Смертный учитель

Подозревать Морриншатйна Северус начал уже давно. Не то, чтобы вывод о том, что со стажером Кеттлберна было что-то не так, требовал особенных умозаключений: уже одно то, что у юноши не было ни единого документа и денег, заставило бы присмотреться любого нормального человека. Только такой хитрец как Дамблдор мог взять приблудного иностранца в школу напрямую, чтобы, очевидно, платить меньше, так как без диплома об образовании Морринштайн был готов работать даже за корку хлеба и койку, да пару монет, очевидно считая, что его не провели вокруг пальца. И все же, оцениваться в выборе преподавателя только на личные впечатления… было так в духе Дамблдора! Увы, любовь к воспитанию талантливых «мальчиков» сыграла с ним в итоге плохую шутку. Северус лично проверил и убедился, что ни в одной из школ Австралии подобного бреда, что нес новоявленный профессор УЗМС, не было. Даже когда у него промелькнула мысль, — неверная, конечно, ведь люди обычно такое скрывают, — что Морринштайн причастен к Темной магии, никаких доказательств, кроме оговорок, не было. До сегодняшнего дня. — Это ж надо было так облажаться, — не выдержал я, поразившись каким образом… — Вы все это время строили теории?! Полтора года, Мастер, я разочарован. — Заткнитесь, Морринштайн, — прошипел Снейп, но я был слишком удивлен, чтобы заткнуться. Тем более, судя по рассказу, в Азкабан меня упечь не собираются. — Вы серьезно не были уверены, темный ли я маг? — И я все еще не убежден, что это так, — возразил зельевар. — Но нормальные люди не имеют связи со… смертью. — Разве я выгляжу нормальным? — съязвил я и увернулся от подзатыльника. Снял с плеча мешок: — Так-с, что тут у нас… — Это-то меня и беспокоит… — пробормотал он и поморщился, когда я в восторге улыбнулся. — Вы беспокоитесь за меня? — Просто заткнитесь Морринштайн, и… зачем вы вынимаете мои вещи из комода?! — Мерлина ради! — взмолился Северус, перебегая от одного шкафа к другому в попытке спасти имущество. Морринштайн с каким-то диким и пугающим энтузиазмом намеривался разложить все свои закупленные вещи до обеда, и по какой-то причине собственная комната его категорически не устраивала. О том, чтобы хоть как-то объяснить свои действия речи вообще не шло. — Ради Мерлина не буду, — раздался смешок из-за стеллажа, где хранились котлы. Северус прикрыл глаза. Главное, чтобы ничего не… БУ-У-УМ! «Естественно, как будто бы могло произойти что-то другое», — Северус вздохнул и пошел вытаскивать коллегу из груды железа. Правда, Морринштайну это не повредило — он вообще ничего не заметил, уютно устроившись под завалом и с интересом читая очередную книгу из личной коллекции Северуса. Зато пока он читал, то не устраивал марафоны и у него было возможно хоть что-то узнать. — Я все еще жду объяснений. — Славно, — кивнул Морринштайн. — Неужели вы не осознаете значимость того, что произошло? — Пришла Госпожа и сказала, что мне надо найти посвященного в последователи Смерти потомка братьев Певереллов, то есть мою родню, — так же спокойно изъяснил он. Поморщился: — Ладно, соглашусь, в этот раз она превзошла саму себя. Думаю, вам не приятно было увидеть эту ее сторону. Извините. Северус демонстративно потер виски, пытаясь понять, как вообще так получилось, что потомок персонажей сказки извиняется перед ним за поведение высшей силы. Нет, с него определенно хватит на сегодня сюрпризов. И еще на неделю вперед. А именно это Морринштайн ему и пообещал за помощь. — Проваливайте и не появляйтесь мне на глаза до начала учебных дней, — юный профессор был вертким, но не особо сильным. Выдвинуть его за дверь не составило особо труда. А вот забрать очередную украденную книгу… Северус посмотрел в честные карие глаза и решил, что как-нибудь переживет без учебника по анатомии. Откуда он вообще взялся у него на полке? И зачем он человеку, который, по идее, преподает УЗМС? И если он темный маг, то зачем вообще ему интересоваться таким? Он заметил, как Морринштайн потянулся к стоящей около двери банке и решил отложить разговоры на потом. — Сэр, а можно… — Ради… да ради кого-угодно, — устало сказал Северус. — Просто уйдите с глаз моих долой. — Только ради вас, — подмигнул этот паршивец и скрылся в глубине подземелий. Лишь бы он там и остался. Палочка, запасная палочка, клещи, яды, стрелы, медвежий капкан, мясо сырое и мясо тушеное для приманки… Не то, чтобы я знал, на что ловить василисков — может, на родине Салазара их и разводили, но в Незере умирали даже привезенные контрабандой кактусы. Помнится, дядя Кадмус хотел приспособить их для своего некротауна, чтобы хранить и собирать воду, но колючие зеленые палки завяли на следующий день после посадки. Не сомневаюсь, что сейчас кто-то из моей чокнутой семейки уже придумал приспособленный для мертвой земли сорт этих цветов, но, надеюсь, в процессе никто не погибнет: не хватало мне еще, чтобы Госпожа снова решила «оказать услугу»! Вся надежда оставалась лишь на благоразумие брата. … который как раз должен был закончить учебу и, скорее всего, уже укатил подальше от родственников при первой возможности. Проклятье. Так или иначе, василиск оставался проблемой. Умом я понимал, что при не до конца устроенной лаборатории деть тушу змея мне будет деть некуда, да и после фиаско с цербером, вряд ли мне его так спокойно отдадут. Но моей химерологической жажде было плевать — бегающие по подземельям и пугающие малышню крысы-тараканы могли отсрочить ломку, но не надолго. Госпожа и так дала мне фору в пару лет, но еще немного и я начну бросаться на людей и животных с единственным желанием сделать хоть какую-нибудь химеру. Да и, в конце концов, неделя каникул и никакого Мастера и его библиотеки? Чем еще я мог заняться?! К концу дня я окончательно собрался, прикрепил к мерзкому червю-клещу крылья и отправился дарить подарок Локхарту. По большей части, это была единственная причина, почему я вообще преодолел себя и собрался на обед — видите ли, маги начали отмечать какой-то странный праздник, причем, маггловский, посвященный воскрешению какого-то чудака. Одна миловидная девочка с желтым галстуком даже рассказала мне эту историю полностью, и мы немного поспорили. Я возмущался, откуда вообще в мире Госпожи мог взяться какой-то приблудный низший Бог, на что хаффлпафка ответила, что кто-то верит, а кто-то нет — это, в конце концов, просто теория. Ха, теория! Я в очередной раз убедился в сумасшествии живущих тут людей. Для них долгий срок жизни и воскрешение было чем-то за гранью мистики. И это при том, что некий Фламель создал философский камень. Коллеги похихикали, но в споре принимать участие не стали, зануды. Зато его очень хотела продолжать хаффлпаффка, и я, поморщившись, вспомнил основную причину моего нежелания давиться приторными десертами. Я не особо любил сахар. Особенно, когда предельное количество патоки наблюдалось в речи хихикающих девчонок. Каждая из них так и норовила всучить мне бесполезный подарок без какого-либо повода, и я через пять минут был готов бежать в окно — да, в этом мире обычаи были другими, но мои нервы так и не успокоились после той горы брачных предложений, что я получил на совершеннолетие. Чур меня! К счастью, Локхарт расправлялся с подарками быстрее и скоро нашел и мой — милый желтенький пакетик в цветочек, я старался. Ну, а внутри… Спасибо дурацким урокам Локхарта — благодаря ним я прекрасно знал, насколько тот не любит насекомых. Когда склизкая сороконожка полетела на него… у-у-у, сколько было крика! И это не я, Мастер, ни в коем случае, нечего на меня так смотреть! И вообще, у меня неделя без морали и совести, имею право! Зельевар тоже подумал об этом и теперь вовсю наслаждался шоу. А я же, отмазавшись, что буду ловить животных для следующего урока, смылся в лес. Ну, а что? Где еще мне было искать гигантскую змею? Хорошо все-таки иметь универсальную мантию. Сетка из согревающих кристаллов на подкладке еще не разу меня не подводила. К вечеру я напал на след, в буквальном смысле — пауки семенили по земле и представляли собой прекрасный ориентир. Я возликовал. Счастье продолжалось до тех пор, пока солнце не зашло за горизонт, и я не был вынужден остановиться. Ох, не зря меня никто не брал с собой в походы. Вот как, скажите на милость, я мог не заметить, что посеял по дороге тяжеленную палатку? Оставалось надеяться, что бури ночью не будет… «Последний поворот, и это закончится», — уже в который раз повторил себе Северус. Ночные походы могли быть расслабляющими, но явно не в последние три дня. И явно не накануне Рождества, когда активизировались все парочки. На Астрономическую башню он даже не полез — безнадежно. «Кроме того, тебе должны», — добавил он про себя, обходя последний по плану этаж. Что ж, по крайней мере на всю следующую неделю его обещали оставить в покое. Даже Морринштайн. Особенно Морринштайн. Но для этого Северусу придется сначала выгнать его из собственного кабинета. Не лучший конец трех бессонных ночей, но это того стоило. Мальчишка и сам упоминал, что будет занят несколько дней, но обещания Эдмунда равно что обещания Дамблдора: вывернет все наизнанку, но в отличие от директора, сделает это без каких-либо скрытых мотивов. Удивительно, как такой проницательный человек умудрялся быть таким идиотом. Если Поттер рисковал вырасти в нечто подобное, Северус снимет с себя все обязательства. Смерть от словесного поноса не входила в его планы. «Хм, тихо». Что было удивительным само по себе. Снейп уже успел мужественно приготовится к последней пытке в этом году, но, — Мерлин, это был бы лучший подарок на Рождество, — неужели у Морринштайна проснулись такт и совесть? Он все равно обыскал весь кабинет, коридор, проверил потолок, шкафы и свой тайник — ничто не намекало на присутствие человека в последние часа три. Можно было заслуженно налить себе огневиски и расслабиться, что Северус и сделал. Алкоголь имел терпкий, без оттенков ядов или других спиртных напитков, вкус, что добавляло еще пару сиклей в копилку расслабленности. Мерлин, он даже не понимал, как сильно устал за эти пару месяцев. С Темным Лордом было проще находиться рядом, чем с Морринштайном. Это была глупая мысль, настолько, что Северус невольно улыбнулся, представляя себе три головные боли в одной комнате. Дамблдор и Волдеморт могут и объединиться, чтобы остановить словесный террор химеролога, но по отдельности? Без шансов. Многих проблем можно было избежать, появись он в прошлом году и заинтересуйся хоть какими-нибудь школьными слухами. И Квирелл с духом внутри, и цербер пропали бы еще до их обнаружения. …Кстати, цербер действительно пропал, но потом волшебным образом нашелся в конце года. Северус нахмурился и отложил стакан. Отрицать причастность Морринштайна было глупо, но и подозрения казались раздутыми. Мальчишку тогда гонял Кеттблберн, да и за цербером приглядывал тоже он. Морринштайн до сих пор путался в коридорах, так что вряд ли смог бы провести под носом у старик гигантскую собаку. Ради Мерлина, зачем эту псину вообще притащили в Хогвартс? Хорошо, что директор и Морринштайн не ладили — ему было достаточно и имеющихся безумных идей. И все же, несмотря на протесты, ему было отчасти любопытно, какую именно идею мальчишка приберег для каникул. Конечно, существовала малая вероятность, что он займется чем-то безопасным и легальным, но… Близнецы Уизли, переходящие в другие коридоры, как только дырявая мантия появлялась в поле зрения. Гоблины, Певереллы и Смерть. Огромная летающая сороконожка, с жужжанием преследующая Локхарта. «… надеюсь, Хогвартс переживет эти каникулы». Сам замок ему не сдался, как и дети, но личной лабораторией он жертвовать был не готов. Нахмурившись, Северус припомнил одну странную деталь и тут же проверил ее. Действительно, отрава для рептилий отсутствовала. Но зачем она могла понадобиться… Северус схватился за голову. «Не может быть! Он не настолько безумен!» Близнецы Уизли, гоблины, фестралы… «Мерлин, он действительно пошел заниматься этим?» Змеи являются рептилиями. Морринштайн говорил на серпентарго и, скорее всего, был потомком Слизерина. И даже если это не так, с человека, который вычислял на досуге количество писки, которое нужно, чтобы поднять ребенка в воздух, станется искать Тайную комнату. Северус сжал переносицу. Единственная надежда оставалась на то, что мальчишка не пойдет в Запретный лес. Может, как профессор УЗМС он и мог ориентироваться там, но… это же был Эдмунд Морринштайн. Я не сильный любитель жаловаться, что бы не говорил Мастер. Да, у меня есть определенная тяга к нытью от скуки, но в условиях серьезной опасности? Такого я не одобрял и никогда одобрять не буду. Тем не менее, сидя на стволе поваленного молнией дерева и смотря в безлунное ночное небо, я весьма шумно нарушал свой собственный принцип. — Ма-а-а-астер, — вой разносился над всем Запретным лесом. — Давайте, вы оставите меня хоть на каникулы, говорили вы. У вас будет время, чтобы поискать очередную тварь, говорили вы. Проклятье, Мастер, я не думал, что тут так легко потеряться! Все таки не зря все подруги называли меня дураком без тормозов. Искать змею то я пошел, как и велено, да в итоге потерял почти все кроме палочки. А все потому что возвращаясь из кабинета я застукал в панике бегущих из подземелья пауков и на радостях поплелся за ними, забыв, что те василисков боятся, а следовательно, мне было в ровно противоположную сторону. Так что я сидел, болтая ногами и оглядывался в поисках… да хоть чего-нибудь. Темнота стояла хоть глаз выколи, да вот только похоже магически обитатели Запретного леса смекнули к кому подходить точно не следует, а ведь я почти наткнулся на деревню кентавров, судя по протоптанным копытами тропинкам. Людей на горизонте тоже не было видно: я послал в небо две дюжины залпов красных искр, но кто вообще будет смотреть на лес в такое время? Именно, никто. Василиска, разумеется, тоже не было, и куда бы изначально не вели пауки, я посреди пути наткнулся на крайне занимательные нетронутые соцветия, которые в моем мире жрали все травоядные подряд. Это навело на тревожную мысль об обилии хищников и явную проблему для всего Хогвартса. У кентавров есть вредная привычка: ощущая на себе давление, они становятся агрессивнее и следовательно охватывают и патрулируют все большие территории. А меня это не устраивало — в сердце леса должны быть целые кладези целебных и отравляющих смол, которые так нужны для смазки суставов животных перед их скреплением… Размечтавшись об очередной химере, я едва не пропустил мимо ушек тихий звук, похожий на трескание веток под ногами. Перехватив поудобнее в общем-то бесполезную палочку (я освоил только заклинания по типу Акцио и Репаро, а они вряд ли кого-то могли серьезно покалечить), я подскочил и спрятался за деревом. И стал ждать. Шаги становились все более отчетливыми, но странно было другое: ноги спокойно шли по земле, перебирая ветки и снег: ни намека на крадущуюся и осторожную походку, которую ожидаешь от человека в опасном месте в столь темный час ночи. Кусты зашевелились, и на поляну вышел… О, Темнейшая, неужели это девочка? Справляясь в шоком, я произнес разоружающее заклинание. Светлая палочка послушно легла в руку, и я расслабился. Подобная мера предосторожности была не лишней: келпи были не единственными тварями, принимающими вид людей для того, чтобы потом убить. Но палочки они брать и копировать не могли. Девочка была светловолосой, голубоглазой и бледной настолько, что ее можно было ненароком перепутать с приведением. Глаза немного навыкате и растерянное выражение без малейшей тени страха. Она смотрела на меня с немым вопросом. — Вы профессор Морринштайн? — спросила ученица, поправляя равенкловскую учебную мантию. И опять же не намека на какое-либо утепление. Либо чары, либо я в самом деле наткнулся на приведение. …. вряд ли, призраки меня ужасно боятся. Я сдержанно кивнул и спохватился: — Подожди, а ты что тут делаешь? — Вы просили о помощи, — был ответ. — Да, но я учитель, да и то заблудился, — уточнил я не без смущения, — как ты нашла меня, мисс…? — Я Полумна Лавгуд, сэр, — так же спокойно кивнула девочка, и мне стало жутко. С этим ребенком явно что-то не так, но что именно? — И я знаю, где выход, вы идете? Радуясь, что смущение не высыпалось красными пятнами на лице, я взял маленькую ладошку и шагнул в темноту. Полумна шла уверенно и спокойно, точно зная, куда идти. С каждой секундой, как мы приближались к границе леса, с каждым вдохом облегчения от узнавания очередной коряги, во мне тяжелело какое-то неприятное чувство, царапающее нервы. Я такого прежде не испытывал, хотя… О, был один раз. Я спас маленького ребенка, когда тот попал в яму, вырытую хромоногими лисами-летягами, и тащил его на спине до самой деревни. Ха, кажется, именно это называлось ответственностью. Фу, похоже, я становлюсь взрослым. Повеселев от этих мыслей, я и не заметил как мы дошли до замка. В темноте коридоров маленькая беловолосая фигурка скрылась прежде, чем я успел хотя бы поблагодарить ее. Простояв на месте еще некоторое время, я привел в порядок беспорядочно мечущиеся мысли и пошел делать то, что велело мне первое правило поведение при панике: сесть и обдумать, что мы имеем. Особенно если подумать о том, как мне найти весь свой потерянный инвентарь. Но это подождет до рассвета. Я попытался найти приемлемый подоконник, раз уж кресло было недоступно, и неожиданно для себя зашел в смутно знакомый коридор. Увидев безобразную картину, я вспомнил. Именно сюда Оливер мне отправил в обмен на помощь, неблагодарный! Я уже было прошел мимо, как вдруг сообразил, что лестница вниз в другой стороны и развернулся. Потом решил все-таки удостоверится, что под картиной ничего нет. А в третий раз мне вдруг приспичило в туалет, который тоже был в другом конце коридора от злополучной лестнице. И представляете мое удивление, когда я вдруг услышал позади себя скрип открывающейся двери? Боггарт или нет, но спасибо за мою силу воли, а то туалет мог перестать был востребованным. Я неуверенно приоткрыл резную створку, да так и замер. Дверь привела меня в мою комнату. В мою комнату из прошлого мира. Да что не так с этим вашим Хогвартсом?! Ночной Хогвартс разжигал дух авантюризма даже у тех, кто раньше считал это пустой тратой времени. Мантия-невидимка скрывала их обоих, но шаги эхом отражались в пустых коридорах. Рон позади нее постоянно оглядывался, из-за чего Гермиона чуть трижды не споткнулась о ткань. — Прекрати, — прошипела она. Не хотелось, чтобы их поймали во время подъема по лестнице. — Но Гермиона… — рыжий мальчик выглядел весьма напуганным, и она не понимала, почему. Они же и раньше нарушали школьные правила, что теперь-то изменилось? — Может, стоило позвать Гарри? Гермиона тяжело вздохнула и остановилась. — Рональд Уизли, — начала она, порядком раздраженная. — Ты же сам сказал, что его не было в комнате. И нам разрешили брать мантию.Тем более, ты сам согласился мне помочь! — Но я не думал, что мы идем туда! Рон замахал руками, пытаясь описать весь ужас того места. Гермиона закатила глаза и пошла дальше. Мальчишки… — Мы всего лишь осмотрим комнату, ничего страшного. — Но это же профессор Морринштайн! — с заиканием выдавил Рон. — И что? — Ты бы видела, что он сделал с Фредом и Джорджем… — Если ты забыл, профессор Морринштайн уже нам помогал, — прервала глупости Гермиона. Так, им надо было свернуть еще раз, и они будут на месте! Но Рон по прежнему не мог угомониться. — Ты не понимаешь! — Да, я не понимаю! — разозлилась девочка. — Это все домыслы. Профессор Морринштайн очень хороший учитель и знает свой предмет. Кроме того, — покраснев, добавила она, — многие старшекурсницы находят его очень даже дружелюбным… — Фу, — мальчик скривился и изобразил, что его тошнит. И замолчал, хоть на этом спасибо. Они дошли до непримечательной деревянной двери и начали колдовать. Алохомора не сработала, но в арсенале заклинаний Гермионы было много чего, и она не сомневалась, что хоть одно подойдет. Рон же… ну… — Слушай, а может ты что-то не так делаешь? — Не говори под руку, а то заколдую тебя вместо двери! — И все же, очень странно, что… — Рон! Мальчик обиженно надулся и сел у стены. Через пару минут злится ему надоело, и он снова полез к ней со своей неоценимой помощью. И вдруг замолчал. Дверь скрипнула. — Видишь? — самодовольно сказала Гермиона. — Я же говорила… Рон молча показал на торчащий из скважины ключ. — Я нашел его под плиткой. Более стыдно ей не было никогда в жизни. Они прошли в профессорскую комнату… которая выглядела хуже, чем любое виденное Гермионой помещение. Везде были раскиданы вещи, дверцы шкафов открыты нараспашку, стола не было видно из-за обилия бумаг, а на кровати лежал самый настоящий набор шприцов. Один из который был покрыт какой-то слизью. — Фу, мерзость, — Рон, как любой уважающий себя мальчишка, потыкал это пальцев и убедился, что не хочет знать, что это. — Ты уверена, что мы туда попали? — Уверена. Гермиона указала на лежащий поверх кипы документов большой пергамент с не менее большой надписью. «Уважаемый Мастер! Ваши книги и бланки я положил на шкаф, а если директор попросил отчеты, то они где-то здесь. И не волнуйтесь, если меня все еще нет — я в лесу, поэтому идите спасать меня только, если я не появлюсь к началу занятий. Хорошего отдыха! ;)» — Какой кошмар! — Что такое? — Рон, профессор написал, что ушел в лес! Но сейчас же ночь, и там множество диких животных! — ужаснулась Гермиона. Рона же это не впечатлило. — Оливер сказал, что однажды он пытался сделать мантию-невидимку из полувидима прямо на уроке. Причем его шкуру он хотел снять, пока этот монстр был жив. Это заставило ее поколебаться, но не надолго — в глубине шкафа, который она открыла, что-то блестело. Она потянулась, получила по голове неожиданно упавшей книгой, и зацепила предмет. — Получилось! Это оказался маленький жетон, — военный, вспомнила Гермиона, — со странным знаком: круг с черточкой посредине, вписанный в треугольник. «Выглядит как глаз». — Знаешь что это? — Понятия не имею, — пожал плечами Рон. — По мне так, просто безделушка. Зачем мы вообще сюда пришли? — Я же говорила! Профессор постоянно использует незнакомые слова, — твой брат, между прочим, сказал, что это гоблинский, — а еще он совершенно не знает ничего ни про Австралию, ни про Англию, — возмутилась Гермиона и тут же поперхнулась попавшими в рот кудрявыми волосами. Гребень куда-то слетел и теперь убрать волосы не представлялось возможным. — Он точно что-то скрывает! — Само собой… О! Это случайно не кекс? — Рон! Как ты можешь думать в такой момент о еде?! — Фофмент как фофмент, — прочавкал мальчик и кивнул: — Твоя заколка под шкафом. — Это гребень! — Гермиона резко обернулась, и волосы ударили Рона по лицу. «Ух, надо было пойти с Гарри… Хм? — ее рука что-то нащупала. Плоское и холодное. — А это что?» Маленькие пальчики выудили из-под шкафа тонкую металлическую коробку. Гермиона ахнула. На ней был тот же знак! — Вау! — Рон отложил кекс и во все глаза уставился на лежащий внутри чинного вида документ, сделанный из очень старой даже на вид бумаги. Или, точнее, тонкой выделанной кожи. Чуть ли не повизгивая от восторга, Гермиона прочитала первую строчку, и все веселье куда-то пропало. «Эдмунд Игнотус Морринштайн, 1240 года рождения…» «Возможно, опечатка?» — взволнованно подумала она и взяла следующий лист. «…спешим уведомить, что вы прошли экзамен на звание Подмастерья по предмету «Химерология», и теперь является возможным подать заявку на продление обучения по специальности темной магии…» Не давая себе времени передумать, Гермиона положила коробку в карман и бросилась к выходу. «Профессор — темный маг! Я должна показать это директору!»