Все дороги ведут ронинов

      За окном шёл дождь. Неприятно стучал по обшивке субмарины, разводами стекал по стеклу и вызывал надежду, что никакого карнавала всё же не будет, потому что идти на него Рони всячески расхотелось. На субмарине было всё: тепло, еда и внезапно полюбившееся какао, хотя раньше кок и предпочитала ему чай. Более того, новые специи и кулинарная книга так и взывали к нескольким кулинарным экспериментам. Особенно рецепт карри с корицей. Вот уж что, по мнению Рони, было не совместимо, так это мясо и специя для кофе.       На кухне кроме неё никого не было. Большая часть обитателей субмарины чем-то была чертовски занята. Почему-то суетилась, к чему-то готовилась и категорически отказывалась сидеть на месте, так что к назначенному часу на корабле остались только Рони и Фрей, с чем-то химичивший в трюме. Почти полное одиночество. От него хотелось лишь хандрить, лежать на диване и ждать у неба озарения и пропавших воспоминаний. Но данный жизненный план уже был приведён в действие и почему-то ничего не дал, так что пришлось сидеть на кухне. Пить какао. Думать чёрт знает о чём.       Должно быть поэтому, стоило входной двери скрипнуть, Рони едва не вздрогнула. От прибывшего её реакция не укрылась.       — Больно ты нервная, Рони-доно. Работа в отпевальной службе сделала своё дело? — добродушно осведомился Фрей, садясь за стол напротив девушки. Рони по-совиному моргнула.       — Работа где?       — Мне Шачи-кун рассказывал, что тебе по молодости пришлось много где работать. Например, в отпевальной службе при южной церкви. Оттуда и все мрачные песни пошли. Ты раньше покойников отпевала, а теперь, — Фрей слегка улыбнулся, словно говорил что-то донельзя обычное, — нас.       — А-а, ясно, — Рони мысленно сделала себе две пометки. Во-первых, убить Шачи, а во-вторых, периодически петь что-то более весёлое, потому что слепая вера команды в россказни рыжего юмориста уже начинала напрягать. Рони хотела еще что-то спросить, но вместо этого озадаченно нахмурилась. Что-то было не так. Память до сих пор не вернулась к ней полностью, но девушка всё же сильно сомневалась, что в ней крылись откровенные разговоры с Фреем. Всё же на Бирке с ними его не было.       Если вдуматься, кто, чёрт возьми, он такой? Мужчина средних лет, фермер со стажем, случайно найденный Ло и оперативно затащенный в команду. Знаток подводных лодок. Но откуда он такой знаток? Читал энциклопедии и что-то запомнил? Маловероятно. Для подобного нужно быть гением, а гении, Рони была уверена, подлодки не только знают, но и собирают как лего. Фрей же так и остался простым торговцем с металлической битой, как у какой-то героини комиксов.       — Эм, Фрей, а можно задать вопрос? — голос прозвучал донельзя нерешительно, но первый шаг был успешно осуществлён. Осталось только самое важное. Дождавшись кивка мужчины, Рони продолжила. — Как так получилось, что простой фермер с Джаи знает так много о субмаринах?       Мужчина негромко хохотнул и довольно разгладил усы, искося поглядывая на Рони. Девушка сочла бы его расслабленным, но взгляд его был слишком острым. Стало не по себе.       — Ло-сенчо задал мне этот вопрос, едва я ступил на субмарину. Поразительно, что ты последовала его примеру с таким запозданием, Рони-доно, — девушка чуть нахмурилась, услышав сплошные незнакомые суффиксы. Надо будет расспросить на их счёт Бепо или Пенгвина. Впрочем, издевки в голосе собеседника не было, так что напряжение в воздухе не повисло. — Называть меня «обычным фермером с Джаи» не совсем верно. Ты должна была слышать о Ватер Севен.       Рони покачала головой. Ни черта она не слышала, а если и слышала, то ни черта не помнила. Фрей разом утратил весь пафос, обиженно насупился и принялся пояснять.       — Ватер Севен — остров неподалёку отсюда. Знаменит главным образом своими умельцами в корабельном искусстве, один из которых создал легендарный Оро Джексон. Здесь уж пояснений не требуется, все мы знаем, что это за корабль, — Рони кивнула, что-то припоминая. — Неудивительно, что с такой славой история ещё одного человека из Ватер Севен едва заметна.       — Твоя, — догадалась Рони.       — Нет, — огорчил её Фрей. — Человек, о котором я говорю, носил имя Хедвиг. За пять лет до первого упоминания Золотого Роджера он покинул Ватер Севен, собрал свою пиратскую команду здесь же, в Сан-Фалдо, и вскоре добился титула Шичибукая.        — Но Фрей, какое отношение он имеет к твоим знаниям подводных лодок?       Фрей прервал её жестом и недовольно цокнул языком: — Самое прямое. Как думаешь, почему плотники с богатого острова возможностей уходят в пираты?       — Эм, услышав зов моря? — предположила она, вспомнив все заявления Шачи, но вновь оказалась неправа.       — Нет. Потому что не смогли ничего добиться. Жалкие неудачники, не в обиду капитану, которым не хватило ни таланта, ни упорства. Которые искали денег и лёгкой жизни. Хедвиг, к сожалению, нашёл. Впрочем, это не заставило его отказаться от своей мечты построить идеальный корабль, который сумел бы покорить Рафтель. В один день он вернулся в Ватер Севен и, соря деньгами, потребовал, чтобы его корабль перекрасили. Причём обязательно лучшие плотники из всех. На верфи согласились, но на деле отправили шестерых подмастерий. Среди них был и я. Как только мы вошли на корабль, нас оглушили и затащили в трюм. Хедвиг поставил условие: либо мы ему отстроим корабль мечты, либо отправимся на корм рыбам. Вот только он не учёл, что никто из нас ещё не был на это способен.       Фрей сделал перерыв, встав из-за стола и поставив на плиту чайник. Рони в ответ молчала, переваривая информацию. Выходило невесело. Учиться на плотника, чтобы потом попасть в фактическое рабство… впрочем, это до сих пор ничего не объясняло.       — Хедвиг поставил перед нами задачу кровь из носа выполнить его приказ. Принёс книги, еду и технику, а потом запер в одном из внутренних отсеков, не забыв и про охрану. Пришлось учиться. Мы читали днями напролёт. Про подводные лодки, оружие, военное судопроизводство, методику изготовления мачт… и постепенно чему-то учились. Хедвиг часто инспектировал нас, проверял успех, пока через четыре года не решил, что мы достаточно готовы для исполнения его мечты. Для оборудования судна, сумевшего бы дать фору Оро Джексону. И мы начали. Работали день и ночь больше полугода, создавая не столько корабль, сколько помесь крепости и оружия массового уничтожения. Вернее, это делали большинство из нас. Роб Луччи, самый младший и самый наблюдательный, быстро заметил, что охрана ничего не понимает в кораблестроении, и переключился на другую задачу. Пока мы слабовольно слушались Хедвига, он придумал план побега. Не вдаваясь в детали, корабль должен был взорваться, едва Хедвиг с приближёнными взойдёт на борт. План был чистого вида самоубийством не только потому, что, посчастливься Шичибукаю выжить, никому не сносить головы, но и тем, что для его осуществления один должен был погибнуть вместе с пиратами. Создать пульт управления бомбой снаружи возможности не было, да и точно рассчитать приближение к ней Хедвига бы не вышло. Нужно было провести его в самую глубь и активировать бомбу в котельной. Вести выпало Робу, — Фрей отвернулся, глядя куда-то мимо реальности и Рони. — Он сделал… всё на совесть. Корабль горел и дымился, вынудив Хедвига кричать от боли и извергать проклятия, а потом и погибнуть. Вот только часть его подчинённых всё-таки уцелела, так что нам с парнями пришлось ещё долго скрываться и прятаться, пока шум не уляжется. Что же касается Роба, то он выжил. Вопреки всему. Сильно обгорел, но всё же остался живым и, по слухам, даже вернулся в Ватер Севен и сейчас работает непосредственно на мэра.       — Вот как. Вы до сих пор общаетесь? Ну, шестеро, — Рони пожалела о вопросе, тут же сочтя его глупым, но Фрей всё же ответил.       — Нет. Все разбежались, куда могли. В основном подались в пираты. Я бы тоже ушёл, но яблоки люблю куда больше жажды денег и приключений. А субмарины — больше яблок.       Рони негромко рассмеялась, услышав ответ, и уже более расковано поинтересовалась.       — А с этим Луччи? Разве с ним не хотелось бы поддерживать связь? Мне показалось, он тебе симпатичен.       — Симпатичен, — Фрей уверенно кивнул, заваривая две чашки чая. — И я бы с удовольствием пообщался с ним, будь он действительно жив.       — Но ведь ты только что ска…       — Луччи вернулся в Ватер Севен несколько лет назад. Умелый, уверенный в себе и потерявший голос во время того взрыва. Травма психики и всё такое. Вместо него сейчас говорит голубь, постоянно сидящий на его плече. Вот только Луччи… Роб Луччи ненавидел птиц, потому что был страшным аллергиком. Кто бы не занял его место, я не хочу об этом знать.       Внутренне похолодев, девушка съёжилась. Как история о прошлом переросла в страшилку, не понял никто. Но ей она совершенно не нравилась. Всё-таки хорошо, что они не попали в Ватер Севен. Но она действительно была рада, что услышала эту историю. Теперь она знала Фрея немного лучше, хоть и была уверена, что большую часть рассказа мужчина умолчал.       На обед никто не явился. Рони с тоской посмотрела на приготовленные блюда и убрала их в холодильник — в одиночку съесть столько порций она всё равно бы была не способна, а команда наверняка вернётся за ними позже. Пираты Сердца не в первый раз пропускали трапезу, периодически проводя ту либо в городе, либо игнорируя вовсе, каждый поглощённый своими делами. Но рано или поздно голод всё равно давал о себе знать, так что старания не пропадали даром.       Тишину помещения разрушил звонок кухонного будильника. Пожалуй, она всё же сходит на этот фестиваль. Пенгвин и Зюса правы. Если она хочет чего-то добиться, то за это надо бороться. Даже если это «чего-то» — чьё-то сердце.       Затея Рони была проста, но в тоже время поражала своей наглостью. Магазин мадам Малкин хоть и имел в своём названии слово «платья», в действительности ими почти не располагал. Так называлась военная форма высших чинов Морского Дозора. Платья там тоже были, но первым делом заинтересовали Рони именно мужские варианты. Отглаженные белые жилеты, брюки идеального пошива и, разумеется, бесподобные белые плащи с надписью «Правосудие», один из которых некогда был порван Борджией и теперь использовался Рони вместо халата. Его новую версию девушка купила в первую очередь.       Сейчас привычную одежду сменила белая туника чуть выше середины бедра спереди и почти достигающая колена сзади. Длинные рукава удобно обхватывали кисти, а сама ткань легла по фигуре. Типичная «чайка» Дозора в районе грудной клетки даже сумела подчеркнуть то, чего почти нет. Выреза на тунике не было, ткань полукругом огибала горло, не более. Ничего пошлого — только элегантность. Под туникой были стандартные чёрные брюки, расширенные у бёдер и суженные к колену и ниже. Подобные во времена Второй Мировой носили немецкие танкисты, если Рони не подводила память. На ногах высокие ботинки на шнуровке. Удобные и, в принципе, простые. Рони понятия не имела, куда делись её привычные сапоги, но ходить было не в чем, так что упор был сделан на возможность носить покупки и после карнавала.       Накинув на плечи плащ, девушка приступила к последнему элементу своего костюма. К маске. Собрав волосы в два низких хвоста, Рони заколола вверх чёлку и принялась закрашивать область вокруг глаз и часть лба белилами. Лежащая рядом белая маска с узором красных цветов превосходно закрывала верхнюю часть лица вплоть до кончика носа, но всё же была довольно банальна. С такой впору было идти на какой-то средневековый бал в пышном платье, но никак не карнавал пиратов и прочих странных личностей. В своей идее Рони отталкивалась от образа Бетмена, как бы странно это не казалось. В фильмах актёру постоянно красили лицо чёрным, чтобы сквозь маску были толком заметны только белки. Выглядело внушительно. Её маска была белой, так что и грим к ней был таким же, потому спрятать свою личность подобное помочь не могло, но при примерке выглядело достаточно специфично, чтобы понравиться девушке. Как только с приготовлениями было покончено, Рони поспешила покинуть субмарину. Накама обещали встретить её на центральной площади.       За время её сидения на судне город неузнаваемо преобразился. Появился какой-то чуть мрачноватый шарм, окружающий средневековые ярмарки, двери домов украсили венки из неизвестных растений, а в воздухе плавали золотые рыбки. Их чешуя отливала серебром и радугой, бросая яркие блики на стены домов и создавая завораживающее зрелище. Рони хотела даже попробовать поймать одну из них, но была остановлена торговцем. Подобная красота — иллюзия, созданная Дьявольским Фруктом одного из приглашённых артистов. Если их коснуться, то они исчезнут.       На улицах везде стояли актёры и циркачи на высоких ходулях. Рони с интересом рассматривала яркие переливающиеся узоры на их одеждах и внимательно следила за движениями их рук, но разгадки фокусов, вроде исчезновения на месте, в упор не видела, хотя силами Дьявольских Фруктов они не обладали, а Воля подсказывала, что все исчезнувшие остались на месте. Возможно, имело место быть правильное использование зеркал.       Но больше всего внимания привлекали именно люди. Кто-то просто надел яркие маски и кричащие наряды, некоторые были в костюмах животных, другие примерили образы известных пиратов, среди которых Рони насчитала четырёх Золотых Роджеров и двух Сенгоку, которых легко было опознать по бирке с именем. Кажется, не только ей пришло в голову нарядиться дозорной, но некоторым хватило наглости выбрать конкретные личности.       На место встречи она подошла второй. Возможность, что остальные могли ждать в другом месте, была отметена сразу: оранжевый костюм Бепо, обмотанный почему-то местами зелёными бинтами, даже посреди костюмированного карнавала бросался в глаза.       — Привет, Бепо. Кого… эм… изображаешь? — вежливо осведомилась кок, внутренне опасаясь любого ответа. Потому что по-хорошему подобный костюм не был похож ни на что из того, что она когда-либо видела. А ужастиками девушка не брезговала.       — Вечера, Рони-сан. Я мумия, — штурман протянул лапы вперёд и слегка завыл, словно подтверждая свои слова.       — Никогда бы не догадалась…       Скрасить неловкую паузу помогли как раз подоспевшие Шачи и Пенгвин. Пятый Золотой Роджер и человек-штурвал.       — Я Золотой Лев Шики. Крутой пират, между прочим, — важно поправил Пенгвин, сдвигая штурвал набок. Рони засомневалась.       — А ты уверен, что он именно так выглядит?       — На все сто.       — Со штурвалом?       — Ага.       — Ну не-е-ет.       — Отстань.       Далее пришла цыганка Зюса, слишком добросовестно последовавшая совету Рони изобразить из себя уличную воровку и успевшая увести у кого-то золотые часы. Следом за ней появился Фрей, заявивший, что выглядит точь-в-точь как самый перспективный пират на Гранд Лайн.       — И кто же ты?       — Фрей Вилсон.       — Ясно.       И последним пришёл капитан. Медленно миновал огромную толпу, уже собравшуюся возле ближайшей сцены и ожидавшую начала представления. Легко отсалютовал рукой и, уже снимая маску, довольно улыбнулся. Пенгвин, переводя взгляд с Рони на Ло, присвистнул.       — Вы сговорились, да?       — Вообще-то нет, — смутившись, Рони поправила сползшую маску и замерла. Это судьба. Шанс свыше. Вероятность, что Ло тоже выберет костюм дозорного была так мала, что совершенно ей не рассматривалась. Тот же плащ, похожая белая маска… Вместе они смотрелись, словно были персонажами одной сказки. Рони смотрела на него так внимательно, будто взглядом пыталась выразить всё, что чувствовала. Передать жестами и дыханием. И разделить все эти эмоции с человеком, которого так сильно любила.       И она это обязательно сделает.       Отчаянно тормозя и с каждым ударом сердца всё больше и больше забывая слова, Рони сделала шаг вперёд. Ло что-то говорил о планах на вечер, а также программе карнавала, которую он успел разузнать, но она не могла разобрать ни слова. В ушах шумел не то океан, не то собственная кровь, слишком громко текущая по жилам. Назад пути не было, да и не собиралась она идти.       — Ло, — капитан удивлённо приподнял бровь, явно не ожидая, что его прервут. Сзади раздались смешки. — Не составишь мне компанию до королевского поместья? Заодно местность разведаем.       Трафальгар Ло негромко вздохнул и пощёлкал у её носа пальцами.       — Сокол вызывает Синицу. Когда капитан говорит, то его надо слушать. Я не иду с вами. В порту стоит на дозаправке один из крейсеров Мирового Правительства нового образца. Вход только для охраны и членов Морского Дозора. Когда ещё выпадет такой шанс его осмотреть?       Рони до боли стиснула зубы, раздражённая собственной невнимательностью.       — Тогда я могу пойти с тобой. У меня тоже форма Дозора и мои способности…       — Рони, — капитан замолчал, сделав упор на её имени, и отрезал, — я пойду один.       Она не понимала. Не могла понять и физически отказывалась это делать. Почему она не может отправиться вместе с Ло? На это есть какие-то важные причины? Хорошо, если так, но со стороны выглядело, будто она просто ему противна.       Слегка рассеянно моргнув и всеми силами постаравшись скрыть за этим жестом разочарование, Рони слабо улыбнулась и, заявив, что хочет пойти искать карамельные яблоки, поспешила покинуть команду. Всё, что нужно было, она уже услышала. Всё, что не было, — поняла без слов. Проигнорировав оклик, Рони ускорила темп, стараясь смешаться с толпой, но даже несмотря на наличие других имитаторов дозорных, в пёстрой массе людей она всё равно выделялась белым пятном. В ушах зашумело, и это уже была не собственная разгорячённая кровь, а шум от Воли Наблюдения. Слишком много людей и сразу. Слишком много эмоций, чувств и… и… и… чего-то ещё… и…       — Рони! — только свернув за угол, она была вынуждена остановиться, пойманная за локоть. Пришлось обернуться.       Позади стоял Шачи, усиленно пытающийся оторвать накладные усы.       — Тебе самой-то не осточертело бегать?       Рони вспыхнула: — Какое «бегать»? Я в кои-то веке решила сама пройтись и…       — За капитаном, — Рони подавилась на собственной фразе, зло глядя на фармацевта. Вырвав локоть из захвата, она отступила назад и надменно скрестила руки на груди. Хочет бить по больному — пусть бьёт. Она послушает. Запомнит. И впервые действительно сделает выводы о том, можно ли по-хорошему относиться к людям.       — Ну, давай, — с ядом в голосе бросила она. — Чего молчишь? Язык отсох?       — Скорее море пересохнет, чем мой язык, — вспылил парень, но внезапно успокоился. — Я не ссориться собираюсь, а мозги тебе вправить. Ты совсем дура, если не заметила, что все знают, как ты сохнешь по капитану. И он в том числе.       — Ну и? «Сохнуть» или нет — сугубо моё личное дело. Отвали.       — Не ершись, — он примирительно поднял руки, но менее накалённой обстановка не стала. — И послушай. Капитан не дурак. Он тоже заметил. И что он сделал? Да ничего он не сделал! Давай объясню на пальцах: если девочка нравится мальчику, то он зовёт её гулять…       — Да мало ли почему он ничего не сделал! — как только раздражение сошло на нет, его заменила досада на собственную глупость. — Причины разные. Может, он против отношений внутри команды…       — Он ни черта не сделал, потому что ему плевать. Открой, уже, наконец, глаза!       — Да даже если и так, то что? Тоже мне, удивил тем, что людям до меня нет дела! Что раньше, что сейчас — разницы никакой! Только чуть-чуть обидно.       Шачи в голос застонал и ощутимо приложился ладонью ко лбу, почти со священным ужасом глядя на Рони.       — Да как до тебя не доходит. Ты же не настолько тупая, я заметил, в тебе есть прагматичная жилка! Если парню нет до тебя дела, не трать время и ищи другого!       — Кого, например? — Рони скептически повела бровью, не совсем понимая, к чему он ведёт.       — Никого, — Рони, уже не скрывая скепсиса, в открытую пялилась на фармацевта и уже собиралась пошутить про монастырь, как он её добил. — Моё величество само нашлось.       — …что?