мы спасали сотни людей, но это всегда невозможно давило на психику и мы всегда ломались. Я никогда не забуду, как пришел на очередной зов ЩИТа и увидел лежащую на кожаном диванчике Наташу, которая просто пялилась в потолок и повторяла, что с нее хватит. Но этот рассказ не о тех темных временах. Это рассказ о временах, когда все было проще, но тем не менее, также одинаково больно. — Не знаю, чего ты ждешь от меня, — покачал головой я. Я никогда не был изобретательным, в отличие от Тони. Был бы он тут — все было бы иначе. Он бы сразу придумал миллион шуток по этому поводу, а потом предложил с десяток действительно дельных решений. Но тут его не было. — Я, конечно, не знаток, — Фостер впервые подала голос, — но… Ты не думаешь, что тебе придется просто с этим жить? Просто принять и признать свою ошибку. Прощать тебя некому, ты остаешься одна наедине со своей бедой, прости. Но рано или поздно это забудется. — Забуду ли я. Это здесь главный вопрос, — девушка перестала плакать и ныть. Вирджиния встала и пошла в ванную, оставив нас втроем. И мы тогда не проронили ни слова.

***

— Ребята, — к нам подсела за столик бесцеремонная Романофф, — кто бы знал, что это есть в библиотеке! — она выложила на стол сразу три книги. Они были небольшие, неприметные, но русская смотрела на них, как истинно верующий смотрит на Библию. — Есенин, — прищурившись, прочитал Старк, — Ахматова и.. Бр.. Бродский. Язык сломаешь. Что это, а, скажи на милость. — Это гении русский поэзии двадцатого века, — огрызнулась она. — А мне кажется, что это действительно интересно, — улыбнулся я, притягивая к себе одну из книжек и заинтересованно пролистал ее страницы. Клинт также взял одну из книжек и быстро сказал: — О, Тони, я нашел стих для тебя, — он протянул книгу брюнету, но Романофф перехватила ее и прижала к груди. — Не трогайте своими грязными лапами чистую поэзию! — ощетинилась рыжая, зло смотря на Старка. Я мгновенно понял, что она уже знает о ночном происшествии и явно не одобряет действия Тони. Клинт рассмеялся, отодвигая от себя поднос с едой. — Нат, не бушуй, — успокаивающе произнес он, глядя на рыжую. Мы так и не выяснили, как они сумели стать лучшими друзьями за такой краткий срок. С начала года прошло только пару недель, но они уже шутили про Будапешт (Старк сказал, что никто не понимает это шутку, потому что она слишком сложная. Тор, Пеппер и Джейн расхохотались, а мы с Брюсом не поняли и эту шутку. Вот это было прямо обидно), вместе ходили в спортзал и в грустные моменты успокаивали друг друга лучше, чем кто-либо другой. Так осталось навсегда. В общем, и в тот момент Романофф умолкла, просто тяжело дышала. — Никогда не понимал, почему все сходят с ума от этих стихотворений. Просто слова и рифма, они цепляют не больше обычных фраз, — пожал плечами Тони. Рыжая стрельнула в него злым взглядом, но он продолжил, — видите ли, я предпочитаю изобретать нечто новое, а не пускать слюни по былым временам. — Вранье, — хмыкнул я, — все мы цепляемся за прошлое. Это естественно. От прошлого не убежишь и не скроешься. Оно настигнет в любом случае, потому что оно — часть тебя. В жизни не поверю, что ты не скучаешь по своим старым игрушкам и детским мультфильмам, которые сейчас не выпускают. — Предрассудки и вздор прошлого не должны препятствовать распространению прогресса. Если мы останемся приверженцами прошлого, то тем докажем лишь, что наш страх сильнее наших интеллектуальных способностей, — резко парировал Старк, — так что нет, я не так уж и сильно скучаю по Микки Маусу. — Я вообще не смотрела мультфильмы. И что с того? Это как-то ограничивает меня в правах? — чересчур воинственно произнесла Наташа, складывая книги в потрепанный жизнью рюкзак. — Нат, не бушуй, — повторил Клинт, ухмыльнувшись, — но в жизни не поверю, что ты не видела мультиков. Это же одно из самых гениальных изобретений человечество. Они наравне с бурбоном, комиксами и магазином Gap. Девушка взглянула на него, и в ее глазах я увидел сотни эмоций. Со мной редко кто делился своими чувствами или тайнами, а я всегда был человеком, открытым для помощи. Это было почти издевательство надо мной. — Наташа, все в порядке? — спросил я. Наверное, это прозвучало слишком заботливо, если судить по удивленной усмешке Старка. Она подняла на меня глаза, и я сразу догадался — она разрывалась между невыносимым желанием послать меня к черту и попросить меня о помощи или поддержке. Но девушки — народ загадочный, так что Романофф лишь моргнула, сухо кивнул, мол, все окей, забудьте, и стремительно ретировалась. — Нат, — устало позвал ее Бартон и бросился следом, — что не так? Тони наплевательски пожал плечами и обратился ко мне, возвращаясь к изначальной теме: — Надо забыть, кем ты был раньше. И перестать бояться призраков прошлого. Тогда получаешь возможность выяснить, кто ты теперь. Кем можешь стать, — отрывисто и с каким-то детским волнением высказался он, — считай, Роджерс, что я твой Йода. — Конечно, только дурак боится прошлого, — необдуманно выпалил я и мой Йода мгновенно ожесточился. Он поджал губы, а темные глаза сверкнули недовольством. Несмотря на это, я решил продолжить, - ну, прошлое же не может ничего нам сделать. — Невероятно, но ты прав, — едко ответил мне Старк, а я еле удержался от того, чтобы закатить глаза, — но оно просто обожает пытаться.