Все дороги ведут ронинов

      Рони скривилась и покачала головой. Она не слишком-то хорошо разбиралась в частных случаях амнезии, но всё же знала, что память теряют либо из-за травм головы, либо из-за нежелания что-то вспоминать. У себя она начинала подозревать второй вариант, поскольку выпендривалась Рони на Бирке нещадно, а ведь они только высадились на острове. Вот наверняка ляпнула что-то не то и теперь боится вспомнить. Ну, а что? Вполне в её духе. Тем более упоминались карты сокровищ, написанные на немецком. Рони действительно давно учила этот язык, даже собиралась говорить на нём всю оставшуюся жизнь, но, так или иначе, тексты она понимала, а вместо разговоров — мямлила. На разговорном уровне Рони, а вернее даже Прасковья, владела только русским и английским. И то потому, что репетитора по последнему ей наняли ещё в детсадовском возрасте.       В рассказе было решено сделать перерыв, так что остатки пиратов Сердца скромно сменили локацию на кухонную. Пенгвин всё-таки скромно напомнил, что она кок, так что больше отлынивать от своих обязанностей не получалось. Рони заварила чай.       — И что было дальше? — негромко поинтересовалась она. К сожалению, картинок воспоминаний, ворохом проносившихся в мозгу, рассказ Пенгвина не вызвал. Так что эту часть жизни Рони пока представляла слабо. Может, хотя бы дальнейший рассказ вызовет в её разуме хоть какой-нибудь отклик. Пенгвин, может, и был неплохим парнем, но тот факт, что он всю жизнь прообщался с Шачи, всё-таки заставлял сомневаться в сказанном. Хотя с тем же успехом можно не верить ни Бепо, ни Ло, имя которого сейчас слетало с губ с подозрительной лёгкостью. Не наговорила бы она ему на Бирке того, о чём крайне неловко вспоминать. Только не это...       — А вот не скажу, — а вот это уже озадачило.       — Как это, «не скажу»? — в ступоре переспросила девушка.       — Просто. Мне надоело, честно говоря, так что следующим рассказчиком будет Шачи, — вспомни солнце…       — Ну не-е-ет, ты же так хорошо рассказываешь!       — А Шачи рассказывает ещё лучше. Послушай, Рони-чан, от его историй просто не оторваться.       — Да я не сомневаюсь, — кажется, её голос выразил все её скепсис и обречённость. То, что мог рассказать Шачи, навевало моральный ужас. До этого фармацевту не приходилось делиться никакими жизненными историями, кроме сражения с Бастилией. Но, учитывая, что он наплёл про него… Нет, Рони определённо обязана уговорить ответить на её вопросы Пенгвина.       Вот только сейчас это делать было уже бесполезно. Воля Наблюдения сообщила, что на корабль вернулась оставшаяся часть команды. Рони слегка улыбнулась, может, она и не помнила определённый отрезок своей жизни, но само её восприятие помнило. Воля. О ней Рони узнала буквально вчера, судя по её воспоминаниям, но уже интуитивно пользовалась этим термином. Это не могло не радовать. Значит, заблокированные воспоминания не так уж и глубоко.       — И как вам остров? — флегматично осведомилась кок, едва команда появилась на пороге. Капитан весело улыбнулся.       — Замечательно. Ни одной базы Морского Дозора. Охотников за головами, правда, много, но кто за моей головой придёт, тот свою в руки и получит. Кстати, тут на днях намечается карнавал. Послезавтра, если быть точнее. Предлагаю развеяться.       Рони задумалась. В голове плохо укладывалось, что это предлагает Ло, но... Карнавал. Звучит интересно. Почему бы и не пойти?       — Костюмированный? — уточнил Пенгвин.       — Именно. Тематика самая разная. Наряжаться можно в кого угодно, хоть в самих себя, но обязательное условие — маска на лице. Фестиваль Красного Дракона — а именно так он называется — славится своей анонимностью.       А вот это уже очень интересно. Рони бы не отказалась от красивого пышного платья. Яркого и безумно притягательного, чтобы взгляд было не отвести. Но девушка также знала, сколько такое платье будет стоить. Плюс предкарнавальный ажиотаж и следующее из-за него повышение цен. А его ведь ещё найти надо будет… Как-то неудобно у Ло будет такую сумму просить. Или не просить? Рони до сих пор не могла привыкнуть к наличию общего бюджета. Ей казалось, что она не имеет никаких прав на эти деньги. И, возможно, так оно и было.       Этой ночью Рони долго не могла заснуть, переваривая услышанное и искренне стараясь вспомнить всё самостоятельно. Но бесполезно. К звонку будильника девушка так и не поняла, спала она всё-таки или нет. Хотелось продолжить валяться в кровати, но завтрак на шестерых сам себя не приготовит. Пришлось вставать и медленно плестись на кухню. Спустя сорок минут приготовления были завершены.       На вкусный запах быстро собралась вся команда и, пламенно поблагодарив, приступила к еде. Один лишь Пенгвин не торопился.       — Рони-чан, а ты на Зюсу-чан готовить не стала?       Кок удивлённо склонила голову набок: — На кого?       От еды оторвался Ло: — Она ещё не знает?       Пенгвин виновато улыбнулся: — Ну, я вчера не успел ей прямо всё рассказать, остановился на Фреске. Да и встретиться у них возможности не было — Зюса ночевала где-то в городе.       Рони в недоумении нахмурилась: — Да о ком вы все говорите? Я не понимаю! У нас ещё новенькие?       От двери раздался приятный женский голос: — Да. Я.       Рони она напугала. Как и у остальных присутствующих она чувствовала её ауру, но… пока не увидела её в живую, не осознала, что за спиной кто-то стоит. Словно её и не было. Даже не так: словно девушка была ниндзя, скрывающимся в тенях. Подобная способность пугала.       Зюса была похожа на индуску. Невысокая, около метра шестидесяти, но фигуристая. Тонкая талия, большая грудь и сильные накаченные живот и руки. Одета она была в бежевый топ, приятно контрастирующий с загорелой кожей, и чёрные штаны-шаровары. На руках и ногах было огромное множество различных рисунков и браслетов, самое большое внимание из которых притягивало толстое кольцо на правой руке. Кажется, оно было из чистого золота. Глаза тёмно-карие, чуть раскосые, но пронзительные, с усмешкой следили за Рони. Когда Зюса склонила голову набок, из-под чёрных густых волос показались большие кольца-серьги. Как есть индианка. Её внешность можно было бы сравнить с видом Трафальгара Ло с той лишь разностью, что Зюса была нарисована более ярко. И в тёплой цветовой гамме. На такую трудно было не обратить внимания. Особенно на то, что она была босой.       — Эм, ну, привет? — Рони нерешительно протянула ей руку, словно предлагая познакомиться заново. Странное чувство. — Я Рони, но ты, наверное, уже знаешь.       — Ну разумеется! Здравствуй, Рони-сан! — Зюса бойко подскочила к ней, пожала руку и порывисто обняла. Рони была в смятении. Она, конечно, любила обнимать людей, но Зюсу она, во-первых, совсем ещё не знала, а во-вторых, её комплекция ясно давала понять, что тренировки Рони были не особенно действенны. До подобного физического состояния ей минимум полгода тренироваться. — Я Зюса, ещё раз, очень приятно!       — А, ясно, очень приятно, — Рони стеклянно улыбнулась, пока ей продолжали трясти руку.       — Вижу, ты на меня не приготовила? Ну ничего страшного, я уже поела. Уже выбрала одежду к балу? Я да, — Рони хотела прибавить, что она и так выглядела, как девочка из книжки с картинками, но промолчала.       — О, круто, а я пока нет. Решила сначала с памятью разобраться. У меня амнезия тут. Немного, — господи, что за чушь она несла?..       — Бедняга. Мне Трафальгар-сан уже говорил об этом. Мне рассказать всё, что я помню о нашем с тобой знакомстве?       В беседу вмешался упомянутый капитан: — Не думаю, что от этого будет хоть какая-то польза. Сама же понимаешь.       Рони не понимала, в то время как Зюса философски развела руками.       — Ну ладно.       Что бы там не случилось на Бирке, трясти нужно либо Пенгвина, либо Ло. Кажется, ни от кого другого более-менее подробного и правдивого рассказа она не добьётся. Мысленно Рони готовилась к любым пыткам, а пока слушала весёлое щебетание ещё одной девушки на корабле и морально копила силы к предстоящему шоппингу. В добровольно-принудительном порядке её тащили выбирать себе костюм. Кажется, выяснение, что же там с Янтарной Комнатой, откладывалось до лучших времён. Рони искренне надеялась на внезапное появление пропавших воспоминаний, но закон подлости ещё никто не отменял.       После завтрака в каюту Рони раздался стук. Девушка была уверена, что это Шачи, решивший рассказать ей остаток истории, но на пороге стояла Зюса. Красивая и яркая Зюса, с подозрительной улыбкой на губах.       — Рони-сан, ну как, ты готова к походу по магазинам?       Кок почти удивлённо моргнула: — К какому походу? Что, прямо сейчас?       Зюса насупилась, недовольно топнула босой ногой и полностью вошла в комнату.       — Ну как же? Завтра же карнавал, а у тебя всё ещё нет ни платья, ни даже маски. А это ужасная проблема!       — Так ли уж и ужасная? — честно говоря, Рони уже совсем не хотелось никуда идти. Хотелось лежать на кровати и вспомнить, наконец, всё, что она умудрилась забыть. Отсутствие памяти угнетало.       — Ужасная-ужасная, — настаивала Зюса. — Мне Пен-сан всё рассказал. Вы с Трафальгаром-сан — сладкая парочка, которая, почему-то, скрывает свои чувства от Бепо-сана, потому фестиваль — ваша единственная возможность устроить романтическое свидание!       Рони аж подавилась тем, чего нет. Пен-сан? Это мог быть только... Она убьёт Пенгвина.       — Ч-чего?       — И потому, — как ни в чём не бывало продолжила Зюса, — мы должны подобрать тебе самое-самое красивое платье. Потому что любовь — это великолепно. Идём!       Рони собиралась отрицать всё сказанное, но внезапно осознала бессмысленность затеи. Во-первых, что бы она не сказала, мнение Пенгвина на этот счёт будет звучать достовернее. Во-вторых, красивое платье ей действительно не помешает. И в-третьих… не то, чтобы Зюса была так уж и не права в оценке их отношений с Ло. Ошибка была лишь в том, что её чувства односторонние. Рони не знала почему, но в этом она была совершенно уверена. Возможно, что не помнила. Рони чуть потрясла головой, словно отгоняя от себя непрошеные мысли и решительно поднялась на ноги. Самое время осмотреть этот остров. Сан-Фалдо, не так ли?       То, что это действительно был остров «самых изумительных праздников», стало понятно с первых минут. Сан-Фалдо напоминал остров-ярмарку, выполненную в духе средневековья. Яркая, запоминающаяся и живая. Люди на ней сновали целыми потоками. Кого только в разношёрстной толпе не было: несколько дозорных, бедняки, дворяне, циркачи… На многих присутствующих уже были маски — кажется, как раз те, о которых говорила Зюса. Смотрелись они колоритно.       Первым делом её потащили в магазины, располагавшиеся на центральной площади города. В них было много пёстрой одежды, но качество явно не соответствовало цене, так что Рони вытащила оттуда новую знакомую за шкирку. Хорошие магазины обычно располагались где-нибудь ближе к окраине города, с не самой пёстрой вывеской, но с огромным притоком клиентов. Цены там, правда, редко отличались от центральных, но качество радовало. Спустя час поисков девушки нашли нечто подобное.       Магазин больше напоминал главный островной склад, то, что в её родном мире презрительно называют МОЛЛами. Огромное квадратное строение в три этажа без окон. Людей там было достаточно много, но большой выбор давал надежду найти что-то сравнительно приличное. Спустя два часа Зюса подобрала себе чёрное платье с ярко-алой каймой. В нём она чем-то походила на цыганку из собора парижской Богоматери. Впрочем, ей шло. Рони же себе так ничего и не выбрала. Врождённая придирчивость сыграла с ней злую шутку.       Отправив Зюсу на субмарину, аргументировав это тем, что ей будет неудобно таскаться вместе с ней с горой покупок, Рони сидела возле канала в одном из переулков. В голове не было ни единой мысли, где искать себе наряд. Зря она собралась на этот карнавал. Надо бы просто надеть обычную блузку, джинсы и маску. Типа, она совсем случайно здесь проходила и вообще не при делах. Тяжело вздохнув, Рони подняла взгляд на небо. Красиво. В этом мире звёзды действительно были видны куда сильнее, чем в её родном. Они были заметны даже до полноценного заката, светлыми цветами выступая на розово-алом небе. Ей бы не подошёл такой цвет. Для подобного Рони была чересчур бледновата и слишком рыжевата. Смотрелась бы как типичный американский торт, слишком приторно и неестественно. Чудом подавив желание откинуться на пожухлую траву, Рони заметила небольшой магазинчик в подвальном помещении. Читать вверх тормашками было неудобно, но она всё же смогла разобрать название. «Платья мадам Малкин». Совсем, как в Гарри Поттере. Может, это знак?       Отряхнув остатки травы и земли с одежды, Рони решительно направилась туда. Внутри предсказуемо оказался магазин. Рони не очень помнила, как всё началось, но в примерочной платьев оказалось с десяток. Кажется, теперь уж она точно найдёт себе что-то по душе.       Что-то очень красивое. Достаточно красивое, чтобы она смогла заинтересовать одного очень особенного для неё пирата.

***

      Рони смотрела на Фреску с твёрдым осознанием того, что не может отвести взгляд. Янтарная Комната. Она была в ней лишь однажды, даже не в ней самой, а в реконструкции, но Боги, она была прекрасна. А её история? Подарок от прусского императора, многократные реконструкции и исчезновение в апреле сорок пятого! Её искали все любители истории и искатели богатств! Ходили слухи, что она исчезла под завалами замка в Кёнигсберге, другие говорили, что её продали коллекционеру, третьи считали, что она по сей день хранится в одном из тайников нацистов… И были правы. У Рони замирало сердце. Кажется, для семнадцатилетней девчонки было несколько неправильно быть настолько одержимой историей, но она ничего не могла с собой поделать. Собственные недостатки всегда были налицо. Излишняя фанатичность, романтичность, идеализм, самомнение до самых небес, жажда славы и одержимость историей. Рони, как и все дети, в детстве выбрала себе мечту. Стать археологом. Пятилетнюю девочку просто пленили неизвестные символы на пирамидах и сам факт их создания. Как это возможно? Зачем? Почему именно пирамиды? Атлантида, легенды о короле Артуре…       Рони буквально светилась, стоило обсуждению свернуть в одну из её любимых тем. Но оно почти не сворачивало. Почему-то её сверстники истории древнего Египта предпочитали салочки во дворе, родителей волновала ситуация на экономическом рынке куда больше, чем кельтская мифология, а няни попросту не могли поддержать ни одну из предложенных ею тем, не считая обсуждений фильмов и сериалов. И Рони, тогда ещё Прасковья, не понимала. Они же взрослые, а значит — умные. Так может это она страдала какими-то глупостями? Её одноклассники писали, что хотят стать крутыми футболистами и «офигенно богатыми начальниками». Ни один из них не заикнулся о высшем образовании, кроме неё самой. Должно быть, она не была ни дурой, ни странной. В детстве Рони объединяла в себе оба понятия.       Поскольку среди всех сверстников её знания оказались самыми бесполезными.       Никогда не знаешь, когда тебе пригодится то, что ты выучил. Рони ни разу не понадобилось рассказывать о богах междуречья. Ни на одной контрольной по истории не пришлось определять дивизию вермахта по униформе и ни одна тема, из тех, про которую сняли исторические фильмы, не заставляла у её подруг также сильно гореть глаза. Рони не понимала, почему у них так сильно разнятся интересы. Она хотела общаться со всеми, одинаково им улыбаться и с нетерпением ждать каждой встречи, но ей просто нечего было сказать.       Тогда она попыталась приобщиться к играм. Как известно, дети всегда любили игры. Но подвижные оказались слишком утомительными и трудноосуществимыми, поскольку у Рони были репетиторы и курсы даже в начальной школе, все игрушки на мобильном показались ей скучными, а от сражений на компьютере начинала болеть голова. Игры пришлось оставить в прошлом. Потом, правда, она смогла найти себе единомышленников, благодаря мультикам, фильмам и сериалам, но это уже другая история.       Сейчас же перед ней стоял ключ к истории, который считали давно потерянным для человечества. В принципе, Рони понимала всё, что написано на Фреске, но из-за специфики немецкого языка, выражавшейся в своеобразном порядке слов, её перевод с ходу звучал бы как-то вроде «тогда люди вдоль берега постепенно к горам идти должны». Тут-то и пригодилась тетрадь для записи текстов песен. Рони с ней не расставалась.       Особенно грело душу ощущение собственной полезности и значимости. В какой-то степени даже уникальности. Она могла перевести то, что не мог никто в этом мире. Это даже лучше, чем любая сверхспособность. Учитывая наличие Дьявольских Фруктов, ни одна сила сейчас не удивит. А вот знание древних языков… мама была права, сказав, что будущее за языками. Кажется, Рони не зря столько училась.       Попытки старика развести её на полноценный диалог Рони игнорировала. Его акцент был ужасен, и даже в простых фразах она могла сходу выделить ошибки. Так что практики во владении языком она бы не получила. А вот потратить время на перевод не помешало бы.       На Фреске было написано, кто такая принцесса Бенштая и откуда взяли её сокровища. Тогда, в апреле сорок пятого, солдатам было приказано вывезти в Рейх сокровища любой ценой. Даже если война была бы окончательно проиграна, такой комнаты с лихвой бы хватило на выплату контрибуций. А если и нет, то она бы стала замечательным экспонатом для Цвингера*. Всё было продумано. Вот только во время перевозки солдаты попали в какую-то рябь на воздухе, выехав уже на одном из небесных островов. Вернуться обратно в своё время и место они так и не смогли. Рони сглотнула. Пугающая информация. Что же до легенды, то они действительно спрятали Янтарную Комнату, а также какие-то мелочи в горах, найдя подходящее для хранения место. Единственной их проблемой стало непонимание с местными жителями. Всё же разные языки, и всё такое… но как Bernsteinzimmer** превратилось в Benshtay princess, Рони не понимала абсолютно. На Фреске было указано, где находятся сокровища и как до них добраться, но по сравнению с исторической сноской, этой информации было крайне мало. Рони решила на ней не зацикливаться.       Но, чёрт возьми, Янтарная Комната! Она увидит подлинную Янтарную Комнату! Ради такого можно рискнуть жизнью и отправиться на остров в небесах!.. Хотя нет. На самом деле ни одна комната не стоит такого риска. Но сам факт её существования радовал.       — И что там? — а вот собственные эмоции — не очень. Рони сама себе была противна. Она слишком бурно стала реагировать на присутствие Трафальгара Ло. Даже более бурно, чем раньше. С одной стороны, в этом совершенно не было её вины. Всё же «сердцу не прикажешь» и бла-бла-бла, но с другой… она всё равно была недовольна. Рони не просто чувствовала себя маленькой влюблённой дурочкой в сурового бандита намного старше неё самой, а была ей. Шачи даже шутить не приходилось — Рони была подавлена и без того.       Белая толстовка со «смайликом» пиратов Сердца, брюки цвета хаки, жёлтые берцы с чёрными точками, как на шляпе. Ло шло всё. Буквально, заставляя Рони втихаря сверлить его спину взглядом, когда, как она надеялась, он не видел.       — Нам нужно пройти в лес на запад. Тут вскоре должна река показаться. Если пойдём вдоль неё, то выйдем на какое-то поселение. Не знаю, актуальна ли эта информация сейчас, но нас должны радушно встретить. Там узнаем, куда идти дальше, — кажется, она даже почти не краснела. Хорошо хоть голос не дрожал.       Ло довольно улыбнулся: — Замечательно. Кстати, а что там с нашими потенциальными врагами?       — Ничего. Это пираты. Думаю, ничего страшного не произойдёт, если мы в открытую на них не нарвёмся.       — Вот как. Что ж, в таком случае, мы отправляемся в лес. Если что, там и заночуем. Мне безумно интересно посмотреть на Янтарную Комнату, одно упоминание которой довело тебя до экстаза.       — Капитан! — нет, она не покраснела. Так, пар из ушей пошёл.       К вечеру холодало. Да и икры, не привыкшие совершать подобные подпрыгивания на облачной почве, начали ощутимо болеть. Рони предполагала, что во многом это вина её обуви. Сапоги, конечно, очень удобные, но больше на каблуках выше двух сантиметров она ничего брать не будет. Даже наличие физической подготовки не спасало её, хотя с момента начала тренировок она ещё ни одну не пропустила, не считая своих вынужденных каникул на Кюка.       Рони поёжилась. Почему-то в голову пришла идея догнать идущего чуть впереди Ло и взять его за руку, в надежде согреть озябшие пальцы. Только трезвый рассудок останавливал её от совершения опаснейшей глупости.       Но не останавливал от её задумки.       А что если… попробовать признаться? В конце концов, иногда бывает и так, что чувства оказываются взаимными и тогда герои живут долго и счастливо. Рони, конечно, до ужаса стеснялась даже думать об этом, боялась собственной неопытности по части отношений и отрицательной реакции самой «любви всей её жизни». Но, что если попробовать? Всё же даже после подобного люди умудряются нормально общаться, даже если чувства оказываются не взаимными. Рони была более, чем уверена, что её детская влюблённость не изменит его отношения к ней. Изменит только в том случае, если её чувства хоть капельку взаимны…       Идея была глупой и неудачной, но избавиться от неё не получалось. У Рони сердце делало кульбит всякий раз, когда эта мысль проносилась в голове. То есть в районе шести раз в минуту. Страшно, до боли страшно, но где-то внутри хотелось рискнуть, и воображение волей-неволей рисовало картины того, что всё окажется удачно.       — Кажется, мы пришли, — их процессия замерла на месте, когда Бепо указал лапой вперёд. Так и было. Прямо по курсу располагалось селение, что-то вроде деревни. Рони оно напомнило поселение ацтеков с той лишь разницей, что на фоне не было видно никаких пирамид.       Местные жители сновали везде. Загорелые, полуголые, несмотря на прохладный климат и всё ещё сверкающие молнии в небесах, и до абсурда счастливые. Воздух буквально трещал, наполненный звуками костра, песнопений и звоном от соприкосновения многочисленных браслетов и побрякушек на ногах местного населения. На пиратов уставилась по меньшей мере сотня глаз, пока они резко не закричали и с улыбками не двинулись к ним. Члены команды сначала напряглись, но… жажды убийства не было, о чём Рони не преминула сообщить. Ло и остальные чуть расслабились.       — Синеморцы! Посмотрите на их спины, это синеморцы! Ай-да пир в честь тех, кто взлетел до самых небес!       На предложение мужчины толпа ответила восторженным рёвом.       Рони не поняла, как именно оказалась в центре деревни с чашей, полной чего-то подозрительно похожего на вино. Вкусное. И, кажется, не отравленное. Местные жители объяснили причину своего радушия просто: когда-то синеморцы одарили их золотом и принесли в их край процветание и радость, так что с тех пор любое появление чужаков приравнивается к национальному празднику. В итоге их бесплатно кормили, поили и развлекали историями. Рони не могла понять, почему, но делалось это на полном серьёзе и весьма искренне. Как-то даже неловко. Спустя полчаса Шачи исчез где-то в компании местных, Пенгвин нашёл себе клуб почитательниц и воодушевлённо пел. Рони порадовалась, что на субмарине он этим не занимался, потому что слуха у него не было совсем. А Ло молча сидел не так далеко от костра и наслаждался вечером. Рони в одно мгновение поняла, что это её лучший шанс.       — Ло, я…       Рони замолчала, увидев, как сзади капитана обняли чьи-то женские руки. Он фыркнул.       — Я чуть не подавился, Дельва-я. Умерь аппетиты, у нас ещё целая ночь впереди. Так что ты хотела?       С силой сжав чашу, Рони через силу улыбнулась и как можно более непринуждённо спросила: — Я хотела спросить кое-что. Ничего такого. Просто когда мы собираемся покидать эту деревню?       — Я пока ещё не решил. Но не раньше утра. Горы находятся на порядочном расстоянии отсюда, так что неплохо было бы отдохнуть перед выходом, — с кем отдохнуть, капитан?       Девушка, Дельва, выглянувшая из-за его спины, была действительно красивой. Аккуратный нос, большие карие глаза и пухлые губы. А по позе, в которой она сидела, Рони также угадывала весьма приличный размер груди. Буквально уткнувшись капитану в шею, она ласково проворковала: — Я всё подготовила, милый пиратик. Ну так что, идём?       — Да.       Рони смотрела в эти серые, ничего не выражающие глаза, и чувствовала себя ненужной. Трафальгар Ло её не любил. Ни раньше, ни сейчас. Это было очевидно. И на что она, дура, рассчитывала? Хорошо хоть она не успела ничего сказать.       Настроение испортилось. Почему-то хотелось плакать.