Смертный учитель

Ощущение невесомости и легкость в голове были столь знакомыми, что в какой-то момент, открывая глаза, я ожидал увидеть рядом с собой свою, — правда, уже бывшую, — девушку. Я до сих пор вздрагивал, вспоминая ту непрекращающуюся три часа пытку, которую устроила мне Хельга, когда я прогулял урок по нашему совместному проекту. Как будто я виноват, что ничего не смыслю в архитектуре и истории, поэтому пользы от меня было бы ноль. Ну, с ее точки зрения я правда был виноват — она почему-то считала, что парень означает личную собаку. Внутренне преодолев себя, я открыл глаза. Протер их и с интересом ткнул в стену замка. Хогвартс, знакомый коридор, но при этом… что-то в нем было не так. Я осмотрелся. Очертания предметов размывались, что, как опыт научил меня, означало: человеку, воспоминания которого я видел, архитектура была столь же важна как и мне. А значит… Я двинулся дальше по коридору, продолжая оглядываться. Увы, свалить и пообследовать призрачный Хогвартс не удастся — в каждом закоулке было по тупику. Внезапно линии стали чуть четче, я увидел лестницу и притаился. Может, в этом мире влиять на людей из памятных отрывков нельзя, но… я очень не хотел это проверять. Не снова. Я прислушался. Шаги, словно кто-то тащит что-то тяжелое, покашливание и шорох бумаг — волоски у меня на затылке встали дыбом, узнав признаки. В последний раз я их слышал, когда шел вопрос о моем исключении из Академии. Я аккуратно высунул голову и пригляделся. Ага, носилки и свисающая с них рука, весьма четкая на фоне размытых лестниц. «Человек, у которого взяли это воспоминание, знал жертву. Как интересно!» Надо будет поболтать с Миртл по поводу ее старых знакомств. Люди с носилками прошли сквозь меня, поэтому, осмелев, я поднялся на лестницу и стал нагло рассматривать двух стоящих там людей. Первого я знал — с более короткой и темной бородой, с менее аляпистыми мантиями, но директор (или тогда он им не был?) Дамблдор смотрел на стоящего рядом юношу внимательным «я-знаю-что-ты-что-то-натворил»-взглядом. Я тоже вгляделся и пожелал прополоскать глаза с мылом. Салазар?! А он-то тут откуда? — Что привело тебя сюда в этот час, Том? ….А нет, просто показалось. У меня мелькнула безумная мысль, что этот Том мог бы быть владельцем моего дневника, но это был бы перебор — артефакты вряд ли могут обладать настолько развитым интеллектом, чтобы менять по своей прихоти воспоминания. Тем не менее, стоящий напротив парень в слизеринской форме и значком старосты на груди, был не менее симпатичен, чем я и, ручаюсь, не менее скромен. В подтверждение моим мыслям Том мило улыбнулся и сознался, что просто беспокоился, что Хогвартс могут закрыть. «Значит, это все-таки тот самый момент. Интересно, так это воспоминание Дамблдора или Тома? По-крайней мере других людей в округе нет». И… я ставил на слизеринца-старшекурсника, потому что человек, который одновременно похож на меня и Салазара, не мог не иметь как минимум сундук скелетов под кроватью. Я подумал об этом еще раз и порадовался, что мы с Салазаром достаточно ненавидим друг друга и не можем иметь детей — а то с дядей стало бы выдать балбеса за девушку из знатного рода или наоборот… Фу, хорошо хоть родственнички остались в другом мире. Дамблдор и Том тем временем о чем-то поговорили, и староста куда-то пошел. Я остался на месте, убедился, что Дамблдор исчез, линии стали размытыми и что есть духу побежал за слизеринцем. Еще не хватало мне застрять в его воспоминании! Коридоры сменялись, пока я окончательно не запутался, где нахожусь, и уже отчаялся, как услышал громкий звук, словно от взрыва или падения чего-то тяжелого. — Экспелиармус! — донеслось из маленькой комнатушки, и я чуть не поседел, когда вдруг чуть не споткнулся о что-то живое. Точнее, споткнулся и налетел на Тома, который почему-то на секунду стал вполне осязаемым и спас меня от неминуемой и глупой смерти. «Интересно, а если умрешь в воспоминании, умрешь и в реальности?» Занятная мысль, но не настолько, как улепетывающий со всех ног акромантул. Я обернулся и снова чуть не словил инфаркт, увидев в углу комнате еще кое-что большое, многоногое и косматое… Пригляделся. Выдохнул. — Фух, это всего лишь Хагрид. ….всего лишь юный Рубеус Хагрид, у которого в сундуке завалялся живой гигантский паук. Старое желание ворваться в хижину лесника, подвергнуть ее осмотру на предмет случайных соплохвостов и потом поэкспереминтриовать над самим великаном стало только сильнее. И… кажется, все это время Том что-то говорил. Я уловил только «наследник Слизерина», вырванное из контекста и удивился настолько, что пропустил всю оставшуюся речь. Очнулся я уже на своем родном пыльном полу, с тетрадкой на лице. На осознание ушло пару секунд, я вскочил, отряхнул мантию и взял первый попавшийся под руку карандаш. В панике написал: «А можно еще раз повторить?» «Теперь ты знаешь, что истинный наследник Слизерина… Что?» «Потом поговорим об этом снобе Салазаре! — рука дрожала от нетерпения. — Можешь, показать то воспоминание еще раз?» То, что ответил мне «Том», я лучше повторять не буду, но в переводе с языка артефактов это было бы удивлением. Я, думаю, не поразился бы и такой опции у дневника. Так или иначе, дневник еще пару минут ни на что не реагировал, и лишь когда я, окрыленный подвернувшейся возможностью, попробовал отрезать от обложки кусочек, возникла очередная вспышка, и я снова очутился в уже знакомой локации. — Что привело тебя сюда в этот час, Том? Я обратился в слух и понадеялся, что еще одного раза мне не понадобится. Из-за двери раздалось пакостное хихиканье, и я отвлекся от книги только, чтобы закатить глаза. Подростки. Неужели никто из них не понимал, что преподаватели всегда замечают их ни-капли-не-подозрительные перешептывания? Даже я, появляясь в коридорах в обычное время реже, чем когда был стажером Кеттлберна, услышал готовящийся заговор. «Когда-нибудь я признаюсь брату, почему спал с подушкой на голове. Люди говорят гораздо громче, чем им кажется». Точнее, я уже никогда с ним не поговорю, если только Смерть не решит помочь мне. По-настоящему жуткая мысль, чтобы встать и начать делать свою работу как ученику Темнейшей. Ну, этим я и занимался. Почти. Я знал, что рано или поздно у меня началась бы ломка, так как за полтора года я не сделал ни одной химеры — держался исключительно на энтузиазме и изучении новых животных, но теперь? Еще немного, и я буду кидаться на людей — такая уж участь профессиональных темных магов. Так что я встал, походил возле кухни, с трудом нашел мышиное логово и выискал на полках Мастера биологический справочник. Я мог бы и домовика разделать, но, увы, опять же он требовал места поболее, чем стол в личной комнате. Анатомия птиц и грызунов была такой же, как и в Незере, так что, прочитав за день все, что только можно, я уже вечером собирался поиграть в занятный химерологический пазл. Ну, конечно, после того, как объясню, почему меня сегодня не было на собственном уроке, и почему ученики так хихикали весь день и даже приходили на переменах поглазеть на меня. Я искренне не понимал, чем им не угодил. Библиотека была у Мастера? У Мастера. Он сказал мне больше не выносить книги? Я и не выносил — придвинул кресло к краю класса и тихо сидел там с учебником, изредка уворачиваясь от подзатыльников и угроз Снейпа, который пытался меня вытравить из своего класса. Правда, потом заметил, что я так же слежу за учениками и пускаю в особо ленивых жалящие заклинания… словом, больше он не был против. Я зевнул, прислушался к гомону за дверью и активировал рунную цепь. С интересом посмотрел, как под дверью появляется кончик толстой резиновой нити, а следом за ним плоское блюдце… А нет, не блюдце. «… да вы шутите». Каких усилий стоило мне не засмеяться и не выдать себя! Подушка-перделка? Серьезно? Я почти разочаровался в чувстве юмора близнецов Уизли (Мастер их вспоминал почти столь же часто, как и Гарри), как вдруг услышал тихий бульк, принюхался и в полном восторге поджег резину и пнул подушку обратно под дверь. БУМ. О, какие славные вопли. Про запах я даже думать не хотел, поэтому стал вести переговоры, стоя по другую сторону двери. — Ну как вам сюрприз? — громко сказал я и насладился наступившей после кашля и ругани тишиной. — Кто там? — крикнул кто-то особо смелый, и я фыркнул. — Ну надо же… Вуд, какая встреча! Можно было услышать как упадет монетка. — П-профессор Морринштайн? — заикаясь, спросил Оливер. Судя по раздавшемуся шуму, он попытался сбежать, но был остановлен моей хитроумной ловушкой — дверь резко открылась и ударила его. Гриффиндорец полетел на пол. — Инкарнецо, — скучающе произнес я и усмехнулся. — Так-так, разве Перси Уизли не говорил тебе, что в следующем году выпуск, а, мистер Вуд? — Эй, отпусти его! А, две палочки уперлись мне в ребра. Я размял шею и повернулся к близнецам Уизли, чтобы наткнуться на такой же полный любопытства взгляд. Хм, рыжие, высокие, одинаковые. Балбесы. Едва ли я еще мог что-то добавить. — Много о вас слышал, — вежливо улыбнулся я и продолжил игнорировать их попытку на угрозу. Я мог поставить на то, что моя мантия даже Аваду выдержит, хоть проверять на практике и не стремился. — Взаимно, — искусственно заулыбались близнецы Уизли и обменялись хитрыми взглядами. Я подавил зевок. Черт, книга осталась в кабинете… — Я Фред, — представился тем временем один гриффиндорец, и следом за ним другой, — а я Джорд. Я помолчал, проверил, что Оливер все так же валяется в пыли и пытается вспомнить, надо ли ему сдавать экзамен по Уходу, и с выражением высказался: — Брехня. Во-первых, вас хоть и не было на моих уроках, благодаря профессору Снейпу я много чего знаю. И умею различать. Во-вторых, уберите палочки, пока я не поднял руку и не сломал ваши шаловливые ручки. — Сломаете? Как? — тупо переспросил Фред, отходя от шока. Второй близнец оказался умнее и неуверенно стал опускать палочку. Я демонстративно вздохнул и поправил манжеты. Что ж, время наглядного пособия. — А вот так. У, я и правда соскучился по крикам. Я добрый малый, по Незерийским стандартам. И уж на то, чтобы выучить человеческую анатомию и уметь виртуозно вывихнуть руку я даже полгода потратил, так как считал это обязательной минимальной программой для школьников. Надо ли говорить, почему никто не хотел участвовать со мной в спаррингах? — Что здесь происходит? — раздался холодный сухой голос над моим ухом, и гриффиндорцы снова в панике попытались убежать. Я счастливо улыбнулся и вставил кисть на место. — Мастер! — радостно поприветствовал и кивнул: — Вот, поймал нарушителей. Пытались подорвать ваш кабинет. — Это просто шутка… — обиженно проблеял Фред, неверяще смотря на свою целую и здоровую руку. Ха, неужели его никогда не били? — А вы знаете, что газ, который вы использовали, дает некоторые взрывные реакции с печенью единорога? — любезно просветил. — Ваше счастье, что у профессора Снейпа ее нет. Мастер кинул на меня «мы еще поговорим, откуда вы это знаете» взгляд и с чувством подошел и вывернул Уизли ухо. — Как давно я мечтал это сделать, — с чувством произнес он, и от предвкушающих злобных ноток мне стало совсем не весело. — Только не убивайте их, хорошо? — крикнул я вдогонку, с беспокойством следя за удаляющимися фигурами. Правда, меня, кажется, не восприняли всерьез. С пола раздалось мельтешение, и я снял заклятие. Вуд подорвался на месте и… полез на меня с кулаками. Да что с этими людьми не так? Отойти на шаг, поставить подножку, сесть на пораженного противника и подставить к виску палочку — дело трех секунд, хотя нет — еще парочку секунд на то, чтобы поправить мантию — было жалко ее лишний раз марать пылью. — Ну и зачем ты это сделал? — Э-э-э… — глубокомысленно раздалось из-под полы мантии. Наконец, Оливер закончил: — Все же знаю, какой вы страшный. Я и подумал, что вы… — Я что? — мне правда стало интересно. — Ну, как с Уизли на той неделе… — А. Я закатил глаза и выругался (тихо, ибо нечего всяким мальчишкам знать матный незерийский). Ну, Перси… Дело было в том, что на прошлой неделе я притащил на урок парочку саламандр. Такие огненные ящерицы, которые хоть и считаются неразумными, но прекрасно помнят своих обидчиков. И откуда вот мне было знать, что в прошлом году близнецы Уизли кормили одну из них петардами? А поскольку это был первый случай, когда зверье напало не на меня, я растерялся и просто проморгал тот момент, когда ящерицы попытались поджечь Перси. Саламандры, видимо, приобрели стойкую аллергию на рыжие волосы. Правда, все равно не понятно, почему это я злой и страшный. — В тот день у него было свидание с Клеруотер. Это его девушка, — буркнул Оливер, когда молчание затянулось. А, девчонки. Ну, теперь все стало ясно. Кроме того, что эти молодые души забыли сказать мне, что официально встречаются. Неужели я настолько старый, чтобы слушать сплетни? Или же причина в другом? Точно, я же преподаватель. И время не языком чесать, а решать судьбу конкретного студента. — Куда ты собираешься после Хогвартса, а, мистер Вуд? — В квиддич, — промычал Оливер. — И тебе нужны для этого Зелья? — Нет. — А Уход? — …нет. — Тогда какого черта ты на меня напал? — изумился я. Подростковая логика! — Так вы же напали на Фреда. — А ты тут при чем, дубина? И снова напряженное молчание, пока Вуд пытался сообразить, что к чему. Я почесал затылок. Неужто тут было принято, эм, мстить за сокурсников? Но я же его не убил, в конце концов! — Значит так, — я встал и помог нерадивому студенту подняться на ноги. — Условимся на следующем: я ничего не видел, но ты больше не приближаешься к кабинету профессора Снейпа. Мастер не такой добрый, как я, — если Вуд и хотел что-то добавить, то ему хватило соображения помолчать. — И во-вторых, — вкрадчиво добавил я и достал из кармана черную тетрадку и перо, — что ты знаешь о Тайной комнате? И… где у вас есть в Хогвартсе место, в которое никто никогда обычно не заходит? И желательно, чтобы это была комната, как можно более пустая… Оливер меня бессовестно надул. Я подошел к картине с танцующими троллями (какой извращенец это писал?), походил туда-сюда раза три и нашел совсем не то, что искал. Может, дело было в том, что я спешил: решил до ужина все проверить. К счастью Вуда, в двери напротив картины оказался дополнительный вход на кухню, так что, подкрепившись, я решил вплотную заняться ловлей мышей. Мелких бестий я наловил штук десять и распихал по карманам, и когда мышиная голова выглянула на МакГоннагал, когда я шел по коридору, профессор чуть не споткнулась и не упала на пол. Это была месть, маленькая, но приятная. Для плана оставалось найти птицу (к сожалению, совы тут были наперечет, да и крупноваты) и забрать из Гринготса инструменты… чем мне стоило заняться на каникулах. И об этом я вспомнил, когда уже стал намечать, где резать крысу. Расходный материал вновь отправился на свободу, и на меня накатила апатия. От нечего делать я открыл дневник, стал писать о найденной кладовой. Не успел я поделиться своими горестями о мышах, как надпись исчезла и идеально ровным почерком на ней появились слова. Я с интересом посчитал страницы, обнаружил, что был ранее написан еще какой-то текст и углубился в чтение. … и подавил желание закрыть дневник, потому что тирада, которую артефакт выдвинул в ответ, наставила бы поколебаться даже Наставника. «Дорогой Эдмунд! — вежливо началась эта персональная экзекуция. — Я вынужден ответить отказом на твою просьбу напоминать тебе обо всех событиях дня, потому что для того, чтобы это работало, ты должен хотя бы изредка заглядывать в дневник. Поэтому я надеюсь, что ты примешь мою претензию к сведению, и в следующий раз, прежде чем жаловаться, прочитай, то что уже было написано на соседней странице! Твоя кладовая — это Выручай-комната, которая принимает вид того, что тебе больше всего надо в этот момент. «А я в тот момент был голоден. Черт». Она является одной из загадок Хогвартса, так же, как и Тайная комната. А поскольку я уже успел убедиться в твоем остром и пылком уме, то расскажу побольше о Тайной комнате, которая была построена столетия назад Величайшим из Основателей Хогвартса Салазара Слизерина…» «Угу, это все-таки Салазар», — тяжело вздохнул я и окончательно смирился с тем, что никогда больше не увижу родню. Были, конечно, способы, но в некромантии я чистый середнячок — не осилю. Восхваления этому зануде я пролистал и снова углубился в чтение. «… что же касается скрывающих артефактов, то я знаниями не владею, но данные ритуалы упоминаются в таких книгах как «Защитные чары», пятый курс, в статье про мантии-невидимки и точно что-то было в «Тайнах наитемнейшего искусства»…» Я уже было стал переписывать этот список, как понял, что писать в дневник то, что он же мне и сообщил, будет крайне глупо. Поэтому я написал семистрочное восхваление и благодарности «Тому» и попросил его сохранить этот список, как и предыдущее письмо. Должно быть, артефакт был падок на лесть (хотя она и была правдой), поэтому милостиво согласился на мою просьбу. На ужин отправлялся я в куда лучшем настроении. И если бы я знал, что произойдет совсем скоро, то никогда в жизни не стал бы этому радоваться. И уж точно не додумался оставить дневник в открытом кармане мантии.