Смертный учитель

Я перечитал книгу раз восемьдесят, прежде чем сдался. Откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. «Ничего не понимаю». Все мое чутье буквально вопило, что моя первоначальная догадка правдива, но… в таких случаях нормальные люди не полагаются на догадки. Ладно, относительно нормальные люди. Смущали же меня две вещи. Во-первых, «Сказки Барда Бигля» были весьма старой историей, наверное, старее, чем Основатели. Темнейшая, у меня в голове не укладывалось, что зануда Салазар мог оказаться в этом мире темным магом, о котором до сих пор многие говорили с благоговением и уважением. Точнее, это-то как раз не было удивительным: этот прохвост был весьма обаятельным, хоть и вспыльчивым. «Слизерин психанул и ушел на все четыре стороны, оставив после себя подлянку будущим поколениям в виде змеи. О да, это точно Салазар». И все же, пусть я не мог утверждать это точно… сделать ставку на процентов семьдесят я был готов. «Итак, Тайная комната была открыта пятьдесят лет назад и тогда умерла Миртл Уоренн. И что мне это дает?» Ничего, грубо говоря, потому что дела до всех этих шашней мне не было. Однако, если подумать, о перерезанных петухах и других жалобах Хагрида… — Арагог говорит, что все его паучки со всего замка стекаются, — полувеликан шумно высморкался в огромную клетчатую простыню. Я ему планировал подарить такое одеяло в цветочек на Рождество. Сдобренное снотворным и слабительным. — И кто-то очень нехороший убивает его деток… Бедный Арагог! И, конечно же, я как преподаватель УЗМС не имел к этому никакого отношения. Принцип тот же — кто успел, того и деньги. Кроме того, разобрав пару пауков, я пришел к выводу, что без нормальной лаборатории никакой химеры из арахн сделать не выйдет. Однако, пауки в самом деле убегали из замка не из-за меня. А зная, что василиски, выведенные каким-то моим предком, растут, хоть и медленно, но постоянно… да, огромная змея до смерти может напугать даже такого монстра как пятиметровой лохматый Арагог. Итак, цель, чуть более близкая и ясная, чем выяснение имен литературных героев: в замке был василиск. И никакого Салазара, который бы не дал его разобрать на части. Звучало, как чудесный подарок на Рождество. «Кстати! — вспомнил я. — У меня же тоже будут каникулы. Тогда-то и поищу!» Так я решил и снова вернулся к книге. Милая детская сказка, где двое братьев из трех умирают не самым лучшим образом. Один зарезан, другой — самоубился… в то время, как в Незере люди, которые подходили под это описание, были вполне живы и активны. Так что… Я поморщился. Оставалось последнее — идти к гоблинам. Ух, как они невзлюбили меня в первую встречу! В Незере были гоблины, которые помогали стране с торговлей, поскольку окружающие государства на обитель Госпожи чхать хотели. В общем, контрабандисты. И, — упс, неловкость. — оказалось, что тут морщинистые носатые коротышки весьма-весьма не любили вспоминать свое наследие! Я тогда пришел оформлять документы и был захвачен врасплох, узнав в одном гоблине потомка своего весьма хорошего друга. Правда, знакомство не заладилось — меня угрожали утопить в водопаде в катакомбах банка. Я, правда, согласился на утопление, но водопада мне так и не показали, жмоты. И идти к ним снова, чтобы просматривать все древа волшебников… ух, морока. И тут меня осенило. «Точно! Я же могу просто посмотреть на свою фамилию!» О, небольшое пояснение! В Незере раз в полгода определенные деревья, которые питаются ранее упомянутым даром смерти — бузинным деревом, дает урожай серой пыльцы, ну или, в простонародье — пыли. Эта пыль насыщает энергией Смерти землю и поддерживает жизнь вампиров и оборотней. Ежегодно устраиваются праздники, раз в пять лет особо шумные — тогда оборотни выбирают нового вожака и не стихают своими песнями-воем в течение недели. Даже туристы приезжают — им это в диковинку…, а вот коренным жителям Незера, которые живут около лесов оборотничьих общин это весьма не нравится. Вы хоть представляете, какого это пытаться уснуть, когда с одной стороны сходят с ума мохнатые перевертыши, а с другой — работает на повышенном уровне некротаун, который защищает границы? Так еще и эти сволочи-Мастера ставят экзамены в то же время! До сих пор удивляюсь, как не умер в это время… ах да, я же все-таки умер! И, пока эти деревья дают пыльцу, новые адепты Смерти могут дать ей клятву служить и получить новую фамилию. Служить Госпоже Темнейшей невероятно почетно… даже если адепт такой придурок, как я. Думаю, только из-за малого количества ее учеников, меня не убили в раннем детстве за излишнюю активность. Небольшая оговорка: моя семья давно была под крылом Темнейшей, поэтому мне досталась уже готовая фамилия. И теперь я решил узнать, какая же фамилия была у моего отца до обращения. Что, возможно, не так уж и сложно! Вот только все равно надо было дождаться каникул, а не срываться в банк посреди рабочего дня. Печаль-беда. Я вскочил с кровати и уже с куда большим энтузиазмом пошел терроризировать учеников. Сегодня мы должны были исследовать нюхлей — маленьких милых утконосокротов, которые очень любят драгоценности, и помогут мне обнаружить, кто из студентов не выполняет предписания и носит с собой на уроки лишние вещи… В конце дня я сидел и смотрел на конфискованные вещи. Два ожерелья, десять пар сережек, четыре браслета, двадцать пять запонок (а куда еще одна парная делась то?), пара наушников от маггловского музыкального плеера, плюшевый брелок в виде единорога с инкрустированными изумрудами (ныне пропавшими) и тетрадь какого-то мальчика (тоже ныне пропавшего). Последнее меня беспокоило больше всего. После обеда я решил на всякий случай проверить тот туалет на предмет шатающихся гриффиндорцев и приведения, но обнаружил нечто совсем иное. Я посмотрел на мокрую черную тетрадку и вновь удивился, насколько ученики безалаберны к своим вещам, или жестоки по отношению к другим. Вот кому пришло в голову выкидывать домашку мальчика в унитаз в женском туалете? Или Том стало девчачьим именем? Вряд ли, по себе знаю, правда, обычно после каждой попытки окунуть меня головой в унитаз, обидчики сами пробовали это на себе. Говорю же, Наставник плохому не научит! Но, видимо, в жизни Тома не было такого учителя, раз… о, секундочку. Я открыл высушенную обложку и уставился на пустые листы. Повертел ее, попробовал на зуб и с удивлением обнаружил, что никаких рун и заклинаний на тетради не было. Тем не менее, от нее точно шло какое-то знакомое ощущение. Я решил разобраться с этим позже и поспешил на занятие к Мастеру. Он обещал мне показать заклинание против боггартов, и я целыми днями сидел и усиленно перебирал в голове свои наиболее мерзкие детские страхи. Все никак не мог выбрать между болотной банши и скелетом химеры-тролля. Последнее лично меня не пугало, так как отец сам приложил руку к создании этой прелести для некротауна, но вид у зверюги был весьма внушительный. Я уже было перебрался к варианту с гигантским навозным жуком, однако, в кабинете никого не оказалось. Как странно… и удачно! Я огляделся и прокрался в личную комнату Мастера, точнее, к его книжному стеллажу. С предвкушением открыл его… Так-с. Скука, зелья, зелья, журнал по зельям, какой-то сушеный лист, скука, огневиски, работы учеников для растопки камина, зелья, что-то малопоня… О! Я выудил с самой верхней полки потрепанный томик и открыл первую страницу. «Пособие по зельеварению для чайников». Я поцеловал ветхий переплет и положил книжицу в карман. Он-то мне был и нужен! Не то, чтобы я был настолько безнадежен в зельях. Нет, просто я поспорил с равнекловцакми, что в личном шкафу Мастера найду книгу, которую сможет понять человек, который абсолютно ничего не смыслит в его предмете. Это, конечно, не художественное чтиво, но все же… Хлопок двери. Я попытался спрятаться под кровать, но не успел… — Экспеллиармус! В этот раз я взял с собой палочку и, видимо зря, потому что инстинктивно схватился за деревяшку и по инерции врезался в итоге в кроватную деревянную балку. «Ай! Да кто вообще придумал эти столбики…» Мастер мои страдания прекращать не спешил, с интересом наблюдая, как я нащупываю стены, пытаясь разогнать туман в глазах. Наконец тени прояснились и мир стал чуть более четким. Северус Снейп, словно пингвин, закутавшись в свою черную мантию, стоял на месте и не двигался. Волоски на затылке сигнализировали опасность. Я на всякий случай огляделся. Так, до двери было семь метров… Мастер цепким взглядом оценил ущерб, опознал пустое место в книжном шкафу, и тяжело вздохнул. Махнул рукой: — Идите, Морринштайн, вас вызывают. — Директор? — спросил я на всякий случай. — Но я же был у него сегодня… — Не по этому поводу, — ему показалось или Мастер улыбнулся? — Нам нужна ваша помощь, как специалиста. «Зачем? Убить кого-нибудь?» Судя по направлению, мы шли в больничное крыло. В голову закрались смутные сомнения. — Мастер, — предельно серьезно предупредил я, — разве мадам Помфри не говорила, что я не смыслю в медицине? — Зато смыслите в защите от тёмных искусств, — парировал он и крыть больше было нечем. — Поппи только что принесли Колина Криви, она невыносимо нервничает…. Мы почти дошли до комнаты, как вдруг я услышал то, на что даже не рассчитывал! — Убить-с-с-с, уби-и-и-ть-с-с-с его… Я пометался между нормальным благородным делом, как спасение школьника от чего-то явно интересного и темномагического, и… рванул вслед за голосом. «Василиск! Не шутка, это в самом деле он!» Как будто я не узнал бы добрые пожелания этой клыкастой змейки… Бежал я вплоть до подземелий, где и потерял след. Я выругался, пнул дверь Мастера и пошел к себе с напрочь испорченным настроением. Что интересно, больше ко мне за помощью не обращались. Я с увлечением изучал черную тетрадку некого «Тома Реддла». Классическая школьная тетрадь в переплете, с красивыми уголками и именем владельца — слегка модернизированная версия «тяп-ляп-блокнота» Хельги, куда она записывала все, что в голову приходило. Позже, помнится, за эту книжечку многие Наставники дрались, вот уж у кого не было проблем с учителями… Но я отвлекся. Тому, видно, повезло меньше: во всей тетради не было ни единой записи, и я все никак не мог сообразить, что дернуло меня изучать чей-то хлам, выброшенный в туалет. Ломал голову я неделю, пока пришедший справиться о заменах в расписании Снейп попросил меня завязывать с экспериментами с боггартами. Пугательные тряпки были низкоуровневыми инфери и могли даже воспроизводить ауру дементоров. Так что ничего удивительного в том, что я схватился за предмет с аурой смерти, не было. А потом я просто не понял очевидного. Итак, в некой тетради был заключен какой-то сюрприз, на который не срабатывали кастовалки из волшебной палочки. А это означало эксперименты — как раз по моей части! Отвернув стоящий на тумбочке бдящий портрет Наставника и показав ему напоследок язык, я схватил первое попавшееся перо и щедро поставил ровно посередине страницы кляксу. Ничего не произошло. Разочаровавшись и взяв пробу чернил, — шприц в помощь, — я удостоверился, что ошибся и решил поделиться своей грустью с… тем, что это чувство вызвало. «Ну, здравствуй, дневник, — грустный смайлик. — Эксперименты прошли неудачно. Надо не забыть составить график на завтра и проверить, жив ли …» — начал писать я, и вдруг чернила исчезли. Я подумал, что это явно была чья-то шутка, и уже собирался выкинуть тетрадь (мало ли какие близнецы Уизли это делали), как увидел нечто занятное: на странице стал проявляться текст, выведенный тонким каллиграфическим почерком. «Здравствуй, меня зовут Том. Могу я узнать твое имя?». Еще одна проба чернил и… они оказались теми же, но при этом сильно-сильно пропитанными ощущением смерти. Ничего себе развлечение было у этого «Тома»! Или же этого мальчика так решили разыграть? «Розыгрыши магией смерти? В этом мире? Да шутникам наглости не занимать!» «Я Эдмунд», — ради шутки представился я и точно не ожидал осознанного ответа, а не какой-то обычной ответной шутки из магических бой-коробок. «Приятно познакомиться. О каких экспериментах ты упоминал?» С ума сойти, это же артефакт! Я чуть не облизал его, ища подсказку, которой не было, но это только сильнее разжигало любопытство. Я ответил: «Проверял высоту Астрономической башни». «Надеюсь, никто не пострадал?» Если бы это говорил Снейп, то каждое слово было бы ядом, а не чернилами. А так… это была довольная милая забота. Особенно от артефакта, который определенно знал Хогвартс. Я подслушал у Уизли о каком-то подобном предмете. Может, речь шла о дневнике? «Нет, — записал я в тетрадь, — я скинул туда секундомер». «Секундомер? Ты магглорожденный?» «Возможно», — отписался я, так как попросту еще не разобрался в этой классификации чистоты крови. Осмелев, я взял для удобства свой любимый смоляной карандаш и совершенно не ожидал, что как только я начну писать, надпись исчезнет, перекрытая уже не таким ровным почерков: «Убери это, пожалуйста». Угроза не подействовала: я ошалел от радости: еще бы, эта тетрадь могла распознавать материалы и имела свое мнение на них! Следующей жертвой эксперимента пал восковой мелок, стащенный позаимствованный у какого-то младшекурсника. Закорючки с трудом исчезли. В этот раз артефакт выразился не так вежливо: «Если продолжишь, то испортишь дневник». «Правда?» «Хочешь проверить? С нетерпением жду. Не забудь поделиться, что выйдет, Эдмунд» Я был рад, что «Том» не записывает окружающие звуки, потому что… артефакт, который знал сарказм? Темнейшая и духи озер, это самое лучшее, что я видел за последние годы! Включая тетю Изабель, которая попала под красящий фиолетовый дождь и брата, у которого мертвец съел завтрак, а также… Кхм, я снова отвлекся. Я снова повертел тетрадку в руках, попробовал вскрыть ее (и был остановлен очередным предупреждением «Тома»), и решился на еще один эксперимент. Раз уж артефакт знал Хогвартс, то создал его тот, кто тут жил! А значит… «Том, ты слышал что-нибудь о василиске?» — я криво нарисовал змейку. Попытался было для красоты раскрасить, но чернила исчезли прежде, чем я взял в руки зеленый мелок. «Василиск — это огромный змей, известный также как «король змей». По легендам, он живет не одну сотню лет, — пауза. —,Но конечно же это просто легенды, разве не так?» Я не смог удержаться от ответа на столь явную провокацию. «Само собой, но некоторые… Знаешь легенду о Тайной комнате?» Слово, написанное спустя одно замирание сердца: «Да». Я подпрыгнул на кровати и, счастливый до одури, скинул с нее весь остальной хлам, кроме дневника. Вот это да! У меня в распоряжении был личный артефакт-библиотека! А значит, прощайте глупые вопросы к коллегам! «Так ты можешь мне рассказать?» — мои руки чуть дрожали от волнения, но какая, о, Темные духи, разница?! Конечно же, «Том» все разбе- «Нет». Мое сердце остановилось быстрее, чем снова забилось. И снова забилось часто-часто, запущенное азартом и адреналином. Чернила медленно, словно с издевательством, сложились в буквы. «Но, если хочешь, я могу показать». Еще бы я не хотел.