Смертный учитель

Осталось пробежать метров двадцать, как за спиной я услышал завывание и кряхтение. Пришлось ускориться, даже если встречные ветки очень больно хлестали по лицу. Закончить жизнь от рук этого монстра мне совсем не хотелось… Показался замок. Ученики, заметившие меня и… то, что шло за мной, присоединились к невольному марафону, правда, продолжая странно улыбаться. Я пересек прыжком пару ступенек и закрыл дверь, надеясь, что эти твари не умеют телепортироваться, летать или ходить сквозь стены. Я перевел дыхание, схватил за воротник хихикающую Пенелопу и прошипел: — Что это за чертовщина? — что на деле означало «Какой на голову отбитый химеролог создал эту мерзость?!» Девушка захихикала и покраснела: — Профессор Локхарт решил отпраздновать день Святого Валентина. Эти гномы передают послания и, видимо, у вас очень много поклонниц, профессор Морринштайн. Я поморщился. Судя по количеству, там еще и на поклонников хватит. В дверь раздался стук, и я заметно струхнул. В моем мире не было такой мерзости как гномы! Точнее они были, но я никогда не имел с ними дело! С другой стороны, раз даже, да будет Смерть ему спасением, Локхарт смог заставить что-то делать этих примитивных паразитов, возможно, из них вышел бы толк в качестве сырья. Эта мысль подняла мне настроение, но не сильно. Я задумался настолько, что еле удержался, чтобы не заорать, когда почувствовал на своей ноге маленькую руку и услышал писклявый голос: — Дорогой профессор, может, это и не правильно, но мне показалось… Далее рассказывать было некому: я наплевал на конспирацию, достал свое зелье-липучку, вылил его на ноги и забрался на стену. Дошел так до Большого зала, устроив три аварии с участием изумленных студентов, столкновения и пергаментов, и устроился ровно над дверью. Мастер, сидящий за столом внизу и уничтожающий редких гномов (которые обычно несли какую-то мерзость с собой из арсенала Уизли) заклинанием, посмотрел на меня с откровенной издевкой. Если это был намек, что в моей компании он чувствовал себя так же, то я его проигнорировал. Вместо этого достал учебник и собрался ждать, пока на завтрак прибудет преподаватель ЗОТИ. Ну, а что? Уже десять гномов подошли к стене и стали наперебой что-то рассказывать. Судя по скорости, уже через минут двадцать к двери будет банально не протолкнуться. Усугубляло все то, что некоторые хитрожо-…кхм, умные студенты, увидев марафон «Погоняй Эдмунда по всей школе», вызывали гномов только для того, чтобы добавить еще больше хаоса в действие. Мой план оправдался — если этот вейл-оборотень считал, что собрал наибольшее количество оваций, то ошибся прискорбно. Когда на завтрак прибыли профессора, то я уже почти разобрался, как поменять структуру заклинания на этом «купидоне» и, мерзко хихикая, плел поздравление Мастеру. Правда, если бы я знал, что некоторые одаренные личности, увидев, что единственным, кому я сделал эту «валентинку» был профессор Снейп, и при этом сам не принял ни одной, сделали прискорбные выводы, я бы… все равно так поступил. Потому что когда это меня волновало чужое мнение? Тем более Мастер так занимательно поморщился, когда услышал послание, запрограммированное уже не писклявым, а моим бодрым голосом. — Мастер, передайте мне, будьте так любезны, тот восхитительный пудинг! Конец связи! Пудинга я не получил, только записку с просьбой показать то, как я это сделал, и завязалась переписка. Потом, кстати, многие сочли это гениальной идеей и стали изредка так общались во время ссор, ведь в крайнем случае, легче выбросить в окно гнома, чем свою половинку. Мастер так вообще предложил общаться исключительно так, чтобы меня в глаза не видеть. Я, разумеется, не согласился. — Что происходит?! — взвизгнул Локхарт, споткнувшись о свое творения. Я, сидя на двери, попросил у какого-то мальчишки камеру и сразу договорился о продаже и распространении колдографий. И если МакГоннагал хотела что-то сказать, то промолчала, ибо Гилдерой достал и ее за это небольшое утро. Увидев эту колдотографию, ученики стали фотографировать и меня. Ну, я попозировал. И решил, что все-таки нормально выберусь в этом году в мир магглов. Страшно, но ведь интересно! Директор действие не останавливал и был первым, кто додумался накормить голодного профессора. О том, что он мог просто закончить эту клоунаду, я тогда просто не подумал, набросившись на еду. Многие выходящие девушки краснели, думая, что я, верно, слышал их послания, и на четырнадцатой я честно громко заявил: — Итак, дамы и… может быть, господа! — ученики вздрогнули. — Для тех, кто недоволен происходящим, я заявляю: можете не пытаться, у меня есть девушка! — понятно, что на меня вылупились студенты, но преподаватели… Минерва, неужели ты была обо мне столь плохо мнения, что подавилась тыквенным соком? — По-крайней мере, еще недавно была и я не собираюсь рисковать ее возвращением! Угу, чур меня! На нашем курсе даже, упаси Темнейшая, Салазар не рисковал злить Хельгу. Учитывая имена… я очень-очень сильно надеялся, что встречался не с одной из Основательниц Хогвартса, и не в честь нее был назван факультет. Это могло быть возможным, но для одного балбеса это слишком много ответственности. — И кроме того, — добавил, — я буквально худший кандидат на роль хорошего парня! Честно-честно! Когда, наконец, эта пытка прекратилась, еще неделю меня провожали задумчивые и обиженные взгляды. Я пожимал плечами и шел дальше. Может, и в другом контексте, но это была правда: девушки меня сейчас абсолютно не интересовали! Да и как они могут интересовать, если где-то совсем рядом мог ползать василиск? К сожалению, я был не во вкусе василиска. Я пытался даже подставляться, ходил подолгу по пустым коридорам, чувствуя, что да, зверь где-то в замке, но, может, память передается между мирами, потому что змей меня игнорировал. Была мысль попросить помощи у Мастера, но тогда он убьет мою прелесть и загребет себе как минимум половину. Моя тонкая химерологическая натура такого варианта событий не выдержала бы. Так что я маялся и гонял учеников по замерзшему озеру вплоть до весны, а там, уже в край расстроенный, присоединился к бригаде школьников имени Гарри Поттера. Не знаю почему, но малец стал относиться ко мне куда лучше. Может, из-за того, что я показал, как договорится со змеей, чтобы она пугала девчонок в душевых? Не настолько же он мелочный. Стояло восьмое мая, я сидел, плевал в потолок, составляя задания для экзамена, как вдруг дверь распахнулась («Надо бы все же ключ перепрятать), и в комнату влетел… Мастер? Я от счастья забыл как дышать. — Вы вернулись? Здорово! То есть, если вы перестали дуться, то я хотел бы проконсультироваться насчет экспериментов над мышами… — Морринштайн! — перебил меня Мастер и все пошло по привычной схеме: угроза, палочка в шею и хмурый взгляд. — Вы знаете, где находится Гермиона Грейнджер? — Пушистая голова? — изумился я. — Да скорее всего тусуется вместе с Гарри, а вам зачем? Мастер с похвальным достоинством выслушал это прозвище и вздохнул, с видимым облегчением опустив палочку: — Так вы ни при чем… — О чем речь? — Гермиона Грейнджер окаменела вместе с Пенелопой Клеруотер. Они были найдены в коридоре с этим. Он показал мне маленькое зеркало, и все встало на свои места. Эти… эти… — Да какого черта они пошли без меня?! — я отшвырнул стекло и стал бегать по комнате в поисках моего походного чемодана. Мастер наблюдал за этим с легким интересом. — Да что с детьми в этой школе?! Захотелось на василиска поохотиться? Я хотя бы знаю, как его ловить, а эти… Зеркало! Проклятье, куда я положил свой запас мандрагоры… — Не это ищете? — Мастер с выражением широким жестом указал ровно на середину комнаты, где чемодан и нашелся. И как я мог проглядеть? — И перестаньте паниковать. Вы нам нужны не для того, чтобы лечить, а… — он поморщился. — Вы действительно так уверены, что в школе водится василиск? — Если только Салазар не решил его перепрятать, — буркнул я и отобрал у него чемодан. — Пойдемте. Наши шаги эхом разносились по коридору, что было странно, учитывая нешуточность происшествия. — Никому не сказали, что произошло? — уточнил я, дождался кивка и вновь выругался. — Вы правда за них беспокоитесь, — тихо констатировал Мастер, и я подавил желание сказать нечто еще более грубое. Что ж, я редко раздражаюсь или выхожу из себя, но видит Темнейшая, у всего есть предел. — Обещаю, через полчаса я приду в себя, — так же тихо ответил и остановился. Размял шею, пытаясь успокоится, зная, чем чреват излишний гнев для темного мага. — А пока… думаю, лучше немного постоять. — Не убьете же вы их, в самом деле, — попробовал пошутить Мастер, но голос у него был неуверенный. Я сжал переносицу и устало объяснил: — Этого точно не будет, но насчет увечий… Я — ученик Темнейшей, а значит и влияние ее на меня особо сильно. Как часовая бомба — дай слабину и все потонет в потоке темной магии. Именно поэтому она опасна, хотя… — я невесело рассмеялся. — В вашем мире какие-то проблемы с опасностями. — В нашем мире? — ухватился за зацепку Мастер, а я раздраженно цыкнул. — Да, в вашем, и что? — вдох-выдох, да что ж это такое? В последний раз я так психовал, когда дядя Антиох пропал без вести на границе. Что ж, а учитывая, что именно его большинство считало моим отцом, то и мысли были соотвествующие. Однако, у этого авантюриста не хватило совести даже нормально умереть — он, оказывается, провел пару месяцев в гостях у эльфийского друга, выкуривая их особые травы и охмуряя местных женщин. — Успокоились? — Мастер так же недвижимо стоял рядом и отгонял одним своим видом всех любопытствующих зевак. — Немного, спасибо, — я отряхнул мантию, встал с пола (и как я там оказался?) и как ни в чем не бывало пошел дальше. И, конечно же, долго так продолжаться не могло. — И что же вас так задело? Не уследили за учениками? — Можно и так сказать, — я скривился. — Никогда не думал, что буду так переживать из-за каких-то детей. Может быть, дело в проснувшемся материнском инстинкте? — Скорее, в проснувшемся ужасном чувстве юмора. Раз шутите, то точно в порядке. — От вас слова доброго не дождешься, — обиделся я. — А вообще, я подозреваю, что дело в самой ситуации — в Незере если дети от пятнадцати умирали — сами виноваты, но за младших их Наставники головой отвечают, — я улыбнулся. — Правда, я был особенным. Наставник меня терпеть не мог, но только благодаря ему я и выжил. — По вашим словам этот человек страшнее Темного лорда, — пробормотал Мастер, а я пожал плечами. — Само собой. Как будто придурок, решивший обмануть смерть, вообще может иметь какое-то уважение, — позади раздался кашель. Я его проигнорировал. — Думаю, Наставник гонял бы его даже больше чем меня… хм, нет, вряд ли. Все таки ваш Волдеморд не стал бы встречаться с его дочерью… Кхм. «Что-то я заболтался». Я поднажал, пока Мастер не стал задавать вопросы и в считанные минуты влетел в Больничное крыло. Девочки лежали на койках, и сначала я подошел к Клеруотер. — Ну что, Пенелопа? — вздохнул я. — Что будем делать? Я могу, конечно, вызвать Перси и стрясти с него денег за эту прелесть, — я потряс порошком из мандрагоры, — но сама понимаешь, какой он гордый и обидчивый. Так что я тебя размораживаю, а ты берешь на себя Грейнджер, идет? И вы обе рассказывайте мне все. В подробностях. Мастер и Помфри явно считали, что я спятил, ну да они и не были особо в курсе, что жертвы окаменения прекрасно все осознают. И очень хорошо поддаются на уговоры — только надо знать, где смотреть. Хоть на что-то пригодилось мне то наказание. Это было посреди года, и я запаниковал, что ничего не успею выучить к экзамену, и брат, сволочь, взамен на зелье уломал меня на обеспечение рядовыми мелкими химерами на полгода. Тоже мне безобидный не-маг! Плюхнул порошок во флягу с водой, разболтал и стал выливать по капле на губы девушки, пока те не приобрели чувствительность, а потом вылил всю флягу ей прямо в рот. Ух, как она ругалась, какая экспрессия… И вовсе я не хотел ее утопить, глупости какие! — Эдмунд, ты ужасен! — всхлипнула тихоня Пенелопа, но я не дал ей уйти в истерику и сразу потащил к Гермионе. — Вот зелье, — я дал ей флягу, — вот Пушистая голова, — я указал на девочку. — Исправляй и договаривайся — василиска пойдем ловить все вместе. — Никуда они не пойдут! — очнулась медиковедьма и раскраснелась от возмущения. — Северус, скажите этому… юноше, — прозвучало, как жутчайшее ругательство, я в восторге, — что пациентам положен покой! Бедные девочки пережили такой стресс… — Боюсь, меня не послушают, — иронично отозвался Мастер. — И кроме того, им все равно предстоит наказание. Лучше пусть поблагодарят профессора Морринштайна, что не пропустят учебный год. Особенно это касается вас, мисс Клеруотер. Вы же не хотите провалить экзамен? Девушка побледнела и дернулась. Приходящая в себя рядом с ней Гермиона тоже ахнула, услышав слово «экзамен». Ой, да Мастер! Я бы так не смог. Что ж, раз все закончилось, можно его и поблагодарить… — И мне тоже будет весьма любопытно узнать, что именно привело к такому… несчастному случаю. «А впрочем обойдется без благодарностей». — Мастер, — театрально вздохнул я. — Оно вам надо? — Василиск. Кроме того, вы мне должны, — просто ответил тот, и я вынужденно поплелся следом в кабинет. …и если вы думаете, что до кабинета мы дошли полным составом, то глубоко заблуждаетесь. Когда мы стали сворачивать по коридорам подземелий, я застыл на месте, подождал, пока бледные девочки пройдут рядом и рывком схватил их под локти. Насладился их полным недоумением и что есть духу приспустил вверх по лестнице. … чтобы там столкнуться с поджимающий губы МакГоннагал, а повернувшись обратно, встретится с не менее мрачным Мастером. «Темнейшая побери». Побег не удался. — Профессор Морринштайн, — по-деловому начала женщина, — я хотела лично поблагодарить вас за столь своевременное вмешательство в жизни учениц, а так же сообщить вам одну новость… — она увидела Мастера и замолчала. Зубодробительно вежливо улыбнулась: — Северус, вы не проводите учениц в их гостиные? — Конечно, Минерва, — скривился тот и подчеркнуто недовольно повел за собой недоумевающих девушек. Даже когда он ушел, я все еще чувствовал, как его взгляд упирается мне в висок с явной прикидкой, что если на меня не работает Авадо, можно ли меня просто убить камнем. Ну а, возможно, он просто был слегка недоволен тем, что ловля василиска откладывается. Мне на счастье. Сразу после разговора я намеривался наведаться к Пушистой Голове (равенкловцы меня из гостиной просто не отпустят, если сунусь), выведать детали и уже ночью с палочкой наперевес пойти ломать стены. Интересно, а можно ли использовать для этих целей домовика? Это бы существенно упростило мне задачу. Ведь еще надо будет накачать змея снотворным, при самом лучшем исходе, и спрятать, чтобы потом как следует его проапргрейдить… — Эдмунд, вы меня слушаете? — раздался противный голос, и я рассеянно кивнул. — Да, конечно, домовые эльфы не самые лучше помощники, но если предположить… — Эдмунд! Я моргнул. Расплывчатое пятно перед глазами превратилось с грозно хмурящуюся женщину. «Ой». Первое правило Трансфигурации — не отвлекаться. Неудивительно, что я терпеть не мог сдавать этот предмет. — Простите, я задумался. МакГоннагал вздохнула и совершенно человеческим жестом, отличным от ее привычного состоянии статуи, потерла костяшками пальцев лоб. — Не понимаю, как Альбусу вообще пришло в голову, что это может быть хорошей идеей. Я кивнул. Директор и хорошие идеи не стояли рядом даже в одном словаре, не то, что в одном предложении. Запоздало до меня дошло, что именно эта фраза означала. — Минерва, — я не переставал улыбаться, но руки сами по себе вцепились в мантию, — какое именно место занимаю я в этой идее? МакГоннагал вновь заколебалась, и это перестало быть хоть сколько-нибудь веселым. Я скорбно покачал головой. Похоже, меня собирались не просто уволить, а сделать что-то совершенно непростительное. — Из-за того, что произошло, Альбус Дамблдор снят с поста Директора школы, — сухо произнесла профессор и достала из кармана кусочек газеты. Я молча взял его, прочитал пару строк и прикрыл глаза. Что ж, очевидно, коридоры были не настолько пусты, как мне показалось. А уж учитывая, как я громко чихвостил девочек… Да уж. «Даже у стен есть уши. А у подростков их куда больше». Стандартное «прошу прощения» я проблеять не успел, потому что Минерва скорбно закончила: — Перед своим уходом Альбус передал просьбу, которую я, как заместитель, должна выполнить. Ради того, чтобы мои новые обязанности никак не сказались на учебном процессе. И тут я все понял. «О, нет-нет-нет! Только не это!» — Профессор Морринштайн, вы назначаетесь деканом факультета Гриффиндор. Оставшуюся часть увещеваний, я пропустил, внутреннее переворачивая все воспоминания, связанные с ругательствами своей семьи. Когда я перешел к троюродной тетушке, то смог немного успокоиться. МакГоннагал к этому времени закончила речь тяжелым вздохом: — Мерлин, надеюсь, вы понимаете, какая это ответственность? И в этот момент в другом мире Годрик Гельвен проспорил мне целый табун лучших лошадей, потому что человеку, которому никто не доверял даже сварить яйца на собственной кухне, доверили целый выводок детей. Я нервно кивнул. Если это намек от Госпожи, то у нее должна быть очень хорошая причина так отвлекать меня от василиска… тем, что было куда хуже любой кровожадной поедающей людей твари. Дети. Ответственность. Во что я только вляпался?..