Кукловод: Реквием по Потрошителю

Неуклюжей походкой, такой, какую обычно называют «несется сломя голову», на всех порах бежала простая рядовая. Рейко тщетно пыталась не расплескать благоухающий дешевизной растворимый кофе в пластиковых стаканчиках, которые она несла так, словно священный напиток к трону Цезаря. И будто заученную мантру тараторила всем попавшимся на пути бедолагам извинения, огибая коллег. Завернув за угол, полицейская не сбавила скорости. Даже, наоборот, вприпрыжку, вытянув руки, лихо завернула и патетично воскликнула, когда столкнулась со стоящим все это время на углу Тобирамой. Спецагент, никак не ожидав горячего душа из дешевого кофе, вопреки своей сдержанности, позволил проявить эмоцию — прорычать подобно ленивому тигру и уничтожить своего обидчика одним взглядом. От колючего взора Рейко вся сжалась и раболепно затараторила: — Простите! Извините! Подобно фокуснику девушка извлекла шелковый платок из кармана и принялась рьяно вытирать пострадавшую одежду мужчины, что, ругаясь, пытался смахнуть с себя грязь. Оторопев от наглости полицейской, Сенджу не успел оказать сопротивление, и Рейко беспардонно принялась вытирать его, при этом продолжая нечленораздельно роптать извинения. Но, когда девушка платком добралась до паха, Тобирама пришел в неистовство и, вырвав несчастный платок из назойливых рук, рявкнул: — Эй! Все! Дальше я сам! Вытираясь, из-за прищура бездонных глаз он проводил взглядом неуклюжее создание, что в мольбе сложило ручки. Когда Рейко скрылась, плюнув на попытки вытереться, Тобирама направился в туалет, чтобы отмыть весь срам. Акияма же, словно не она пару секунд назад самозабвенно скулила извинения, уверенным шагом, сжимая в одной руке пустые стаканчики, направлялась сквозь пустоту коридора, где в конце стояли вечные стражники архива с делами старых раскрытых дел. Когда Рейко поравнялась с неподкупной охраной, мужчины окинули взглядом пластиковый прямоугольник пропуска, что имел у себя лишь высший эшелон правоохранителей. А самоуверенный голос, изрекший: «Я по делу Потрошителя», не позволил усомниться в подлинности. И охрана пропустила девушку, в ногах которой через несколько шагов потерялся тот самый «нечаянно» оброненный пропуск на имя Сенджу Тобирамы, которое она прикрыла пальцами также по совпадению, как и нечаянно вытащила из кармана хозяина. В небольшом плохо проветриваемом помещении, где не было даже окон, пыльными высотками стояли горы папок. Из-за одной такой башни виднелась светлая макушка. Устало зевнув, Минато откинул очередную папку в высотку «непригодных дел». Неожиданная радость в виде предложения сотрудничества с агентами Сенджу от Итачи свалилась манной небесной прошлым вечером. Итачи уговорил напарника по делу «Мастера» подключиться к делу «Кукловода», так как он единственный выживший детектив, занимавшийся «Потрошителем». Новость о том, что Кукловод связан с Потрошителем, мягко говоря, ошеломила. Но агенты были уверены как в своих жетонах, что даты ритуалов безумного гения совпадают с датами убийств жертв Потрошителя. Именно поэтому они с Итачи теперь погрязли в пустыне пыли и бескрайнего моря папок. Итачи опустил на противоположный стол очередную порцию головной боли на обед вместо китайской лапши с фирменным привкусом офисной бумаги, когда в дверь тактично постучали. Детективы удивленно переглянулись, ведь Хаширама и Тобирама только что ушли, свалив на них не царскую работу для службы безопасности. — Войдите. Дверь угрожающе заскрипела, пропуская макушку русых волос и слегка ошарашенный взгляд стальных глаз. Рейко застенчиво юркнула в кабинет, кротко улыбнувшись. — Простите, я вам помешала? — Эм. Рейко? — Итачи был растерян её появлением. Как она вообще сюда попала без пропуска? — Что ты здесь делаешь? — Меня прислал Джирая-сама в качестве хоть какой-то, но помощи, поэтому он выписал мне одноразовый пропуск, — простодушно пожав плечами, Рейко взболтнула пустыми стаканчиками. — Я тут хотела принести вам кофе, но нечаянно пролила по дороге. Но я могу сбегать еще раз. Правда, не уверена, что меня пропустят обратно… — Нет, не надо, — Итачи растерянно заморгал, анализируя полученную информацию. Собственно, лишние руки им и вправду не помешают. — А вот я бы не отказался от кофе, — мученически простонал Намикадзе, утопая в море бумаги, из-за которой мелькнул просящий помощи взгляд. — Рейко, сортируй эту сторону и складывай папки по датам убийств на сентябрь, ноябрь, декабрь, и март месяцы, — отдал распоряжение Итачи, расслабив тугой узел галстука. В отличие от привычной одежды на детективе сидел строго-деловой костюм, как на приходящих Сенджу. Послушно кивнув, Акияма без заминки принялась за работу. — Кстати говоря, — совсем некстати заметил Минато, — вы двое ведь, кажется, были знакомы еще до твоей работы в полиции, Рейко, я прав? Рей и Итачи переглянулись, и полицейская, смущено почесав щеку, не отрываясь от работы, принялась объяснять: — Верно. Я писала дипломную работу по судебной психиатрии на тему «Влияние наследственности на криминализацию личности», а материалом исследования выбрала «Потрошителя». — А? — Намикадзе удивленно вскинул брови, но за его безобидным возгласом скрывался укор, что Учиха тут же почувствовал, перебирая следующую стопку папок. — Я думал, что материалы по делу Потрошителя строго конфиденциальны. — Итачи-сан дал мне интервью и допустил лишь к открытым фактам. Иными словами, эти дела я держу в руках впервые. — Но почему именно Потрошитель? Рей лишь пожала плечами, быстро читая информацию с дела яркого, судя по всему, когда-то жизнерадостного блондина — Тсукури Дейдары. — Просто это дело было нашумевшим. Я наивно полагала, что за счет этого получу пятерку. Но куратор была не согласна с моей теорией, а, точнее, с её опровержением и влепила мне четыре. — У меня так и не было времени ознакомиться с твоей работой, — Итачи подошел к собранной Рей осенней и зимней стопке. — К какому выводу же ты пришла? — Ну, официально психиатры установили, что Инаеси Нарико была подвержена «плохой наследственности» из-за своего якобы биологического отца Карито Кадзуо. Но я опровергла эту точку зрения. ДНК тест так и не был сделан. Инаеси Лейси повесила ребенка на своего сводного брата, но, проводя свое личное расследование, я выяснила, что в свидетельстве о рождении была указана неверная дата. На самом деле в архивах роддома числилась совсем иная дата. Если считать от момента изнасилования по свидетельству, то родила она её практически на 10 месяце, что физиологически невозможно. Иначе говоря, скорее всего, Лейси просто имела связь до изнасилования, но соединила два этих факта вместе, так как к беременным жертвам суд всегда более благосклонен. Она была готова на все, лишь бы упечь своего обидчика за решетку. Поэтому я пришла к выводу, что Нарико всего лишь продукт неблагоприятной социальной обстановки, причиной которой и явился невроз, переросший в психоз. У неё была благоприятная почва, чтобы свихнуться окончательно. И кто-то этим искусно воспользовался. — Кто-то? — удивленно переспросил Намикадзе. — Верно. Как ребенку, которому дали в руки нож и сказали: «Режь и тогда будешь хорошей девочкой». Инаеси Нарико, нет, Потрошитель — искусственно созданный маньяк. Вынесенный беспрекословным тоном третейского судьи вердикт заставил побледнеть Учиху. Сердце пропустило глухие удары, а кончики пальцев закололи невидимые иглы. Это просто бред. Он ведь ничего не говорил ей о Мастере. Для Рейко он всего лишь очередное дело, не связанное напрямую с Потрошителем — Нарико. Просто совпадение? Или же у Рейко есть и в правду дедуктивные задатки или отменная интуиция? Итачи встретился взглядом с Минато, что, тяжко вздохнув, без злобы подтрунил над подчиненной: — По твоей дипломной работе получился бы не хилый такой триллер. Правда, Итачи? — И то верно, — было сказано так спокойно, словно не он минуту назад потерял самообладание. — Рейко, ты закончила весеннюю стопку? Тишина. — Рейко! Итачи круто развернулся на скрипнувшем кожаном кресле. Акияма не реагировала на его слова, застыв спиной к детективам замершим изваянием. Руки мертвой хваткой сжимали оставшуюся папку. — Рейко! Но Рейко не слышала никого и ничего, кроме собственного обезумевшего в волнении сердца, стучавшего, словно заевший молот судьи. Уста открылись в безмолвном крике ужаса, точно таком же, что застыл на мертвецки-бледном лице — будто только что восставший из гроба труп с широко распахнутыми влажными глазами. Слезы просто по привычке бежали по щеками, капая на фотографию юноши с меланхоличным взглядом тепло-кофейных глаз. Глаза, что вскоре станут бесчувственным зеркалом души её мучителя. В руках, безмолвно крича, Рейко сжимала дело последней жертвы Потрошителя. Её ночного кошмара, темного попутчика в уголках глаз, мерещащегося на каждом углу тихой поступью. Убийцы её подруги. -…йко! Папка шмякнулась на пол, и Акияма, не проронив ни слова, кинулась на выход, забыв закрыть дверь. Детективы, не понимая, что произошло, смотрели на качающуюся дверь, что никак не решалась захлопнуться. Итачи поднял выроненную папку с делом на последнюю без вести пропавшую жертву Потрошителя — Акасуну Сасори.

***

— Как далеко ты сможешь сбежать от реальности? Никуда и никогда, — с ехидной жестокостью прогремел бархатный обрамленный сигаретным дымом голос, заевший в памяти. — Нет! Нет! Нет! Рейко цеплялась за стены также, как и хваталась за реальность. Ей было необходимо ощутить нечто осязаемой тонкой кожей, что так и не послужила материалом для извращённого шедевра. — Почему? Почему вы мне ничего не сказали? — единственный вопрос, сорвавшийся обыденным упреком. Словно с шорами на глазах, выпав из мира, которым довольствовались не знающие страха фигуры, Рейко не помнила, как оказалась в туалете, вцепившись в края раковины, ища убежище в отрезвляющем, но безразличном холоде воды. Она омыла лицо, будто могла снять боль вместе с остатками соли на щеках. Перед глазами все еще стояло его лицо. Человек, чей лик она ненавидела всем нутром и плела наивные нити мести. Её единственная реальность, сотканная из марионеточной нити Акасуны Сасори. Жертва Потрошителя. Он должен был знать правду. Но почему же тогда не сказал ее? — Почему? — вырвалось отчаянным рассекающим криком и болезненным ударом ладоней об алебастровую поверхность керамики. Акияма всхлипывала в непрекращающейся истерике, но замолчала, когда ощутила тактильное прикосновение скользкой резины перчаток. Словно змея приняла форму пальцев, ласкающих покрывшиеся мурашками руки. Рей зажмурилась, сильнее сжав края раковины. Но рука скользнула по плечу ниже, вырвав её ладонь, и тогда она вновь услышала тихую поступь и горячее дыхание на затылке, словно вестник смерти с нашептывающим голосом нескончаемого кошмара: — В чем дело, мое дорогое незавершенное произведение искусства? Из груди Рей вырвался стон-крик, какой вырывается у спасшегося из морского савана утопленника. Нарушив никому не продиктованные правила, она открыла глаза, встретившись в отражении с обманчиво кротким, но жестоким взглядом. Она ощущала как его объятья, руки, держащие её, так и их переплетающиеся пальцы. А голос вместо яда парализовал жертву. — Ты ведь не думала, что сможешь сбежать от этой реальности? В отражении Сасори Акасуна обнимал взлелеянный материал, обернувшись к её лицу, продолжая шептать на ухо, провел кончиками пальцев по ледяной щеке — так оценивают качества полотна, что скоро украсит пустоту меж рам. — Бедный, бедный материал, ты никогда и подумать не могла, что ходила вокруг да около. Взгляд марионеточника иголками впился под кожу, и Рейко повисла безвольной куклой, удерживаемой волей Кукловода в его же объятьях. — Кем бы ты себя не возомнила, ружье все равно находится в моих руках, а не в твоих. Она падала из реальности, погружаясь в кромешную тьму коробки со множеством кукол, что ждали её в своей братской могиле все это время. Но дверца ларца захлопнулась вместе с отрезвляющей хваткой за плечо. Рей моргнула, и теперь из отражения смотрели лишь её болезненно-бледное перекошенное страхом лицо и рядом стоящий Итачи, что растерянно смотрел на подчиненную, на всякий случай аккуратно встряхнув её еще раз. — Рейко, в чем дело? Тебе плохо? Акияма воровато оглянулась, никого больше не было в пропахшем хлоркой помещении. Таблетки. Ей срочно нужны таблетки на верхнем этаже. — Со мной все в порядке. Просто голова резко закружилась, и я пришла умыться. Давление подскочило, у меня такое бывает. Наверное, мне стоит отпроситься… Видя, в каком состоянии Рей, Итачи придержал её за плечи, помогая выйти в коридор. — Может, тебе стоит вызвать такси? Акияма вымучено рассмеялась, остатками сил покачав головой, и направилась в сторону лифта.

***

— Итак, что мы имеем, — Хаширама представительно кашлянул в кулак, присаживаясь за овальный стол, который занимали еще три персоны: его брат, устало подперевший щеку кулаком, сидевший с видом человека, утомившегося от вступительных церемоний, Минато, удобно пристроившийся на кожаном кресле, с любопытством изучающий ранее неведанный мир, и Итачи, подключивший интерактивный экран, где мозаикой всплыли фотографии. — Его ритуал — это извращенный реквием по определенным жертвам Потрошителя, как вы и предполагали. Исходя из дат, конец сентября — это Тсукури Дейдара, ноябрь — Яхико, декабрь — Хаюми Конан, что немного странно, потому что она жертва Мастера, а, точнее, его Стола Чудес, донор на контрабандные органы, но её дата точно совпадает с датой жертв Кукловода. И последний март месяц — Харуно Сакура и Акасуна Сасори. Хочу заметить, что тело последнего так и не было найдено, но официально суд признал его умершим и, как мы видим, небеспочвенно, — Итачи доложил обстановку уверенным строгим голосом практически на одном дыхании, словно записанную программу. — Всех их объединяют товарищеские отношения: они бывшие одногруппники. — Кто-то из близких решил устроить памятные убийства, — цинично фыркнул Тобирама. — За неделю мы проработали этот вариант, — поспешил доложить Минато, — одногруппников, учителей, родственников. Глухо. У всех них стопроцентное алиби. Никто не выезжал за пределы Токио на момент убийств. — Иными словами, подозреваемых нет? Это может быть кто угодно, в конце концов, любой вдохновившийся убийствами Потрошителя психопат, — Хаширама тяжко вздохнул, отбросив одну из рассматриваемых папок с делом убийств. — Не думаю, — отрицательно покачал головой Тобирама, — все-таки стоит проработать версию с «близкими» еще раз, возможно, более отдаленных, чем прямые родственники и одногруппники. А сейчас поговорим о Киото. — Сенджу перехватил пульт у Итачи, и на экране высветилась новая таблица. — Мы с Хаширамой установили слежку на заказываемые используемые Кукловодом химические вещества, оборудование, необходимые материалы. И вуаля. Всплыла карта городов вместе со списком заказов на химические вещества, колбы, резервуары — привычная провизия для химической лаборатории, но никак не подходящая для офисного клерка, на чье имя был сделан последний заказ. — Скорее всего, бедолаг, на чьи имена выполнены заказы, уже нет в живых, — констатировал Тобирама, — Кукловод обычно убирает людей, чью личину он «присваивает» себе, либо своими руками, либо нашими. — Минуточку, — перебил Итачи, подняв руку, — мы с Минато-саном выполнили часть уговора. Я не могу уехать в Киото, дело Мастера… — Сохранишь по делу Мастера статус-кво, — не принимая возражений, строго отчеканил Тобирама. Задохнувшись от возмущения, Итачи ударил ладонью по подлокотнику. — Итачи, скоро кто-то вновь окажется в его резервуаре, полностью выпотрошенным, — поддержал брата Хаширама. Ища поддержки, Итачи развернулся к Намикадзе, что, нахмурив брови, изучал данные с заказами. В них имелась и медицинская провизия, но мужчину больше удивило другое. — Я думаю, стоит поехать. Ничего не произойдет, если мы отлучимся, скажем, на месяц. Уверен, Джирая подпишет нашу незапланированную командировку. Но у меня один вопрос. Вы считаете, что следующий город — Киото, но заказы выполнены в других городах. — Верно, — Хаширама нравоучительно поднял указательный палец. — В прошлый раз мы практически поймали его по этой же схеме в его зимнее и весенние убийства, но в тот раз он заказывал именно в том городе, в каком совершал убийства. Он слишком умен, чтобы повторить ту же ошибку. Все эти города расположены недалеко от Киото, а выбирает он всегда крупные населенные пункты, где легче затеряться. Киото — это самый ближайший к ним. — Звучит вполне логично. Но что вы имели в виду под «присваивает личину»? — Он полностью гримируется под человека, под чьим именем скрывается. Последующие прения собрания прошли как шум второго плана. Итачи полностью погрузился в безмолвные мысли. Он последним покинул конференц-зал, задержавшись тяжелым взглядом на единственном свидетеле Потрошителя — фото Акасуны Сасори. В памяти всплыла Рейко, когда она остолбенела и выронила папку с его делом. — Итачи-сан? — позвал коллега. — Да, я уже иду.

***

С протекции службы безопасности получить разрешение на командировку в Киото оказалось проще простого. Поэтому Учиха и Намикадзе направились к хромированным дверям лифта, перебрасываясь предположениями о деле. Войдя в лифт, к ним впопыхах едва успела проскочить и Рейко, несущая непосильные для ее худых рук, тяжелые папки. — А если все-таки не Киото? — почти шепотом спросил Минато. — Что, если Кукловод изменил тактику, и убийства будут проходить во всех отмеченных городах по очереди? — Мы не сможем этого узнать, пока не проверим. Рейко безучастно глядела на цифровое табло, следя за мелькающими этажами, чуть боком повернувшись к детективам. Выйдя из лифта, детективы направились к рабочему кабинету, взяв с собой табельное оружие и подписанное разрешение на выезд, после чего отправились обратно к лифту. Они даже не сразу услышали, когда их окликнула запыхавшаяся Рейко. Пытаясь привести дыхание в норму, полицейская оперлась о колени. — Итачи-сан, Минато-сан, вы уже уезжаете в Киото? Итачи смутился из-за того, что простая рядовая была слишком информирована для её положения. Явно поняв напряжение начальство, Рей смущенно объяснила: — Извините, я просто услышала разговор в лифте 5 минут назад и подумала, что вы сможете мне помочь. — Помочь? Закивав, Акияма подошла ближе и, перейдя на шепот, заговорщически проговорила: — Мне очень-очень нужно попасть в Киото. Двоюродная сестра скоро родит ребенка, муж её бросил, и она совсем одна. — С выражением искренней скорби Акияма всхлипнула, едва не сорванным голосом, простонав: — Я не могу бросить её, она там совсем одна со злой хозяйкой в арендуемой комнате. А беспощадный Джирая не дает мне отпуска! Одинокая слеза скатилась по щеке, Рейко прикрыла лицо, задрожав, и, растерявшись, Итачи поднял руки, не зная, что предпринять. Если бы ему приставили пистолет ко лбу, он и то бы быстрее и точнее среагировал. Минато недвусмысленным взглядом дал понять, что девушку нужно утешить. И Итачи приобнял Рей, что тут же уткнулась ему в грудь, не переставая рыдать. — Рей, я уверен, Джирая даст тебе отпуск, только… — Нет, не даст! У меня два штрафа из-за прогулов! Моя сестра умрет с голоду или задушит ребенка, пока будет кормить, уснув от усталости! Громкий полустон скорби вырвался из груди, окружающие полицейские почти одновременно удостоили их своим вниманием, отчего неловкость набирала обороты. — Что ты хочешь от нас? Шмыгнув носом, и утерев горькие слезы, Акияма спокойно пожала плечами: — Вы могли бы написать заявление от своего имени, что берете меня с собой на расследование в Киото. — Как будто они ехали не на секретное задание, а на вечерний дружеский променад. Едва не задохнувшись от столь наглого и неблагоразумного заявления, Итачи обернулся, ища поддержки у Минато, но тот будто в издевку отошел в сторону. — Рейко, — строго крикнул Итачи в непривычной для себя ситуации, — Джираю-то я обману, допустим, но мне сначала нужен официальный приказ из службы безопасности. Ты хоть понимаешь, что это за процедура? Тебя будут проверять от корки до корки, начиная чуть ли не от младенчества. — Вы можете сказать, что я ваша ассистентка, — без стеснения заявила Рей, по-панибратски похлопав своего начальника по плечу. — Мол, я могу помочь вам с делом. Например, составить психологический портрет Кукловода. Вы ведь тоже считаете, что Кукловод связан с Потрошителем? — Она намерено произнесла «Потрошитель», а не «дело „Потрошителя“. — Крупинка пота стекла по не ласканому солнцем лицу, что побледнело от слез еще сильнее, но вот глаза заискрились пугающим огоньком азарта. Их разговор состоялся впервые, когда тщедушная и слишком хрупкая для будущей полицейской студентка пришла с просьбой помочь с дипломной работой. Ей куда больше подошло бы сесть в кондиционированный офис помощником нотариуса или юрист-консультант. Однако в непринужденной неформальной обстановке кафе в интервью под горький капучино Рейко и вправду имела дерзость предположить, что Кукловод может быть связан с Потрошителем, ведь именно Нарико стала его первой жертвой искусства. Но сегодня полные уверенности слова привели в замешательство не только Итачи, но и Минато, когда дело взяло серьезный оборот. — Это невозможно, — поставив на этом беспрекословную точку, Итачи с Минато направились в открывшуюся кабинку, но Рей упрямо проскочила меж закрывающегося зева. — Пожалуйста! Итачи-сан! Минато-сан, ну скажите ему! Я так долго изучала это дело, писала по нему работу, в конце концов! Из данных об Инаеси Нарико и других жертв я могу собрать профайл „Кукловода“. Можете им даже не пользоваться, просто покажите его своим агентам, но зато вы спасете жизнь моей сестре! А вдруг она станет следующей жертвой! — Сказать Сенджу, что ты писала дипломную работу по делу, недостаточно, чтобы быть допущенной к расследованию! — как можно доходчивее попытался разжевать Учиха. — Итачи прав. Агенты Сенджу не позволят тебе ехать с нами. Попробуй поговорить с Джираей еще раз. — Но я способная! — продолжала кичиться Акияма. — Я ведь составила психологический портрет нескольких убийц и оказалась права! Покажите этим агентам мои работы! Итачи обезоружено поднял руки, сжав губы в тонкую полоску и давая понять, что разговор окончен. — Рейко, — более мягко, но не менее строго одернул Намикадзе, — даже если бы мы и могли взять тебя с собой, билетов наверняка нет. Агенты явно не будут передвигаться прямым рейсом. Не повезем же мы тебя в чемодане? Металлические двери открылись, оставив девушку в кабинке одну.

***

Стук колес и грохот тысячи шагов полностью перекрыли объявление о скором поезде Токио-Осака. Четверка ищеек пробиралась сквозь поток несущихся горожан и туристов. Взгляд под стать хищнику впился в четверку, что передвигалась по перрону, не подозревая, что за ними следует тень, никак не принадлежащая им самим. Рейко, прикрыв нижнюю часть лица воротом пальто, запрыгнула в первый попавшийся вагон, быстро проскользнув с проходящим пассажиром, что как раз оплачивал забронированный билет в терминале. Она проследила за остановившимися мужчинами, притаившись в углу тамбура, якобы дыша воздухом. Группа детективов, спорящих о том, почему им нужно обязательно ехать с пересадкой, прошла мимо неё, загружаясь в свой вагон, выкупая у терминала забронированные билеты. На пересадке, передвигаясь к следующей электричке, агенты Сенджу расслабились, объяснив свое поведение тем, что задание засекречено и что никто не должен знать об их передвижениях. — Мне кажется, или мой чемодан прибавил в весе за одну поездку, — прокомментировал Минато, стараясь не отставать от коллег. — Ты там что, живой товар перевозишь? — процедил сквозь зубы Тобирама, остановившись у нужного вагона. — Ну, Кушина, видимо, слегка перестаралась, — Намикадзе неловко почесал щеку, стрельнув взглядом на безразлично отстраненного Итачи. Когда Минато, дивясь, как чемодан мог прибавить в весе, попытался его затащить, колесико соскользнуло с края вагона, и тот, издав короткий вскрик, грохнулся на перрон. Реакция последовала незамедлительно: детективы Намикадзе и Учиха оперативно схватились за припрятанные под пиджаками пистолеты, в то время как братья Сенджу уставились на объект, словно на только что обнаруженную бомбу. Чемодан безмолвно лежал на перроне. Вытащившие оружие детективы окружили его. Хаширама же присел рядом с кричавшим предметом, дернув за молнию. Верхняя часть поднялась, и нечто с темной копной волос с полустоном вырвалось и ящика Пандоры, высвобождая чуму, от которой старший Сенджу в не меньшем ужасе, чем прохожие, шарахнулся и испуганно выкрикнул: — Твою же налево! Девочка из Звонка! „Девочка из Звонка“, хрустя затекшими костями и вдоволь насладившись кислородом как ни в чем не бывало выпрямилась, расправив руки к солнцу, и направилась к вагону. Но, когда проходила мимо скептически наблюдающего за трагикомичной сценой Тобирамой, вынуждена была остановиться благодаря крепкой хватке за шкирку. — Эй! Девочка, притормози-ка коней. Рейко вылупилась на него крайней непонимающими невинными глазами. — Простите? — Ничего не хотите нам рассказать? О маленьком упакованном вашей женой подарочке? Сказать, что Итачи и Минато были удивлены, — это ничего не сказать. Они все еще направляли пистолеты на опустошенный чемодан, пытаясь проанализировать ситуацию. Ибо абсурдность всего происходящего выходила за рамки разумного. — Это… Рейко, она… из нашего отдела, — растерянно объяснил Учиха, опустив пистолет. — Итак, что Рейко делала в чемодане? Не думаю же, что Минато-сан будет перевозить свою любовницу в чемодане? — У меня нет никаких любовниц! — оскорбился Минато, пряча пистолет — зеваки постепенно скапливались, привлеченные хлебом и зрелищем. Детективы не знали, как спасать ситуацию так, чтобы их подчиненная из-за своего ослиного упрямства не загремела за решетку в явно напоминающей сейчас попытке „шпионажа“. Но девушка и не думала ждать помощи. — Возьмите меня с собой! — тут же воскликнула Рейко, приковав к себе и без того большое внимание. — Простите, куда вас взять с собой? — Хаширама, выделяющийся самообладанием, подошел к Акияме, что вырвалась из захвата его брата. — Я профайлер и ассистентка Итачи-сана! Я изучала дело Потрошителя и могу помочь вам составить портрет Кукловода! Я просила Итачи-сана взять меня с собой, но… — Боже, — простонал Тобирама, — профайлер! Кто ты там, второсортный юрист, взявший курсы психологии? Есть судебные психологи и психиатры. Имеется ли эта специальность в твоем дипломе? — Н-нет, — уже не так уверенно ответила Рей. — Как я и думал, — жестом руки Тобирама указал на выход с платформы. — Стойте! Я пригожусь вам! Кто будет вам готовить и убирать? — Ресторан и прачка! — теряя терпение, рявкнул Тобирама. — Девушка, вы понимаете, что мы можем привлечь вас к ответственности? Ваше рвение очень благородно, но даже если и так, мест все равно нет. Прошу, не задерживайте нас. А мы простим вам этот спектакль как подчинённой моего коллеги. — Я… Я могу поехать на коленях Итачи-сана! — возбуждённо затрещала Рей. — Почему сразу на моих? — задал риторический вопрос Учиха, все это время безучастно наблюдающий за потасовкой. Но мужчины ясно дали понять свое недвусмысленное «нет», и тогда чуть смущенно Рейко прикрыла зардевшие щеки. — Хорошо, я скажу вам правду, но можно я скажу только вам на ушко? — Рей повернулась к удивленному Хашираме. Мужчина нагнулся, но из-за разницы в росте Акияма все равно привстала на цыпочки, зашептав. Из груди агента вырвался удивленный возглас: — Ого, вот оно как! Но тут же, кашлянув в кулак, он выпрямился, деланно понимающе закивав. — Понимаю, понимаю. Тогда Рей едет с нами. — Чего? — ошеломленно прокричал младший брат за всех присутствующих. Минато толкнул в бок Итачи. — Эй, Итачи, что за лапшу она ему на уши повесила? — Явно похлеще той, что нам. — Эй, Хаширама, ты в своем уме? — Если вы не возьмете меня с собой, мое сердце вынудит меня пойти пешком! — с полным трагизмом в блестящих от слез глазах заявила Акияма. — Я клятвенно обещаю, что не буду вам докучать и на следующий же день сниму себе номер в другом конце города! — Посмотри какое рвение, — Хаширама хлопнул брата по плечу. — Ничего катастрофичного не произойдет, если она просто проедет в город с нами. — А еще получу от вас разрешение для начальства на командировку, — так невзначай добавила Акияма, заходя в вагон. — Какого? У тебя совесть вообще есть? — прокричал Тобирама от подобной наглости. Поравнявшись с Рей, детективы с укоризной уже собирались отчитать подчиненную, как та тут же молитвенно сложила руки, заговорщически прикрыв один глаз: — Прошу меня простить за принесенные неудобства! Минато-сан, ваши вещи теперь в сумке у Итачи-сана. Я спряталась в багажном отсеке. Мне очень стыдно за свое поведение! Но я не смогла сказать им правдивую причину, иначе бы они ответили мне то же, что и вы. — Рей, ты серьезно собиралась ехать в чемодане? — ошеломленный больше этим фактом поразился Намикадзе. — Я сделала себе небольшую дырочку… Минато лишь нервно рассмеялся на подобное известие, взметнув бровями, Итачи же молча прошел в вагон, где Рей уже сконфуженно сновала меж пассажирских сидений. Хаширама, заметив заминку их незапланированного конвоя, тут же ударил уже удобно устроившегося на кресле брата, читающего газету с полки. — Эй, Тобирама, будь джентльменом, уступи место Рей. По надувшимся венам на висках Сенджу легко было догадаться, что точка кипения достигнута, и треснувшая пополам газета недвусмысленно намекала об этом. — Сам ей уступай! Не я её с собой тащу! И вообще, кто-то сказал, что поедет на коленях Учихи! Итачи показалось, что его едва не оглушили кирпичом по голове. — Рей, садись на мое место, — крикнул Итачи якобы ничего не слышащей „ассистентке“. — Тобирама, — непривычно строго и официально отчеканил Хаширама под медленно, но верно поднимающегося брата. — Поездка обещает быть долгой, — вынес вердикт Минато, устало опершись рукой о подлокотник.

***

— О чем ты вообще думал, позволяя этой спесивой самоучке ехать с нами? Тобирама с грохотом приземлил аккуратный чемодан рядом с кроватью в номере, где они остановились вместе с детективами и их незапланированным эскортом. — У девушки вполне уважительная причина. Женские ревнивые сердца похлеще стойкости любого спецагента. Ничего не произойдет, если она поживет рядом со своим… Но Хаширама умолк под колючим взглядом младшего брата. — И ты ей поверил? Хаширама устало присел на край постели, наивно пожав плечами. На что брат процедил сквозь зубы: — Она аферистка, я чувствую за версту подобных ей. — Я ей верю и стараюсь, в отличие от тебя, видеть в людях не только плохое, но и хорошее. — Ну да, в Мадаре ты тоже видел хорошее, — иронично цокнул языком Тобирама. — Не начинай, — Хаширама резко помрачнел, придав тону надменность. — Я тебя тысячу раз предупреждал, чем закончится история этого взяточника, или ты забыл, из-за чего его выгнали из службы безопасности? — Это не было доказано, — возмущённо вспыхнул брат. — Мадара ушел по собственному желанию следом за братом. — Ну конечно, скажи еще, что это Идзуна злодействовал все годы. Старший брат примирительно поднял руки, недвусмысленно намекая, что не желает развивать тему, и тогда Тобирама шлепнул папкой по рядом стоящему журнальному столику. — И все же я навел на твою ревнивицу кое-какие справки. — Ты патологический параноик, — обезоружено констатировал Сенджу. — Ну уж прости, что мне кажется странным, когда левая пассия увязывается на засекреченное задание. — Ну и что ты нашел на нашу «шпионку»? Тут же умерив пыл, Тобирама недовольно скривился. — Ничего особенного. Родители живы, но разведены. Мать — в США, отец — егерь. Окончила юрфак, слишком обычная посредственность, что тоже подозрительно. — Какой ужас, нет ничего хуже посредственности, — наигранно воскликнул брат в издевку. — Не передергивай. Один момент меня все-таки напряг. Хаширама взметнул бровью, давая понять, что внимательно слушает. — Эта Рейко пропала почти на год посреди учебы. И была даже отчислена. Никто не знал, где она находилась, её имя числилось в розыске, как без вести пропавшей. Однако вскоре она появилась как ни в чем не бывало, восстановилась, сдала все хвосты за короткий срок. — Оба-на, здесь явно попахивает взятками. Тобирама закатил глаза. — Ну и что тут такого? У всех девушек бывает такой период, — с видом большого знатока подростковой психологии заумно возмутился Сенджу-старший, — влюбилась, загуляла, а потом взялась за ум. Не вижу смысла поднимать панику. За соседней стеной расположилась троица из токийской полиции. Сидя по-турецки, Учиха, Намикадзе и Акияма трапезничали китайской лапшой из ближайшей забегаловки, переговариваясь о планах на завтра. После того, как скромный ужин завершился, перед троицей встала дилемма. Две кровати. Было решено со стороны Хаширамы, что Рей останется в их отеле. Но отдельный номер освободится лишь через неделю, поэтому, как джентльмены, Минато и Итачи решили по очереди уступать свое место Рейко. — Ну-с, тогда сегодня я сплю на полу, — разложил самодельный футон меж двух кроватей Минато. Проигнорировав сменную одежду под гнетом усталости, Рейко забралась в теплую постельку, слыша копошение со стороны мужчин. Во рту встал ком страха, как только комната погрузилась в ночной мрак. Она не выпила таблетки, не желая светиться перед начальством, решив подождать, когда они уснут. Забравшись с головой под одеяло, Акияма включила небольшой фонарик, пытаясь унять учащённое сердцебиение, являющееся предвестником приступа паники. Рей выглянула из-под тяжелого одеяла. Комната погрузилась в сонный полумрак и наполнилась мелодией тихого мужского дыхания. На цыпочках Акияма перепрыгнула через Минато, добралась до графина с водой, едва не уронив тот на ничего не подозревающего Намикадзе. И, покончив с одной задачей, по-шпионски забралась в постель Итачи, осторожно тронув того за плечо. — Итачи-сан, — шепотом позвала она его. Учиха сонно промычал сквозь сон и нехотя разлепил веки. — В чем дело? — Я краем уха слушала ваш разговор с теорией о свидетелях. Но что, если среди них есть один выживший? — Это невозможно. Все мертвы: либо убиты Потрошителем, либо покончили с собой, — Итачи на мгновение погрузился в легкую дрему, но пробормотал через силу: — Хотя был один, но пропал без вести. Официально его объявили умершим, как одну из жертв Потрошителя. — Пропал? — громче, чем следовало, воскликнула Рей и тут же прижала руку к устам. — Да, Акасуна Сасори, первый и последний выживший свидетель. Исчез сразу после смерти Потрошителя. — Но… Допустим, что он жив, почему его все-таки не смогли бы найти? — Глухарь. У пропавшего нет близких родственников и друзей, никто не требовал его поиска, а у полиции были дела и поважнее. Рей впитывала каждое слово, понурив голову, ладонью на груди ощущая, как колотится комок мышцы. — А мое разрешение на командировку? Вы же сделаете запрос Джирае, чтобы он меня не уволил? Учиха тяжко вздохнул, сквозь сон пробормотав: — Завтра. Все завтра. — Спасибо. Рей уже опустила ноги на ковер, как вспомнила, зачем, собственно, пришла и вновь потормошила начальника. — Итачи-сан, если что, я сказала Хашираме-сану, что я ваша невеста и что я не могу оставить вас одного из-за женской ревности. — Угу… Рей кивнула и босыми ногами лихо перепрыгнула обратно через Минато. Девушка уже скрылась под одеялом, когда одеяло Итачи резко отлетело в сторону, и ошарашенный детектив выпрямился, патетично воскликнув: — Что?! Но Рей уже не подавала признаков бодрствования, раздавался лишь едва сдерживаемый смех со стороны спящего Минато. — Без меня меня женили, — прокомментировал напарник сквозь смех. — Детектив Намикадзе, я вас прекрасно слышу! — официальным тоном возмущенно вспылил Итачи, падая обратно на подушку.